– Знаю, – мама обречённо вздохнула. – Но я всю твою жизнь пытаюсь наладить ваши с отцом отношения. И я надеюсь, что вы всё-таки сможете перерасти ваши обиды друг на друга.
– Не буду тебе обещать того, в чём я не уверен.
– Хотя бы твоя честность никуда не делась от тебя, и ты по-прежнему всегда говоришь то, о чём думаешь.
– Видишь, я не так уж и плох, я не такой злодей, каким вы меня считаете, – я слабо засмеялся, и голос мамы стих.
– Я никогда и не говорила, что ты плох или что ты в чём-то хуже других. Я тебе всегда говорю о том, что ты слишком быстро сдаёшься и слишком беспечен. Ты не умеешь просчитывать ходы наперёд и думать рационально. Ты поступаешь спонтанно и импульсивно, а потом не знаешь, как разгребать всё то, что ты натворил.
– Давай не будем об этом, – я устало вздохнул, не желая продолжать извечный спор, который происходил у нас с родителями всю мою жизнь. – Как там Прохор?
– До сих пор обижается, что ты его бросил. Пока молчит и не хочет разговаривать с нами.
– Сам святой Прохор высказывает вам недовольства? – в один момент я развеселился. – А как отец на это реагирует?
– С долей недовольства. Но он понимает его реакцию.
– В принципе, как и всегда, – мои глаза невольно подкатились. – Он всегда понимал Прохора.
– Прекрати. Отец тебя тоже любит и сильно переживает за тебя.
– Поэтому он отправил меня в ненавистную ему страну без единого евро в кармане?
– Отец хочет научить тебя ответственности. Ты должен научиться отвечать за себя и свою жизнь. А жизнь без денег и достатка научит тебя этому, как ничто, – голос мамы дрогнул, и она громко сглотнула образовавшийся в горле ком. – Мирон, скажи мне честно, ты действительно сделал то, в чём тебя обвиняют?
– Я участвовал в этом, но, по итогу, остался ни с чем. Меня развели, как малолетку, повесив всё на меня.
– О чём тебе я и отец всю жизнь и твердили. Ведь он с тобой с самых ранних лет говорил о том, что надо понимать, с кем и что ты делаешь.
– Скажи спасибо, что по итогу я не привёл тебе в шестнадцать лет девушку, беременную моим ребёнком.
– Спасибо тебе за это, – мама недовольно фыркнула, и в этот момент я представил, как она закатывает свои карие глаза. – Мирон, я прошу тебя в очередной раз, думай головой. Старайся отвечать за свои поступки и быть более собранным и серьёзным. Я не знаю, что со мной будет, если ты…
– Мам, я буду в порядке. Я уже в порядке и не пропаду. Сама знаешь, Диана не даст мне пропасть, и в случае чего сможет вставить мне по первое число.
– Мирон, давай обойдёмся без этого «в случае чего». Я прошу тебя, как никогда в твоей жизни, думай головой и никуда не лезь.
– Если я пообещаю тебе быть тихим и мирным, ты успокоишься?
– Не до конца, но успокоюсь. По крайней мере, я смогу быть спокойна, что тебе ничего не угрожает и ты живёшь нормальной жизнью.
– Тогда я обещаю тебе, что буду вести спокойную и размеренную жизнь и не буду рисковать ни собой, ни своей свободой. Идёт?
– А твоим словам можно верить? – в голосе матери слышался скептицизм и недоверие.
– В этот раз, пожалуйста, поверь мне. Я не хочу ставить себя под удар и хочу выйти сухим из этой непростой ситуации.
– Я надеюсь на это, – голос матери дрогнул, а затем она тихо прошептала: – Береги себя. Я прошу тебя, не совершай больше необдуманных поступков и будь благоразумен.
– Хорошо, мама. В очередной раз обещаю тебе, что буду осторожен в своих действиях и постараюсь больше не участвовать в сомнительных авантюрах.
– Мирон, я попросила Диану присмотреть за тобой и помочь тебе устроиться на новом месте. Пока поживёшь с ней, а затем, если покажешь себя с хорошей стороны, мы с отцом сможем купить тебе квартиру.
– Не надо мне этих подачек, – я резко осунулся, и в моём голосе прозвучала обида на слова матери. – Я сам справлюсь. Вы отказались от моего участия в вашей жизни, поэтому не стоит тратить свои деньги и силы на меня.
– Мирон, всё не так… – мать не успела договорить свою мысль, поскольку я её резко перебил.
– Не стоит мне вновь рассказывать эти сказки. Я уже вырос и понимаю, как устроен мир.
– А мне вот кажется, что не до конца понимаешь.
– Мам, прекрати. Я правда устал и не горю желанием спорить с тобой.
– Я тоже не горю особым желанием спорить с тобой. Мирон, прошу тебя, не пропадай и береги себя.
– И ты себя, – мой голос дрогнул. – Как бы там ни было, я всё равно люблю тебя.
– И я тебя. Поэтому я всё это говорю и делаю.
– Надеюсь, что рано или поздно, но сможем увидеться.
– Как только Прохор сдаст выпускные экзамены и будет зачислен в университет, мы постараемся приехать к тебе.
– Буду надеяться на это.
– Мирон, береги себя.
– До связи, мам.
Я завершил разговор и отложил телефон в сторону. Беседа с матерью вновь пробудила во мне целый вихрь неприятных и противоречивых чувств. В отличие от отца, мать всё же имела на меня некоторое влияние. Я любил её и даже отчасти уважал. Несмотря на то, что матери в скором времени должно было исполниться пятьдесят лет, она по-прежнему казалась мне энергичной и сильной женщиной, которая всегда могла постоять за себя. Её сильный дух и твёрдый характер оставались неизменными на протяжении всей моей жизни.
Положив телефон на зарядку, я вышел в коридор и направился на кухню. Там уже сидели Диана, Ника и Марк – второй муж Дианы. Это был невысокий мужчина, который был на несколько лет старше самой Дианы. Они познакомились, когда Нике было три года, и уже пятнадцать лет жили одной семьёй. Родной отец Ники поддерживал с ней тесную связь и неплохо общался с её бывшей женой.
Меня удивляло, что несмотря на тяжёлый развод, Диана и её бывший муж сохранили некоторое подобие дружеских отношений и ради дочери поддерживали связь. Я помнил её первого мужа ещё с ранних лет, когда часто приходил к ним ночевать, и мы проводили вечера за просмотром фильмов и играми в игровую приставку. У меня было довольно тёплое отношение к бывшему мужу Дианы, но её нынешний муж был мне менее близок, чем прежний.
– Надеюсь, ты проголодался, – услышал я голос Дианы, доносившийся из кухни.
– Если честно, я бы не отказался от плотного ужина, – ответил я, проходя в столовую и садясь за большой стол рядом с Никой.
– А ведь когда-то накормить тебя было целой проблемой, – Диана улыбнулась своей мягкой и заботливой улыбкой. – Ты же кроме доширака и шаурмы ничего толком и не ел!
– Неправда. Я ещё любил роллы и иногда сам готовил крабовый салат.
– Готовить который научила тебя я.
– Мирон, какие планы у тебя на дальнейшую жизнь? – спросил Марк тихим и размеренным голосом, который немного вывел меня из равновесия.
– Признаюсь тебе честно, пока что планов у меня никаких.
– Что значит никаких? – Диана бросила в мою сторону грозный взгляд, каким она одаривала меня всю мою жизнь.
– Это значит, что пока я не знаю, что буду делать, – ответил я, стараясь изобразить полное безразличие на своём лице.
– Дам тебе совет, – Марк улыбнулся и по-дружески подмигнул мне. – Начни всё с нуля. Найди работу по душе, займи себя умственной деятельностью, добейся независимости и докажи всем, а главное себе, что ты не так уж и безнадёжен.
Слова Марка меня задели. Я знал, что моя семья считает меня неудачником, который не смог добиться ничего в жизни. Мне двадцать пять лет, и у меня действительно нет ничего: ни работы, ни семьи, ни каких-либо достижений.
Но я хранил секрет: у меня было припрятано сто миллионов евро, которые я перевёл на тайный счёт. Эти деньги стали причиной моего побега из страны. Если бы европейские банки вычислили меня, я бы уже сидел в тюрьме. Но благодаря связям моего отца и быстрой реакции матери я смог сбежать до того, как меня поймали.
Теперь мне нельзя пересекать границу России и выезжать за её пределы. Любой выезд заграницу может стать для меня роковым. Поэтому я решил не афишировать свои скрытые возможности и строить из себя простачка без денег.
Здесь, в России, я начну новую жизнь. Буду играть роль тихого и мирного парня, пока не появится возможность сбежать и устроить свою жизнь так, как я того хочу. Я планировал уехать куда-нибудь в Австралию или Мексику, где меня точно не достанут ни службы безопасности, ни родители.
В мои планы входит прожить здесь год или два, а затем купить себе небольшую виллу на берегу океана и прожить остаток жизни в удовольствии. Эти мысли помогали мне не отчаиваться и с полной уверенностью играть роль «жертвы обстоятельств».
С завтрашнего дня я начну искать работу, чтобы показать матери и семье, что я взялся за ум и стремлюсь к нормальной жизни. И как только они оставят меня в покое и поверят в мою благоразумность, я удачно уеду и буду счастлив.
Глава 2
Я сидел за большим обеденным столом и устало водил пальцем по экрану телефона. На моём лице читалась скука.
Уже целую неделю я жил в новой стране и в новой жизни, которая меня совсем не устраивала. В Чехии я привык активно проводить время и делать всё, что мне хочется. Часто я брал с собой своего младшего брата и предлагал ему разные приключения.
Сейчас, сидя в новом доме, в совершенно другой стране, я не понимал, что делать дальше и как строить свою жизнь. Всё время, что я жил в России, мама звонила мне почти каждый день и спрашивала, как у меня дела. Каждый раз я отвечал одно и то же: «Я в порядке». На большее у меня не было ни настроения, ни желания.
Мой брат позвонил мне через несколько дней и высказал мне не очень приятные вещи. Я слышал, как он злился и обижался на меня за мой отъезд. Родители запретили мне рассказывать Прохору о том, что со мной произошло. В случае с братом я попытался молчать и не говорить ему настоящую причину своего отъезда.
Прохор так и не понял, почему я уехал из дома и оставил его. Он кричал в телефон с обидой и истерикой, что я ему не брат и никогда меня не простит за мой поступок. Я долго пытался успокоить брата и внушить ему мысль, что, несмотря на все обстоятельства, я всегда буду ему братом и буду рад видеть его здесь, в России.
К моему удивлению, под конец нашего разговора Прохор отошёл от своего приступа злости и был более благосклонен ко мне, чем в начале разговора. Я пообещал брату, что, как только немного обживусь на месте, буду ждать его в гости. Он пообещал мне прилететь при первой возможности, сразу после того, как поступит в университет.
Разговор с братом принёс мне некоторое облегчение. Всё это время я испытывал вину и переживал за своего младшего брата и его отношение ко мне. Но после того, как мы поговорили, я успокоил себя тем, что брат остался верен мне и не собирался обрывать наши близкие отношения.
Вот уже несколько дней я не выходил из дома. Мне совсем не хотелось ничего делать, и я не видел смысла в какой-либо деятельности. Я понимал, что деньги меня не интересуют. Насколько я помнил, уровень оплаты труда в России был низким, но зато там высоко ценились специалисты в области информационных технологий. Однако мне не хотелось сидеть за старым компьютером и работать за копейки. Я был уверен, что Россия – довольно отсталая страна, и уровень грамотности местных IT-специалистов оставляет желать лучшего.
Всё это время Диана пыталась разговаривать со мной и поддерживать меня, но без давления. Её отношение заставило меня задуматься над просьбой матери найти себя и не ввязываться ни в какие истории. С этой целью я несколько дней просматривал объявления от потенциальных работодателей в нужной мне сфере, но пока все варианты были далеки от того, что могло бы меня заинтересовать. Просмотрев очередную бесполезную вакансию, я заблокировал экран телефона и отложил его в сторону. И тут я услышал, как дверь в мою спальню медленно открылась, и из проёма выглянула Ника.
– Спишь? – услышал я звонкий голос сестры, который эхом разнёсся по комнате.
– Давно уже нет, – я поднял глаза на Нику, и на моём лице появилась слабая улыбка. – И для начала ты могла бы пожелать мне доброго утра.
– Уже давно день, а ты всё сидишь затворником в своей мрачной обители.
– Ника, не говори так. Тебе не идёт, – я одарил сестру издевательской улыбкой, зная, что это должно её задеть.
– Иногда я тебя ненавижу, – Ника громко фыркнула и закатила глаза. – Ты планируешь какую-то деятельность?
– Планирую. Но только когда найду подходящее для себя дело.
– Мирон, ты вроде старший среди нас, а на самом деле самый несобранный и неопределённый.
– Я просто хочу устроить свою жизнь максимально комфортно для себя, а не пропадать на ненавистной работе за гроши.
– Сразу видно, что ты вырос в другой стране, – Ника усмехнулась. – У нас всё немного иначе, и многие работают за гроши на работе, которая им не нравится.
– А я не собираюсь входить в число этих несчастных, – я ухмыльнулся и откинулся на диван. – А ты уже определилась с будущей деятельностью?
– Сегодня отнесла свои документы на юридический, – голос Ники стих, и она виновато опустила взгляд. – И прошу тебя, без комментариев сейчас.
– А какие у меня могут быть комментарии? В принципе, я сейчас ни разу не удивлён твоим выбором.
– Почему это?
– Потому что Диана имеет научную степень по юриспруденции и преподаёт право последние тринадцать лет.
– Мой выбор не связан с мамой. И я ни капли на неё не похожа.
– Да ну? – я скептически скривился и пронзил Нику пристальным взглядом.
– Ну да, – Ника обиженно отвернулась от меня и направилась к выходу из комнаты. – Я вообще зашла, чтобы вытащить тебя погулять и немного расшевелить.
– Ты сейчас пытаешься заменить мне брата?
– Я не смогу заменить тебе Прохора, но стать некоторым подобием его я вполне могу.
– В таком случае дай мне полчаса, и я буду готов.
Когда Ника вышла из комнаты, я заставил себя принять душ. Примерно через полчаса я был готов к выходу из дома, и мы с Никой отправились в город.
Я привык передвигаться по Чехии пешком, но ходить своими ногами по улицам города моего детства было немного непривычно. Я смотрел на всё это новыми глазами. За пятнадцать лет город не сильно изменился, но мои взгляды на него полностью поменялись. Я видел старые здания, которые сильно контрастировали с огромными стеклянными высотками. Город был переполнен новостройками и бизнес-центрами.
Во время нашей прогулки Ника много расспрашивала меня о жизни в Чехии и обо мне. Это был наш первый откровенный разговор тет-а-тет за много лет. После того как я немного рассказал о себе, я решил перевести разговор в более удобное для меня русло. Я стал расспрашивать Нику о её жизни и планах на будущее.
К моему удивлению, своими рассуждениями Ника напомнила мне её мать. В её возрасте Диана тоже много мечтала и строила грандиозные планы на жизнь. Я считал, что такой склад ума слишком тяжёл для жизни. Вечные мечты и разочарования из-за их несбыточности – вот что ждало Нику в будущем. Возможно, у неё что-то и получится, но она не сможет полностью реализовать свои планы. Я не был пессимистом, но во мне всегда присутствовал скептицизм.
Из нашего разговора я узнал, что Ника так и не смогла побороть свою боязнь парней и серьёзных отношений. Несмотря на то, что она была довольно милой и имела много поклонников, она всячески отрицала любые проявления чувств к противоположному полу из-за воспитания и влияния её матери. Ника заявила, что собирается посвятить себя карьере и достичь профессиональных высот.
Я был рад стремлению сестры к большим высотам, но понимал, что её мечты могут разбиться о жизненные обстоятельства. После долгого разговора мы вернулись домой поздно ночью. К моему удивлению, обитатели дома ещё не спали, а мирно пили чай в гостиной.
– И где вы пропадали? – Диана посмотрела на нас строгим взглядом, а на меня – с некоторым осуждением.
– Я не виноват. Ника сама вытащила меня из дома, – я поднял руки в знак своей беззащитности перед тётей.
– А что здесь такого? Я решила немного встряхнуть Мирона и помочь ему прийти в себя и жить дальше, – голос Ники был как всегда безразличен и уверен, особенно при общении с её матерью.
