Когда я посмотрел в зеркало, я был приятно удивлён своим внешним видом. Тёмные прямые брюки плотно сидели на моих бёдрах, подчёркивая мои прямые ноги. Белая приталенная рубашка подчеркнула мою спортивную фигуру и обтягивала мои широкие плечи.
Я закатал рукава рубашки до локтя, открывая свои руки и мышцы. Часы, которые родители подарили мне на двадцатилетие, стоили очень дорого. Я и не подозревал, что они придадут мне образ статусного и серьёзного человека. Обычно я не ношу их в повседневной жизни, но в этот раз они были как нельзя кстати.
Сев за руль серой «Мазды» Дианы, я быстро вспомнил основы вождения автомобиля и поспешил выехать в город. Я не сидел за рулём довольно давно, но, видимо, этот навык остался в моей памяти на подсознательном уровне. Сложность была лишь в том, что я привык к спокойному и размеренному вождению европейских автомобилей. В России же всё было совсем иначе. Здесь не было правил и законов, и все вокруг творили на дороге всё, что им было угодно.
Несколько раз за дорогу меня подрезали какие-то мудаки, сидевшие за рулём джипов и кроссоверов. Под конец своего пути я стал вести себя аналогичным образом и лезть везде без разбора.
Подъехав к элитному жилому комплексу, я вышел из автомобиля и стал ожидать появления своей сегодняшней спутницы. Не знаю почему, но неожиданно для себя я почувствовал лёгкое волнение и беспокойство. Я никогда раньше не волновался на счёт встреч с девушками, и это чувство я испытывал впервые.
Ровно в семь тридцать вечера дверь подъезда открылась, и из неё я увидел предмет моего сегодняшнего внимания. Её каштановые волосы спадали аккуратной и крупной волной на её тонкие плечи. Глаза впервые были без очков, поэтому казались больше. Я заметил глубину и остроту тяжёлого взгляда директрисы, что ввело меня в небольшую дезориентацию.
На её изящной фигуре было надето строгое и обтягивающее платье с длинным разрезом вдоль тонкой ноги. Её изящные ноги иногда выглядывали через этот глубокий вырез, что притягивало взгляд в их сторону. Впервые на своей памяти я заметил, насколько тонка была её шея и плечи. Они были настолько миниатюрными, что до нее страшно было прикоснуться, чтобы ни дай бог не сломать.
Я стоял в своём оцепенении несколько минут, пока фигура девушки приближалась ко мне. Подойдя ближе, директриса окинула меня оценивающим взглядом, и на её лице впервые появилась мягкая улыбка.
– Мирон Андреевич, я вас вначале не узнала. Вы совсем не похожи на себя.
– Это хорошо или плохо? – спросил я с улыбкой, отбрасывая все посторонние мысли.
– Однозначно хорошо, – на лице моей собеседницы продолжала играть загадочная улыбка. – Думаю, мы можем ехать.
– Да, да, – я немного растерялся от столь странного и неожиданного признания. – И прошу вас, на этот вечер давайте опустим всю эту деловую этику.
– В каком смысле?
– Давай сегодня без этих «Миронов Андреевичей». Просто Мирон, – я подмигнул девушке и одарил её одной из своих самовольных улыбок.
– Мирон, – моё имя в её исполнении звучало как-то странно. И в один момент у меня возникло странное чувство, что когда-то я уже слышал его от неё, причём в неформальном стиле. – Стелла.
– Что?
– Я говорю, я Стелла.
– Я помню, – отмахнувшись от очередного приступа дежавю, я протянул букет цветов своей даме и открыл ей дверь своего автомобиля. – Прошу вас на борт.
– Благодарю.
Мы сели в автомобиль, и я поехал в сторону ресторана. Я зарезервировал столик в этом месте, потому что этот ресторан считался одним из лучших в городе.
Всю дорогу до ресторана в салоне автомобиля играла поп-музыка, которую я не очень люблю. Грустные мотивы навевали на меня тоску и портили настроение. Я старался слушать более энергичные и лёгкие песни. Моя собеседница сидела с умиротворённым лицом, и её губы беззвучно двигались в такт музыке. Я не слышал её пения, но это движение губ вызывало у меня странное чувство. Я попытался сосредоточиться на дороге и не отвлекаться на девушку рядом со мной.
Когда я припарковал автомобиль, я галантно открыл дверь с пассажирской стороны и подал руку своей спутнице. Я знал, как правильно вести себя с девушками и как вызвать их расположение. Хотя в жизни я почти никогда не использовал подобные методы, я знал, как они работают.
Мы вышли из машины и не спеша направились к ресторану. Я снова проявил себя как джентльмен, открыв перед Стеллой массивную дверь. Администратор проводила нас к зарезервированному мной столику, который располагался в тихой и тёмной зоне общего зала. Наш столик был немного в стороне от основной массы людей, но стоял прямо у большого панорамного окна, из которого открывался вид на ночной город и его яркие огни.
Когда мы сделали заказ, я внимательно посмотрел на свою спутницу. Впервые на моей памяти я заметил на её лице некоторое подобие смущения и неуверенности. Она постоянно поправляла волосы, что говорило о её нервозности.
Вскоре нам принесли наш заказ, и мы приступили к трапезе. Не в силах больше выносить молчание, я протянул девушке бокал с шампанским и произнёс как можно более уверенно:
– За тебя.
– Что? – Стелла удивлённо посмотрела на меня своими большими глазами. – Почему за меня?
– Ну как же, ты мой босс, и в свои молодые годы ты добилась больших высот и стремишься привести свою организацию к финансовому и деловому успеху. Это заслуживает признания и уважения.
– Довольно неожиданно, – девушка медленно протянула руку к бокалу и аккуратно взяла его из моих рук. – А чем можешь похвалиться ты? Есть ли у тебя моменты, за которые ты гордишься собой?
– Сказать тебе честно или быть джентльменом?
– Будь честен. Не стоит лгать и притворяться тем, кем ты не являешься.
– Боюсь, что настоящий я не понравлюсь тебе и не получу даже малого шанса добиться твоего расположения, – этот небольшой флирт позабавил меня и побудил развивать нашу словесную игру.
– Так ты хочешь добиться моего расположения? Зачем тебе это? Ты ведь в курсе, что я почти что замужем.
– В курсе. Но что мешает двум умным, целеустремлённым людям с большими амбициями и сложными характерами общаться как друзья?
– Друзья? – глаза моей спутницы расширились до невозможных размеров.
– Я никогда не претендую на чужих жён и невест. Я уважаю институт семьи и брак. Даже если сам не стремлюсь к этому.
– У тебя есть на это причины?
– Причина одна. Я не вижу смысла в этих отношениях и в никому не нужных поводках. Мне нравится жить самостоятельно, почему я в своё время и сбежал от родителей за тридевять земель.
– Ты сбежал от родителей? Почему?
– Да, сбежал. Они перевезли меня в Чехию, когда мне было десять, и до сих пор живут там. Оба добились больших высот, особенно отец. У нас были неплохие финансовые возможности, но жить под их гнётом и постоянными высказываниями отца о том, что он разочарован во мне, стало невыносимо.
– И почему он считал тебя разочарованием? У тебя прекрасные аналитические способности, и ты очень умён. Что ему не нравилось?
– Не нравилось моё отношение к жизни и отказ от намеченного им пути. Я не хотел быть похожим на отца и следовать его примеру. Я хотел жить своей жизнью и жить по-другому.
– Но если твой отец добился успехов и дал вашей семье достойную жизнь, что плохого в том, чтобы взять с него пример?
– Это сложно объяснить в двух словах. Но у нас с отцом всегда были сложные отношения. Мы не можем найти общий язык, из-за чего часто конфликтуем.
– А как на это реагирует твоя мама?
– С мамой у нас более близкие и дружественные отношения. Она всегда старается поддерживать меня, несмотря на мои ошибки.
– Твоя мама большая молодец. Чем она занимается?
– У неё своя студия красоты в Праге. Она вольный предприниматель. Ты чем-то похожа на неё. У неё тоже сложный и упёртый характер, и она всегда ставит себя перед мужчинами довольно сильно и немного высокомерно, что вызывает уважение окружающих.
– Неужели? – глаза Стеллы загорелись интересом. – А что с твоим братом?
– Откуда ты знаешь о моём брате?
– Я навела о тебе справки. Информации было немного, возможно, из-за твоего переезда из России, но, насколько мне известно, у тебя есть младший брат, которому сейчас примерно восемнадцать.
– Да, всё верно. Прохору в июне исполнилось восемнадцать, а я как раз уехал в Россию, из-за чего он до сих пор обижается на меня.
– Вы близки с братом? Какие у вас отношения?
– Довольно близкие. Хотя он иногда может меня раздражать, особенно в детстве, сейчас он важен для меня, и я ценю его общество.
– Удивительно. Мне сложно представить, что ты можешь думать о ком-то, кроме себя.
– У меня есть ещё несколько человек, о которых я забочусь и беспокоюсь.
– Например?
– Например, моя младшая сестра. У моей тёти есть дочь, которой семнадцать, и она сейчас поступает в институт. Хотя мы с ней росли на расстоянии, Ника всегда поддерживает связь со мной и братом.
– Ого. Так ты оказался внимательным и заботливым старшим братом для двоих подростков. Неожиданный факт о тебе.
– Рад, что смог тебя удивить, – я улыбнулся. – А что касается тебя? Какие у тебя отношения с братом?
Глаза Стеллы стали отрешёнными, в них появилась некоторая паника.
– С братом?
– Именно. Какие у тебя отношения с ним? Ваш совместный бизнес не портит семейные узы?
– Нет, не портит, – голос девушки стих. – И у меня близкие отношения с ним. Он основатель всей нашей компании, но сейчас основное руководство он предложил передать мне из-за личных обстоятельств.
– Даже так. Тогда вопрос на засыпку: почему ты позволяешь своему жениху вмешиваться в ваше семейное дело?
– Он мой будущий муж и будущий член нашей семьи. Хотя брат не очень рад моему выбору, он старается его принять.
– А какая у вас разница в возрасте?
– Не очень большая. Несколько лет в его пользу, – уклончиво ответила девушка, пытаясь перевести разговор в другое русло. – Так ты ушёл из семьи, желая добиться независимости?
– Именно. Так что в моём переезде нет никакой тайны, – сказал я максимально уверенным голосом. – Надеюсь, теперь у тебя нет безумных теорий о моём криминальном прошлом?
– Их и не было. Не обольщайся, – девушка усмехнулась, осматривая ресторан напряжённым взглядом. – Я никогда не любила такие заведения. Они слишком помпезные и не дают расслабиться. А вот Тимур постоянно посещает подобные места.
– Давай уйдём отсюда, – я широко улыбнулся и протянул руку в сторону девушки. – Сбежим в лучших традициях Голливуда.
– Сбежим? – Глаза моей собеседницы вновь были широко открыты, в них читалось сильное удивление. – А как же ужин?
– Я оплачу наш с тобой ужин, а потом предлагаю уехать куда-то, где будет менее напряжно.
– И куда?
– Пусть это будет сюрпризом.
Я взял свою спутницу за руку и повёл её к выходу. Оплатив счёт за ужин, я усадил девушку в автомобиль на пассажирское сиденье. Заведя мотор, я выехал на полупустые улицы и направился к окраине города.
Через пятнадцать минут я остановился около невзрачного ларька.
– Подожди меня здесь, – сказал я с улыбкой. – Я скоро.
Глаза Стеллы были полны паники, а голос – сильного беспокойства.
– Куда ты?
– Верь мне, – я подмигнул девушке и поспешил покинуть салон автомобиля.
Через двадцать минут я аккуратно постучал в пассажирское стекло своего автомобиля, чтобы привлечь внимание своей спутницы. Она опустила стекло, и на меня посмотрели два больших карих глаза.
– И где ты пропадал? – я уловил полный возмущения голос.
– Добывал нам настоящий и самый изысканный ужин из всех возможных.
– Что? Что это значит?
– Держи, – сказал я, протягивая ей два стаканчика с кофе, который я купил. – Доверяю тебе самое дорогое – хранение кофе в дороге.
Она аккуратно взяла пластиковые стаканчики, смотря на меня безумным взглядом. Когда я занял своё место за рулём, Стелла сидела с ошеломлённым выражением лица, смотря на меня обезумевшим взглядом.
– И что ты задумал?
– Я задумал угостить тебя нормальной едой, – я засмеялся, протягивая Стелле небольшой свёрток, завёрнутый в целлофановый пакет. – Именно эта еда заслуживает уважения, а не эти утиные ножки и фуагра с клюквенным соусом.
– Шаурма? – спросила она с невероятным удивлением. – Ты решил после дорогого и элитного ресторана есть шаурму из ларька?
– А почему нет? – я усмехнулся. – Жизнь одна, и не стоит тратить ее на какие-то рамки и ограничения. Живи здесь и сейчас. Но если ты считаешь это перебором, то я готов принести тебе свои извинения и отвезти тебя назад в заведение.
– Нет, – громкий и уверенный голос моей собеседницы немного напугал меня. – Я мечтала о том, чтобы съесть шаурму несколько лет.
Стелла разорвала небольшой целлофановый пакет и достала завёрнутый в него лаваш. Она надкусила большой кусок от содержимого пакета и неожиданно для меня замычала в приступе сильного удовлетворения. Её глаза закрылись, а лицо выражало неимоверное удовольствие.
– И как, твои изысканные рецепторы ещё не сходят с ума?
– О чём ты? Это самое вкусное блюдо, что я ела за много лет! – Стелла возбуждённо и радостно воскликнула. – Как же это безумно вкусно!
– А я о чём говорил. Ни один ресторан мира не сравнится со старой доброй шаурмой из ларька на ЦГБ.
– И не говори! – сказала. Стелла, активно поглощая свою порцию.
– Вот сейчас ты удивила меня, как никогда. Чтоб сама железная леди и с шаурмой после ресторана. Да ещё и в вечернем виде и при параде. Это всё слишком странно, но забавно наблюдать.
– Железная леди? Значит, ты такое дал мне прозвище?
– Каюсь, оно как-то само собой пришло в голову.
