– Мама, папа здесь? – спросил он, забыв поздороваться.
Глава 5
– Эй, вы что тут делаете? – раздалось за спиной.
Я обернулась и увидела худую, если не сказать изможденную, женщину, одетую в серый халат, точь-в-точь такой, какой носила Елизавета.
– Здесь служебное помещение, – продолжала она, – покупателям вход запрещен.
– Хочу у вас работать, – солгала я.
– Во дура, – хмыкнула тетушка. – Приличнее места не нашла?
– Живу рядом, – начала я самозабвенно врать, – пока ребенок в садике, могу тряпкой помахать.
– Во дура, – повторила поломойка, – да здесь одни чуреки работают. Гастарбайтеры.
– Вы на москвичку похожи, – возразила я, – меня эмигранты из ближнего зарубежья не пугают. Не все коренные жители столицы умны, хорошо воспитаны, добры, есть среди нас и мерзавцы, и воры, и подлецы. С теми, кто издалека в столицу России прибыл, такая же ситуация. Нет стран, откуда приезжают только преступники, и таких, чьи граждане сплошь ангелы.
– Говорливая, однако, – усмехнулась уборщица, – небось свою квартиру имеешь?
– Да, – на сей раз честно ответила я.
– А у меня коммуналка, – пояснила женщина, – три комнаты одной семье принадлежат, четвертая моя. Соседи свои квадратные метры сдают. Я ничего поделать не могу. Они с участковым вась-вась, он их родственник. Живу в аду! Меня урюки понаехавшие за человека не считают. И на службе так же, в лицо хачики тебе улыбаются, а как отвернешься, в спину нож воткнут.
– Прежде чем оформляться, я хочу посмотреть, какие тут условия, – перевела я беседу в иное русло.
– Никакие, – заявила тетка.
Я решила наладить с ней отношения.
– Меня зовут Виола, а к вам как обращаться?
– Таня, – представилась незнакомка, – из условий здесь туалет грязный, без бумаги. И шкафчик, к которому прикоснуться противно. Я тут не переодеваюсь, прямо в форме прихожу, живу рядом.
– Можно раздевалку посмотреть? – обрадовалась я.
– Раздевалку? – издевательски повторила Татьяна. – Она супер, с баней, душем, чистыми халатами, полотенцами, чаем-кофе-какао!
– Вы шутите, – вздохнула я.
– Верно, – согласилась Таня, – глянь налево, там стоит шкафчик.
Я скосила глаза.
– Он мой, – сказала уборщица.
– А где переодеваться? – удивилась я.
– Тут! В коридоре, газетку постелила – и вперед.
– Шкафчики разбросаны по всему подвалу? – уточнила я.
– Сообразительная, – похвалила меня Таня.
– Как понять, кому они принадлежат? – спросила я.
– За фигом тебе это знать? – прищурилась женщина. – Выделят тебе свой, пользуйся. Какое тебе дело до чужих?
Я молча слушала поломойку. Я, наивная, полагала, что в недрах супермаркета оборудовано отдельное помещение. Там находятся шкафы для одежды, на каждом висит табличка: «Иванова А.», «Петрова Б.». Но действительность оказалась другой.
– Понравилось? – усмехнулась Татьяна. – А теперь колись, чей шкаф тебе нужен?
– Вы поняли, что я не собираюсь тут работать, – улыбнулась я.
– Много ума не требуется, просто надо на руки да на ноги посмотреть, – деловито ответила собеседница, – если каждый день с тряпкой возишься, любой маникюр рухнет. А у тебя он красивый, свежий. И одежда много чего расскажет, джинсы вроде проще некуда, но они от Стеллы Маккартни, ого-го сколько стоят. Вот сверху толстовка, ее «Уникло» производит, красная цена ей полторы тысячи. Зато лоферы на тебе от «Гуччи», даже говорить не хочу, сколько за баретки отдать надо. И сумка на плече до кучи той же фирмы, что и лапти. Стрижка не из подворотни, спокойный, не егозливый взгляд. Суммируем вышесказанное и что имеем? Уверенную в себе, обеспеченную женщину, у которой хватает ума не носить бриллианты в четыре ряда. Вещи ты успешно смешиваешь, дорогие с дешевыми. И в последних знаешь толк. В «Уникло» пасешься, а там качество супер. И зачем умнице-разумнице полы в заднице мира мыть? Что-то тут не так.
Я попыталась оправдаться:
– Брендовые вещи можно купить в стокцентрах.
Таня засмеялась.
– Молодец, не сдаешься! Но сумка твоя из коллекции наступающего лета. Новый товар со скидкой не отпускают.
Я подняла руки.
– Вы победили. Очень точно определяете бренды.
– Работала не один год управляющей крупного торгового центра, – пояснила Татьяна, – потом заболела и в конце концов сюда скатилась, в помойку. Так чей шкафчик ты ищешь?
– У вас работает Елизавета… – начала я.
Татьяна скорчила гримасу.
– А-а-а! Ясненько. Ее в больницу увезли. На кого ты работаешь?
Я живо придумала историю, смешала вместе ложь и правду.
– Служу в клинике, куда положили Лизу. Мой муж там завреанимацией. Больная тяжелая, но он пока справляется. Вызвали супруга уборщицы. А тот давай орать про бриллианты, якобы у нее их при себе куча была.
Пока я излагала историю про драгоценности, Таня молчала. Когда фонтан моего красноречия иссяк, она вытянула вперед руку.
– За небольшой бакшиш получишь полную информацию.
– Хорошо, – согласилась я и достала кошелек.
Получив несколько любимых всеми купюр, Таня поманила меня рукой.
– Пошли на улицу, там поболтаем.
– Хорошая идея, – согласилась я, – запах в подвале жуткий.
– «Аромат» издают полезные продукты, здоровая пища, которую народ покупает, – съязвила Таня. – Видишь пластиковое ведро на полу с крышкой?
– Да, – кивнула я.
– Там салатик, – ухмыльнулась уборщица, – почти мой ровесник. Недавно его из кулинарии принесли. Совсем бедолага окочурился, надо наконец выкинуть. Да жаба душит. Сейчас в него майонезику набуровят, перемешают и со свистом продадут. Так лентяям-дуракам и надо. Лень купить овощи, самой их порезать? Не жаль тебе тратить немалые деньги на то, что недорого стоит, если самой приготовить? Флаг в руки, жри дерьмо по цене золота. Двигаем на свежий воздух.
Мы с Татьяной вышли на улицу.
– Ступай за мной, – велела спутница.
Мы пересекли улицу, углубились во дворы и двинулись местными огородами вперед.
– Куда идем? – поинтересовалась я.
Татьяна усмехнулась.
– Сейчас покажу.
Минут через пять уборщица остановилась.
– Посмотри на другую сторону дороги, налево, – велела она, – там стоит «Порше» белый, навороченный.
– Вижу, – кивнула я.
– Он принадлежит Елизавете, – сказала уборщица. – Когда эта хитрованка впервые в супермаркет притопала, я сразу поняла: дело тут нечисто. Маникюр, как у тебя, обувь вроде развалина, но это руины «Шанель», волосы не садовыми ножницами обкусаны. Что-то тут не так, ну и вечером за ней проследила, Лиза в «Порше» села. Ха! Я перед капотом встала. Мы с ней побеседовали.
Татьяна сложила руки на груди.
– Я б ее никогда не выдала, но раз Елизавета в больницу загремела, то скажу правду. Она на самом деле владелица сети «Еда на любой вкус». Чтобы проверить, как обстоят дела в ее магазинах, хозяйка оформляется туда на службу уборщицей, недельку со шваброй побегает и все узнает: ворует ли директор, как химичат с кулинарией, ну и так далее.
– Оригинально, – пробормотала я, – впервые о таком методе слышу. И как только ее до сих пор не разоблачили?!
– Бизнесвумен с рабами в своих супермаркетах никогда не общается, для этого у нее шестерки есть, – снисходительно пояснила Таня, – королеву в лицо на уровне одного из магазинов сети никто не знает. Конечно, можно фото на официальном сайте «Еды» увидеть, но там Елизавета с прической, профессиональным макияжем, брюликами осыпана. А в отдел персонала приходит чмо! Лахудра! Волосы сама прополоскала, на ветру высушила, макияжа нет, одежонка убогая. Ну и кому в голову придет, что сама царица у тебя в кабинете на табуретке скрючилась? А?
– Никому, – ответила я.
– Во! Таких сообразительных, как я, мало, – похвалила себя собеседница, – поэтому я получила денежку за молчание.
Глава 6
– Вы думаете, что серьги и прочее остались в «Порше»? – изумился Владимир Николаевич.
– Да, – ответила я, – скорей всего, Лиза снимает украшения, переодевается в салоне и отправляется в супермаркет. Я стою около внедорожника, он затонирован по полной программе. Стекло двери водителя более светлое, видно, что на передних сиденьях ничего нет. Задние теряются во мраке. Пусть Юрий приедет по адресу, который я вам сейчас на ватсап скину. Парень откроет машину и, думаю, найдет бриллианты, о которых так беспокоится его отец. Евгений в порядке? Его привели в чувство?
– Пока он спит, – ответил Владимир Николаевич. – А где ключи от машины фальшивой уборщицы?
Я засмеялась.
– Шкафчики местных работников имеют очень дорогие прочные замки: проволоку, которой замотаны железные петельки. В них положено всовывать дужку навесного замка, но последнего нет и в помине. Татьяна показала мне «раздевалку» Лизы, там была старая непрезентабельная сумка из якобы «крокодила», в ней обнаружились расческа и колечко с брелоком, на нем наклейка с надписью: «Ключи от ворот Ивановых». Думаю, на самом деле это брелок от «Порше».
– Детский сад прямо, – возмутился врач, – глупость с переодеванием. Цирк одного клоуна. Сейчас все расскажу Юрию, он у кровати отца сидит.
– Поторопите его, пожалуйста, – попросила я.
– Конечно, конечно, – пообещал Владимир Николаевич, – Виола, если вам понадобится реанимация, сразу звоните, сделаю для вас все и даже больше!
– Спасибо, – поблагодарила я, – надеюсь, мне в течение ближайших пятидесяти лет не потребуется ваша профессиональная помощь.
– Человек никогда не знает, что с ним случится через минуту, может, его самосвал переедет, – оптимистично заметил профессор, – просто помните – я ваш должник.
– Он уже помчался, – сказал вдалеке голос Зины.
– Юрий скоро появится, – пообещал мне Максимов.
И тут меня черт дернул за язык.
– Ну, никто не знает, что с ним случится через пять минут, – сказала я, – вдруг его машина в реку свалится.
Владимир Николаевич кашлянул.
– Понял. Жена мне постоянно напоминает, что я опытный врач, но никудышный дипломат.
Я опомнилась.
– Ну так вам в ООН не выступать.
– И то верно, – засмеялся Максимов, – спасибо, Виола, от всей души спасибо.
