Савва возмущенно хватанул ртом воздух. Это было неприкрытое оскорбление. Ему, известному ученому, опытному специалисту… Да как смеет эта музейная крыса сомневаться в его компетенции?!!
– Вы, конечно же, можете делать как вам вздумается. – Савва высокомерно пожал плечами. – Я всего лишь ведущий специалист по наскальной живописи. И я признал ее поддельной. Заключения моего исследования я подробно изложу в письменном отчете. Вы обязательно получите копию.
Рудин обиженно поджал губы, продолжая следить за дорогой. Наступило тягостное молчание.
– Сколько еще ехать? – подал голос Герасим.
– Минут двадцать, – ответил Рудин.
– В туалет можно?
Водитель притормозил. Мальчишка вылез из машины, спрыгнул в траву по колено, завертел головой. Необычно это все в первый раз – ни дерева тебе, ни кустика. И только необузданный, вездесущий ветер.
Ветер ворвался в салон, растрепал Савве волосы. В животе заурчало. А ведь он не ел с самого утра. В городке перекусить тоже не удалось. Герасиму сунули какой-то пакет с едой, так он сжевал все по пути, даже не подумал поделиться с отцом. Да и ладно, лишь бы за собой упаковочную бумагу прибрал. Но видимо и этому его не научили.
Откуда-то из-за горизонта стали выплывать тяжелые тучи, глядя на них, Рудин поморщился. Мальчишка запрыгнул обратно, плюхнулся со всего маху на сиденье и громко охнул. Потом сунул руку под зад и вытащил глиняную чашку, запрятавшуюся под раскиданную бумагу.
– Че это вообще здесь делает? – его возмущению не было предела.
Савва забрал у него чашку. Так и есть – «керамика» из пещеры. Глянул в сторону Игоря Ивановича. Тот озадаченно пожал плечами.
– Да не воровал я! – выкрикнул Герасим в ответ на их молчаливый упрек. – Еще не хватало мне всякий хлам собирать, есть кому и без меня этим заниматься.
Герасим был не на шутку возмущен. Намек на себя Савва тоже ясно расслышал. И это разозлило. Разозлило еще и то, что свидетелем их семейных разборок стал посторонний человек.
– Откуда тогда эта вещь?
Пришла новая догадка. Он покосился на Рудина. Не рановато ли тот расхищает музейное достояние? Директор молча забрал у Саввы чашку и выкинул из машины. Савве даже показалось, что он злорадно улыбнулся, как будто мстил чашке за свою неудачу с пещерой.
– Думаю, этого не стоило пока делать, – заметил Савва. – Да, я дал устное заключение, но оно документально еще не оформлено и без доказательной базы…
– Мы на самолет не опоздаем? – оборвал его Герасим.
– Может, ты все же не будешь вмешиваться в разговоры взрослых? – вскипел Савва. Сын в который раз опускает его в глазах директора музея.
– А вы разговаривали?
И снова этот снисходительный тон. Какого черта! Воспитала же его Надя. Сын отца ни во что не ставит. В прошлом году они с Герасимом вполне ладили, что изменилось в этом? А может свалить все на переходный возраст и не обращать внимания? Савва достал из сумки наушники и подключил их к своему телефону. Хорошая музыка всегда успокаивала его.
Вскоре показался частный аэродром, огороженный металлическим забором. Это был старый заброшенный полигон, построенный когда-то военными, а теперь принимающий самолеты раз в пятилетку. Савве сразу не понравилось, что кукурузник стоял в ангаре, хотя он два часа назад предупредил пилота о срочном вылете. Навстречу вышел пилот, высокий мужчина с залихватскими усами, которые в сочетании с грубоватым, растрескавшимся от ветра и солнца, лицом, выглядели очень устрашающе.
– Почему самолет не готов? Я через час должен быть дома.
Пилот лениво что-то дожевывал. Его совсем не смутил требовательный тон Саввы. Видали и не таких прытких.
– Сегодня нельзя, – сказал он. – С юга надвигается грозовой фронт.
«Надвигается грозовой фронт» – внутренне передразнил его Савва. Вот ведь, деревенщина по виду, а разговаривает красивыми фразами, как синоптик по телевизору. Савва запрокинул голову к небу. Оно не было столь же чистым и безоблачным, как днем, но все равно выглядело безобидно.
– Ну и где? – Савва приготовился спорить. Улететь хотелось немедленно. Сдать строптивого сына бывшей жене с рук на руки и завалиться в свою уютную холостяцкую квартирку, забыть обо всем, что произошло в этот впустую проведенный день.
Пилот хмыкнул и посмотрел на Савву как на неразумное дитя.
– Да я уж понял, что увиденная картина вас не поразит. Но я, слава Богу, не на зрение полагаюсь. Передан запрет на взлет. Себя не жалко, о сыне подумайте.
И этот туда же тычет носом в его отцовские обязанности! Каждый, кому не лень…
– Пап, что будем делать? – спросил Герасим. Он беззаботно развалился на заднем сиденье.
– Можно попробовать автобусом, – подал голос Рудин. – Это, конечно, часов десять езды… до ближайшего аэропорта… – увидев по выражению лица Саввы, что сказал глупость, смутился. – Гостиниц у нас в Пласе, к сожалению, нет.
– Но как-то же нужно решить эту проблему. – Савва начинал злиться. – Может, вы посоветуете мне переночевать в ангаре?
Солнце и в самом деле уже клонилось к западу. Еще два часа и начнет темнеть. Проблема с ночлегом обозначилась более чем остро.
– У меня у самого квартирка маленькая, однокомнатная, – Рудин начал защищаться, весь его вид говорил, что он растерян и не ожидал такого поворота. Устраивать гостей на ночлег вроде как была его обязанность, но она его тяготила. И вдруг он просиял.
– А Оксаночка-то Птицина… – радостно забормотал он. – Она же в музейном домике живет.
– С привидениями? – хохотнул Герасим.
– Да нет, что вы! Домик не такой уж и древний. Просто собственность музея. Там раньше наш хранитель жил, из фондового отдела.
– Сбежал что ли? – Савва спросил, лишь бы поддержать разговор, судьба хранителя его мало интересовала.
– Да нет, помер. От старости. Ни жены, ни деток после себя не оставил. Претендовать было некому. Так и отошло жилье музею. Теперь вот Оксаночка живет.
Савву передернуло как от зубной боли. Не то чтобы внешне девица была непривлекательной, но уж больно характер проблемный. Чересчур эмоциональная. Савва таких сторонился. С другой стороны выбора у него не было, к тому же только одну ночь. Может он и потерпит.
Птицина уже почти час хлопотала на кухне, звенела кастрюлями, что-то роняла, вскрикивала. Изображала из себя хозяйку. Но понятно было, что ей это в диковинку. Да и чему удивляться, живет одна, без семьи. Хозяйство, конечно, досталось ей огромное (пятикомнатный домище) и потому запущенное. В той комнате, куда его определила Оксана, похоже никто и не жил. Обои были выцветшие, местами ободранные, окна – пыльные и грязные. Из мебели – только полки с книгами и старинная железная кровать. Наверняка, осталась от прежнего хозяина. Белье на ней было тоже не новое. Может, так и не меняли со смерти этого самого хранителя. Савва брезгливо поежился, глянув на жаккардовое покрывало и подушку с наволочкой в тусклый цветочек. Нет уж, лучше он будет спать на полу. Или попросит эту Птицину все же поменять постельное… хотелось верить, что у девушки оно имеется.
Проверив электронную почту и почитав новости науки и культуры в ноутбуке, который он неизменно возил с собой в разные экспедиции, Савва заскучал. Интересно, как там устроился его сын?
Савва толкнул дверь. Герасим лежал на диване, уткнувшись в какую-то книжку. Надо же, его сын читает бумажную литературу! Савва огляделся. Да, здесь комната была точной копией той, в какую поселили его самого. Только вместо книжной полки возвышался огромный шкаф, так же набитый всякой старинной требухой. Бывший музейный хранитель был большим книголюбом.
– Ну, и что ты там вычитал интересного?
Савва присел на край дивана. Непринужденно подергал сына за носок. Нужно же было как-то налаживать контакт с собственным ребенком. Герасим поджал ноги, так и не оторвав носа от книжки.
Савву это задело. Мальчишка нарочно игнорирует его.
– Герасим, что происходит? Думаю, надо серьезно поговорить…
И замолчал. Да, глупо все это как-то звучало, банально. Не умеет он общаться с детьми, ох не умеет. Не слышит его сын.
– Да фиг знает про что книга. – Герасим все же снизошел. – По-старинному написано. Я картинки смотрю.
– Дай-ка и мне глянуть.
Савва, вдохновленный своей маленькой победой, придвинулся к сыну, тот сел, пододвинув книжку ближе к отцу. Савва нахмурился. Странно. Книжка была явно старинная, об этом говорили и истертые пожелтевшие страницы и характерный запах старой бумаги, да и чернила, которыми были написаны буквы, почти вылиняли от времени. Но вот картинка с прыгающими человечками, гнавшимися за буйволом, вызывала сомнение. Она как будто была здесь чужеродной. Вроде фотошопа. Как будто затерли старый рисунок и нанесли новый. Но как это возможно, не повредив страницы? Савва пригляделся. Ну, так и есть. Фигуры были в точности такие же, какие они сегодня обнаружили в пещере.
– Где ты взял эту книгу? – спросил Савва, забирая старинную вещь у сына. Тот неохотно выпустил книгу из рук.
– Да тут лежала, – буркнул он и встал с дивана. Атмосфера уюта и доверия тут же пропала. Но Савва даже и не заметил.
– То есть ты пришел, а она на диване лежит? – Савва навис над сыном, как строгий учитель над нерадивым учеником.
Герасим поджал губы. Вот пристал, как банный лист.
В дверь тактично постучали. Оба повернулись в сторону звука. Савва – с досадой, Герасим – с облегчением.
– Мальчики, у меня все готово. Можно ужинать, – раздался смущенный голос.
В наступившей тишине стало слышно, как Птицина, стоя за дверью, переминается с ноги на ногу, но не уходит.
– Сейчас придем, – наконец ответил Савва.
Напоминание об ужине было совсем некстати. Есть уже почему-то не хотелось. Зато так и подмывало подойти к хозяйке дома и задать несколько вопросов насчет книжки, которую она подсунула ему (то, что сей предмет был предназначен ему, а не Герасиму, сомнений не было) и вообще по поводу всей этой псевдо-древней пещеры. Что за игру она затеяла? Савва сделал глубокий вдох. Терпение. Терпение. Возможно, тут нужно быть тоньше. Если он нападет на нее с прямыми обвинениями, то она может замкнуться. Во всяком случае, у него свободен целый вечер. Стало даже как-то интересно.
Савва положил книгу на подоконник, подмигнул Герасиму.
– Пойдем, сын, вкушать трапезу нашей музейной девы.
Тот хохотнул, поддержав шутку, и Савва внутренне улыбнулся. По – крайней мере, они хоть в чем-то солидарны.
Птицина поразила обилием разносолов на столе. В красивой посуде были разложены нарезка из мяса и сыра, соленая селедка (и когда она в магазин успела сбегать?), в хрустальной вазе лежал салат. По виду греческий, из овощей и сыра. Не поленилась и бутерброды настрогать с огурцом и половинкой яйца. И во главе стола стояла большая матовая бутылка вина. Да уж, недооценил он Птицину. Хозяйка она была не такой уж и плохой. По крайней мере, гостеприимной. Сама Птицина по случаю гостей надела голубое платье с широким поясом и белой каемочкой по пышному подолу. Дурацкое и немодное, но Савва не мог не отметить стройной фигурки девушки, красивых коленей и сияющих, чуть раскосых, на азиатский манер, глаз. Как-то раньше он не замечал, что она вполне мила. Да и когда было? Сначала они полезли в пещеру, потом ждали, когда их откопают, потом он, расстроенный, поехал домой…
– Угощайтесь, – пела Птицина. – Ой, я так рада, что вы остановились у меня.
– У нас просто не было выбора. – Савва уминал салат и заметил, как потускнел взгляд девушки. Зря он так сказал. Обидел. Но тут же пришла злость. Его тут по-свински дурачат. Похоже, они в сговоре с директором. Придумали пещеру, потом дружненько сообщили ему, что нелетная погода и ву а ля! – гостиниц нет, пожалуйте к Оксаночке. Классно придумали. Только чего они хотят? Чтобы он объявил их пещеру настоящей? Они что думают, связались с дилетантом?
– Сколько вы тут живете, Оксана? Вы говорили, но я как-то не запомнил. Пять лет?
– Да. В декабре будет. Я приехала сюда как раз перед новым годом. Этот дом такой холодный был. Кое-как его протопила. Не откроете бутылку?
Она протянула штопор. И столько было естественной грации в ее этом простом движении, что Савва на секунду усомнился в своих подозрениях. Не может она обманывать. Но тут же себя одернул. Не расслабляться. Открыл бутылку, разлил вино в два бокала. Герасим насмешливо поморщился. Доложит матери. Ну, да и пусть! Что, он не имеет права чуть-чуть выпить в присутствии ребенка? Да не такой уж тот и ребенок.
– Скучновато здесь, в захолустье? – Савва улыбнулся, отпивая из своего бокала. Ого, а вино-то недурное. Похоже и вправду – старое. Интересно, какого года и где хранилось?
– Ну, что вы. Работа у меня интересная. Недавно в соседнем селе нашли кости динозавра. Столько возни с ними было, археолог приезжал из области, хотел к себе увезти, а мы не дали. У нас нашли – нашему музею и должны принадлежать.
– Значит, здесь раньше динозавры проживали? – Савва откинулся на спинку стула, заинтересованно прищурил глаза, рассматривая девушку.
– Да нет. Кости течением реки принесло, да потом со временем илом затянуло. Но все равно, это наша находка.
Оксана раскраснелась, воинственно махнув кулачком, как будто все еще продолжала сражаться с зарвавшимся археологом из районного города. Савва опять улыбнулся. Не слишком ли часто за сегодняшний день?
– Пап, а можно мне тоже попробовать? Я маме не скажу.
Савва вдруг вспомнил, что сын сидит рядом. А тот протягивал ему свою кружку. Савва не сразу понял, что мальчишка тоже просит вина.
– Детям нельзя, – пискнула Птицина.
– Совсем обнаглел? – Савва даже рассердился. – Иди-ка спать. Детское время вышло.
Герасим ушел. К тому времени он уже основательно наелся, а слушать разговоры об истории и разных раскопках ему было не интересно.
Савва же остался. Общество молодой и симпатичной девушки, да к тому же подвыпившей ему было приятно. И чего он завелся? Ну, заскучал народ в захолустье, кости динозавров закончились, решили новую сенсацию устроить. Креативщики. Надо их понять и простить.
Время близилось к полуночи. А они не собирались расходиться. За окном завывал ветер, гоня к ним грозу. В окно ударяли сорванные с дерева листья, какой-то мусор, поднятый с земли… Летчик был прав – на них надвигалась гроза. Но ведь могли успеть проскочить, могли. Хотя… Он не жалел, что остался. Много и шумно болтали, попивая вино. Оксана оказалась внимательным слушателем. А Савве было что порассказать из своего опыта. Она внимала с восторженно распахнутыми глазами и открытым от любопытства ртом, иногда вставляла глубокомысленные замечания, что говорило о наличии ее ума. Впрочем, по-другому быть и не должно, все-таки закончила исторический… Вот только беспросветно синий чулок. А девушка ему все больше нравилась. Наверное, винные пары делали свое дело. Это, похоже, была не первая бутылка – за разговором не заметил, когда она достала вторую. А ведь он что-то хотел спросить. А, про книгу с фотошопом! Подходящий момент, она во всем признается. Он уже воздуха в грудь набрал, как Птицина все испортила.
– Савва, смотри!
Он хотел удивиться, когда это они успели перейти на фамильярный тон, но взглянув в окно, куда указывала Птицина, замер на месте. В темном ночном небе явно высвечивался какой-то небольшой объект. И он двигался!
– НЛО! – заорала Птицина и вскочила с места. Заметалась по комнате, роняя стулья и чуть не сдернув скатерть со стола.
– Да что ты ищешь? – заплетающимся языком спросил Савва. Кошмар! Вот нарезался!
– Телефон. Надо заснять!
– Да какое это к черту НЛО? Какой-нибудь разведыв… тельный зонд.
Савва все еще глядел в окно. Объект был овальной формы, очень быстро двигался в сторону и вдруг – пропал.
– Все, все, – он тоже вскочил, пытаясь остановить девушку.
Та наконец-то нашла свой телефон, лихорадочно тыкала пальцами по экрану, чертыхалась.
– Он все время глючит. В нужный момент всегда глючит, – бормотала она.
– Все, его больше нет! Успокойся!
Оксана посмотрела в окно и снова закричала.
– Нет, есть. Вон оно!
Она ткнула пальцем в стекло. Савва тоже посмотрел. В самом деле, объект снова появился, но уже в другом месте. Гораздо дальше от того места, где был. Он завис над городком и пока не двигался. Оба, не сговариваясь, рванули к выходу. Столкнулись в дверях, кое-как протиснулись, хохоча. Выскочили на улицу и понеслись по улицам города. Ветер из степи дул им в спины, надувая его рубашку пузырем и поднимая подол ее платья. Словно подгонял их, подначивал. Савва испытал нечто вроде ментального оргазма, ты свободен, ты – парусник в бескрайнем океане жизни. Хотелось кричать в безумном восторге. Он обернулся на бегущую следом Оксану и в лицо ему прилетела газета. Он с трудом отодрал ее и отпустил дальше в свободное плаванье. Газета быстро пропала в переулке двухэтажных каменных домиков.
Оксана снимала на телефон, а Савва выкрикивал восторженные междометия и жестикулировал. Свой телефон он не захватил и очень жалел об этом. Улицы в это время суток были пустыми. Жители городка ночью предпочитали спать. Только пробежали мимо две собаки, и проехал какой-то отчаянный мотоциклист.
– Эй, народ, хватит спать! – орал Савва. – К нам прилетели инопланетяне!
С балкона ему на голову упал сигаретный бычок. Какой-то мужик в белой майке выматерился и ушел в квартиру.
– Козел! – заорал Савва и сунул пальцы в рот, чтобы свистнуть. Но не получилось. Да и вообще Савва никогда не умел свистеть.
