Светлана Герцог "Кладбищенский сторож"

– Родная – я даже слышу свой голос, бархатный спокойный баритон принадлежит мне. Я успокаиваю женщину сидящую напротив и она не сильно отличается от моей мамы: такое же отсутствующее выражение лица и абсолютно недвижимая мимика. Я ласково уговариваю: "На этом этапе мы можем справится своими силами ,потом возможно будет требоваться помощь более серьезных специалистов". Женщина из воспоминания безучастно вскидывает голову смотрит на меня и безразлично говорит: "Не разговаривай со мной как с очередной своей пациенткой!", и то, что слова не окрашены никакой эмоцией, делает их еще страшнее.

Я чувствую как мужчина пытается абстрагироваться от личных переживаний, связанных с ней, и продолжает: "В начальной стадии все можно поправить при помощи психолога, потом нужна будет консультация психиатра".

Рука матери дергается от моих слов, и я понимаю, что произнес последнюю фразу вслух. В ее глазах появляется какая-то испуганная брезгливая заинтересованность, но я отпускаю ее руку, и продолжаю творить свой не законченный шедевр.

До возвращения отца с работы она хаотично ходит по квартире периодически обеспокоенно заглядывая мне в глаза, но я уже занят своими делами и не обращаю на нее внимания .

Вернувшийся с работы отец спокойно объясняет: "Наверное где-то услышал", не совсем успокоившаяся таким объяснением мать, все же соглашается ,и жизнь продолжается как и раньше.

Отец любит ее безмерно и всеми силами и способами старается сохранить ее стабильное состояние, устойчивое состояние неустойчивой психики.

Он всегда будет идти у нее на поводу, даже в тех случаях, когда она будет абсолютно не права.

– Все не так, – уговаривает он маму, она плачет, – Не слушай их, ими руководит зависть, ты хорошая мать и самая лучшая жена! Я играю на полу конструктором и наблюдаю за ними, и снова откуда из глубин памяти всплывает с сожалением сказанные слова:

–Так нельзя, – говорю я молодому мужчине с грустными глазами – Из этого состояния нужно вытаскивать всеми способами, а ты аккумулируешь ее депрессию, давая ей понять, что то, что с ней происходит, нормально.

– Я не хочу, чтобы она нервничала – упрямо твердит тот.

– Сейчас с ее состоянием можно справится при помощи небольшого курса терапии, только ты должен ее убедить принимать таблетки и ходить к психологу, если запустить это чревато последствиями.

– Я не вынесу ее слез, – чуть не плача, говорит тот.

– Ради нее ты должен быть сильным – уговариваю я.

– Я люблю ее такую, и всегда буду любить!

Я бессильно замолкаю.

Мама плачет, думая что я ничего не вижу. Я забираюсь к ней на кровать и осторожно обнимаю, она послушно обнимает в ответ.

– Так нельзя, – говорю я ей, – Нужно идти к доктору, тебе назначат антидипресанты и посоветуют хорошего психолога, – ее тело напряглось, но я все равно продолжаю:

–Иногда при депрессии и вытекающем из нее психозе лучшим средством считается перемены, к примеру путешествие, пусть даже просто поход на озеро, что то по типу душа шарко. Встряска! – она отшатывается от меня и в ее глазах мечется паника, страх и явное отвращение. Наверное, именно тогда я безсознательно понял, что она меня обязательно когда-нибудь предаст.

Они снова сидят на кухне и мать тихим истеричным шепотом кричит отцу:

– Ты не понимаешь, он такой же, как и моя мать. Все снова будут тыкать в меня пальцами и шептаться за спиной, – она заламывает руки и почти кричит: Я еще раз этого не вынесу.

Это очень болезненная почти запретная тема у нас в доме.

Даже простое упоминание всуе ее матери выводит мать из равновесия.

Как все происходило у нее, выяснить очень сложно, но по обрывкам каких -то фраз и сведений выходило, что все начиналось, как банальная склока с соседками, достигшая своего параноидального конца в психдиспансере номер 12.

Маме тогда было лет семь и она бабушкины просьбы сначала воспринимала как своего рода увлекательную игру. Соседи вокруг были шпионами приставленными доносить и вредить ее маме, доблесному разведчику с важной миссией спасти мир. Когда же даже ей дошло, что это не шутка, маму уже увезли в больницу, а все помнящие соседки принялись с ласковой озлобленностью ухаживать за одиноким Колей и его неразумной дочуркой, не забывая периодически напоминать о ее проделках вместе с матерью. Иногда между собой обсуждая, что яблоко от яблоньки не далеко падает. Бабушку после курса лечения выписали и они снова зажили, с виду как обычная семья, только моей маме было сложно не слышать во всяком смехе, слышимом во дворе, насмешку над собой и своей семьей. Любовь к матери сначала превратилась в обиду, что она так с ней поступила, а потом переросла в ненависть и отвращение. Всю сознательную жизнь она боялась, что ее будут сравнивать с давно умершей бабушкой и искать в ней следы наследственности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70904170&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.