Мальчик честно надел всё по порядку, даже сам обулся, однако завязать ничего не смог – через пару шагов всё валилось с тела. Поэтому он спокойно дожидался Морганны, чтобы она подвязала ему пояс. А тот был очень красивым. Какие–то буквы переплетались в диковинных лозах меж собой. Этот узор повторялся красными нитками по краям пояса и рубахи. Даже манжеты рукавов были им украшены. А ещё на поясе был пришит мешочек для всякой мелочи.
Морганна вернулась в комнату уже одетой. Болотно-зелёного цвета рубашка с завязками и свободными рукавами была надета под длинный коричневый сарафан в пол, а всё это подвязывал тёмный алый пояс с тонкими концами. На ногах всё также были сапоги. Она быстро закончила с одеждой Ричарда и посадила его на стул, чтобы расчесать гребнем. Пока женщина аккуратно приводила в порядок шевелюру ребёнка, её серьги в виде деревянных чёрных оленьих рогов слегка позвякивали, сталкиваясь маленькими цветными металлическими бусинами.
Всё это время Морганна задумчиво молчала.
– Готово. – Она нежно провела по уложенным волосам мальчика. – Можем идти завтракать.
Спускался Ричард сам. Хель собрала вещи и передала их внизу Уотсону, который грузил карету. Нишант стоял рядом с выходом и о чём-то договаривался с Альбертом, пока к последнему не прилетела на плечо птица.
– А его можно погладить? – Ричард поднял голову на Морганну, и та одобрительно кивнула.
Мальчик спокойно подошёл к мужчинам и внимательно рассмотрел животинку. Это был небольшой чёрный ворон, нетерпеливо топтавшийся по плечу Альберта. Хель заметил взгляд ребёнка и присел на одно колено. Ричард затаил дыхание. Вблизи птичка оказалась ещё интереснее. Почтовых птиц он видел и раньше, но так близко они ему не давались.
– Только аккуратно. – Ал посадил почтальона на руку.
Ричард аккуратно, одним только пальчиком провёл по его головке. Мягкие пёрышки прилегли, и птица мотнула головой. Это рассмешило Фауса. Он уже смелее погладил спинку и крылышки. И одну лапку. Потому что ко второй был привязан листок.
– А что это?
Ал отцепил послание от лапки и раскрыл свиточек. Быстро пробежав глазами, он одобрительно кивнул.
– Это послание от Клауса. Он будет нас ждать в Северянской Инквизиции до полудня. И тебя в особенности.
Ричард только сильнее воспрянул духом. Он ещё немного покрутился около кареты, но вскоре вместе с Альбертом вернулся в столовую, где их уже ждали Морганна и Нишант с готовым завтраком. Мальчик тщательно вымыл ручки и шмыгнул под руку Хель, обнимая женщину. Ал сел рядом на лавочке – слева от него.
Каша не пахла странными приправами, только немного чем-то сладким и молочным. Фаус смело взялся за ложку и зачерпнул блюда, сразу отправив её в рот. При этом он тут же закрыл глаза – а вдруг невкусно? Но на деле оказалось с точность да наоборот – каша была восхитительной. Тёплая и сладкая, в ней то и дело находились ягодки, а приятный сливочный запах так и лез в нос. Было только слышно, как ложка бьётся по деревянной тарелке.
– Это что? – Нишант наклонился к Морганне.
– Манка. – Хель отпила чаю и заулыбалась. – Глянь, у него уши шевелятся. Точно понравилась.
Альберт одобрительно поглаживал мальчика по спине, неспешно завтракая.
– А ты не забыл, какой сегодня день, велли? – Морганна резко переключилась на брата и от нетерпения выпрямилась.
Нишант поднял глаза в немом вопросе, а Ричард заинтересованно отставил чашку с чаем, которым запивал кашу, чтобы лучше проходила.
– Не имею ни малейшего предположения. – Ал рассмеялся на тяжёлый вздох сестры. – Помню–помню. А ты, что же, успела приготовить мне подарок?
– А что сегодня? – Ричард еле удержался, чтобы не вытереть рукавом грязную щёку. – Праздник?
– Да! – Морганна крепко сжала ладонь брата. – У Ала сегодня день рождения. Это очень важный праздник. Он есть у каждого человека и повторяется каждый год. В такой день принято дарить подарки. Мой день рождения, например, прошёл 8 апреля.
– А зачем он нужен? – Мальчик отправил ещё одну ложку в рот.
– Чтобы поблагодарить мир за то, что ты прожил ещё один год. – Альберт ласково погладил ребёнка по волосам. – Вот когда ты родился?
– Я не знаю, – Ричард пожал плечами, – и о празднике тоже впервые слышу.
Хель и Нишант переглянулись между собой, но замолчали. Альберта неприятно кольнуло внутри.
«Что ж за мати-то такая?»
Но он промолчал.
Ричард довольно скоро расправился с кашей и чаем, как и остальные. Пора уже было отправляться в путь. Остатки вещей погрузили в карету ещё перед завтраком, поэтому было лишнее время до отправления.
Зеркало из вчерашнего ритуала Морганна завернула с собой и спрятала в сумку, а владельцу заплатила как за разбитое.
– Так а почему нота хромает?
Фаус стоял напротив жены хозяина. В его руках был небольшой кулёк с перекусом в дорогу. Имма, как звали хозяйку, всегда такие давала детям с собой. Бесплатно.
– Изначально, – женщина присела и погладила Ричарда по голове, – трактир назывался «Хромая Нога». Однако на вывеске всем буква «г» напоминала «т». От этого и повелось. А мы и менять ничего не стали. Звучно же.
– Звучно, – согласился Фаус.
Он отошёл к Хель и сел рядом с Алом на лавочке. Ричард уже знал об этом обычае – посидеть на дорожку. Это помогало успокоиться, собраться с мыслями и медленно подумать обо всём. Ричард тоже с серьёзным лицом закрывал глаза, как Альберт, и представлял, как он думает о дороге и карете. В его фантазии Ал воображал перед лицом список и кружащийся вокруг ветер с вещами, которые по волшебству падали в багаж. И каждый предмет заботливо вычёркивался из списка.
У Нишанта мысли были снова все обращены к сестрёнке. Проснулась ли она уже? Покормили ли её завтраком? Как она себя чувствует? Наверняка она ужасно напугана уже второй день, а может, и вовсе плачет, сжавшись в уголочке?
Хель почти синхронно выдохнули и встали. Ричард увязался за ними хвостиком.
– Пора ехать.
Альберт открыл дверцу.
Уотсон повёз их по какому-то лесу, но вскоре показалась небольшая деревушка. Последние два дня Ричард видел медианскую архитектуру, поэтому был очень удивлён, когда пригляделся. Деревня сильно отличалась. Дома были бревенчатыми, лишь местами обмазаны глиной, а крышу застилала просмолённая солома. Мальчик даже отсюда видел её блеск.
Ехали они мимо улочки, что позволяло разглядеть почти каждый домик. На окнах были причудливые узоры и буквы, а перед несколькими дворами стояли соединённые перекладины с сушащимся бельём. Дети собрались вокруг мальчика с завязанными глазами и с шумным смехом рассыпались в стороны. Он же, в свою очередь, довольно забавно размахивал руками, делал выпады вперёд, а в какой-то момент вообще начал бегать за остальными. Их одежда была очень похожа на варяжскую, а на поясах Ричард точно разглядел мешочки.
– А что они делают? Они играют?
Альберт кивнул. Он специально попросил Уотсона провезти их именно по этому пути, чтобы ещё больше подогреть интерес малыша перед Варяжьем.
– Эта игра называется «жмурки». – Морганна улыбнулась и показала на мальчика с завязанными глазами. – Это водящий – мертвец, жмур, а вокруг него живые. Он пытается кого-нибудь с собой забрать, чтоб было веселее.
– А! Я помню! Помню! А слепой он, потому что камушки на глаза духи сыпят! – Ричард чуть ли не запрыгал на месте. – А мы поиграем? Поиграем?
Морганна кивнула и повернулась к Нишанту. С самого начала их пути он был поникшим и теперь совсем замолчал. Чтобы хоть как-то приободрить, Хель осторожно взяла его за руку и аккуратно большим пальцем начала массировать ладонь. Нишант сначала озадаченно посмотрел на неё, но вскоре благодарно кивнул.
С их последней встречи в юности прошло достаточно много времени. Тогда она на прощание подарила по южной традиции цветок – белый комтильбак. Морганна с большой теплотой вспоминала то время, которое Нишант провёл с ними в Варяжье. И не только он. Хель вспоминала всех: и Кая, и Салем, и Нишанта, и Элиана, ученика кузнеца, и Мэриэль, дочку конюха с кухаркой, и дедушку. И нередко было очень обидно из-за того, что кошмары искажают такие дорогие сердцу воспоминания.
Деревня скоро закончилась, однако так же скоро они покинули и лес. Впереди возвышались дозорные башни. Круглые, с высоким шпилем – за ними словно вторил частокол из каменной стены.
Утро в столице начиналось оживлённо и бодро. Ясное солнце было уже высоко, и после въезда Уотсон немного замедлился, давая всем возможность рассмотреть город. Ричард сразу же уткнулся носиком в окно, с интересом и лёгкой улыбкой всматриваясь в архитектуру.
Первыми их встретили невысокие деревенские домики – сначала шли из дерева, часть из них были кирпичными. Все крыши покрыты тонкой каменной кровлей, расходящейся в углах.
Дальше и выше по городу здания росли, ширились, а крыши становились более острыми. Мощёные крупным камнем дороги уже не были пустыми: мимо проезжали всадники, сновали горожане, а на одном из поворотов пришлось разъезжаться с другой каретой.
Медленно экипаж подъехал к высокому зданию, что расположилось на углу двух улиц. Синей тканью был украшен герб, на котором красовалась серебряная вышивка: по центру – гора, над ней вышитая надпись «Во льдах живёт надежда»; с одной стороны на гору смотрит медведица, с другой – человек-сокол, а перед горой – человек, протягивающий руки в стороны.
Морганна выходит из кареты первой, Альберт за ней с Ричардом на руках, а последним Нишант. Он сразу что-то уточняет и Уотсона и подходит к Хель.
– Мне надо сообщить о том, что я покинул свой пост. Надо отправить птицу Суот, чтобы меня не искали. Я вернусь через пару минут.
– Хорошо. Мы подождём.
Альберт ещё раз показал ему, как дойти до нужного места, и Нишант скрылся за поворотом после экипажа. Квартал Инквизиции очень удобно располагался рядом с Центром Арионского Кустоса. Центральные Штабы Инквизиции находились на Площади Пяти Святил соответственно расположению их на картах. Самым северным было варяжское отделение, самым южным, соответственно, атманское, на востоке – вэтельширское, а на западе – шуазурское. Однако медианское отделение стояло прямо за варяжским, в стороне дворца.
Ричард разглядывал каждое строение с огромным интересом, однако с рук Альберта слезать не спешил. Дом Варяжской Инквизиции казался отрешённым и жестоким. Со стороны улицы двухэтажное здание было отделано серым камнем, а в качестве украшений выступали лишь руны на внешних ставнях. А вот внутри через щели мальчик разглядел жёлтые слюдяные окна. Ричард так и представлял себе северные замки: суровые и серьёзные внешне, но очень тёплые внутри. Мысль об этом заставила его улыбнуться.
Фаус также сам узнал Атманскую Инквизицию. Основной вход прикрывали резные двери, а само крыльцо не обладало крышей – сразу шли ступеньки. По обе стороны основного корпуса, отделанного коричневым камнем, были прижаты две крупные полуколонны-башни, по которым вились зелёные лианы, переплетаясь в цветущую арку. Верхушки украшали пузатые, приплюснутые у основания гранёные купола, с которых вниз шли зелёные флаги с гербом: в центре было дерево, а под ним сидела с флейтой-бансури женщина. Её волосы словно врастали в корни, переплетались с ними, а в прядях прятались точки-цветы.
– Альберт, – Риччи указал на здание справа от них, – а чей это дом?
– Дом Вэтельшира.
Хель стояли лицом к дверям, а потому справа ребёнок видел здание Восточной Инквизиции. Оно выделялось своим ярким красным цветом и особенно чёткой квадратной формой, высилось вверх на три яруса, два из которых имели ограждённые выступы. Под каждым ярусом повторялась забавная для Ричарда крыша-ёлочка, покрытая сине-изумрудной черепицей. С каждого угла крыш висели оранжевые фонарики с изображениями герба. Это был змей, обвивающий человека. Мальчик так и не понял – девушку или юношу.
А напротив стояла Шуазурская Инквизиция. Она была вся выбелена, но украшена бирюзовой геометрической росписью. Основной корпус был похож на брус, а башни по обе стороны второго этажа явно служили для украшения, ведь были ужасно узкими. Вход выделялся прямоугольной аркой, с которой спускался герб на красной ткани – человек держал в чаше пламя. Верх был украшен схоже с атмаской – пузатыми куполами, – однако они были округлыми и гладкими и сияли золотом.
Ричард закончил осмотр, но Нишанта ещё не было. Поэтому, чтобы не скучать, мальчик решил поболтать с Хель, которые что-то тихо обсуждали.
– Альберт. – Он погладил мужчину по плечу. – Морганна говорила, что пошла в инквизицию, чтобы узнать правду о ваших родителях. – Он глянул на женщину и, получив одобрительный кивок, продолжил: – А зачем ты пошёл?
– А кто, кроме меня, будет за конной смотреть? – Ал посмеялся и растрепал волосы сестры. – Только я с такой шустрой сладить могу.
Морганна улыбнулась, однако как-то неловко отвела взгляд. Словно ей стало стыдно из-за слов Альберта.
Из-за дома показался Нишант. Он спешил с какими-то бумагами в руках.
– Я закончил с делами. Спасибо, что подождали.
– Идём.
Ал не стал тратить лишнее время, взялся за кольцо на мощной дубовой двери и потянул на себя. Та со скрипом открылась, и мужчина первым шагнул внутрь.
Ричард тут же ахнул. Он, конечно, видел южный праздник, веселье и улыбки, но такого количества людей, которые были бы настолько открытыми, даже представить себе не мог. Со всех сторон раздавался громкий смех, а каждый человек считал своей обязанностью обернуться и прикрикнуть странное «Гой еси, дети Хель!».
Внутри всё здание было отделано деревом, по полу стелились яркие красно-жёлтые ковры с рисунками, а с потолков свисали люстры со слюдяными пятиугольными лампами. Практически на каждой стене висел гобелен с изображением той или иной семьи духов, а на дверях были приколочены таблички с рунным и арионским письменами. Пару таких названий Ричард даже смог прочитать: столовая и оружейная.
Нишанта же не оставляла улыбка. Ему снова чудилось курсантство – северные палатки, еда на костре, рассказы, танцы по праздникам, уроки и тренировки. На секунду даже пробежали мурашки холода.
– Альберт! Морганна! Вы вернулись!
Ричард повернулся на голос.
Тринадцатая глава. Катакомбы
Любой судьбе любовь даёт отпор.
Мигель де Сервантес
У дальней двери появилась девушка. Её золотые волосы были распущены, а макушку украшала зелёная лента с бисером. Ричарду показалось, что утренняя булочка с мёдом, которую он съел с кашей, ожила и теперь стоит перед ним.
– Мэриэль, – ласково выдохнул Альберт и словно неосознанно улыбнулся одними уголками губ. Глаза его смягчились и теперь напоминали ясное небо.
Мэриэль была девушкой юных лет и пышных форм. Щёчки её круглили личико, а румянец отливал яблочным цветом. Синяя рубаха плавно переходила в юбку тёмно-бордового цвета с белым передником. На поясе она носила небольшой кинжал и несколько мешочков. Когда Мэриэль подошла ближе, мальчик уловил запах сухих трав. А ещё от неё пахло магией. Так пахли те, кто управлял растениями.
– Я тоже рада встрече. А ты, верно, Ричард?
Мальчик кивнул, а Мэриэль ласково потрепала его за щёчку.
«Все, кто жили на Севере, настолько любят трогать других людей? – пронеслось у него в голове, пока девушка приветственно обнимала Хель. – Это приятно».
– Клаус ещё не приехал? – Альберт убрал её золотые волосы за уши и неуловимо коснулся её щёк кончиками пальцев.
Морганна довольно хмыкнула и отвела глаза.
– Ещё нет. Айда, я налью вам чаю.
Она поманила за собой куда-то в глубь здания. Альберт с Ричардом на руках сразу пошли за ней.
Морганна задержалась на пару шагов, а после тихонько шепнула Нишанту:
– Мой брат не умеет держать себя в руках, когда дело касается людей, которые ему нравятся.
Мэриэль привела их в небольшой кабинет, где во всю стену у окна стояли друг напротив друга два дивана, укрытые шерстяным одеялом. Чуть ближе к центру стоял небольшой столик, а под ним был расстелен меховой ковёр. Прямо у двери висели полки, на которых стояли книги и деревянные фигурки зверушек. Справа от входа стоял стол-кафедра, а за ним шкафчики с бумагами. Чуть правее была ещё одна дверь.
– Располагайтесь так, как вам будет удобно. – Мэриэль жестом пригласила их войти.
Альберт прошёл первым и сразу же опустил Ричарда на ковёр. Мальчик наклонился и с интересом потрогал мех.
– Нравится? – Ал растрепал его волосы и сел на диван.
– Да. – Ричард завалился на бок и прижался щекой к ковру.
Морганна присела рядом с братом, а Нишант неуверенно расположился рядом с ней, пару секунд помешкав. Было несколько непривычно столь высоко сидеть. Мэри в это время уже расставляла деревянные чашки на столе и ставила чайник на небольшую печку в углу около окна.
– У вас столько игрушек. – Ричард с открытой завистью рассматривал полки.
– А посчитать сможешь?
