– Ричард. – Властный голос за спиной заставил резко обернуться и вскрикнуть. – Ты посмел ослушаться меня?
Мальчик обнял себя за плечи. По спине прошлась лёгкая дрожь.
– М-мама? – Ричард сделал шаг назад.
Дышать стало труднее, а лёгкие словно чем-то сдавило. Ребёнок задрожал, не в силах сделать ещё один маленький спасительный шажок. Холод забрался под рубашку. Тень подобралась ближе, и мальчик весь сжался. Вдруг он закрыл глаза и уши.
– Тебя нет! Уходи!
– Ну что ты. – Голос женщины вдруг стал очень ласковым.
Холод резко отступил, и со всех сторон пошло тепло. Мальчик сделал неуверенный вдох – он дался довольно легко. Фаус открыл глаза, и теперь перед ним стояла Морганна.
Наваждение будто отступало. Ребёнок потянулся к Хель. А стоило только понять, что она никуда не уходит, как Ричард обнял её и изо всех сил прижался, уткнувшись в живот. Он ощутил, как пальцы Хель зарылись в его волосы, привычно нежно перебирая их. Но в следующую секунду кто-то с силой сжал их в кулак и дёрнул, отстраняя от себя.
Ричард попытался вырваться, как-то отбиться, но хватка была столь цепкая и твёрдая, что сил хватило только заплакать.
– Морганна! – Он распахнул глаза и захрипел – будто бы в насмешку, его держала мать.
Ведьма рассмеялась и ногой пнула сына, выпуская его волосы из рук.
– Что такое, Ричард? Ты ждёшь, что она придёт за тобой? – Гриньетта рассмеялась и подошла к скрючившемуся ребёнку. – Никто не придёт. Ты обуза. И никому не нужен.
– Неправда! – Мальчик собрал силы и немного поднялся. – Меня любят. У меня будет настоящая семья!
– Семья? – Гриньетта растянула слово, а затем наклонилась и звонко ударила сына по щеке. – Ты этого не заслужил. Тебя привезут и сдадут в темницу. Или лучше – казнят!
Ричард вдруг нашёл силы на то, чтобы оттолкнуть мать, и, поднявшись, просто побежал от неё в темноту.
– Ты умерла! Уходи! – Ребёнок снова закрыл уши. – Тебя нет! Ты больше меня не обижаешь!
Но он натолкнулся на ведьму перед собой.
– Я всегда часть тебя…
***
– Ричард! – Морганна ещё раз потрясла ребёнка за плечо.
Мальчик беспокойно ворочался и покрикивал во сне. А только он распахнул глаза, Хель сразу прижала его к себе.
– Все хорошо, не волнуйся, маленький… Это просто сон, просто кошмар… Риччи…
– Она хочет меня забрать! – Ричард заревел, прижимаясь к женщине и дрожа. – Она во мне! Она снова вернулась! Она стала тобой!
– Ричард, это был только сон.
Нишант поднялся и потянулся к мальчику, но ребёнок лишь сильнее зацепился за шею Морганны.
– Видишь, мы здесь. Морганна, я. Альберт и Уотсон за дверью. Всё хорошо. Никто тебя не обидит.
– Её же нет, почему она пришла. – Фаус уткнулся носом в плечо Морганны.
– Иногда наши сны показывают нам то, о чём мы переживаем. – Хель крепко обняла ребёнка и стала баюкать. – Это нормально. И то, что тебя мучает волнение, – тоже. Ты готовишься встретиться с новой семьёй. Просто… всё то неприятное, что ты пережил, связано с твоей матерью. Это пройдёт.
– Она больше не придёт? – Ричард захныкал, но уже стал успокаиваться.
– Этого я не знаю. Извини.
– Я сын ведьмы… Никто меня не будет любить. – Мальчик сильнее прижался к Морганне и снова заплакал.
– А я шаманского роду. – Морганна ласково провела по его волосам, отметив, как сильно вздрогнул от этого мальчик. – Не всегда дети становятся такими же, как их родители.
– А я сын барды. – Нишант погладил ребёнка по руке. – Но как видишь, магией не увлекаюсь. Я и петь-то не очень умею.
– Шаманы же не плохие, – Ричард шмыгнул носом, – и барды тоже.
– Да. И ты не плохой. Если твоя мати ведьма, это не означает, что ты тоже должен учиться колдовать. – Морганна усадила его на своих коленях и прижала детскую голову к своей груди. – Если захочешь – я попрошу и тебя научат. Не захочешь – будешь заниматься тем, что понравится. В этом нет ничего такого.
– Правда?
– Правда. – Нишант кивнул и посмотрел на Хель. Не стоит говорить Ричарду о ритуале.
– Хочешь, я расскажу тебе о том, как встретились основатели нашего рода? – Морганна поцеловала Ричарда в макушку.
Мальчик кивнул. Женщина специально уложила его с краю – так, чтобы и Нишант мог приобнять ребёнка, и она. Пускай Ричард ещё дрожал, но всё же стал спокойнее. Его ласково укрыли одеялом.
– Альфария, место, откуда родом все Хель, – начала Морганна, поглаживая мальчика по голове. Нишант просто обнял его. – Всегда была лакомым кусочком для Шуазура. И в древнее время, и в новой эпохе западцы старательно пытались отобрать эти земли у Варяжья. Раньшетам жили драконы, а им на смену пришли люди. И вот недалеко от границы с Шуазуром было небольшое поселение. Названия его уже никто не помнит. Но в той деревне верили духу Хель – духу льда. У шамана той деревни была дочка по имени Ингихильд. Когда только рождались шаманские дети, на их руках рисовали обереги, которые не позволяли их дару вредить им самим. А когда ребёнку исполнялось семь лет, то их либо снимали, либо дописывали, чтобы запечатать дар. Это был большой праздник, ведь он означал, что деревня ещё одно поколение будет защищена Хель. Но радость длилась недолго. Ночью после обряда шуазурцы напали на деревню. Детей отправили в лес, но они были слишком малы, чтобы знать, куда надо убегать. Но Ингихильд следовала за голосом Хель – он звал её за собой, помогал найти дорогу в лесу. Преследователи дошли с ней до озера, в центре которого стоял островок с камнем, на котором был высечен Хель. Казалось, что ребёнка вот-вот настигнут.
Но в последний момент явился Хель и защитил Ингихильд. Она осталась одна и в сердце затаила огромную обиду на захватчиков. Хель взялся обучить Хильду владением даром. Шло время, и на одной из лесных прогулок она наткнулась на юношу. Тот тоже был одинок. Герхарт, как его звали, был сыном лесничего из забытой Нишир`Э. Они быстро подружились, ведь, кроме них, не было рядом никого.
Пришло время – и дети выросли. Ингихильд и Герхарт покинули лес и отправились к столице Варяжья. Чтобы остальные признали силы Хильды как шаманки, ей надо было пройти испытание – одолеть дракона. Такой был – Лэйфер К`Авелье, последний из потомков огненных драконов. Правда, когда пара пришла, испытание уже заканчивалось. Ингихильд самовольно вступила в схватку, и Лэйферу пришлось защищаться. Битва длилась несколько часов, и Хильда слабела. Дракон это заметил. Поэтому Ингихильд применила хитрость – она упала на землю, оттеснила к краю арены Лэйфера и кинула ему в глаза песок. Он шагнул назад, прочищая глаза, – и тут закричал Герхарт. Лэйфер заступил за края испытательного поля, что значило его проигрыш.
Хильду признали. И даже больше: она получила лик Хель – особую маску из черепа оленя с рогами.
– А что было дальше? – Ричард сладко зевнул и едва разомкнул глаза.
– Я расскажу об этом завтра. – Морганна ласково поцеловала его в лоб. – Снежных снов, Риччи.
Но мальчик уже уснул. Хель осторожно обняла его и прижала к себе, когда улеглась рядом. Нишант ещё некоторое время сидел у их постели, но, как только понял, что Морганна спит, тоже лёг.
– Благословит и защитит тебя Йавати, Шанти, – произнёс он на своём языке и закрыл глаза.
Ночь была ясной и спокойной.
Двенадцатая глава. Арисна
В солнечный день не спрашивают – отчего светло?
Максим Горький
Ричард лежал в кровати и смотрел в потолок. Нишант ещё спал, а вот Морганны уже не было. Не сказать чтобы проснулся он давно, но и вставать не хотелось. Сейчас Фауса накрыла ленивая дрёма, что несильно давила мягким одеялом. За окном раздавался металлический звон. Риччи услышал его ещё когда проснулся, и почему-то ему показалось, что это кузнец занимался подковами лошадей их кареты.
Однако в голове проскользнула мысль о том, что Альберт не говорил, есть ли тут кузня. Да и подковы меняются не так долго. Всё же интерес одолел Ричарда, и тот откинул одеяло.
Перелезать через изголовье кровати было опасно, поэтому мальчик решил попробовать перелезть через Нишанта. Он, правда, не учёл, что немного потоптался по его ноге, но цель была достигнута – он вылез из постели. Полы пижамной рубахи немного оголяли ступни, но Ричарду так было даже лучше. Он осторожно придвинул стул к столу и забрался на них, уткнувшись носом в окно.
– Что там?
Нишант сонно поморщился и приподнялся, потирая ногу, по которой прошёлся ребёнок. Мужчина зевнул и встал, после чего хорошенько потянулся. Комната выходила на западную сторону, поэтому сейчас солнце не стремилось ослепить гостей. Напротив – мягкий свет плавно обволакивал стены, слегка играя солнечными зайчиками от ламп. Нишант подошёл ближе и приобнял мальчика.
Их окна выходили на задний двор, из-за чего было очень удобно рассматривать небольшой садик и кошачий домик сверху будки. А ещё во дворе были Хель. Морганна ловко отбивала мощные удары брата, а тот продолжал давить её силой. Они вели верхний бой. Иной раз Морганна отходила назад чуть больше, чем надо, чтобы потом провести быструю серию ударов.
Удивительно, но Хель не пытались выиграть друг у друга это состязание. Напротив, оно было похоже на своеобразный танец, разговор брата и сестры. Каждый шаг, каждый взмах, каждое движение – всё это были слова их беседы. Противники улыбались друг другу, даже смеялись, раззадоривая друг друга на новые приёмы.
Нишанта неприятно кольнуло. Эта тренировка напомнила ему о сестрёнке. Груз волнения, прежде задвинутый далеко в душу дорогой и встречей, снова свалился на него. Вязкая и неприятная смола совести липкими каплями поползла по рукам и шее.
Как же она там? Как она провела эту ночь? Было ли ей тепло? Жива ли она? Хотя, если она нужна проклятым, она точно ещё дышит. А если им на самом деле нужна только её душа? Или только тело? Или вся кровь?
Фаввара отвернулся. Ему казалось, словно он недостоин смотреть на чужое счастье. Как он может сейчас бездействовать, когда его родной человек в опасности? Он был бесконечно благодарен той, что отправила его к Хель, но ему не давала покоя личность загадочной колдуньи. Почему она ему помогла? Она знакома с Морганной?
В памяти снова сверкнули зелёные глаза той незнакомки. Нишант сглотнул и краем глаза глянул на Хель. Альберт воткнул меч в землю и опёрся на него. Морганна напротив умывалась в бадье. Они, раскрасневшиеся, были всё ещё заведены после тренировки. Поэтому движения их были слегка резче, чем обычно. Хель о чём-то разговаривали, Альберт даже смеялся, пока сестра разминалась.
Ричард так прижался к стеклу, что, казалось, сейчас и вовсе вывалится. Поэтому Фаввара мягко его придержал и открыл окно.
– Морганна! Альберт! – Риччи активно замахал им, одной рукой опираясь на раму. – Доброе утро! Доброе утро! – Мальчик высунулся наполовину.
Хель одновременно подняли головы и рассмеялись, замахав в ответ.
Ричард так воодушевился этим, что спиной спустился со стола, спрыгнул на пол со стула и в одной пижаме босиком побежал на улицу. Нишант молча последовал за ним, лишь подхватив за руку на лестнице. Гостей было больше, чем вчера, а парочка даже обернулась на них. Мальчишка очень спешил, поэтому даже дверь трактира не стала преградой – с помощью Нишанта Фаус преодолел порог и побежал за угол.
Правда, его почти тут же вынес на руках Альберт.
– Доброе-доброе. Вижу, ты хорошенько выспался, несмотря на ночные кошмары. Это хорошо. – Ал растрепал его волосы.
Морганна позади выглянула из-за плеча Нишанта и заулыбалась.
– Доброго утра, Нишант. – Она словно намеренно произнесла его имя настолько просто и легко, что тот слегка смутился. – Надеюсь, вам удалось отдохнуть.
– Да, всё хорошо. А вы?
– Я проснулся через час после рассвета, а часов в семь разбудил Морганну. – Альберт передал сестре свой меч. Ричард внимательно проследил за этим. – Что, хочешь такой же? – Ал слегка подкинул ребёнка, из-за чего он захохотал. – Мой великоват будет. Чтобы его тягать надо вырасти крепким и здоровым.
Ричард воодушевлённо закивал, а когда Хель спустил его с рук, встал на носочки и потянулся руками вверх.
– Я уже вот такой большой! Я тебя перерасту!
Альберт рассмеялся, а Морганна потрепала ребёнка по волосам.
– Для этого надо хорошо питаться. А особенно хорошим должен быть завтрак. Как минимум каша.
Фаус тут же поник и опустил глаза в пол. Нишант догадывался о том, что сейчас будет.
– Но когда мы ехали в карете, я не завтракал.
– Верно. Это ведь твоё первое путешествие, и такое длинное. – Ал опустился на колено перед ним. – А если бы тебя укачало? Стало плохо? Поэтому ты ел только лёгкую пищу. Но сегодня позавтракать надо.
– Можно хотя бы не кашей? Пожалуйста.
Ричард обнял мужчину за шею и хихикнул от щекотки. Альберт выпрямился и крепко обнял мальчика.
– Кашу съесть надо.
– Однако, – Морганна ловко отобрала ребёнка из рук брата, – каша будет с ягодами, а после я лично куплю тебе любую сладость, какую захочешь. Обещаю.
Риччи вынужденно вздохнул, но на условия Хель согласился. Морганна унесла мальчика на второй этаж, а мужчины так и остались стоять друг напротив друга. Казалось, Альберт хотел о чём-то поговорить, но подбирал слова, чтобы начать.
– Извини, что я бываю иногда груб, – вдруг выдохнул северянин и посмотрел в глаза Нишанту.
«Верно говорят, – подумал Фаввара, – что альфарийцы – потомки драконов. Такой суровый взгляд только у мудрого зверя и искать».
– Я не держу на тебя обиды, – более дежурно, чем хотелось бы, ответил Нишант и отвёл взгляд. Казалось, разговор ещё не закончен.
Альберт помялся и поднял глаза ко второму этажу. После этого он решительно шагнул к Нишанту.
– Ты не заметил ничего странного в Ричарде?
Вопрос поставил Фаввара в тупик.
Ал продолжил:
– Я всю жизнь ухаживаю за сестрой и знаю, как ведёт себя человек при этой болезни. Как он выглядит, какие привычки. Разумеется, многое отличается, потому что случай Ричарда особенный. – Хель ещё раз подумал и продолжил: – Но я заметил, что его глаза и волосы теряют цвет. Ещё вчера, когда мыл ему голову, увидел, как сильно сходит белый цвет. Такое чувство, будто… он вылечился. Но это практически невозможно.
– С чего ты это взял? Может, показалось?
– В бочке для купания после него остался белый осадок. Так цвет с волос выходит. Я однажды столкнулся с тем, что человек полностью исцелился. Пару месяцев он везде оставлял белую пыль, пока полностью не пришёл в себя. И глаза у Ричарда не такие красные, как раньше.
Нишант ничего не ответил.
***
Морганна усадила Ричарда на кровать и положила рядом дневную одежду. Сама она ушла в ванную комнату, чтобы быстро окатить себя от пота ведром еле тёплой воды.
