«Ну же, ну же, «Трон», быстрее вступай в симбиоз, умоляю!» – ее призыв-мольба никак не отразился на лице и он был услышан.
Один поднялся на ноги, осматривая себя и не узнавая. Это не то чтобы огорчило или расстроило его, просто немного напугало и удивило. Он был наглухо забронирован темно-синим эластично-гибким металлом, серые овальные стекловидные глаза расположены диагонально относительно лба, на котором точно в центре, под прозрачным веществом, светился белым третий «глаз» – контрольное устройство, отвечающее за трансмутации, работу всего биомеханизма, функционирование. Над «глазом» – кинжал, протянувшийся над головой. Вместо ушей – слуховые сенсоры, вместо рта и носа – также сенсоры, расположенные вертикально. На кистях и локтях – острые плоские конусы с изогнутыми кончиками, два горизонтально сидящих конуса на животе. Он постучал ладонями друг об друга – звук плотного дерева о металл (или наоборот).
– Класс!.. Я что теперь деревянный? – донесся из голосового сенсора голос, немного искаженный динамиком.
– Крикни изо всех сил, – твердо попросила Наташа.
Крик получился очень мощным, эхо напугало пташек, сорвало их с крон деревьев, затухло в лесу.
– Удивительно, но сквозь гомон пичуг я слышу журчание речки и, если не ошибаюсь, она течет у подножия небольших гор.
– Не ошибаешься, – подтвердила Наталья, коварно улыбаясь. – Это биоэлектронное оружие и думающий компьютер во лбу называются «Трон».
– Трон, значит? – сказал он, как будто что-то понял.
– Нет, не трон, а «Трон» – с большой буквы и в кавычках, универсальное оружие, подчиняющееся целиком тебе. Когда у него есть настроение, с ним можно поговорить, но в любом случае он не расскажет тебе всех своих секретов. Он…
– Кто – он?
– Третий «глаз». Он будет, как я уже говорила, подчиняться твоей воле: выдвигать кинжалы, раскрывать лепестки орудийных гнезд на щеках, извлекать мечи из живота. Устье в груди раскрывается самостоятельно после удачного окончания боя или разрушения каких-либо статичных предметов, оттуда вылетает энергетический накопитель в виде головы каких-нибудь хищников. Накопитель поглощает любое вещество: дерево, пластик, металл – что угодно – и возвращается на место, разнося энергию по всему телу. Ты защищен броней из биометалла, называемого саксоном. Ты также можешь вернуться в человеческий образ, если захочешь, и обратно, но уже почти безболезненно и быстрее, тебя можно убить, лишь удалив с плеч голову. Остальное ты узнаешь постепенно, добавлю только: чтобы при необходимости позвать на помощь «Трон», нужно сказать кодовую фразу: «Трон», ты мне нужен»; и в качестве побочного эффекта – зверь-трансмутант, формы у каждого индивидуальны.
– То есть?
– Ты можешь перевоплотиться в этого зверя и обратно. Почему так получается – не знаю. «Трон» и все, что с ним связано – непостижимое чудо неизвестных гениев. В плохих руках – монстр разрушения, машина смерти.
– Я не подведу, – твердо пообещал Один, вновь осматривая себя.
– Идем, – попросила Наташа, увлекая его за собой.
– Постой. Эти следы от автопокрышек?..
– И «ГАЗель», и компьютер в гараже…
Город Гилеоштадт – Еленополис
Пустынные и грязные трущобы, горы самого разного мусора и хлама посреди полузаброшенных зданий с выбитыми окнами. На проспекте витали вонь разложения и нечистот, – и сырость. Девушка в страхе прислонилась к кирпичной стене, она знала, что кричать бесполезно, а потому молча ожидала неизбежное. Двое мужчин хотели позабавиться с напуганной до смерти девочкой – таким же дите трущоб, как и они, изнанки города.
Один мужчина был молодым и тощим, другой – в годах – также худым, но жилистым. Молодой играл самодельным ножичком, ожидая пока папаня закончит свое дело. Старый подошел к несопротивляющейся жертве, сорвал с нее грязные хрупкие лохмотья, блудливо осмотрел молодое упругое тело, удовлетворенно облизал острым языком сухие губы, облапал ее, как свою собственность.
Сердечко девушки гулко билось, страх не позволял ей даже шевелиться, не то что сопротивляться насильникам, на лице застыл ужас.
Грузопассажирский «мерседес» почти бесшумно скользил по захламленному проспекту. За рулем сидел крепкий молодой мужчина в черной майке, черных кожаных штанах, бежевых сандалиях. У него длинные, заплетенные в «конский хвост», черные волосы и черные глаза. Он резко затормозил, увидев заинтересовавшую его сцену насилия: старикашка беззастенчиво лапал юную напуганную девушку, молодой «телок» стоял чуть позади, играя ножичком. Девушка – в чем мать родила, лохмотья валялись тут же, под ногами.
Он вышел из автомобиля с дьявольской улыбкой на губах и в глазах, бесшумно скользнул к молодому нищему, надавил большими пальцами на сонную артерию, подхватил одной рукой выпавший нож, другой – обмякшее тело, также бесшумно впихнул в «мерседес», где уже «мирно» спали две великосветские дамы, подошел к старику, подмигнул обезумевшей девушке лукаво и сделал тот же прием с ними обоими.
«Мерседес» плавно тронулся с места, направился дальше, затем свернул к юго-восточной черте Гилеоштадта, названного в честь леса, рядом с которым сосуществует не очень мирно.
Первой очнулась девушка оттого, что лежала на жестком камне, правда, обдуваемом теплым сквозняком. Она поднялась со стоном боли в ногах, спине, затылке и шее.
– О, боже! – простонала она, оглядываясь по сторонам, и в сердце закрадывался новый ужас.
Она была в коридоре, освещаемом какой-то гадостью на стенах под высоким потолком. Рядом заприметила еще четырех человек, двух она узнала сразу – старик и молодой, которые чуть не изнасиловали ее. Но им это не удалось – ее «спас» какой-то мужчина, потом она помнила, что потеряла сознание, а теперь оказалась неизвестно где, неизвестно зачем. Пещера какая-то со светящейся гадостью. И еще страх перед неизвестностью – хуже, чем изнасилование.
Справа коридор оканчивался глухой стеной – на ней отсутствовала органическая субстанция, дающая ровный свет, идентичный солнечному. Пещера уходила влево, откуда доносились неясные звуки: шорохи, шарканье и другие, не очень разборчивые, вносящие в душу смуту, тревогу, панику.
Сзади раздался тихий стон. Она резко обернулась: старик очухался, приподнялся, прикладывая левую руку к затылку, помотал головой, стряхивая дурман, огляделся по сторонам – она вжалась спиной в стену, надеясь, что он не заметит ее – резко вскочил на ноги и тут же вскрикнул – боль в затылке отозвалась искрами в глазах, подождал пока пройдут всполохи. Старик растормошил сына, шлепками привел в чувство, поднял грубо.
– Арнольд, мы в западне, в какой-то пещере или катакомбах, – яростно шептал он, сопровождая слова дерганьем сына за плечи, чтобы не упал от вялости в мышцах и костях. – Нужно найти выход отсюда… Ну же, просыпайся, я приказываю!
Старик бесцеремонно пихнул его вперед, поддев пинком в мягкое место – тот чуть не упал, но удержал равновесие, не заставил повторять отца дважды, да и пинок пришелся ему не по вкусу, однако, обижаться смысла нет: благо света достаточно, чтобы видеть дорогу.
– А как мы здесь оказались? – полушепотом спросил Арни, не оборачиваясь.
– Глупе-ец! – шикнул отец, не соизволив более никак ответить.
Девушка облегченно вздохнула, оторвалась от шершавой стены, когда насильники скрылись за ближайшим поворотом. Собственно говоря, им было глубоко плевать, как на девушку, так и на двух женщин, до сих пор лежащих без сознания, главное – выбраться самим целыми и невредимыми.
Они были очень злыми, настолько злыми, что не ощущали угрозы, витавшей в воздухе. Молодой шагал впереди, насупившись, старик, словно грозовая туча, – сзади, время от времени шлепая сына по заднице для профилактики. Сын сносил тычки без звука, но каждый раз нервно дергался. Они совершенно не понимали, как попали сюда, зачем, с какой целью, кто это сделал, – неопределенность мучила, нервы с трудом поддавались контролю.
Коридор внезапно стал расширяться и они вошли в огромный зал, потолок посреди которого поддерживали две огромные квадратные колонны толщиною метра в два. Они остановились в замешательстве: хоть слизневатый мох и рос под потолком на округлых стенах и колоннах, но его было настолько много, что свет доходил и до пола, испускаемый им (мхом) – зал не имел выхода, во всяком случае они не обнаружили визуально ничего, напоминающий таковой при взгляде.
– Черт!.. – тихо выругался старик.
– Пап, нас заперли! – с нотками паники отозвался Арнольд, на лице проступили маленькие капельки пота, его гложил страх, не позволяя спокойно обдумать ситуацию.
Внезапно за колоннами послышалось слабое шарканье, какой-то странный чих и на свет божий вышли во всей своей страшной красе два монстра.
– Это что еще за дьяволы? – удивленно вопросил старик, впрочем, вопрос был чисто риторическим, так как никто на него ответа не знал.
– Пап, бежим обратно! – чуть ли не крикнул Арнольд, поворачиваясь к «дьяволам» спиной.
Ящер и крупная кошка с двумя длинными зубами в верхней челюсти догнали людей быстро. Велоцираптор с отнюдь не трусливо-мышиным визгом атаковал старика когтистыми ногами, опрокинул его на пол – при этом человек стукнулся очень болезненно о камень, распоров кожу. Ящер зацепился крючковатыми когтями, при ходьбе или беге поднимающимися кверху, дабы не сломать их, и стал рвать мышцы. Старик от не человеческой боли потерял сознание. Динозавр с любопытством опустил голову, для равновесия держа хвост почти параллельно полу, и перекусил зубами яремную вену, с визгом недовольства чуть отскочив назад: кровь фонтаном брызнула из вены, жертва конвульсивно дернулась и замерла. Навсегда.
Смерть Арнольда была более мучительной, так как смилолодон не спешил убить его. Он прижал передней правой лапой исцарапанный живот, выпустил когти из подушечек пальцев, кончики вонзились в кожу. Молодой душераздирающе кричал, звал на помощь, естественно, никто не приходил, умолял не трогать его, оставить в покое, отпустить, грубо матерился, призывая на голову первобытной кошки все проклятья, которые знал, но все слова словно уходили в пустоту, глухой камень поглощал эхо криков боли и панического страха, почти не отражая его. Похоже, древней кошке надоело выслушивать какофонию непонятных громких звуков жертвы и она перекусила ей горло, не отскакивая, как ящер, от фонтанирующей липкой крови. Арнольд захлебнулся в ней, захрипел, агонизируя. И его жизнь покинула. Конвульсивно дернулся. В широко открытых глазах застыл вечный ужас.
Смилолодон принюхался к воздуху: помимо сладковатого запаха крови жертв он чувствовал еще запахи – запахи сжавшейся от страха дичи; мимолетно посмотрел на ящера, выедающего не спешно внутренности старого нищего, который при везении мог бы прожить еще достаточно долго в трущобах Гилеоштадта, если бы не обстоятельства. Кошка направилась в коридор исследовать его…
Окраина Гилеи
– Лес, на окраине которого мы стоим, называется Гилея, или Таннский лес, – говорила Наташа Одину, бронированному «Троном». – Думаю, ты слышал о нем.
– Лес-аномалия, – задумчиво произнес Один.
– Значит, слышал. Хорошо. Он возник полтора века назад и с тех пор медленно отвоевывает себе территорию. Его исследуют уж более полувека, но до сих пор не могут найти причины возникновения этого феномена. На первых стадиях лес разрастался с небывалой скоростью, вызвавшей панику среди населения и резонанс во всем обществе, и сейчас занимает треть Германии в ее центре. Гилея почти не исследована, едва поддаются контролю ее границы, и мстит, если с ней обращаются очень грубо. В общих чертах – лес, точнее, джунгли, можно назвать восьмым чудом света, только нерукотворным.
– А это значит, что абсолютно никто не знает, что такое Гилея? – уточнил Один.
– Ты правильно понял.
Наташа встала на ствол заваленной молнией полугнилой гигантской сосны, находясь в своем любимом малиновом бикини и розовой, с цветочками, юбочке, каштановые шелковые волосы красиво ниспадали по загорелым плечам, голубые глаза серьезны не по-детски, но не холодны, на изящных ножках – розовые сандалии, на вид очень хрупкие и непрочные, однако это не так: у Наташи нет хрупких и ненадежных вещей и предметов.
Один, наверно, сотый раз осмотрел свои органические доспехи, более или менее надежно укрывающие от неблагоприятной окружающей среды. Ему очень понравился «Трон», он создавал ощущение защищенности: многократно возросли силы, ускорилась реакция, возникли первичные навыки боевых искусств, лезвия перерубают толстую стальную проволоку, свинец режут как масло, пушки на щеках стреляют привычными пулями, а также лазерными лучами, полыхают огнем и изрыгают молнии, но есть одно «но» – заряды требуют колоссальное количество энергии, по словам Наташи, поэтому пушки являются самым крайним средством, когда боевых навыков, прыти и лезвий уже недостаточно, дабы выжить в этом сверхсложном мире.
Он встал рядом с высоким трухлявым пнем, на котором росли древесные грибы и мхи, образовавшие своеобразный симбиоз – грибы поставляют мхам питательные вещества, мхи – воду, и отчасти укрывают от рассеянного солнечного света. Впрочем, и заваленная сосна, некогда являвшаяся единым целым с этим пнем, поросла ими же – и ударил по нему со всего размаху. Кулак легко вошел в пень и вышел обратно. Из широкой щели посыпалась влажноватая коричневая труха, в респираторный сенсор ударил запах гнили, но Один не почувствовал отвращения, как когда-нибудь в прошлой жизни.
Похоже, Наташа уловила его эмоции, насмешливо улыбнулась.
– Ты не чувствуешь запахов, их улавливает «Трон», определяет, а тебе «сообщает» о них в форме эпитетов: пряный, сладкий и так далее, ты их воспринимаешь подсознательно, внушаешь себе, но уверяю – ощущения ложные. Если научишься контролировать, неприятные запахи сможешь «отсеивать».
Один от нечего делать ударил ребром правой ступни по пню: вновь брызг трухи, мха и грибов, пень скрипнул и упал на землю, сердцевина высыпалась.
За три часа, что он провел в лесу, Наташа многое показала ему, узнал о некоторых возможностях «Трона», пострелял в мишени из пушек лазерными лучами. Наталья показала несколько приемов из боевых искусств. Один лазил по деревьям, иногда падал с них – иногда правильно, иногда нет,– гонялся за животными, сражался с тенью, успел поневоле искупнуться в небольшом болоте, но вылез сам – в общем ни минуты покоя он не знал, и все три часа Наташа учила его, наставляла, давала советы, испытывала, наказывала за нерадивость и изматывала.
Когда пень завалился, на груди раскрылось устье: накопитель вылетел, тут же приняв форму головы пресловутого велоцираптора. Накопитель раскрыл «челюсти», стремительно направился к пню и неестественным способом заглотил его и труху вместе с древесными грибами и мхом. Затем он влетел обратно в устье, и оно закрылось. Один воспринял событие спокойно, потому что накопитель за сегодняшний день проделывал подобное раз пять, для Наташи в этом вообще не было ничего необычного, уж она-то точно попривыклась ко всему.
– Ну а теперь, я думаю, стоит вернуться домой, Наташа, я соскучился по своим «ГАЗели» и компу, – твердо сказал Один, претерпевая одновременно обратное превращение, посмотрел на себя и добавил: – Заодно найдешь что-нибудь из одежды для меня – не буду же я все время ходить в одних плавках и босиком!
Наташа согласно кивнула, улыбнувшись без тени смущения, ловко спрыгнула со ствола сосны.
… Наташа наблюдала за манипуляциями Одина с любопытством, причем нескрываемым. Он открыл крышку компа, ввел какую-то программу. На монитор выполз червяк с большим ртом и глазами, очень похожий на Джима из известной игры на «Сега», разве что без скафандра, повернулся к Одину:
– Вы только что вошли в Пентиум-97. Продолжить операции?
Даже голос похож на глуповатого Джима.
– Нет.
На экран вышел скафандр, прыгая на скалке, подошел к червяку и скалка исчезла. Джим запрыгнул в него и, откуда не возьмись, достал свою ракету, сел на нее и стремительно полетел по космическому коридору, обстреливая ракетой большие и малые пузыри, избегая столкновений с астероидами. Точно такая же заставка появилась на трех других компьютерах.
– Ух ты! – воскликнула Наташа. – Классно! А я его даже открыть не могла, как ни пыталась!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70905751&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
