Ева Арк "Принцесса-гувернантка"

Земное существование для женщины, согласно этому сочинению, таит в себе многочисленные ловушки.  Поэтому её поведение в свете должно отличаться большой сдержанностью:

– Да будет Ваша беседа честной и открытой, во всех отношениях вежливой и любезной, дабы Вы оставались всем милы и любимы всеми. Однако ни в коем случае не следует поощрять мужчин к ухаживаниям, ибо среди них не найдётся ни одного, как бы он ни был благороден, кто не пустился бы во все тяжкие.

Конечно, Маргарита читала этот трактат и никогда в дальнейшей жизни не забывала уроков регентши. Анна де Божё обожала охоту и, вероятно, поощряла интерес к ней у своих подопечных, поскольку дочь Максимилиана тоже со временем стала прекрасной охотницей и очень гордилась чучелами волчьих голов, добытых ею. Вдобавок, Маргарита обладала даром остроумия и сильным чувством юмора, что, вероятно, помогло ей перенести многие горестей в дальнейшей жизни. Её же детство было вполне счастливым. До одного события, на первый взгляд, не имевшего к Маргарите никакого отношения.

В 1488 году умер герцог Бретани, законной наследницей которого стала его дочь Анна.

– Все принцы хотели заполучить её, – свидетельствовал хронист Жак Перрон.

Беспокоясь о независимости своего герцогства, Анна Бретонская, самая богатая невеста Европы, в конце концов, решила отдать свою руку Максимилиану, отцу Маргариты, в надежде, что тот сможет её защитить. 19 декабря 1490 года в Ренне состоялся их брак по доверенности. Герцогиня легла в постель, а Вольфанг де Полхайн, австрийский посол, оголив правую ногу, сунул её на секунду под одеяло. Узнав об этом, Анна де Божё пришла в ярость и заявила брату:

– Франция окружена! Необходимо добиться отмены этого брака!

– Но этот брак уже благословлён епископом Реннским! – робко заметил Карл VIII.

– Да, но он был заключён в нарушение договора, подписанного покойным герцогом Бретонским, по которому Вас должны были предупредить о нём. Поэтому Вы должны объявить, что он недействителен и жениться на Анне до того, как Максимилиан прибудет в Бретань.

– Но я обручён с Маргаритой! И люблю её!

– Вы – король, и принадлежите не себе, а Франции. Поэтому обязаны пожертвовать своей любовью ради спасения королевства.

Не теряя времени даром, регентша организовала поход на герцогство под предлогом, что Карл VIII является сюзереном Бретани и герцогиня была обязана получить у него разрешение на брак. Войско возглавил молодой король. Он захватил Ренн и предложил Анне Бретонской стать его женой. Поняв, что выхода у неё нет, герцогиня согласилась. Брак был заключён 6 декабря 1491 года в замке Ланже на Луаре, после чего Бретань вошла в состав Французского королевства. Вероятно, именно регентше пришла в голову интересная мысль пригласить на свадьбу посла Вольфанга де Полхайна. Приняв обиженный вид, тот отказался от приглашения и поспешно уехал из Бретани, дабы предупредить обо всём своего господина, Максимилиана.

По некоторым свидетельствам, Маргарита предчувствовала своё несчастье ещё до того, как произошли эти события. Однажды, прогуливаясь по саду, её дамы и кавалеры заметили, что она выглядит очень грустной, и один из придворных с любопытством поинтересовался:

– Осмелюсь спросить Вас, мадам, о причине Вашей печали.

В ответ Маргарита вздохнула:

– Мне приснился странный сон, который я не могу забыть, так как думаю, что он предвещает недоброе…

Придворные сразу оживились:

– Ах, мадам, умоляем Вас поведать нам об этом сне! Быть может, на самом деле, он не таит для Вас угрозы!

– Ну, хорошо. Я словно находилась в большом саду, и увидела цветок маргаритки. В это же мгновение чей-то таинственный голос приказал мне не сводить с него глаз, но пока я смотрела на цветок, подошёл осёл и попытался съесть его. Я удерживала его так долго, как могла, но, в конце концов, он всё-таки съел маргаритку. Это так встревожило меня, что я вздрогнула и проснулась…

– Как вы думаете, что значит мой сон? – спросила затем девушка.

Однако члены её свиты, уже наслышанные о бретонском походе Карла VIII, лишь понимающе переглядывались и пожимали плечами.

После объяснения с Маргаритой король отдал приказ, чтобы она удалилась в замок Мелен на реке Сене. Сохранилось письмо, написанное ею оттуда Анне де Божё. Маргарита просит оставить при ней кузину, теперь её единственную подругу, которой король приказал уехать, и ссылается на то, что с ней обещали «обращаться ещё лучше, чем раньше».

Осень 1491 года была очень холодной, и виноград не созрел. Однажды, когда Маргарита обедала, она подслушала, как придворные из её свиты обсуждали этот факт, и, играя словами, с грустью заметила:

– Неудивительно, что виноградные лозы (sarments de vigne) были зелёными в этом году, поскольку клятвы (serments) потеряли всякую ценность.

Безусловно, она имела в виду нарушенное королевское обещание.

Брак Карла VIII и Анны Бретонской вызвал осуждение во всей Европе. В том числе был недоволен и папа римский Иннокентий VIII, поскольку французский король даже не озаботился тем, чтобы перед венчанием расторгнуть свой формальный брак с Маргаритой. Прошёл слух, что герцогиню Бретонскую принудили к замужеству. Папа поверил в это и официально объявил:

– Мы подтвердим этот союз только в том случае, если будет доказано, что он не был заключён силой!

Пришлось Анне Бретонской, брак которой уже был консумирован, заявить перед церковной комиссией:

– Я не подвергалась насилию и поехала в Ланж по собственной воле, чтобы выйти замуж за короля.

Таким образом, несмотря на всеобщее возмущение «бретонским похищением невесты», дело было сделано.

Максимилиан же был оскорблён вдвойне:

– У меня не только похитили жену, но и отвергли дочь!

Ему удалось вернуть Франш-Конте, разгромив французов у Санлиса в 1493 году, но развить свой успех из-за нехватки денег он не смог. По Санлисскому миру Карл VIII был вынужден признать это завоевание, как и права Габсбургов на Нидерланды. Кроме того, Маргарите, наконец, разрешили вернуться к родным. 18 июня в Мо, где она находилась, прибыла её счастливая соперница Анна Бретонская. Обратившись к девочке с ласковыми словами, новая королева Франции подарила ей дорогие украшения и одежду. Хотя Маргарита и поблагодарила бретонку, ничто не могло утешить её. Вдобавок, прежде, чем она покинула Францию, её заставили поклясться на кресте и Евангелии, что она навсегда отказывается от всех притязаний на брак с Карлом VIII.

Проезжая через Аррас в сопровождении эскорта из французских дворян, Маргарита услышала крики горожан:

– Да здравствует Рождество!

И с горечью поправила их:

– Кричите лучше: «Да здравствует Бургундия!» Быть может, хоть это доставит неудовольствие вашему королю!

Далее Маргариту сопроводили в Сен-Кантен, а оттуда – в Камбре, Валансьен и, наконец, в Мехелен, где её встретили брат Филипп и Маргарита Йоркская, вдова её деда, Карла Смелого.

Выйдя из носилок возле мельницы у небольшого ручья, который разделял королевские и эрцгерцогские владения, Маргарита поблагодарила кавалеров и дам, которые сопровождали её, смиренно добавив:

– Прошу вас, передайте королю, вашему господину, что я не испытываю ненависти к нему, так как считаю, что браки должны быть добровольными.

Тем не менее, всю жизнь она будет помнить обиду, нанесённую ей Карлом VIII. И после возвращения домой сочинит следующие стихи:

Я, Маргарита, всех цветов красивей,

Была посажена в большой французский сад,

Чтоб жить в нём и расти среди наград

И чтоб великой стать под сенью лилий.

Познала радость бытия, была счастлива,

Летели годы, шли турниры и балы,

Но вдруг всё потеряла я, увы!

Отнюдь не потому, что некрасива.

Я в том саду созрела, наконец,

И расцвела на почве милой той,

Надеясь стать счастливою женой

Для Карла, чтобы с ним делить венец.

Но мной пренебрегли, вот мне награда.

И оттого ношу я в сердце боль,

Что отказался от меня король

И удалил меня из сада.

Если одни историки считают, что именно брак Марии Бургундской с Максимилианом положил начало двухсотлетнему противостоянию между Габсбургами и Францией, то другие уверены, что эта вражда началась с обиды Маргариты Австрийской.

Глава 2

Принцесса Астурийская

Фламандский городок Мехелен (по-французски Малин), расположенный между Антверпеном и Брюсселем на берегу реки Диль, процветал, в основном, за счёт производства и продажи сукна и напоминал маленькую Венецию благодаря каналам, которых насчитывалось больше десятка. Именно его избрала для своего постоянного пребывания с 1477 года вдова Карла Смелого. После трагической гибели герцога бездетная Маргарита Йоркская энергично поддерживала свою падчерицу словом и делом в управлении Нидерландами, а также сыграла важную роль в подготовке её брака с Максимилианом Габсбургом.

– Только сын императора достоин Вашей руки! – постоянно твердила эта принцесса, сестра двух английских королей, своей падчерице.

Выйдя замуж, Мария в качестве благодарности выплатила мачехе её приданое, что позволило той приобрести дворец епископа Камбре, самое большое здание в Мехелене, и другие земли. В этой резиденции Маргарита Йоркская принимала знать, своих земляков и иностранных послов. Став богатейшей вдовой Европы, она также завела собственный двор.

После безвременной кончины Марии в 1482 году англичанка, выполняя обещание, данное падчерице, занялась воспитанием её малолетних детей, Филиппа и Маргариты (последнюю, как известно, вскоре увезли во Францию). Она любила литературу и именно по её распоряжению в Мехелене была издана первая книга на английском языке. А когда император вызвал Максимилиана к себе в Австрию, Маргарита Йоркская от имени зятя управляла Франш-Конте. Таким образом, отвергнутая «маленькая королева» поселилась во дворце своей крёстной, который к тому времени стал официальной резиденцией подросшего сына Максимилиана.

В августе 1493 года, после смерти своего отца, Максимилиан был избран императором. От этого, впрочем, он не сделался могущественнее. Имперская власть к тому времени впала в такое ничтожество, что не давала её носителю ни войск, ни денег. Тем не менее, Максимилиан I постарался установить в Германии хоть какой-то порядок. И, желая улучшить своё финансовое положение, стал присматривать себе новую жену.

Недаром венгерскому королю Матьяшу Корвину, одному из лютых врагов Габсбургов, приписывали полную зависти остроту:

Пусть сильные выигрывают войны;

ты, счастливая Австрия, женись:

то, что другим даёт Марс, тебе дарит Венера

Через год Максимилиан женился во второй раз на Бьянке Сфорца, дочери герцога Милана, получив за ней огромное приданое в размере 400 000 дукатов, которое должно было компенсировать «низкое» происхождение невесты. Приданое итальянки быстро растаяло, и брак оказался бездетным. Зато число внебрачных отпрысков Максимилиана от многочисленных любовниц не поддаётся подсчёту. Он радовался обществу женщин всех сословий, и мог ухаживать, как за настоятельницей монастыря «Одиннадцать тысяч девственниц» в Кёльне, так и за горожанками Аугсбурга, с которыми танцевал танец факелов вокруг горящего костра в день Святого Иоанна. Но ко второй жене не испытывал ни малейшей привязанности, и, посетив очередной город и устроив там пышный праздник на занятые деньги (постоянной резиденции у него не было), оставлял Бьянку в качестве заложницы у кредиторов, пока не «выкупал» её. Правда, с детьми мужа, к тому времени уже достаточно взрослыми (Филиппу было шестнадцать, а Маргарите четырнадцать), у несчастной императрицы сложились очень хорошие отношения.

Став императором, Максимилиан I передал власть над Нидерландами и Франш-Конте своему сыну Филиппу, который официально носил титул герцога Бургундии. Если Маргарита Австрийская внешне больше походила на отца, то её брат, получивший своё имя в честь прадеда, герцога Филиппа Доброго, был вылитая мать. Впервые представляя его мужу, Мария Бургундская с гордостью произнесла:

– Сир, посмотрите на своего сына, нашего ребёнка, юного Филиппа из императорского рода.

В ответ счастливый Максимилиан, поцеловав младенца, сказал:

– О, благородная бургундская кровь, мой отпрыск, названный в честь Филиппа Валуа!

Но шпионы французского короля тотчас распустили слух:

– На самом деле принц – это девочка!

Тогда после крещения младенца Маргарите Йоркской, его крёстной матери, пришлось вынуть его из пелёнок и показать собравшейся под балконом толпе.

Несмотря на бурные политические события, раннюю смерть матери, а также разлуку с отцом и сестрой, детство Филиппа не было лишено роскоши, и он, получив соответствующее образование, преуспел в стрельбе из лука, любил игру в мяч, охоту и проявил себя доблестным рыцарем. Он также был хорошим танцором и собеседником, и унаследовал страсть своих родителей к музыке. Только спустя три года взволнованный Максимилиан смог впервые обнять сына.

– У меня теперь есть верный друг! – с гордостью объявил император.

Однако «верный друг», который почти всё детство провёл без отца, доставил Максимилиану немало неприятностей. Ориентация на Францию во имя блага Нидерландов являлась важнейшей целью воспитания Филиппа, что невероятно раздражало его отца. К тому же, после возвращения единственного сына Максимилиану пришлось оставить его в Мехелене под присмотром Маргариты Йоркской, так как сам он постоянно находился в разъездах. И то, что отец по-прежнему отсутствовал в жизни мальчика, привело к охлаждению между ними. А вот свою сестру Филипп обожал, и та платила ему такой же любовью.

Многие современники отмечали приятную внешность брата Маргариты. Филипп был среднего роста, с белым, румяным лицом с правильными чертами, длинными рыжеватыми волосами, голубыми глазами и хорошо сложенной фигурой. Он излучал ещё больше очарования, чем его отец, и все дамы, включая безумно влюблённую в него сводную бабушку, Маргариту Йоркскую, соревновались друг с другом, балуя его.

Даже французский король Людовик XII, увидев его, воскликнул:

– Какой красивый принц!

Тем не менее, современные историки считают, что Филипп, прозванный «Красивым», по натуре был холоден и чёрств, а также неразборчив в сексуальных связях. Но в Нидерландах его особенно любили и дали ему ещё одно прозвище «Справедливый», считая «идеальным принцем». Филипп обожал роскошь и удовольствия, и был покровителем искусств. По его заказу Иероним Босх написал своё знаменитый триптих «Страшный суд». В капелле эрцгерцога работали самые выдающиеся музыканты Европы, а самый знамений из них, Жоскен Дюпре, тоже иногда сочинял для него музыку. Современный венецианский посол писал домой из Нидерландов:

– Три вещи (здесь) высочайшего качества: шёлк, гобелены и музыка, о которой, безусловно, можно сказать, что она совершенна.

Обладая твёрдым характером, Филипп быстро освободился от контроля своего отца, недвусмысленно заявив:

– Я больше не позволю обращаться с собой как с глупым мальчишкой!

В припадке бешенства император прогнал бургундского учителя своего сына и запретил ему когда-либо показываться себе на глаза. Однако, несмотря на то, что его подросший сын стал «настоящим французом», Максимилиан не терял надежды перетянуть Филиппа на свою сторону и часто приглашал в совместные поездки по немецким городам.

В противоположность брату, Маргарита, страстная по натуре, всегда руководствовалась разумом и, даже будучи влюблена, не теряла голову. Пока она залечивала свои душевные раны в кругу родных и близких, её бывший жених, Карл VIII, наконец, освободившись от опеки своей сестры, решил завоевать Неаполитанское королевство, на которое претендовал как наследник Анжуйского дома. Для этого он заручился поддержкой Лодовико Моро, регента Милана, а также согласился вернуть королю Фердинанду Арагонскому графства Руссильон и Сердань в обмен на свободу действий в Италии. В августе 1494 года французский король с многочисленной армией пересёк Альпы, с триумфом прошёл почти через весь Апеннинский полуостров и торжественно въехал в Неаполь, не «сломав копья», в то время как неаполитанский король, покинутый своими подданными и преданный своими военачальниками, бежал на Сицилию. Но в разгар своего торжества Карл VIII узнал о вероломстве своих союзников и новой лиге (союзе), созданном против него герцогом Миланским, королём Англии, Максимилианом I, папой Александром VI, Венецианской республикой и Фердинандом Арагонским. Все они объединились для того, чтобы изгнать французов из Италии и вскоре добились своего.

– Амбициозные планы Карла VIII способствовали установлению общности интересов между великими европейскими государствами, какой никогда раньше не существовало… и личные отношения естественным образом привели к смешанным бракам между основными державами, которые до этого периода, казалось, были разделены…, как если бы между ними были океаны…, – утверждал Уильям Прескотт, историк ХIХ века.

По Венецианскому договору восемнадцатилетний принц Хуан Астурийский, наследник испанских монархов, должен был жениться на Маргарите Австрийской, а Филипп Красивый – на его сестре Хуане. Причём ни одной из принцесс не требовалось приданого, а флот, который должен был доставить Хуану во Фландрию, затем должен был отвезти Маргариту в Испанию. В книге А. Р. Вильи «Жизнь доньи Хуаны Безумной» упоминается следующий забавный анекдот: когда испанский посланник Франсиско де Рохас прибыл во Фландрию, чтобы вступить с дочерью императора в брак «по доверенности», его предупредили, дабы он оделся опрятно, ибо во время церемонии бракосочетания ему придётся раздеться до рубашки и чулок. Испанец пообещал, что всё будет в порядке, но как только он снял верхнюю одежду, его рубашка сзади задралась (трусы тогда не носили) и присутствующие едва смогли сдержать улыбки.

В конце лета 1496 года испанский флот из ста тридцати больших и малых судов под предводительством дона Фадрике Энрикеса, адмирала Кастилии, был готов к отплытию. В то же время семнадцатилетняя инфанта Хуана в сопровождении своей матери, Изабеллы Кастильской, и многочисленной свиты прибыла в порт Ларедо. 20 августа королева сообщила де Пуэбле (посланнику её мужа, Фердинанда Арагонского, в Англии), что флот, предназначенный для перевозки принцесс, должен отплыть на следующий день, прибавив:

– Если они войдут в английский порт, я надеюсь, что в Англии с ними будут обращаться так, как если бы они были дочерями Генриха VII.

Не ограничившись этим, Изабелла написала также самому английскому королю. Когда же 22 августа корабли, на которых находилось не менее 15 000 вооружённых человек, отчалили из гавани, королева с тяжёлым сердцем отправилась в Бургос. Известно, что перед этим Изабелла поинтересовалась у Христофора Колумба: