Мой ход
Какие мысли! Какие чувства!
С тобою рядом мне было пусто.
Без тебя – паруса гордые
выливали холодную боль,
я ловила, была полною.
Переполнилась – стала другой.
На порог – сильнее и выше,
на порог – хладнокровной луной,
децибелами голос тише,
километрами путь другой.
Я звала. Я сжигала свечи
волчьих глаз в темноте немой.
Я ждала. Я готовила речи.
Я надеялась на покой.
Стопкой писем и связкой книг
затопила комнату нежно.
Моё сердце с твоим стучит
одиноко и безнадежно.
Чудо? Скомкайте это слово!
И отправьте по ветру стыть.
Без тебя быть – давно не ново.
Выбираю козырной крыть.
«Гнилыми зубами резко…»
Гнилыми зубами резко
в голую плоть по сердце
впивались слепые мысли,
оглушая противным визгом.
Я ждала тебя! Кровь шипела,
разлагая больное тело,
иссушала его в порошок,
развевала по ветру. В мешок
я сложила свою любовь.
Положила в тяжёлый гроб.
Опустила на дно земли.
Посадила сухие цветы.
Мы летали: я – камнем в небо,
оголяя тонкие рёбра,
ты – одиноким вороном,
что не спит никогда. Всё поровну,
не так ли?!
Тугими струнами
пилили нежное,
потом иссякли.
Жевали вафли,
приторно-сладкие.
Сгорели.
Каждый в своём коконе.
Каждый в своём вареве,
со своей приправой.
Но не отпуская память,
глаз не закрывая.
Острым наконечником
для познания вечности
вспарывали шрамы
на засохших ранах.
С треском, плеском,
ржавым блеском
шипы выкручивали,
боясь ползучих.
Мы ждали случай.
«Прикрываешься щитом из объяснений…»
Прикрываешься щитом из объяснений,
будто от стрелы, несущей смерть.
Столько неоправданных волнений!
Медленных, бессмысленных потерь.
Я не воин! Сбрось стальные латы!
Не убийца – слабая внутри.
Жёсткая, суровая когда-то,
тоже хочет нежности, пойми!
Не гони меня! Такая гордая,
в цепи завязав и зубы сжав,
может отпустить и стать свободною,
позабыть про хватку, не держать.
Только сердце, что беспечно вырвано,
не простит, не сможет – нет его.
Не хочу бескровным помнить «было»!
Но прошу вернуть взамен твоё!
Короткое зимнее счастье
Нет нитей. Только следы,
дымящиеся исчезновением.
Мы были. Не я, а ты
не захотел отношений.
Не я, а ты по зимнему холоду
расстилал покрывало памяти.
Я его украшала цветами,
что во льду навсегда умирали.
Я сама виновата. Надеждами
обрекала на смерть прошлое.
Мы пришли другими, не прежними.
Я мечтала о невозможном.
Всё люблю, несмотря на выстрел
в моё сердце рукой безжалостной.
Две недели летели так быстро!
Быстро, грубо и всё-таки сладостно.
ГЛАВА 2
Если в 2006-ом году я ухнула в пропасть, то в 2007-ом я в этой пропасти уже освоилась. Лейтмотив неразделённой любви остаётся прежним, однако на его фоне появляются вкрапления каких-то новых лиц, мимолетных чувств. Стихотворения этого периода больше похожи на маятник мечтаний, чем на истинный покой. Ритм становится жёстким, настрой – твёрдым. Проявляется какой-то болезненный оптимизм.
Я всё ещё смотрю вовне. Но попадающие в поле моего зрения люди, предметы, события – случайны, внимание на них не задерживается. Поиск, как действие, уже обозначен, однако цель его не ясна.
Создаётся впечатление, что на мир смотрю сквозь детскую игрушку «Калейдоскоп»: блестящий узор складывается и тут же рассыпается, перетекая в другой, который повторяет историю первого. Пожалуй, я играла тогда – в свою привязанность к прошлому, в желание быть радостной и счастливой. С каждым стихотворением во мне крепла иллюзорная уверенность в том, что для счастья достаточно только взаимной любви. Я жаждала получить её извне, не понимая, что любви, кроме как внутри меня, больше нигде и нет.
Там, в пропасти, я не смотрела по сторонам. Более того – не замечала себя. Всё моё существо являлось проводником слов, совпадающих друг с другом звучанием, веселя меня по пути.
«Берегла в бумажном платочке…»
Берегла в бумажном платочке
слёзы горькие по мечтам,
заплетала в горячие строчки,
прижимала надежду к рукам.
И бесшумно скрипели ступени
(я не слышала – я спала),
заполняли комнату тени,
исчезала в тучах луна.
Так мучительно и печально
уходили иллюзии прочь.
А за ними ушли и отчаяние,
и безумная сладкая дрожь.
Сон покинул. Остались мысли
без иллюзий, надежды, мечты.
Я просчитываю все числа,
все минуты, в которых был ты.
Я не жду – я привыкла к обману
своих призраков о любви.
Я спокойна и как-то странно
отпускаю твои шаги.
Тишина поглощает память,
время жрёт мою сочную мякоть,
будни скалятся вечерами,
и, представь, не могу заплакать!
Мы теперь друг для друга прохожие!
Без обид и без лишних фраз.
Вот теперь мы стали похожими!
Только памяти пыльный пласт…
«Крылья тумана…»
Крылья тумана
накрыли город дурманом,
забрали чёрные слёзы.
Твои следы на песке
затёрли пеплом из капель.
Сожрали мысли, как падаль.
Купили серую краску
