Он устраивался минут пять, кряхтя и ворочаясь и немилосердно раздражая Дину.
– Что у тебя в портфеле, кровать? Такое чувство, что он с каждым разом все больше и больше становится.
– Ооо, почти, – Леша был рад незамутненной радостью четвероклассника-пионера, который идет в поход. У Дины от этой радости похолодело внутри: неужели двуспальный надувной матрас? Парень как-то мельком жаловался, что ему не очень удобно спать на кровати Дины, но девушка тогда никак не отреагировала на его слова.
– Там сменная одежда, дрель и заготовки.
– Что? Зачем они тебе?
– Хочу кое-что у тебя отремонтировать. Будет сюрприз.
Дина сделала себе сегодня выходной – только себе. Алексея она в гости не ждала и собиралась мягко ему об этом намекнуть после прогулки, сославшись на то, что «много дел». На самом деле она шла с опережением дедлайна и, наконец, могла позволить себе отдохнуть.
– Это съемная квартира, я не имею права делать ремонт. Если что-то ломается, говорю хозяевам.
– Да я всего лишь хочу приделать ручку к твоей сковородке.
– Зачем? Я ей не пользуюсь, руки не доходили выкинуть.
– Так зато я пользуюсь: вон палец на той неделе ожег, до сих пор болит, – краем глаза девушка видела, как он выставил палец. «Как ребенок, – отметила она, – хочет, чтобы его жалели и хвалили».
– У меня сегодня много работы на весь вечер и ночь. Ты будешь мне мешать.
Леша было надулся, но быстро нашел выход.
– Вообще-то я надеялся на ужин. Я тебе готовлю и готовлю, а ты мне ни разу ничего.
Тут он был прав. За чуть ли не два месяца их общения Леша не только готовил, но и приносил продукты. А Дина лишь удивлялась этому, не давая никакой оценки и воспринимая это не как что-то положительное, а просто как особенность характера. А ведь он тратил на это время и деньги. Получается, она его использовала? Такая ситуация девушке не нравилась, нужно было ее исправлять:
– Но я не особо умею готовить… разве что картошку по деревенски могу.
– Отлично! А я тем временем сковородку отремонтирую – ручку я уже подобрал.
Дина закатила глаза.
На конюшне их ждали оседланные лошади. Алексей сразу потянулся за высокой черной Вестой, на которой в прошлый раз ехала инструктор. Но та его осадила:
– Нет-нет, эта лошадка для Дины, у нее уже есть опыт езды верхом. А вы садитесь на Ласку – и указала на маленькую лошадку ростом чуть больше пони.
Дина не смогла сдержать улыбку, когда увидела, как сник Алексей. Тот решил не спорить и послушно вскарабкался в седло – с третьего раза.
Прогулка проходила неплохо, но несколько скучновато. В прошлый раз инструктор разрешила Дине немного прокатится рысью, а сейчас все было шагом – из-за Леши. Когда до конца оставалось минут 15, они подъехали к полю.
– Вот здесь можете немного порысить, – сказала инструктор.
Дина только слегка шевельнула правой ногой, – и Веста из меланхолично-ленивой превратилась в участницу скачек, перейдя в галоп.
«Ну все, допрыгалась, – мрачно констатировала Дина, изо всех сил сжимая бедрами бока лошади и натягивая поводья, – сейчас я сорвусь, упаду и сломаю позвоночник».
Лошадь неслась, конца поля не было видно, девушку мотало вверх и вниз, но через какое-то время она словила ритм и немного успокоилась.
– Тпррруу, – пыталась она донести свою мысль Весте о том, что уже хватит, но та считала по другому. – Твою мать, стой!
Лошадь все скакала, Дина тоже. Вот оно, настоящее единение со стихией! Сдуревшая лошадь – чем не слепая сила природы?
Где-то позади раздавался топот и какое-то сопение. «Это инструктор, сейчас она остановит эту бешеную кобылу», – подумала Дина. Но кобыла остановилась сама – как ни в чем не бывало. Не веря своему счастью, девушка замерла. Лошадь сзади тоже перешла на шаг, сопение стало ближе, дополнившись знакомым кряхтением.
Это был Алексей.
У Дины внутри все похолодело. Это была ее идея поехать кататься верхом, это ее лошадь понесла, а его лишь последовала стадному инстинкту. Если бы он упал и покалечился, она была бы виновата. Она ничего не сказала, а Алексей как ни в чем не бывало охал и ахал.
– Вот это дали, да? Никогда бы не подумал, что смогу скакать галопом!
Похоже, он даже не осознавал, как близко он был от беды.
Инструктор подъехала только через несколько минут. Она выглядела смущенной и испуганной: мирная прогулка едва не превратилась в двойной несчастный случай. Назад они поехали шагом и молча, думая каждый о своем.
Перед обратной дорогой Алексей достал свой хлеб и начал раздавать лошадям. Инструктор морщилась и просила этого не делать, но он все равно кормил – эдакий спаситель голодающих.
Заплатил Леша, кстати, только за себя – по-европейски.
Парень не спешил домой и зачем-то полез в чей-то огород рядом с конюшней и начал с корнем рвать высокую траву. Глаза инструктора полезли на лоб:
– Что он делает?
– Без понятия.
Алексей же достал из необъятного рюкзака газету, завернул в нее траву, и положил сверток на заднее сидение.
– Что это был за перформанс?
– У меня на балконе перец растет, но он заболел чем-то. А тут растет трава, настойка которой вроде должна помочь.
– Понятно, ты еще и ботаник, – выдала Дина и завела машину. Ее немного потряхивало – и от пережитого страха за себя, и от осознания, что чуть не покалечила Алексея, и от холода. Девушке хотелось уехать домой одной и лечь спать, но Алексей завел разговор об ужине.
– Ты не думай, если ты устала, то я могу приготовить. А то получается, я к тебе пришел и припахал, – пытался шутить Леша. Удивительно, но его происшествие со сдуревшими лошадьми вообще никак не задело и вроде как, не особо испугало. Дина бы его зауважала, если бы он не вызывал у нее такого раздражения.
– У тебя такое лицо, каменное. Ты чем-то расстроена?
Дина молчала. Они как раз приехали во двор, и она сделала вид, что ей нужно сконцентрироваться на парковке между двумя соседними машинами.
Леша не понимал невербального языка, и жизнерадостно, как дворняжка, возвращающаяся с прогулки, вкатился за ней в подъезд, балансируя набитым рюкзаком на одном плече, и свертком с травой на другом.
Девушка не думала и не гадала, что так скоро ей удастся проникнуться чувствами матери семейства, которая возвращается домой – неважно откуда – и берется за готовку. Это чувство ей определенно не нравилось, как и Алексей.
Однако она пошла на кухню и принялась за свой кулинарный шедевр. Парень походил по квартире и вызвался сходить в магазин.
– Купить что-нибудь?
– Смотри, что тебе нужно. Картошку по деревенски можно есть просто так или макая в кефир со специями.
– О, понял, я тогда приготовлю свой фирменный соус, – непонятно откуда, но Алексей проникался энтузиазмом все больше и больше, в то время как Дина все больше мрачнела. «Вляпалась так вляпалась», – эта мысль зудела в ее голове, превращаясь в навязчивую аффирмацию наоборот.
– Я тогда возьму ключи?
– Нет. Позвонишь в дверь. У меня всего один комплект, – это была ложь, но давать ему ключи даже на 15 минут было слишком.
– Ладно, – Леша непонимающе пожал плечами.
Домофон звонил и звонил, а Дина злорадно не реагировала, разговаривая с мамой по телефону. В конце концов разговор подошел к концу, и Леша все-таки попал в квартиру.
– Ты чего! Я тут мерзну без шарфа!
– А зачем тебе шарф в октябре? – насмешливо спросила Дина. Трепетное отношение Алексея к своему здоровью ее смешило. Уж не думает ли он, что она, как мама, станет его жалеть и укутывать? Ха-ха.
– У меня горло слабое… Чуть что – ангина, бронхит…
– А что же ты будешь надевать зимой, раз сейчас тебе холодно в плюс восемь?
– Квартиру, – мрачно пошутил парень.
Дина открыла окно на кухне нараспашку:
– Душно как-то, правда?
Леша молча сопел. Девушка сделала вид, что заботится о том, чтобы в квартире не было лишних запахов, но на самом деле она старалась сделать присутствие Леши тут максимально некомфортным.
– Скоро там картошка?
Обычно на запекание картошки по деревенски нужно было 60—70 минут. Но что мешало ошибиться и достать ее раньше?
– Она очень быстро готовится. Сейчас, буквально пару минут еще – и можно доставать.
Леша энергично принялся за приготовление своего шедеврального соуса. На деле это оказалась вся та же смесь из жирного майонеза и сметаны, которой он начинил лепешку во время их сентябрьского барбекю в Дроздах. Классика не стареет, что тут скажешь.
Дина достала картошку. Как и ожидалось, часть оказалась сырой в серединке, но Леша – то ли из вежливости, то ли он правда проголодался, уплетал как ни в чем ни бывало.
– Слушай, а давай на диван переберемся? Он у тебя большой, широкий…
– Там моя рабочая зона, я не могу там спать.
– Блин, а я не могу спать на твой тахте, она жесткая ужасно, и у меня болит спина потом несколько дней.
– Так не спи, – Дина хладнокровно пожала плечами, показывая, то останется при своем.
Когда они поели, она показательно – надеясь, что Леша поймет, что у нее много дел и не стоит ей мешать, и уйдет домой – уселась за ноутбук.
Парень принялся разгружать свою рюкзак. Помимо дрели там была куча других инструментов, а еще разные дощечки. Дина терпела, терпела, но когда Леша начал, не спросив ее, сверлить, не выдержала.
– Ты мне мешаешь. Пожалуйста, собери свои инструменты и убери опилки.
– Да тут работы на пять минут. Смотри, как удобно тебе будет, – и он помахал перед ней каким-то колышком, видно, именно его он пророчил на место ручки для
сковороды.
Дина набрала в грудь воздуха.
– Я не пользуюсь этой сковородой. Положи ее, откуда взял, и убери этот хлам.
Леша обиделся, но не хотел сдаваться.
– Я дома специально отполировал, осталось только приделать.
– Не нужно.
– Да чего ты, мне же не тяжело.
– Мне тяжело. У меня работы на целую ночь, раскалывается голова, а ты сверлишь и мусоришь, – про целую ночь и голову было ложью, Дина почти закончила проект по исследованиям и теперь просто хотела отдохнуть. А вот про голову было правда – болела не только голова, Дину еще и знобило от пережитого днем. – Думаешь, мне завтра с утра пораньше хочется убирать эти опилки?
Леша молча начал собирать свои инструменты. Девушка была уверена, что сейчас он уйдет, но он доел уже холодную картошку, пришел в комнату, где она показательно работала, и развалился рядом с ней.
– — Нууу, моя бедненькая, усталая Диночка. Давай я тебя пожалею.
Если в чем-то, касательно близости, он и был более-менее, то точно не в поцелуях. Он целовался так себе: тягуче, слюняво, словно кому-то подражая.
Дина аккуратно вывернулась.
– Извини, очень много работы. А ты еще пахнешь чесноком.
– Ой врешь, я же зубы чистил. И ни минутки нет?
– Ни одной.
