Зинушка слышала и понимала, что взрослая, чопорная, самоуверенная дама, в отличие от тодов, лжет. Её доброе детское сердечко рвалось из груди от неправды, которую извергала из себя эта женщина. Но Зинушка уже много чего понимала и слушала молча. Ей была неприятна эта взрослая женщина. Оставаться у неё на ночь, как советовал Алексий, она не хотела. Зинушка дождалась пока та умолкла, встала, поблагодарила даму за интересный рассказ, сделала книксен, сказала, что ей пора и покинула дом.
Она не хотела оставаться в городке ни минуты. Быстрым шагом вышла за город и побежала наверх, к ставшим родными, тодам. Ей было обидно, что с добрыми открытыми людьми, жившими здесь, как говорил Алексий, 199 поколений, а это, как она сразу посчитала больше семи тысяч лет, так бесстыдно поступают пришельцы, да ещё и лицемерно рассказывают, что облагодетельствовали их.
– Когда я выросту выучусь, вернусь сюда и буду бороться за тодов! – говорила сама себе девочка. – Если бы не они, я навсегда осталась калекой, не способной двигаться, и умерла. Они меня спасли и я буду бороться за их счастье! Правильно говорили в школе мои учителя про англичан.
Вдруг резкая боль в спине пронзила будто иглой. Зинушка, должно быть, слишком переволновалась и перегрузила спину. Она вспомнила, что Алексий сказал, чтобы переночевала у внучки Саливана. Она не послушалась. Зинушке стало страшно – вдруг позвоночник снова сломается, вдруг в нем ещё не все позвонки срослись. Она отошла на обочину тропы и легла. Заснула. Когда открыла глаза были сумерки. Луна освещала тропинку. Внизу, далеко за склоном, светились окна городка. Спина не болела. Зинушка осторожно поднялась и пошла вверх в селение тодов. В кустах около тропинки кто-то шуршал листьями. В глубине леса кричали звери. Зинушке не было страшно. Она выставила перед собой посох, который дал Алексий и повторяла, как заклинание:
– Звери и змеи уходите, я под защитой Алексия! Уходите и не трогайте меня! Уходите с моей тропы.
Совсем недалеко от селения увидела силуэт тигра. Он стоял на тропе и смотрел в её сторону. Зинушка остановилась. Вытянула вперед руку с посошком и сказала:
– Здравствуйте тигр. Не трогайте меня. Идите своей дорогой. А я пойду своей.
В темноте блеснули глаза огромного зверя, раздался рык и тигр ушел.
На поляне перед деревней её ждал Алексий. Зинушка кинулась к нему, обняла и заплакала. Он поднял её высоко-высоко, прижал к себе и погладил по голове.
– Я знал, что ты не останешься в городке у англичанки. Ждал тебя.
– Она же все врет. Обманывает. И про вас. Её послушать, так эти англичане вас всех облагодетельствовали. Буквально осчастливили. А они вас ограбили. Отняли всю землю. – Возмущалась Зинушка. – Они изуродовали ваши горы. Взорвали их. Я когда выросту и выучусь, приеду сюда к вам, буду заступаться. Выгоню отсюда всех этих лживых жадных англичан! Неужели вы когда они подсунули договоры аренды не поняли, что вас обманывают?
– И чувствовали, маленькая мать которую уже вылечили, и понимали. Но на все воля богини. Все предопределено. – Печально сказал Алексий. – А ты, не держи на них зла. Они и так уже наказаны. Задыхаются от своей злобы и жадности. Не уподобляйся им. Живи свободно, спокойно и счастье тебя найдет.
Когда за Зинушкой приехали, индийский знахарь был восхищен, увидев девочку здоровой. Он встал перед Алексием на колени, поцеловал его руку, долго благодарил, а потом спросил сколько они должны ему за лечение.
Алексий удивленно на него взглянул и сказал:
– А сколько ты должен за то, что живешь? Что можешь дышать, ходить, видеть этот мир?
Улыбнулся и сам ответил:
– Нисколько… Для меня счастье, что я помог. Счастье, что растет, а не умирает, хорошая маленькая мать.
Перед отъездом Алексий подарил Зинушке четки из слоновых бивней. Одна бусина была срезана на треть.
Зинушка помнила, что он сказал: «Жизнь у тебя девочка будет долгой, но много испытаний в ней будет и все должна достойно принять и преодолеть».
Любопытная Зинушка не удержалась и спросила:
– А почему эта бусина срезана?
Великан поцеловал её в лоб и ответил:
– Когда придет время, сама поймешь. Прощай!
Повернулся и ушел. Зинушка крикнула в след:
– Спасибо тебе! Я тебя никогда не забуду. Ты подарил мне жизнь.
Поднявшийся вдруг ветер взметнул его волосы вверх, жрец не поворачиваясь поднял руку к небу и помахал. Вдруг появившийся туман, скрыл его. Алексий будто растворился в нем и исчез…
Глава 14. Как было
Зинаида Филипповна много лет мечтала вернуться в Голубые горы. Собирала и сохраняла все, что касалось их. Это были и заметки случайных корреспондентов, и опубликованные отчеты Саливана, и книги Елены Блаватской, и многое, многое другое. Приехать вновь на Голубые горы не получилось. Судьба распорядилась иначе, а привычка собирать информацию об этом удивительном мире сохранилась. Когда появился интернет, научилась им пользоваться и время от времени находила сведения о племени, жрец которого вернул её к жизни.
Сведения существенно разнились, но при желании и теперь из них можно сложить правдивую картину.
Вот отрывки из малой толики собранного. Некоторые с её заметками и комментариями.
Из статистического сочинения полковника Торнтона об аборигенах Голубых гор:
1. Первыми на скатах гор за чертой водопада встречаются эруллары. Они живут в настоящих земляных норах и питаются кореньями. Теперь, с приходом англичан, они стали менее дики. Они живут группами от трех до четырех семейств, и их насчитывают около тысячи душ.
2. Над ними живут курумбы. Эти разделяются на две ветви: а) просто курумбы, живущие в землянках, которые образуют деревушки и б) муллу-курумбы, отвратительного вида и необычайно малого роста, меньше одного метра, люди, которые живут в настоящих гнездах на деревьях и похожи более на больших обезьян, нежели на человеческие существа».
Они говорят на языке, более напоминающем щебетание птиц и горловые звуки обезьян, нежели людской говор, хотя у них изредка и встречаются слова из многих древних диалектов дравидской Индии. Численность эрулларов и курумбов не превышает тысячи в каждом племени.
3. Кохтары. Еще более странная раса. Они не имеют понятия о различии каст и отличаются столько же от других горных племен, как и от туземцев Индии. Столь же дикие и первобытные, как эруллары и курумбы, живя, как кроты, в земляных норах и на деревьях, они – странное дело – оказываются превосходными золотых и серебряных дел мастерами, кузнецами и горшечниками. Они обладают секретами выделки стали и железа, их ножи, как и другое оружие, крутостью, отточкой и своею почти несокрушимою крепостью превосходят все когда-либо фабрикованное в Азии или в Европе. Кохтар не употребляет другого, кроме остро отточенного с обеих сторон, длинного, как дротик, оружия. Но с ним он идет и на кабана и на тигра, и даже на слона, и всегда берет верх над зверем. Кохты не выдают своей тайны ни за какие деньги. Число кохт, насколько мы могли определить, не превышает 2500.
4. Баддаги, или «бюргеры». Самое многочисленное, богатое и цивилизованное из всех пяти горных племен Нильгири. Они – браминисты и разделяются на несколько кланов. Их около 10000, и почти все они занимаются земледелием. Баддаги почему-то поклоняются и оказывают божественные почести тодам; последние стоят для баддаг несравненно выше их бога Шивы.
5. Тоды разделяются на два большие класса. Первый из них, класс священнодействующих, известен под названием тералли. Принадлежащие к нему тоды посвящены служению буйволам, приговорены к вечному безбрачию и совершают какие-то непонятные обряды, которые они весьма тщательно скрывают от европейцев и даже ото всех не принадлежащих к их племени туземцев. Второй класс – кутты, простые смертные. Насколько нам известно, первые составляют аристократию племени. В этом небольшом племени мы насчитали 700 человек, и, судя по их показанию, их численность никогда не превышала этой цифры.
***
Из отчета коллектора Джона Саливана:
«Нильгирийские холмы с северной стороны неприступны вследствие почти перпендикулярных скал. На южной стороне, милях в сорока от Океана, они покрыты непроходимыми, лесами; с запада и востока они замкнуты остроконечными утесами и холмами Хунда. Взятые вместе эти две цепи, то есть Нильгирийская и Хундская, обнимают географическое пространство в 268494 квадратных мили, покрытое сплошь вулканическими скалами, долинами, ущельями и утесами».
***
«Где только мы ни проходили, почва оказывалась всюду превосходною. Мы узнали, что она дает по два урожая в год пшеницы, ячменя, гороха, опиума и других разных злаков. Невзирая на мороз январских ночей, мы нашли мак в полном цвету. По-видимому, мороз не оказывает в этом климате никакого действия на растительность… Во всех долинах и ущельях мы находили превосходную воду. На каждой четверти мили непременно встречался горный ручей, который нам приходилось, часто с опасностью, переходить вброд. Многие из источников сильно пропитаны железом, температура некоторых Превышала намного температуру воздуха…»
***
«Куры и домашняя птица, найденная у оседлых баддаг, вдвое больше самых крупных пород той же птицы в Англии; а наши охотники нашли, что нильгирийская дичь, особенно фазаны, куропатки и зайцы, последние совершенно красного цвета, тоже гораздо крупнее этой дичи в Европе. Волки и шакалы встречались нам целыми стаями… Также попадались тигры, очевидно, еще не знакомые с ружьем и несколько пар слонов. Последние, посмотрев на нашу компанию, отвертывались довольно равнодушно и уходили в лес, не торопясь и как бы в полном неведении о возможной опасности»
«Южная сторона гор, покрытая на 5000 футов своей высоты тропическими, вполне девственными лесами, изобилует слонами особенного, почти черного цвета и величиной выше цейлонских слонов. Змей много и весьма красивых; в местностях, превышающих 3000 футов, они совсем безвредны (как это теперь доказано). Обезьян тоже несчетное число и на всех высотах». Англичане безжалостно с тех пор их истребляют».
«Наконец, мы напали на след настоящих обитателей и владетелей Нильгирийских гор, тодов и курумбов.
«Поднявшись на высоту 7000 футов и выйдя на волнообразную широкую поляну, мы нашли группу зданий у подножья скалы, которые Киндерзлей и Уиш тотчас же признали за уже виденные ими дома тодов. Каменные домики без окон и дверей, с их пирамидальными крышами, были им слишком памятны, чтобы они могли их забыть. Заглянув в единственное отверстие, служащее в таких домах вместе окном и дверью, они нашли жилища пустыми, хотя видимо обитаемыми. Далее, мили за две от этой первой «деревни перед нашими глазами открывалась сцена из быта древних патриархов. На разных пунктах пространной, обрамленной кругом высокими утесами долины паслось несколько стад огромных буйволов с колокольчиками и серебрянными бубенчиками на рогах… а далее – группа длинноволосых, с седыми бородами почтенного вида старцев, укутанных в белые мантии…
***
По мнению мистера Сэлливана, тоды совершенно законно предъявляют права на «Голубые Горы», как на свою вековую собственность. Они заявляют, а проживающие здесь столетиями соседи подтверждают это право давности собственным сознанием. Они показывают единодушно, что тоды владели уже горами, когда пришли самые ранние поселенцы других племен, именно, муллу-курумбы, за ними баддаги и за баддагами хотты и эруллары. Все эти племена просили и получали от тодов, которые прежде жили одни, позволение селиться на горах. За это дозволение все четыре племени всегда платили тодам дань не деньгами, потому что до прихода англичан деньги были неизвестны на горах, но натурой: несколько горстей зерен с каждого обрабатываемого поля от баддаг, несколько штук железных изделий, необходимых для постройки домов и домашнего обихода от хоттов, коренья, ягоды и плоды от курумбов и т.д.
***
С первого дня коллектор сделался другом, покровителем и защитником тодов, и в продолжение тридцати лет он стоял за них горой, ограждая их самих и их интересы от алчности и несправедливых захватов Ост-Индской Компании. Он не говорил о них в официальных бумагах иначе, как «о законных владельцах почвы» и заставил «почтенных отцов» считаться с тодами. В продолжение многих лет Компания платила им аренду за уступленные ими леса и поляны. Все время, пока мистер Сэлливан был жив, никому не позволялось обижать и захватывать земли, на которые тоды заранее указали англичанам, как на свои священные пастбища, оговорив их в контрактах.
***
Эффект донесения мистера Сэлливана в Мадрасе был громадный. Все, кто только жаловалось на климат, все, кто страдал печенью, лихорадкой и другими болезнями, и имели средства на переезд, все эти англичане бросились по направлению к Куимбатуру. Из несчастной деревушки Куимбатур сделался в несколько лет уездным городом. Установилось тотчас регулярное сообщение между Матополламом у подошвы Нильгири и Уттакамандом, городом, основанным в 1822 году на высоте 7500 футов. Вскоре стала переезжать туда, с марта до ноября, вся мадрасская бюрократия. Вилла за виллою, дом за домом стали вырастать на цветущих скатах гор, как грибы после весеннего дождика.
***
По смерти мистера Сзлливана плантаторы завладели почти всею местностью между Котхагири и Утти. Пользуясь тем, что «владетели гор» выговорили себе самые высокие места на Нильгири для пастбищ «священных» буйволов, англичане присвоили себе девять десятых «Голубых Гор». Миссионеры воспользовались случаем, чтобы осмеять туземцев и их веру в богов и горных гениев. Все оказалось напрасным. Баддаги продолжали держаться своих особенных взглядов на тодов, хотя скоро тем пришлось довольствоваться голыми верхушками скал, которые они теперь разделяют с лангурами. «Отцы» Компании, а после них и правительственные бюрократы, хотя и продолжали на бумаге величать тодов «законными властителями почвы», на деле же под шумок стали заявлять себя, как и всегда, «лордами над баронами»
На курумбов пока не обращали внимания. С первого появления англичан курумбы, словно они были действительно тем, чем казались, отвратительного вида гномами, точно исчезли под землей. О них не слыхали и их не видали в первые годы по открытии. Потом они стали мало-помалу показываться и селиться в болотах и под сырыми нависшими скалами. Однако вскоре они дали о себе знать… Каким образом, – это будет рассказано в дальнейших главах; теперь же мы займемся сперва тодами и баддагами.
Нам отвечают, что они живут на «Голубых Горах» вот уже сто девяносто седьмое поколение! Считая по три поколения на каждое столетие (хотя мы видим, что тоды замечательно долговечны), окажется, если верить им, что они поселились здесь около 7000 лет тому назад.
***
Постепенно Тодов сместили с их земель на самую вершину Нильгири. Курумбы нанимались на работу к фермерам-европейцам – ради денег – благополучно воровали, гипнотизировали местных (чтобы воровать), убивали взглядом тех индусов, что не хотели им отдавать часть своей зарплаты, и тех англичан, что отказывались уступить им убитого слона. Тоды жили и никого не трогали, миссионеры тщетно пытались сделать из них христиан – не получалось. Но при этом священники в церквях приводили тодов в пример на проповедях. У тодов в словаре нет слов со значением "ложь, неправда" – они всегда честны и прямы. У них испокон веков не было никакого оружия. Они живут здесь века, не зная индийского эпоса Махабхараты, Рамаяны и пр. и не признавая индийских богов. Они никому ничего особо не рассказывают о себе, и никто не знает, что за обряды проводят их тералли в маленьких храмах, потому что никто туда не допускается. Они разговаривают с буйволами, которые предупреждают их (например о приходе европейцев на их землю) и учат, что и как делать. У них испокон веков не меняется численность населения и количество мужчин и женщин.
***
Раньше курумбы встречались довольно часто и часто конфликтовали с обычными людьми, в результате чего последние умирали на 13 день после встречи с разозлившимся на них курумбом. Сейчас курумбы (возможно по указанию тодов) скрылись глубоко в лесах.
***
Брамины – гордая каста, не за какие деньги они не согласятся работать ни на англичан, ни на обычных индусов. Унизительным считают брамины перенести для себя же самих, простой узел из дома в дом. Каждый год на праздник последней жатвы брамины обязаны представить доказательства своего браминства – доказать, что они потомки посвященных, "дважды рожденных". Для этого они медленно ходят босиком по ярко пылающим углям или раскаленному до бела железу. Они спокойно ходят, как на паркете. И эта гордая каста – на тодов работает совершенно безвозмездно, не отказываясь даже от самой "низкой" работы. Брамины могут быть каменщиками, судомойками тодов. И еще – тодов они почитают за богов, порой превыше Шивы.
***
У каждого из тода есть «волшебная палочка» – бамбуковая трость, которую они не выпускают из правой руки. Также все окрестные соседи уверены, что тоды обладают властью над слонами и тиграми и могут сами перевоплощаться в них и могут исцелять с помощью рук или с помощью заговорённого молока.
***
Рассказ старика бывшего жреца (из интернета)
Племя назначает жреца на год, иногда его переизбирают. Жрец не живет с женой, ночует в храме, не стрижет волосы и ногти. И любой тода почтительно обходит жреца стороной, не разговаривает с ним. Только жрец может заботиться о священных буйволицах, доить их и сбивать ритуальное масло. Простому человеку, в отличие от жреца, запрещено пить священное молоко, можно даже умереть от этого.
Мужчина-тода заботится о своих буйволах, о жене и земле. Все тода заботятся друг о друге. У нас нет премьер-министра или правительства, все вопросы решаются по совести, на собрании старейшин.
У тода все женщины и мужчины – матери и отцы. Когда девочке исполняется тринадцать, она остается с мужчиной из другого рода и становится женщиной. После этого обряда женщина может вести свободный образ жизни. Когда она беременеет, то выбирает себе мужа. Тот, кого она выбрала, проводит церемонию лука и стрелы – передает их женщине. Так он становится отцом ребенка и мужем этой женщины. И его братья тоже становятся ее мужьями.
Отец жениха дарит семье невесты буйволов. Не у каждой семьи их много, поэтому часто в дом принимают только одну жену. В мое время на трех братьев приходилась одна жена. А еще к ней мог приходить гость – любой мужчина, которого она полюбит. Чтобы мужья видели, что жену нельзя беспокоить, гость оставлял деревянный посох у двери. Братья ждали на улице и могли зайти в дом только после того, как гость уходил. И все были с этим согласны. Так и теперь бывает. А бывает, что жена уходит, если ей полюбился другой.
Во время свадьбы женщины устраивают посиделки, а мужчины танцуют в кругу
Раньше наше племя было сильным. Мой дед мог поднять валун в сто килограммов. После того как к нам с XVIII века начали приходить англичане и другие чужаки, тода стали болеть сифилисом, детей рождалось очень мало, племя почти вымерло. Сейчас у нас появились врачи, и женщины рожают детей, как прежде.
Текерзши создала тода бессмертными, как боги. Как-то раз человека укусила змея, и он упал. Другие не знали, что с ним делать, и начали кто танцевать, кто плакать и жечь костер, а остальные привели буйволов. Богине понравилось, как это выглядит, и она решила сделать тода смертными, чтобы иногда любоваться зрелищем. С тех пор тода умирают, их тела сжигают в костре и убивают пару буйволов, чтобы в Аманодре – царстве мертвых, ушедшие могли найти пропитание.
Я уже старик, моя молодость осталась позади, а впереди меня ждет Аманодр. Я из рода Патол, но сейчас живу с другой семьей – мне у них хорошо. У нас дети заботятся о стариках, и я могу прийти в любой дом, везде меня накормят и приютят.
Тода простой народ, честный. Если что-то есть у одного, он делится с другими. Не в деньгах счастье, а в семье. А семья – это земля, родня, друзья. Мы не хотим денег, они счастья не приносят. Счастливее всего мы были, когда денег у нас совсем не было. Я не понимаю людей из городов. Они про все говорят «мое». В нашем племени стыдно говорить «мое», все – «наше».
Женщины скручивают волосы в локоны. Традиционные шали с черно-красным орнаментом они вышивают только в хорошем настроении.
Нам часто не хватает денег даже на рис, но мы знаем гораздо больше о счастье, чем богачи из города. Наши женщины улыбаются, а дети добры и заботливы. Среди нас почти нет злых и завистливых людей, мы – одна большая семья.
Когда к нам приезжают гости или происходит что-то важное для племени, мы собираемся всем мундом (поселением. – Прим. «Вокруг света» ) и водим хоровод. Песня гораздо древнее всего того, чему учат индийских детей в воскресной школе. Поэтому вместо школы раньше наши дети пели и танцевали. Сейчас некоторые ходят в школу: те, кто живет около города, или те, чьи родители приняли христианство.
Мы жили в мире с собой и природой, не знали, что такое голод и война. Сейчас люди из города пытаются научить нас счастью, не понимая, что до них мы были счастливее. Но что значит мнение восьмисот тода в стране, где живет больше миллиарда других людей?
***
Л.В. ШАПОШНИКОВА «ТАЙНА ПЛЕМЕНИ ГОЛУБЫХ ГОР» Наука. Главная редакция восточной литературы. Москва, 1969. (маленький отрывок из книги ученого).
…Тода оказали радушное гостеприимство английскому чиновнику и его людям. Они не подозревали, что белый человек из долины был вестником несчастья для всего племени. Несколько месяцев спустя Кейс доносил коимбатурскому коллектору: «Тода были первыми, кто заселил эти горы. Они говорят на отличном от других диалекте, который неизвестен даже их соседям…
…В 1818 году два молодых чиновника из коимбатурского коллектората вслед за Кейсом побывали в Нилгири. Потом туда отправился и сам коллектор господин Сюлливан. Всем им тода оказывали теплое гостеприимство. За это гостеприимство англичане заплатили сполна. Они отняли у тода их земли. Когда совершался очередной акт несправедливости, изумленным и растерянным тода отвечали: «По распоряжению правительства Ост-Индской компании». А они не знали, что такое правительство и что такое Ост-Индская компания. В их воображении Ост-Индская компания представала в образе женщины злой, жадной и несправедливой. И они, боясь ее, стали почтительно называть эту таинственную женщину «миссис Ост-Индская компания». Бороться против нее они не могли и не умели. Им никогда не приходилось сталкиваться с такими «миссис».
А миссис Ост-Индская компания не унималась. Она сделала тода еще один «подарок». Армейский гарнизон разместился около Утакаманда. Вечерами одуревшие от безделья и скуки английские солдаты шли развлекаться в манды тода. Строптивых женщин уволакивали силой. И неизвестная ранее болезнь поразила племя. Имя этой болезни – сифилис. Племя почти поголовно оказалось заражено им. А потом цивилизация щедрой рукой швырнула в манды тода бутылки с цветными этикетками. Бутылки с их необычным содержимым оказались кстати. Обжигающая жидкость приносила забвение и мужчинам, и женщинам, и детям. Мудрая «миссис Ост-Индская компания» умела, видимо, не только ранить, но и «лечить». Некогда многочисленное племя, имевшее «все необходимое в изобилии», стало вымирать от недоедания, болезней, алкоголя. Все меньше становилось детей в мандах. Сифилис делал женщин бесплодными. И вот результаты: цифры численности племени. В 1603 году Жакоме Финичио насчитал 1000 тода. Подсчет его был очень приблизительным. В 1860 году их было 704, в 1871 году —683, в 1881 году – 675, в 1911 году —676, в 1921 году —640, в 1931 году —597, в 1939 году – 518 и в 1949 году – 484 человека.
«Миссис Ост-Индская компания» поработала на славу. Независимость, достигнутая Индией, по существу спасла тода от вымирания. Согласно переписи 1961 года тода насчитывали 840 человек.
Когда-то тода были хозяевами земли. Им принадлежала страна Голубых гор, ее леса и пастбища. Право тода на землю было обусловлено давностью владения ею. Никто не может сказать, когда пастухи пришли в Нилгири, но каждое племя Голубых гор твердо знает, что тода – первые пришельцы в этой стране. Кота, курумба, ирула, а позже и бадага безоговорочно признавали за тода своеобразный традиционный титул «хозяев земли». Хозяева были щедры и великодушны. Племенам, поселявшимся в Голубых горах, тода гостеприимно отдавали землю и брали чисто символическую плату за ее пользование. Но «миссис Ост-Индская компания» решила по-своему. Она стала хозяином земли, а за тода сохранился только титул, который не забыли другие племена…
«…Я увидела несколько переплетенных папок с пожелтевшими документами фонда «Нилгири» в Мадрасском государственном архиве. Я раскрыла одну из них, и со страниц, исписанных английскими чиновниками, поднялось облако едкой пыли. Черви основательно потрудились над фондом «Нилгири», и поэтому в некоторых местах текст был изъеден и уничтожен.
Все началось вот с этих пожелтевших и рассыпающихся писем и документов.
Первый каменный дом был заложен в 1820 году по указанию Салливана, тогдашнего коллектора Коимбатура, на западном склоне Додабетты. С этого дома начался город Утакаманд, европейские усадьбы, плантации и солдатские казармы. Салливан действовал осторожно, и за несколько миль лучших пастбищ он уплатил тода компенсацию – 162 рупии 10 ан. Те не возражали. Они ведь всегда делились землей с пришельцами. А что такое деньги, они представляли себе смутно или совсем не представляли. Тода не знали, что такое собственность. Земли было много, и она принадлежала всему племени. Размашистым крупным почерком Салливан несколькими годами позже писал своему коллеге коллектору Малабара: «Никакого разделения земли среди тода я не нашел. Они владели ею сообща, и, когда в 1822 году я впервые столкнулся с их владельческими правами, деньги, которые я уплатил им за землю, были разделены между тода, живущими в Малнаде».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
