ISBN :
Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 26.07.2024
Дорога заняла больше часа. Если бы не староста, то справились бы минут за сорок, на Гербере и вовсе за двадцать. Мирослав Потапович вначале шагал бодро, размахивая руками и рассказывая о том, какая тут прекрасная природа и щедрая земля, несмотря на то, что Путкино соседствует со Старым Лесом. Но чем дальше мы шли, тем тяжелее становилось дыхание мужчины и замедлялся шаг. В конце концов, он вовсе скис и еле плёлся: наливка, видно, всё же дала о себе знать. От предложения забраться на мою лошадь мужчина горделиво отказался, о чём, я уверена, жалел. Не зря же потом кидал такие болезненные взгляды на пустое седло.
После крепкого сна и плотного завтра я чувствовала себя превосходно. Тропинка вела нас вначале через поле, а потом устремилась в лес. Деревья с каждым шагом, казалось, становился всё толще и пышнее – это была почти граница Старого Леса. А как шуршала листва на ветру – просто услада для моих ушей! Было много птиц, особенно ворон. Они недовольно перекаркивались, словно перемывали косточки вторгнувшимся в их владения незнакомцам. Осеннее солнце еле грело, но этого хватало, чтобы не продрогнуть. Да и мой камзол был сделан из специальной заговорённой ткани, поэтому летом в нём было не жарко, а зимой не холодно. Мирослав Потапович кутался в кафтан, а вот на Сенославе была только рубашка. Притом старая, выцветшая и в заплатках.
Я когда увидела, то очень удивилась и спросила, сдерживая раздражение:
– Сенослав не замерзнет в одной тонкой рубахе?
– Да ему всегда тепло! – староста лишь отмахнулся от моего замечания. – И горячий он, словно раскалённая печь. Як не верите, можете сами его потрогать, магистр!
От предложения я отказалась, и, надеюсь, мужчина не заметил вспыхнувший на щеках румянец.
Да уж… Хороший из него старший брат, ничего не скажи. Тогда я спросила у Сени, не холодно ли ему, но в ответ получила лишь невинно-непонимающий взгляд и широкую улыбку… Эх…
Тропинка повела нас с горки, и староста заметно приободрился, зашагал быстрее.
– Ну, уже не долго осталось, – сообщил он с улыбкой, стянул с головы науруз и вытер им пот со лба. – Щас скоро полянка будет, там и домик стоит.
– Мирослав Потапович.
– Чего?
– Я спросить хотела, почему Сенослав вас «батько» называет?
– Ну это… – Мужчина остановился и неловко замямлил: – Просто… Ну так… вышло… Он… Он просто другого слова не запомнил. Вот! Запомнил меня, как «батько», а новому его научить тяжко, поэтому я и рукой махнул. Пусть называет, как называет.
Да, врать Мирослав Потапович не умеет, но обличать его не стала. Даже виду не подала, а с широкой улыбкой задала другой вопрос:
– В детстве он вас тоже «батько» звал?
Мужчина раздражённо нахлобучил шапку на голову и зашагал вперёд.
– Магистр, я не пойму, откуда такая заинтересованность Сено… славом? – Запинку в голосе я отметила. – Ну понимаю, он парень красавец, наши девкина него тоже облизуються, но в хозяйстве с него мало проку. – Мужчина кинул на меня быстрый взгляд. – Да и в постели…
– Вы это на что намекаете?! – Я встала, как вкопанная, и в шоке уставилась на старосту. Мне не послышалось?
Может, я иногда и смотрю на Сенослава, как на привлекательного мужчинку, но о подобном никогда не думала!
Он обернулся, цыкнул, а потом тяжело вздохнул и виновато произнёс:
– Простите, магистра, я не хотел вас обидеть… Ну просто, он словно ребёнок, пусть и выглядит взрослым. Слов не понимает, всё делает из-под палки, да ещё и жрёт как не в себя!
– Я прекрасно понимаю, что у Сенослава нарушение развития, – раздражённо ответила, чеканя каждое слово, – и испытываю я к нему лишь сочувствие – не более. Ваши слова оскорбительны!
– Ну ещё раз прошу прощения, – он склонил голову. – Я правда не хотел вас обидеть.
– Надеюсь, впредь вы не позволите себе подобные высказывания, – холодно отрезала и пошла вперёд, кинула взгляд на Сеню.
Виновник нашей беседы стоял у дерева и на что-то смотрел, запрокинув голову. Я подошла ближе и увидела наверху белку. Рыжая проворно прыгала с ветки на ветку, иногда останавливалась и чистила лапками свою шерстку.
– Сеня… – дотронулась я до плеча Сенослава.
Он обернулся, взглянул с удивлением и всё той же широкой улыбкой.
– Белка? – кивнула я на рыжую зверюшку.
– Бе-л-ка, – повторил он, сосредоточенно нахмурившись, а потом радостно повторил уже увереннее: – Белка! Белка! Гладить белка!
– Увы, не получится.
Он продолжал смотреть на меня вопросительно-непонимающим взглядом.
– Нет, – ответила проще и ко всему покачала головой.
– Нет? – Это слово он понял и грустно склонил голову. – Жалко.
– Пойдём, Сеня, – махнула рукой.
– Пойдём, – повторил он мой жест и широко улыбнулся.
Когда поравнялись со старостой, я спросила уже спокойным голосом:
– Вы его вообще учили?
– Пытались, – со вздохом ответил Мирослав Потапович, – но всё бестолку. Он может запомнить только самые простые слова и команды.
– Команды? – вновь начала злиться я. – Он вам животное, что ли?
– Нет, конечно, – тут же взволнованно ответил мужчина. – Ну поймите и вы меня, магистр: мы даем ему кров и еду – а ест он чертовски много! – а в ответ лишь просим помогать нам и соседям по хозяйству. Ну там дров нарубить, воду принести, коровник почистить…
– За лошадьми поухаживать? – подсказала я.
– Шо? Ну нет! Это ж нужно уметь… – Староста задумчиво нахмурился. – Ну, однажды я его поймал в конюшне и…
– И?
– Ну перепугался я за него тогда сильно! – вспылил Мирослав Потапович, кинув на брата взгляд. – Вдруг лошадь его ударит… Он и так на голову того, не хватало, чтобы ещё и калекой стал!
Понятно. Представляю, как именно он «перепугался», раз Сеня так бурно отреагировал, когда я застукала его вчера в конюшне.
Я хотела задать ещё один вопрос, но староста выкрикнул:
– Ну наконец-то!
Посмотрела вперед и увидела, что среди деревьев проглядывается что-то тёмное – наверное, ведьмин домик. Через несколько минут мы вышли на большую поляну, окружённую высокими деревьями и густыми кустами, словно забором. Домик среди них смотрелся, как огромный старый гриб. При этом стоял он на самом краю полянки, а перед ним находились заросшие травой грядки. Это было видно по характерным холмикам на земле и вставленным палкам, через которые обычно протягивали бечёвку.
– Ну вот, – указал Мирослав Потапович на него руками. – Как я говорил, ведьма пару лет как померла и за её избой не смотрел никто. Она, чай, уже и для жизни не пригодна.
Домик был небольшой, старый и накренившийся. Несколько лет простоя и сырости сделали своё дело, поэтому деревянные стены и крыша поросли мхом и белёсыми грибами. Одно окно со ставнями было заколочено, а дверь заела и вовсе не открылась, поэтому пришлось её выбить.
В общем, вид изба имел довольно удручающий.
Внутри дела оказались не лучше. В нос резко ударило сыростью и затхлостью, пылью и чем-то тошнотворно-кислым. Было темно, поэтому я создала на руке заклинание «светлячок», озарившее окружающее пространство жёлтым светом. Староста достал из сумки, куда Богдана сложила мне немного провизии и некоторые нужные вещи, лучину и огниво. Внутри места оказалось катастрофическим мало, вдвоём мы еле смогли поместиться. Почти всю комнатушку занимала печь. Остальную часть – лавка, на которой лежала старая одежда; стол с белой ажурной скатертью и самоваром; полка на три отделения, заставленная посудой и кухонной утварью; в углу расписной сундук. На единственном окне занавесочка, серая от пыли и в паутине. С потолка свисали сухие травы, ветки и засушенные куски мяса. Когда притронулась к пучку лаванды – сухие цветы обратились в труху.
– Ну главное, что печь цела! – вынес после беглого осмотра Мирослав Потапович и хлопнул в ладоши, отчего поднялся столп пыли и я звонко чихнула. – Остальное можно и починить.
Мы вышли на улицу, и мужчина кинул на меня взгляд.
– Ну что, магистр? Вы сами всё видите. – Он развёл руками.
– Меня всё устраивает, – ответила с улыбкой и добавила оптимистично: – Немного уборки, ремонта – и домик будет как новый!
– Ну убраться тут, конечно, надобно. С этим вам Сено… слав поможет, а мне пора возвращаться.
– Мирослав Потапович, у меня будет к вам просьба, – достала из кошеля серебряную монету и протянула мужчине. – Можете пораспрашивать, будет у кого-нибудь перина на продажу?
– Ну зачем спрашивать, я вам свою могу отдать! – Увидев как у меня недоуменно приподнялась бровь, он поспешно исправил: – То есть у меня есть лишняя – вы на ней сегодня спали.
– Великолепно. Тогда можете принести мне сюда эту перину и в течение трёх-четырёх дней снабжать меня едой?
– Ну можем, – забрал он монетку из моих пальцев.
– Мне ещё нужно будет съездить в Бортимир за мебелью и другими мелочами. У кого я смогу одолжить телегу?
– Ну, бросьте, магистр, я вас сам смогу свозить, – махнул рукой мужчина. – Скоро жешь день Молора, и в Бортомире будет большая ярмарка! Я как раз собирался туда двадцать восьмого поехать, чтобы к тридцатому обернуться.
Точно, в последнее дни рюенья проходит великий праздник – день Молора, или, как его ещё называют, Проводы Молора. Считается, что в этот день бог уходит в спячку до первого сушецка, или дня Встречи Молора, а с ним засыпает и земля, поэтому она больше не даёт урожая. В эти дни принято устраивать пышный праздник и приносить подношения, чтобы Молор увидел, что его труды не прошли даром и люди воспользовались дарами природы.
– Хорошо, тогда утром двадцать восьмого я приду.
– Лучше, магистра, вечером двадцать седьмого. Я спозаранку выеду.
– Вы правы.
Обсудив ещё несколько вопросов со старостой, я проводила его удаляющуюся спину взглядом. Сенослав хотел было пойти за ним, но тот его остановил.
– Стоять! Помогать! Кормить! – Мужчина ткнул в мою сторону пальцем.
Сеня проследил взглядом и уставился на меня с удивлённо-невинным выражением, медленно растянул губы в широкой улыбке.
– Помогать. Кормить, – счастливо повторил он.
– Да, – кинула. – Поможешь мне и поедим.
Перевела взгляд на домик и тяжело вздохнула. Работы будет много. Особенно с учётом того, что я задумала сделать.
– Сеня, – позвала я, но, ожидаемо, не получила ответа. Подошла, дотронулась до плеча, невольно отметив, что кожа у него действительно необычно горячая, раз я даже через льняную рубаху жар почувствовала. – Сеня…
На меня наконец-то посмотрели.
– Нужно убраться в доме.
– Ну-ж-но уб.. уб… ра… – начал повторять он за мной, но предложение, видно, было для него слишком трудным, поэтому он ещё несколько раз попробовал, а потом замолчал, нахмурился. Я видела, как изменяется его выражение лица: удивление, попытка осмысления, досада и даже промелькнула боль. В результате он бросил попытку и гаркнул так, что я аж подскочила: – Помогать! Кормить!
– Хорошо-хорошо, – закивала.
Значит, нужно выражаться проще. Поманила за собой в дом, и Сеня послушно последовал. Когда создала на ладони «светлячок», он восхищённо воскликнул что-то непонятное. По глазам было видно, что мужчина хочет что-то сказать, но просто не находит слов.
– Магия, – подсказала я.
– Ма-ги-я, – зачарованно повторил он и протянул руку, но остановился и поднял взгляд: – Можно?
– Держи, – с улыбкой вложила в большую ладонь «светлячок».
– Магия! – восхищённо воскликнул Сеня и провёл второй ладонью. – Гладить магия!
Я аж рассмеялась от неожиданности, чем заработала от него удивлённый взгляд.
Его детская непосредственность была такой милой, что я не сдержалась и погладила его по голове. Благо была ему по плечо и легко могла дотянуться до кучерявой макушки. Он вначале дёрнулся от моей руки, но потом застыл, глядя на меня большими удивлёнными глазами. Даже голову немного опустил, чтобы мне удобнее было.
– Гладить? – спросил он со странной интонацией в голосе.
– Гладить Сеню, – подтвердила я, а потом убрала руку и опустила на «светлячок». Она прошла сквозь свет, и я чувствовала лёгкое покалывание в кончиках пальцев из-за энергии. – Магию нельзя гладить.
Сенослав повторил за мной и с удивлением смотрел, как его пальцы так же проходят через свет.
– Нельзя гладить магию, – в конце концов вынес он вердикт и поднял на меня взгляд. – Нельзя гладить магию!
– Молодец! – вновь погладила его по голове.
Сеня понял, что его хвалят, так как он широко улыбнулся и несколько раз повторил, что он «молодец».
– Теперь нужно убираться, – со вздохом протянула я, осматривая предстоящий объём работы.
– Чистить? – понимающе спросил Сеня, кивнув на комнату.
Вдвоём нам тут совсем не хватало места.
– Да, чистить.
– Вода нужна.
Да, нужна. Хорошо, что совсем не далеко от домика протекала река. Осталось только найти, куда эту самую воду можно набрать. Поэтому для начала не помешало бы вытащить всю утварь из избы, а потом уже приступить к чистке.
– Нужно вынести всё отсюда, – решительно произнесла я.
Сенослав остановился, обернулся и вопросительно посмотрел на меня.
Что ж, значит не только займусь уборкой избы, но и новым словам Сеню обучу!
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом