Ян Кириллов "Границы памяти. Серия «Границы»"

Яркий гранатовый цвет будто ворвался в унылое болото приглушённых красок, разгоняя их как тучи по весне. Он ненадолго закрыл глаза, чтобы позволить музыке владеть собой, и тут сладостные звуки прекратились.

– Эй! А музыки больше не будет?

Никто не ответил. Зал потихоньку пустел. Музыканты уже собирали инструменты, официанты протирали столы. Фред понял, что настало его время, громко свистнул и похлопал в ладоши.

– Приходи завтра, приятель, – ответил саксофонист-афроамериканец.

– Жаль, – допив остатки пива, которое давно уже выдохлось, он доковылял до сцены. – Привет! Ты круто играла. Мы не знакомы? Видел тебя на улице.

– Серьёзно? – Рита сделала вид, что не узнала Фреда Берроу. Чтобы скрыть волнение, она обратилась к афроамериканцу. – Стив, не поможешь донести арфу?

– Я помогу! – вызывался Фред. – Серьёзно. То, как ты посмотрела на меня там, на Янг-стрит… Я чуть не сдох там, на дороге! Ты спасла меня. Да-да, именно ты! Парень, без обид. Если она твоя, только скажи, я…

– Слышь, приятель, – начал уже злиться Стив.

– Мальчики, спокойно. Я с ним поговорю, – полушёпотом ответила она музыканту и спустилась со сцены. Отойдя к барной стойке, Рита протянула руку и представилась.

– Фред. Можно Фредди. А нет, лучше Фред, а то… ну, знаешь, Фредди Крюгер… Меня в школе дразнили Фредди Крюгером. Чёрт, зачем я это сказал?! – он неровно поставил банку, отчего та опрокинулась и покатилась на пол. Фред махнул рукой. – Ой, пардон. А бармен уже ушёл?

– Приятно познакомиться, Фредди не-Крюгер, – хохотнула Рита.

– Берроу, – он ещё раз протянул руку.

– Ну, начинай, Фред Берроу.

– Что именно? – растерялся он.

Два взгляда встретились. Время будто замедлилось. Казалось, минула доля вечности перед тем, как мимо прошёл Стив, бросив Рите ключи с какими-то словами, а Рита подхватила и помахала рукой.

– Ты ведь не просто так сюда пришёл, Фред?

– Верно. Я пришёл к тебе. Кстати, что там с арфой?

– Да, точно!

Пришлось потрудиться, чтобы дотащить до машины не самый лёгкий инструмент и уместить его на заднем сиденье.

– Извини, подвезти не могу, – пошутила Рита, оглядываясь на футляр, что занял большую часть салона.

– Да ничего, пройдусь, – махнул рукой Фред, несмотря на то, что тяжело дышал. – Ну, ладно, пока, что ли?

Он собрался уходить, и Рита поняла, что, возможно, другого шанса не будет.

– Подожди.

Догнав его, Рита развернула Фреда к себе. Нужно было срочно импровизировать.

– Фред Берроу. Детский сад. Нам по шесть лет. Ты рассказывал мне про то, что ты – древний император, построил башню с шестью гранями и город, и показывал мне рисунки, – выпалила она скороговоркой.

Когда Фред оттолкнул её, Рита прокляла себя за поспешность.

– Не помню, – помотал он головой и попятился. – Не помню! – Фред развернулся и почти побежал.

Рита решилась на отчаянный шаг – схватила его за руку, притянула к себе и поцеловала в губы.

В другой ситуации Фред, изголодавшийся по женской ласке, ответил бы на поцелуй, но только не сейчас. Губы этой странной девушки не ласкали. Обжигали. Едва не потеряв равновесие, Фред отступил на шаг. Тело трясло как от сильного озноба.

– Не подходи, – грозно прошептал он. Убедившись, что Рита стоит на месте, Фред развернулся и двинулся прочь, переходя на бег.

– Ты встретишь человека, по имени Марк! Доверься ему! – крикнула она вслед, надеясь только на везение.

3

В квартиру он ворвался будто налётчик.

– Бетти!

Лиза ненавидела, когда пасынок называл её Бетти, и поэтому Фред обращался к ней только так.

– Бетти! Ты дома?! – он осмотрел обе комнаты. – Я знаю, ты дома.

– Ради всего святого, Фредерик, можешь объяснить, ты спятил?! Что с тобой?

– Ты мне объясни.

– Где ты пропадал?

– Где мои детские рисунки? – прошипел он.

– Тебя уволили? Звонил твой начальник…

– Плевать мне на Гарри! Мои детские рисунки. Ты сожгла их? Выкинула? Что ты сделала?!

Он кинулся в её спальню и принялся выдёргивать и переворачивать ящики комода.

– Ты что творишь?!

– Моё прошлое. Моё детство. Почему я ничего не помню?!

– Для начала успокойся. Давай сядем и поговорим.

– Всё, что я помню – драки, наркотики, диспансер… и магазин. Его я помню отлично. А всё остальное… оно будто… – он потряс рукой так, словно пытался сжать со всей силы невидимый мяч. – Оно растаяло.

– Ну, давай ещё, разревись, – Лиза начала собирать разбросанное бельё, но опомнилась и села на кровать. – Давай поговорим.

– Не о чем говорить, – он ушёл к себе в комнату и заперся изнутри.

Спустя полчаса, он вышел с чемоданом.

– Я встретил девушку. Она сказала, что мы ходили в один детский сад. Мы дружили, а я этого не помню!

– Как её зовут?

– Зачем тебе?

– Куда ты пошёл на ночь глядя?

– Тебе какое дело? Думай о своих клиентах, как всегда и делаешь.

– Фредерик, стой!

Тот поставил чемодан. Не потому, что послушал мачеху. Развернулся.

– Объясни мне, почему мы живём в этой дыре? Ты всю жизнь продаёшь квартиры, так почему ты за столько лет сама не обзавелась квартирой побольше? В лучшем районе, с белыми соседями. У нас только на одной клетке живут араб, индус и нигер.

– Не смей произносить слово на «н»!

– Или что? Я – тупое расистское быдло? Да, это так, Бетти, и что ты со мной сделаешь?

– Значит, это я испортила тебе жизнь, Фредди?

– Не перебивай! Почему всю свою жизнь я только и делал, что добивался твоего внимания? Делил его с твоими клиентами. Всё, что я слышал от тебя почти всё время – это твои бесконечные телефонные разговоры о «шаговой доступности», уюте, парковках и видах из окна. Когда ты интересовалась моими оценками в школе?

– Всё время, Фред! Всё время, ты просто этого не замечал! Потому что ты – эгоистичная скотина!

– Ты меня такой сделала! Я ухожу.

– Уходи. И забери своё барахло.

– Серьёзно? – усмехнулся Фред. – Реверсивная психология? На это я не куплюсь.

– О, я знаю, Фредди! Я знаю.

Она решительно направилась в комнату пасынка. Через минуту, на лестничную клетку полетела одежда, за ней – чемодан и сорванные со стены постеры. Сверху, единственным белым пятном, на кучу тёмных вещей приземлилась детская пижама. Последней вылетела и скатилась по грязной лестнице зубная щётка. Стоило Фреду оказаться снаружи, чтобы всё это собрать, он услышал за спиной щелчок дверного замка.

– А вот щётку можно было оставить! – крикнул он в сторону двери. Та приоткрылась на цепочке, и в проёме на секунду показалась рука, пальцы которой были сложены в известном жесте. После этого дверь снова захлопнулась.

Берроу пожал плечами и собрал в чемодан всё, кроме гантелей. Даже обдул и положил в боковой карман зубную щётку. Это был третий подобный случай за последний год, но только теперь Фред не собирался возвращаться.

4

К началу сентября погода в Торонто не успела испортиться, и ночи стояли такие же тёплые, как и летом. Фред приземлился на скамейку в парке и закурил.

«Посплю тут, – подумал он, оглядываясь. – А куда дальше? Домой? Куда угодно, только не туда».

Поднялся ветер, потревожив опавшие листья.

«К чёрту Торонто. Махну в Штаты, – новая затяжка. Затея показалась Фреду неплохой – особых проблем пересечение границы не должно было возникнуть, поскольку границы не было как таковой. Перейти через мост у Ниагарского водопада, и вот ты уже в другой стране. – Хотя, кому я там нужен».

Мысли о новой жизни унесли Берроу в глубокий сон.

Проснулся он рано утром. Во сколько точно – понять было невозможно: телефон разрядился, а небо заволокли тучи. Вдобавок, живот болел от голода, а спина – от долгого лежания на твёрдой скамье. Фред пошевелил пальцами руки. Чего-то не хватало. Чемодана!

– Эй! – он заметил бомжа, что сидел на траве в нескольких шагах и бесцеремонно перебирал его вещи. – Верни, сволочь!

Берроу схватил чемодан и потянул на себя. Бомж не растерялся и решил бороться за добычу. Всё-таки, отобрать нажитое Фреду удалось, правда содержимое чемодана рассыпалось по траве, а ручка порвалась, да ещё и сломался замок. Пришлось собирать весь хлам заново.

Как назло, полил дождь, вещи обмокли. Отшвырнув майку, пнув от злости чемодан, Фред уселся на траву и протёр ладонью намокшее от дождя лицо.

«Если и начинать новую жизнь, то без ничего. С чистого листа».

Поднявшись, он устремил глаза к серому небу и распростёр руки.

– Где ты Марк? – спросил он то ли вслух, то ли мысленно. – Где. Ты. Марк, которому я должен довериться?!

Только теперь он обратил внимание на то, где находится, и понял, что оказался в другом конце города. Вчера ночью он сел на первый попавшийся автобус и проехал несколько остановок, после чего прошагал четыре квартала пешком, в поисках какой-нибудь подходящей скамейки. В темноте место было не очень-то различимо. Теперь же, несмотря на пасмурную погоду, Фред узнал парк Святого Джеймса, а значит, неподалёку должен был находиться храм.

Просторный полутёмный зал обнимала благоговейная тишина. Голова кружилась от высоты колонн и сводов, а огромный витраж преображал серость пасмурного неба в разноцветную картину. Фред любил церкви за спокойствие и величественность. В церкви забываешь о старых обидах и, самое главное, о себе. Фред не верил в Бога, но для него богом была пустота, и он молился этой пустоте.

Появление здесь Марка было настолько закономерным, насколько закономерно то, что камень упадёт на землю, если его подбросить. Смуглый мужчина лет тридцати, в зелёном плаще, сидел в последнем ряду. Можно было подумать, что он латиноамериканец, но имя сбивало с этой мысли. Почему-то именно он привлёк внимание Фреда. Подойдя поближе, рассмотрев незнакомца получше, Фред сел рядом и сделал вид, будто смотрит на витраж.

– Красиво, правда? – начал он разговор. – Часто здесь бываете?

– Иногда, – незнакомец протянул руку. – Марк Хоуп.

«Бинго!» – подумал Берроу. Впрочем, он и не ожидал чего-то другого. Крепко пожав руку, он представился в ответ.

– Откуда ты, Марк?

– Ну, скажем так… ближе чем Штаты, но дальше, чем Альфа Центавра.

– Вот значит как, – оба недолго помолчали. – Не люблю ходить вокруг да около. Кто такая Рита Сёрчер? – Только тут до него дошло: Сёрчер. По-английски «search» – «искать». – Это не настоящая фамилия? Она ведь, – продолжил он, делая паузы между словами, – сама нашла меня там, на Янг-стрит?

– Терпение. Сначала я должен узнать тебя получше.

– Ты? Меня?! Серьёзно? Это я должен узнать тебя получше, чтобы куда-то пойти с тобой. Марк, – тут он остолбенел. – Только не говори, что ты – мой ангел-хранитель.

– Вовсе нет, – улыбнулся тот. – Если уж на то пошло, я, скорее, демон-искуситель.

– Вот это уже лучше. Ну, так что? Куда пойдём?