Даниил Вадимович Галкин "Монтао"

Монтао
Даниил Вадимович Галкин

В стране, охваченной войной, идёт своей никому не известной дорогой босой монах. И ни злые духи, ни разбойники не помеха для него. «Боевое фэнтези» с японским колоритом.

Даниил Галкин

Монтао

I АКТ

Если бы Империю Йокотэри, названную так когда-то в честь великого завоевателя, а ныне разорённую и сожжённую соседом Вормолой, делили на «уничтоженную» и «пока ещё не тронутую» территории, её нижняя южная часть была бы перечёркнута красным. Из года в год жители со всей страны стекались всё ближе к столице в надежде отыскать защиту от захватчиков. Более отдалённые деревни и поля оставались на разграбление врага. Так продолжалось несколько лет.

Босой монах в необычайно белом одеянии, состоящем из рубахи, подвязанных штанов и такого же белого, как и всё остальное, плаща, обходил развалины былого поселения, от которого остались только уничтоженные пожаром, а позже, поросшие лозой и травой, руины. Приближалась ночь. Нужно было найти крышу и, по возможности, стены. Но деревянные конструкции вокруг, с помощью природы и времени, под слоем растительности, стали не более, чем странного вида зелёными холмиками. Дома поцелее были надёжно закрыты листвой со всех сторон так, что в них невозможно было войти не прорубив проход. То, что валялось на земле, уже давно стало её частью, также исчезнув в растительности.

Несколько капель упали на плетёную шляпу монаха, чем вызвали его реакцию:

– До-ождь… – протянул он и усмехнулся.

Теперь, продолжая обходить округу, он, как сам считал, очень ритмично насвистывал водяным ударам с неба по своему головному убору. Эти удары становились всё чаще и сильнее. Наконец, в самой отдалённой части деревни, монах увидел дым, выходящий из дырявой крыши одного, более-менее целого, дома.

Подойдя ближе, он услышал голоса. В подобных местах часто обитали мародёры и разбойники, ставшие такими не от хорошей жизни. Тарабанящий по крыше крыльца дождь не давал расслышать о чём именно они говорили, но с другой стороны, не давал и тем, кто находится в доме, услышать шаги снаружи. Впрочем, монах не собирался скрываться, и уж точно, не собирался и дальше мокнуть в своём белоснежном одеянии. Почтительный стук в остатки двери, наполовину затянутой бумагой, заставил всех, кто находился внутри, замолчать:

– Позвольте мне погреться с вами, друзья?

В заброшенную хижину без спроса вошёл человек в перепачканной грязью белой одежде, плетёной шляпе, прикрывающей глаза, и босыми ногами, испачканными в грязи. Трое сидевших у костра оборванцев, одетых кое-как, у одного из которых из-за пояса торчал меч, уставились на вошедшего:

– Ну что ж… располагайся… чужак, – заговорил самый крепкий из них, с мечом, – Только не забудь оставить оружие снаружи!

Монах рассмеялся и, скинув плащ, расположился у огня в кругу обитателей хижины, как раз напротив вооружённого здоровяка:

– Да разве есть оно у меня? А если бы и было, ни за что бы его не оставил под дождём мокнуть.

Огонь очага нехотя поедал гнилые влажные доски. Трое из четырёх персон были в некой растерянности, переглядываясь и рассматривая гостя. Четвёртая же персона, как ни в чём не бывало улыбалась, протягивая свои руки ближе к теплу. Шляпа незнакомца всё ещё скрывала бо?льшую часть его лица.

– Ты ведь – просто монах?.. Да? – отчего-то боязливым голосом заговорил тощий оборванец слева. Но в ответ на его вопрос гость лишь многозначительно пожал плечами.

– Зачем же ты здесь? Это из-за меня? – продолжил тощий.

Громила с мечом издал полукашель-полурык и зло взглянул на болтливого бедолагу, после чего перевёл взгляд на незнакомца и процедил сквозь зубы:

– Сними-ка шляпу… чужак…

– О! Не стоит беспокоиться! Мне вполне хорошо и в ней!.. Хе-хе… – эту, блеснувшую в свете огня улыбку, не смог бы спрятать ни один головной убор.

Послышался недовольный рык, уже без кашля, и высокий жилистый парень справа сорвал с монаха шляпу.

Чёрные, как уголь, волосы, вперемежку с седыми, как у старика, могли бы доходить до плеч, если б не были перевязаны на макушке. Один глаз был закрыт, а сверху вниз, ото лба до щеки, проходил старый шрам. Густую щетину сложно было назвать бородой, но она явно стремилась к этому статусу. На удивление, улыбка на лице монаха не пропала.

Здоровяк взял протянутую ему вещь и попытался натянуть на свою голову.

– Понравилась шляпка? Боюсь она вам не по размеру будет, – проговорил гость.

– Мы тебе приют, а ты нам что? – верзила осмотрел плетение.

– Сам делал?.. Сразу видно!.. Скверно держится!.. Вот!.. Смотри!.. – шляпа начала трещать и расходиться от приложенной силы.

– Постойте-постойте! Я дам вам кое-что получше!.. – монах демонстративно подождал, пока всеми не завладеет интерес – Я подарю вам красивую историю:

«В уходящей в закат Империи жили три брата. Не важно, как их звали и были ли они, вообще, братьями. Судьба уготовила им обычное детство. Не лучше и не хуже, чем у других детей. Они росли, строили планы, знакомились с новыми людьми и встречались со старыми, уже знакомыми. Но вот однажды на их родные земли пришло невиданное зло – многолетний смертоносный «Смерч», забиравший посевы и людей. Братья побоялись ему противостоять, хотя другие мужчины вышли на бой. И те мужчины умерли с честью. А те, кто прятался, почувствовав, как руки безнаказанно развязываются без надзора сильных, ушедших на битву, стали промышлять совсем нехорошими делами. Они грабили свой народ, обворовывали и убивали, словно обратились в подручных самого «Смерча». Их душа стала маленькой и тёмной, а жизнь была жалкой. Падать ниже было просто некуда. Но однажды – тут я позволю додумать – после неизвестного никому, кроме них самих, события, один из братьев одумался и ушёл помогать жителям Империи. Другой – остался верен своему образу бытия до конца. А третий… Даже не знаю… Допустим… – он исчез…».

Тощий посмотрел на здоровяка испуганными глазами. Затем, почти беззвучно, только шевеля губами, произнёс:

– Он… знает…

– Твоя история совсем не так хороша, как ты считаешь! Братьев было всего двое! И с самого детства они жили не лучше, чем сейчас! А пошли бы они на смерть вместе со всеми, так бы и лежали на том поле! Но знаешь что? Не все стремятся умереть за идею свободы. Ты даже не представляешь, как живут обычные люди, как работают в полях, чтобы прокормить семью в ближайший год! Где же были твои товарищи монахи, когда умирали воины?! Молились?! Меняли повязки раненым?! Ты пытаешься учить других, но сам совсем не знаешь жизни! – здоровяк выхватил из ножен меч и направил его на путника – Убирайся прочь!!!

– Ой-ёй!.. Совсем не обязательно направлять на меня оружие! Я просто хотел провести ночь в тепле и… относительном уюте. Не будем же мы враждовать из-за пустяков?

Мужчина справа, который до этого сидел молча, подхватил под руки чужака и потащил к выходу.

Но не успел дойти до середины комнаты, как голая грязная стопа жёстко вонзилась в его колено. Вскрикнув от боли, он начал падать, увлекая за собой монаха. На полу из ветхих досок борьба продолжилась. Крепкие руки оборванца, оказавшегося сверху, сомкнулись на горле гостя. Но… – ненадолго. Резкий удар костяшками согнутых больших пальцев в область подмышек по верхним рёбрам противника – ослабил хватку. Последовавший за ним такой же резкий удар теми же костяшками по вискам – позволил полностью освободиться от «стальных клещей», сжимающих горло. Теперь оборванец стоял на четвереньках, упёршись прямыми руками в пол, и отчаянно мотал головой, пытаясь сообразить – что с ним сейчас произошло? Недолго думая, «незнакомец со шрамом» схватил своего противника за «грудки» и, упёршись правой стопой в его живот, перебросил через себя, перекатившись следом. В итоге ситуация кардинально поменялась. Теперь монах оказался сверху оборванца. После чего, как кошка, запрыгнул обеими стопами на противника и присел на корточки. А через мгновенье, мощно оттолкнувшись от груди оборванца, сделал в воздухе невероятное сальто и воткнул стопы тому обратно в грудь, вдавливая её в пол с такой силой, что прогнившие деревяшки не выдержали и треснули под двойным весом, расцарапав обмякшее тело, провалившееся в образовавшееся в полу пространство.

На монаха были устремлены ещё две пары глаз, а также… – направленное на него острие меча.

– Это – мстительный дух! Она говорила, что он придёт за нами! Юрэй!.. Прошу тебя!.. Брось меч!.. – со слезами на глазах тощий парень упал на колени – Я не хочу умирать!.. Пожалуйста!..

– Идиот! Отойди подальше! А ты!.. – Юрэй обратился к улыбающемуся гостю – Тебя придётся убить!

С этими словами он с размаху рассёк воздух всего в каких-то миллиметрах от белой одежды, так как монах, предвидевший реакцию агрессивного здоровяка, успел отшагнуть вбок. Ещё взмах – гость отпрыгнул назад, оказавшись в углу дома. Третий выпад сопровождался колющим ударом и яростным криком. Кончик клинка пробил одежду и мягко вошёл в правый бок незнакомца. Из небольшой раны засочилась кровь.

Здоровяк решил, что раненому противнику деваться некуда, и вновь занёс над головой свой меч для решающего смертельного удара, тут же обрушив его на голову монаха.

– Не надо! – брат Юрэя бросился между ним и его жертвой, но сам попал под стальной клинок.

Меч разрубил ему ключицу и застрял между плечом и шеей. Кровь забила фонтаном, ноги подкосились. Здоровяк выпустил из рук своё грозное оружие и подхватил падающее тело, осторожно опуская его на пол.

– Что… что же ты наделал!.. Зачем?! Нет!.. Нет!.. Подожди!.. Сейчас!..

Где-то в далёкой заброшенной деревне, скрытой в густом лесу, заросшей деревьями и травой, под проливным вечерним дождём раздался дикий душераздирающий крик. Запачканный кровью рот умирающего парня, изо всех сил сжимающего руку кричащего Юрэя, прежде чем замолкнуть навеки, успел прошептать ещё раз:

– Не надо…брат…

Тело тощего безвольно обмякло в объятьях здоровяка. Ещё некоторое время тот просто сидел на коленях в надежде сохранить ускользающую жизнь брата, но, наконец, поднял голову и посмотрел на чужака, который в этот же момент хладнокровно поднимал с пола свою повреждённую шляпу:

– Истории всегда чему-нибудь учат, – промолвил странный гость – Знаешь, раньше я был таким же, как…

– Ты-ы!!! – взревел Юрэй и бросился на монаха с кулаками, не дав ему договорить.

Тот лишь спокойно уклонялся от мощных ударов либо блокировал их, отводя в сторону, но не атаковал в ответ. Когда скорбящий совсем выдохся и его руки отяжелели, он смог издать только стон отчаяния, смешанный с рыданиями. Юрэй упал на колени и прижался головой к мёртвому телу.

Монах осмотрел комнату в поисках чего-нибудь полезного, а затем выглянул в окно:

– Жаль, что так вышло. Ты случайно не знаешь, где ближайшее поселение?.. С людьми, конечно.

Потерянное и непонимающее лицо посмотрело снизу вверх в безразличный единственный глаз, который обычно прятался под шляпой.

– Как ты можешь?! Что ты такое?! Ты же – чёртово животное!!!

– Я задал вопрос… куда мне идти? – за пару шагов монах пересёк комнату и схватил Юрэя за шиворот.

– На… на восток… по самой широкой дороге… там будет деревня… там есть люди…

Улыбка вернулась на лицо гостя, и он кивком поблагодарил за ответ. Затем, несмотря на позднее время, незнакомец в белом надел свой плащ, вышел за порог и растворился в тёмной пелене дождя.

Солнечным утром жители деревни, название которой и сами-то толком не знали, увидели идущего к ним, как нарочно наступающего в каждую лужу, без обуви, перепачканного грязью и кровью – то ли монаха, то ли оборванца, где-то укравшего одежду священнослужителя. Царапину в боку он закрыл большим листом с дерева, под которым и провёл оставшуюся ночь, укрываясь от дождя. На внимательные взгляды разглядывающих его людей он отвечал улыбкой.

– Не подскажете, кто бы мог мне помочь? – и указал на рану в боку. Вопрос был адресован сурового вида женщине, шедшей навстречу.

– Ха!.. Врача ищешь?.. Во-о-о-он… смотри, – она показала куда-то в даль, в беспросветно тёмный лес, куда даже днём не просачивалось солнце – Туда и ушли все наши… И назад уже не вернутся. А тебе жена его нужна, сюда теперь смотри, – женщина размашисто вскинула руку в сторону дома неподалёку – Вон там живёт. Она девушка славная, но безобидная, если попробуешь что выкинуть, я лично тебя… – теперь её рука демонстративно сжала кулак перед носом пришельца.

Отблагодарив улыбкой, монах двинулся в указанную сторону. Поля вокруг были почти не засажены, лишь хаотично некоторые их части, ближе к строениям. Соломенные крыши тоже были совсем не лучшего вида, с прорехами и дырами, которые старались закрыть листьями и досками. На улицах встречались только женщины и дети, но не было ни одного мужчины. Дети были худыми, в не единожды заштопанной одежде. Женщины выглядели ненамного лучше. Некоторые носили подвязанные рубахи с широкими штанами, что было не совсем обычным и для них самих, а кто-то носил скромное кимоно, которое когда-то можно было бы назвать весьма красивым, но по состоянию ткани теперь больше напоминающее старые потёртые платки с выцветшими узорами.

По мере приближения к дому путника сопровождало всё больше и больше детей, которые с любопытством рассматривали незнакомца. Они задавали вопросы и шумели позади него. Некоторые даже пытались потрогать за одежду и тут же отбегали прочь. Однако, когда он вошёл во двор дома, все дети, к удивлению путника, разбежались как можно дальше.

Монах постучал в дверь. Сделал паузу. Снова постучал. Никакого ответа. Тогда он сел на каменную дорожку рядом со входом и стал ждать. Наконец из дома донёсся едва слышный звук торопливых лёгких шагов, затем приглушённый удар о дверь, как будто кто-то споткнулся. Дверь скрипнула, и наружу высунулась детская голова:

– Кто ко мне идёт? – это был мальчик, лет четырёх, с длинными распущенными волосами, но крайне важным видом – Ой!.. А вы – кто?!

– Мне бы врача. Можешь помочь? Здесь же живёт его жена? – монах улыбнулся.

– Нет, здесь живёт мама! Она к реке пошла. Подождите, я сейчас.

Мальчонка убежал внутрь. Судя по топоту, добежал до дальней части дома, затем посеменил обратно и вышел на улицу с игральной доской и каким-то мешочком. Под не моргающий взор гостя сел рядом и высыпал камешки из маленькой сумочки:

– Вот… Вот эту вот… Сюда – эту… Вот эти – не нужны?.. Я себе возьму!.. Смотрите!.. Вы знаете, как играть?

Монах пожал плечами и мальчик тут же принялся объяснять правила игры. Доска была затёрта, некоторые круглые камушки кем-то то ли искусаны, то ли поцарапаны. Но это была одна из самых популярных игр всей Йокотэри – «гомоку». Мальчику пришлось долго объяснять правила и почему он просто так забирает все фигуры себе. А гость послушно запоминал новые условия древней игры, которые до этого и сам прекрасно знал, но в совсем другой интерпретации. Постепенно они разговорились. Возможно, гость даже понял, как играть по правилам ребёнка, которого очень забавлял незнакомец. Ведь тот внимательно выслушивал и верил во всё, что произносит детский рот.

– Откуда вы пришли? У нас здесь много дорог. Вон туда ушёл папа. Потом приходил музыкант. Он сказал, что там теперь нет папы, там – одни призраки. Но он не знает, что туда ушли все мужчины. И мой дядя, и дедушка. А меня не взяли… Мама всё чем-то занята, а мне скучно.

– Почему же ты не играешь с другими детьми?

– Они какие-то злые. Не хотят меня к себе брать. Сами бегают и играют рядом с моим домом, а мне не рады и говорят, что я слишком мал. Но я им ещё покажу, что они не правы. Вот спасу всех-всех и все со мной подружатся… А вас, кстати, как зовут? Мне говорят, что нельзя общаться с посторонними, но я считаю – это всё глупости, ведь как можно стать знакомым, если не знакомиться? Меня зовут – Нед…

В этот момент к дому подошла женщина с корзиной мокрого белья. Одетая в свободное белое кимоно и сандалии, она выглядела очень уставшей:

– Сын, помоги мне, – обратилась она к мальчику, отдавая ему полную корзину. Тот схватил постиранное бельё и быстро ушёл за дом. Затем женщина склонила голову в знак приветствия и обратилась к гостю:

– Мой муж часто играл в гомоку, но не успел научить нашего сына. Чем могу быть полезна?

Монах встал и также поклонился:

– Извините за мой вид. Кажется, я был по неосторожности задет острой веткой. Вы могли бы мне помочь?

Женщина кивнула и ушла в дом. Её шаги были не сильно громче, чем шаги ребёнка, но если прислушаться, было слышно, как она ходит то в одну сторону, то в другую. Вернувшись к монаху, она расстелила соломенный коврик рядом:

– Прошу! – и монах послушно устроился на коврике.