– Верно, юноша! – словно учитель довольный своим учеником, восторжествовал Карен. – Заявить о себе дорогого стоит. Вроде как новая ступень самопознания.
– Да! – ободрился я тем, что мы пришли к общему знаменателю. – Вчера я это понял, когда вышел на сцену.
– И каковы были ощущения?
– Ну это как… маленькая победа в большой войне (извините за пафос).
– Нет-нет-нет, пафосом здесь и не пахнет, – слащавил мой новый знакомый. – Победы требуют решительных действий.
– Да, согласен.
– Но… – на секунду Карен умолк, очевидно, нагоняя интригу. – Готовы ли вы к следующим победам?
Не понимая, к чему он клонил, я машинально ответил «Да».
– То есть вы были бы не против немного заработать на ваших маленьких победах?
– Заработать?.. – растерялся я.
– Вы не ослышались, юноша.
Карен предложил мне читать стихи в баре по определённым вечерам. Он делал акцент на том, как ему было важно, чтобы женщины, приходившие отдыхать, слышали мелодичный голос чтеца (слово «поэт» он почему-то избегал).
– Чтец должен очаровывать женщин! Влюблять в себя! Быть их кумиром! Возможно, даже вдохновителем…
Карен говорил так вкрадчиво, так приторно, так упоительно, что я не мог не предаться фантазиям, в коих являлся мифом-полубогом, рифмами исцелявшим души представительниц слабого пола.
– Вчера вы сыграли превосходный мини-спектакль, – продолжал заискивать Карен. – Я уж не осмеливаюсь спросить, кем вам приходится та удивительная девушка, и какое послание было в той записке. Да это и не важно. Главное, что вы произвели эффект! Именно таких личностей не хватает нашей сцене.
Его слова были, как мёд. От грёз я уже было улетел в тропосферу, пока меня не приземлила одна мысль. Если Карену так важно, дабы чтец угождал женщинам, устраивая для них чуть ли не драмтеатр, то зачем тогда в его баре каждую пятницу играет не самый лайт-рок? Спросить об этом напрямую, значило выразить недоверие к столь досточтимому визави. Я попробовал завуалировать вопрос:
– А почему бы не разбавлять пятничные концерты лирическими отступлениями?
На секунду Карен нахмурил свои густые брови, но тут же его лицо стало прежним, излучавшим дружелюбие и располагавшим к беседе.
– Пусть мухи будут отделены от котлет, – вежливо ответил он.
Я понимал, что Карен лукавил. Очевидно, он придерживался какого-то определённого плана, но было ли мне до того дела? Я довольствовался уже одним только предложением. Мне хотелось скорей отметить этот, возможно, судьбоносный крен, поэтому я, не дождавшись окончания разговора, приложился к ещё не опустевшему бокалу пива. Карен приметил:
– Ох, прошу прощения. Я совсем забыл, что отвлёк вас от вашего завтрака.
– Ничего-ничего, – затараторил я.
– Вот визитка, – из внутреннего кармана пиджака он достал чёрную картонку и протянул её мне.
На визитке было написано:
Бар «Вторник»
ИП «Геворкян К.К.»
Ниже были приписаны телефон и адрес.
– Позвоните, как будете готовы, – подытоживал Карен. – Приятного аппетита…
Я вышел из бара. Сытый и хмельной. Тёплый ветер щекотал мои ноздри, отчего дышалось будто бы свежее, но это я исправил выкуренной сигаретой.
Зазвонил телефон (незнакомый номер), я ответил.
– Ну привет, романтик, – на том конце была Карина.
Словно морская болезнь во время качки, мной овладела растерянность. В душе я, конечно же, лелеял мечту, что однажды Карина позвонит, но не надеялся, что так скоро. Пытаясь успокоить своё сердце, что делало сто двадцать тахикардичных ударов в минуту, и стараясь не выдавать волнений, я ответил на приветствие. Карина же легко и незамысловато подшучивала:
– Как твоя язва? Ещё не вылечил?
– Да нет, всё больше прогрессирует, – подхватил я игру.
– Ну надо как-то исправлять положение. Может, сто?ит обратиться ко врачу?
– Ко врачу не хочу.
– Чудненькая поэзия.
Мы глупо похихикали, затем после короткой паузы Карина задала дежурный вопрос:
– Чем занимаешься?
– Да всё тем же. Стараюсь быть собой, – игра возобновилась.
– Получается?
– Ну если только иногда.
– Покажешь?
– В любое время.
– Давай прям сейчас.
Обмениваясь колкостями, я не заметил, как наш разговор вышел из ироничного режима. Я замешкался, но заставил себя набраться духу спросить напрямую:
– Ты… предлагаешь… свидеться?
– А ты догадливый! – смеялась Карина. – Молодец!
– Так меня друг называет… – робел я. – Это от фамилии… Молодцов…
– Я помню, Антон Молодцов.
– Ага…
– А что за друг?
– Ну… Давай свидимся… Расскажу…
– Хорошо. Там же, где и вчера. На набережной, у Зимнего. Как тебе?
– Идёт…
– Через час.
– Через… Идёт…
– Тогда до встречи, романтик.
– Идёт… Ну, в смысле до встречи…
Итак, Карина позвонила мне и пригласила… на свидание? Не знаю, правильное ли это определение при столь пунктирных отношениях, но я сиял, как начищенная бляха моего армейского ремня.
Меня распирало изнутри. Казалось, если я в срочном порядке не отправился бы к назначенному месту встречи, то обязательно взорвался. Оттого, словно сорвавшись с цепи, молниеносно пересёк дорогу и пулей залетел в дверь, над которой, также как и я, сияла буква «Эм».
В метро не мог усидеть на месте. Стараясь отвлечься, пробовал изучить схему метрополитена, приклеенную к окну вагона; пробовал посчитать, за сколько секунд поезд проследует от одной станции к другой; пробовал сочинить пару строк, но эти и другие мысли перебивала лишь одна, главная – мысль о предстоящей встрече.
Спичка уже была поднесена к фитилю. Я вскочил с места и, засунув руки в карманы, стал ходить по вагону от самого его начала до самого конца. Пассажиры удивлённо глазели на меня, вероятно, принимая за сумасшедшего. Но было ли мне до них дела? «Это вы все сумасшедшие! – думал я. – Вы сидите здесь, уткнувшись длинными носами в лживые газетёнки да скучные книжки, из-за которых недоверчиво подглядываете за мной. А я ведь просто счастлив, чёрт возьми!»
Поезд прибыл на нужную мне станцию. Я вышел на Малую Морскую улицу. Уж совсем распогодилось. Вдохновлённый ожидаемым событием я спешил по тротуару, улыбаясь встречным прохожим. Как дурак – с сигаретой в зубах и нелепо втиснутыми в карманы руками. Но счастливый.
Я и не заметил, как скоро оказался на условленном месте. Всё там было в точности, как вчера: та же панорама, тот же воздух, те же простор и свобода. Набережная по-прежнему была пуста, но я уже не чувствовал одиночества. Я был сыт, поддат парой порций пива и предвкушал продолжение вчерашней истории с Кариной.
По улице медленно проехал пикап, весь обклеенный какой-то пёстрой рекламой. В кузов автомобиля были нагромождены колонки, из которых хрипел раздражавший слуховой нерв голос: «Гости и жители Санкт-Петербурга! Диво Остров ждёт вас! Американские горки! Колесо обозрения! Катапульта! И многие другие аттракционы! Незабываемые впечатления! Для вас, вашей семьи и ваших друзей! Диво Остров! Улица Кемская, 1А!.. Гости и жители Санкт-Петербурга! Диво Остров ждёт вас!..»
Я взглядом проводил пикап и сел на парапет лицом к Неве. Закурил.
Шло время. Докуривал уже вторую или третью сигарету. По реке прогуливался пароход, от которого доносилась песня «Что тебе снится, крейсер Аврора?» Чайки мерно парили над зеркалом Невы, нежно отражавшим солнце цветущего августовского дня.
– У вас есть сигаретка? – до мурашек знакомый голос за спиной.
Я обернулся. Карина сияла не меньше меня. Она выглядела потрясающе! Ветер подхватывал её распущенные рыжие пряди, похожие на колосья, и казалось, вот-вот унесёт их в раздолье. А глаза! Эти самые ярко-зелёные глаза! Они перебивали свет солнца. Нет, они были самим солнцем! Только они могли согреть меня и осветить мой путь.
Мы наивно улыбались просто оттого, что были рады видеть друг друга. Казалось, мы могли бы улыбаться до самого заката, а потом продолжали бы до восхода, и так по кругу. Но внезапно Карина спрятала улыбку и медленно наклонилась к моему лицу. Внутри меня всё застыло. Сердце даже не думало биться, оно забыло, как это делать. Наступил критический момент.
– Дай мне сигарету, не спи, – строго сказала Карина мне прямо в ухо.
В одно мгновение я очнулся. Вскрыв новую пачку «Палл-Малла», протянул сигарету девице, дал прикурить.
– О, крепкие! – сказала она, сев на парапет рядом со мной. – Как дела? Что нового?
Я рассказал про встречу с Кареном и про его предложение. Карина слушала вполуха, сигарета интересовала её гораздо больше.
– Будешь куртизанкам глаза строить? – съехидничала она, потушив окурок о парапет.
– Почему сразу куртизанкам? – слегка надувшись, повторил я действие за Кариной. – Ничего я не собираюсь строить.
– Хочешь, чтобы они? тебе строили?
– Я хочу…
«А чего я, собственно, хочу? – пронеслось в моей голове. – Ну ведь, действительно, не ради же сомнительных женщин или пошлой славы мне выходить на сцену. Все решения, действия, поступки должны быть во имя чего-то. Если за просто так, то это лишь игрушки, в которые рано или поздно надоест играть».
– Да ладно тебе. Я ж просто шучу, – перебила мои размышления Карина, вставая с парапета. – Пойдём, романтик.
– Куда?
– Нибудь. Со мной…
Мы шли по Невскому проспекту, полному жизни и беспечности, говорили обо всём и ни о чём.
– Есть охота, – пожаловалась Карина.
Словно по мановению всесильной руки, на пути появилась лавка с выпечкой. Я взял нам по хот-догу.
– Ну как? Романтика? – набив рот, иронизировал я.
– Лучше ресторанного жульена, – последовал не менее ироничный ответ.
Мы посмеялись. Карина спросила:
– Откуда ты?
– Оттуда, где в это время цветы толком не растут.
– Угу… Таймыр? Камчатка?
– Не то и не другое. Я бы даже…
– У тебя… это… – перебив меня, Карина указала на лицо каким-то неопределённым жестом. – Убери.
Я понял, что испачкался в соусе.
– Где? Здесь?
