От такого вопроса девушка подавилась воздухом и возмущенно посмотрела на Джексона, будто он предложил ей прыгнуть с обрыва.
– Как только найду мужчину, который не побрезгует женой с военным чином, сложным характером и металлическими составляющими в придачу, – для полноты картины она помахала перед лицом капитана серебряными пальцами, сверкающими в ярком свете ламп.
Джексон усмехнулся, его улыбка была подобна хитрому оскалу.
– Звучит как недостижимая цель, – сказал он.
– Не жалуйтесь, коммандер. У вас хотя бы одна из последних разработок установлена, совершенная, качественная и, признаться честно, красивая, – начала возмущаться одна из младших офицеров, служащая на мостике переводчиком. – Знаю одного парня, он себе тоже протез установил, но тот вышел из строя в первом же космическом рейде. Ему пришлось долго ждать замены, так как многие комплектующие стали труднодоступны из-за резкого скачка цен.
– Нечего конечности из иллюминатора высовывать, – пробубнил капитан недовольно.
– Ничего он не высовывал! – раздражённо бросила собеседница, её голос дрожал от негодования, а глаза сверкали недовольством.
– А ты откуда знаешь? Свечку держала? – ехидно поинтересовался кэп, явно злорадствуя.
Офицер побагровела и недовольно сжала пухлые губы, пытаясь удержать поток слов, готовых вырваться наружу, как бурлящая лава из вулкана.
– Если позволите, я считаю, что наш коммандер – одна из красивейших женщин во всём флоте, – раздался скромный голос правого пилота, подобно робкому ветерку. – Какая жалость, что я слишком юн.
– Вот и я думаю, кто тебя, детка, до руля вообще допустил? – удивлённо спросил Джексон, развалившись в капитанском кресле, как король на своём троне. Он явно наслаждался собственным превосходством.
– Я гений, поэтому окончил обучение раньше, – ничуть не скромничая, горделиво ответил юноша. – Был лучшим студентом на всём курсе! – Дитрих активно «стрелял» глазками в сторону коммандера, проверяя, услышала ли она. Его глаза блестели, полные надежды и ожидания, как у ребёнка, ждущего похвалы.
Капитан рассмеялся, заметив столь детский и неопытный подход к привлечению женского внимания. Его смех разнёсся по комнате, и эхом отразился от стен, наполняя пространство живой энергией.
– Дитрих, эта женщина – настоящая акула, она тебя одной левой уложит, – сказал кэп с усмешкой, явно представляя себе подобное зрелище и веселясь.
– Правой, если точнее, – встряла всё та же неугомонная переводчица. – Протез на правой, – добавила она очевидное.
– Вообще-то я здесь стою, – зло бросила Кейти, никак не реагируя на насмешки коллег. – И, к слову, – она посмотрела на краснеющего юношу, – наш малыш действительно гений, не стоит недооценивать его впечатляющие показатели. Он первый, кто за последние пятнадцать лет умудрился пройти главный тест без малейших повреждений корабля.
Дитрих смущённо зарделся от слов Катерины, подобно весеннему цветку, окрасившемуся в яркие краски.
Капитан выпрямился в кресле. Конечно, он знал об этом, но очень уж любил подтрунивать над своими подопечными. Его глаза сверкнули, как у хитрого лиса, готового к очередной проделке.
– Если наш коммандер столь высоко оценивает таланты правого пилота, то следует отнестись к этому крайне серьёзно. Теперь ты точно можешь собой гордиться, парень! Заслужить уважение этой женщины дорогого стоит, – сказал капитан с усмешкой.
Загорелся дисплей на главном экране, и высветилось лицо профессора. Уильямс, казалось, был чем-то крайне взволнован. Он нетерпеливо теребил очки, пытаясь успокоить свои нервы.
– Могу я поговорить с коммандером? – раздался голос из динамиков.
Катерина, сцепив руки за спиной, сделала уверенный шаг вперёд, её движения были плавными и уверенными, как у солдата. Она олицетворяла собой спокойствие и решимость.
– Чем могу быть полезна, профессор Уильямс? – спросила она твердым и спокойным голосом.
– Если вы не сильно заняты, не могли бы подойти ко мне? Хочу кое-что вам показать, – радостно попросил старик и сразу отключил связь, оставив всех в недоумении.
Все удивлённо воззрились на девушку. Она и сама не понимала, чем удостоилась такой чести. Капитан заинтригованно махнул рукой, отпуская подчинённую, и Кейти немедля прошла к выходу, покидая мостик.
Профессор Уильямс отказался от отдельной каюты, не желая расставаться со своим изобретением ни на миг. Капитану пришлось выделить отдельное помещение в грузовом отсеке специально под нужды учёного. Конечно, это создало некоторые неудобства, но благополучие и комфорт профессора стояли на первом месте. Старик готов был спать даже на полу, погружённый в свои исследования. Он неустанно фиксировал данные в потрёпанный блокнот и переносной компьютер.
Грузовой отсек был расположен в хвостовой части корабля. Катерина шагала по стерильно чистому коридору, на ходу приветствуя всех проходящих мимо членов экипажа. В тот момент никаких срочных задач не было, хотя капитан и коммандер редко покидали мостик, и девушка могла себе позволить неспешно прогуляться и подумать. Её шаги эхом разносились по коридору, как ритмичный барабанный бой, наполняя пространство мелодией спокойствия и размышлений.
Вопрос Джексона разбередил в её душе самые неприятные чувства. Порой люди были так жестоки. Иногда Кейти размышляла, что служило поводом для такого отношения. Была ли причина в том, что она не позволяла эмоциям взять верх и никогда не показывала своих истинных чувств? Или же всё потому, что людям в принципе плевать на чужие чувства? А ведь её, теперь уже бывший жених, узнав об увечье своей невесты, ни разу даже не навестил её в больнице. Катерина вспомнила их недавнюю встречу на орбитальной станции. Он изменился, возмужал. Даже его глаза стали серьёзнее. Впрочем, космос всех меняет. Отправляясь в далёкое путешествие, можешь быть уверен, что никогда больше не будешь тем, кем был прежде.
Период ранения был самым тяжёлым в жизни Катерины. Она не помнила ничего, кроме боли. Лишь какие-то обрывочные фрагменты: как без остановки стреляют бластеры и везде разлетаются смертоносные лучи, как пахнет железом, копотью и подгоревшим пластиком, как раздаётся оглушительный взрыв и одна из стен звездолёта рушится. Она не могла даже вспомнить, как рядовой офицер, буквально жертвуя собой, вытаскивал её из-под обломков части корабля и тащил полубессознательное тело к чудом уцелевшему шаттлу. Эти воспоминания были как разбитое зеркало, в котором отражались лишь осколки ужаса и боли.
Благодаря смелости и решимости этого мужчины она смогла выжить. Но сам он отказался от дальнейшей службы в космосе и перевёлся на орбитальную станцию. Отчасти она понимала его страхи. Свои же буквально насильно глушила в себе, как затаптывают огонь, чтобы он не разгорелся вновь.
Да, первое время после случившегося Кейти до трясучки в руках боялась вновь взойти на мостик звездолёта. Ей потребовался год, чтобы восстановить своё здоровье, как физическое, так и психологическое. Возможно, окажись рядом с ней кто-то близкий, кто смог бы поддержать и утешить, она бы справилась с этой задачей быстрее. Но Катерина осталась совсем одна.
Девушка остановилась посреди пустынного коридора и всмотрелась в овальный иллюминатор. Бескрайний, прекрасный космос, миллиарды звёзд, далёкие планеты и туманности. Сколько ещё она успеет пройти? Сколько сможет открыть и познать? Её мысли текли, как река, унося её в глубины воспоминаний и мечтаний.
Она любила его и никогда не жалела о своём выборе. Космос был её домом, её страстью, её судьбой. Он манил её бескрайними просторами, звёздными пейзажами и тайнами, скрытыми в глубинах. И, несмотря на все испытания, она знала, что не променяет его ни на что другое. Космос был её вдохновением, её утешением и её вызовом, который она принимала с гордостью и решимостью.
***
Катерина едва успела переступить порог грузового отсека, как профессор затараторил:
– Это невероятно! Моя технология станет прорывом! Она позволит открыть ещё больше возможностей для перемещений! Только представьте, когда-нибудь настанет день, и людям больше не понадобятся ни шаттлы, ни машины, ни космолёты! Разве это не волшебство? —его глаза горели энтузиазмом, а голос дрожал от волнения, словно он уже видел будущее, которое создавал в настоящем.
Девушка изобразила кислое выражение лица.
– И в чём тогда смысл? Космос – это приключение, риск и азарт! – её голос был полон страсти и непонимания.
– Совершенно верно, но вы упускаете, что космос – это ещё и опасность! Сколько у вас тут бывает спокойных дней на неделе? Бури, метеоритные дожди, чёрные дыры, пираты и вражеские военные корабли… Наверняка это лишь небольшая часть из того внушительного списка опасностей, с которыми вам приходится сталкиваться на пути, – профессор говорил с настойчивостью, словно пытаясь убедить её в своей правоте.
Кейти не стала спорить. Часть своей жизни она посвятила космосу, в то время как этот старик почти всю жизнь провёл рядом со своими научными разработками. У них обоих явно был разный смысл существования. А раз так, то и демагогию разводить нечего. Кейти чувствовала, что их различия не были поводом для конфликта, а лишь обогащали их взаимодействие. Каждый из них стоял на своём посту, как корабль на орбите, уверенно движущийся к своей цели. Она понимала, что их взгляды на жизнь были как две стороны одной медали: для неё это была романтика и вызов, для него – наука и безопасность.
– Так зачем вы хотели меня видеть? – спросила она, переводя тему. Её голос стал спокойным и деловым, как если бы она вернулась к своим обязанностям.
Профессор улыбнулся, его лицо озарилось радостью, как у ребёнка, который готов показать свой новый игрушечный замок.
– Я хотел показать вам кое-что удивительное, – сказал он. – Это может изменить всё, что мы знаем о космических путешествиях.
Вопрос профессора зажёг искру любопытства в её сердце, и она готова была услышать о его научном прорыве, который мог переписать правила.
Уильямс нетерпеливо подвёл девушку ближе к своему изобретению. Аппарат представлял собой большую, гудящую, чуть светящуюся арку.
– Я наконец смог его настроить, – сказал он в волнении, его голос дрожал от предвкушения.
– Правильно ли я понимаю, что это ваше изобретение способно переместить человека на любую дистанцию и в любую точку космоса? – спросила она задумчиво, не сумев скрыть любопытства, которое словно огонь разгоралось в её глазах.
– Верно-верно! – подтвердил учёный, его лицо озарилось гордостью, как у скульптора, созерцающего свой шедевр. – Это портал, врата в бесконечность.
– Прекрасно. И как же выяснить, куда конкретно тебя закинет сей инструмент? – в голосе девушки так и сквозил скептицизм и полное отсутствие доверия.
– А вот этого я уже и не знаю! – весело ответил старик, чуть пританцовывая, как ребёнок, радующийся новому открытию. – Выяснить можно лишь методом проб и ошибок.
Катерина изумлённо посмотрела на профессора, её мысли метались, как бабочки в летнем саду, не зная, на каком цветке остановиться.
– Вот почему я счастлив знать, что меня доставят к высшим учёным умам Земли! Я трудился над этим изобретением двадцать лет. Теперь пусть думают мои преемники. К сожалению, я стал уже слишком стар. Подобная работа даётся всё тяжелее и тяжелее, как восхождение на вершину горы. Но я с удовольствием приму участие и понаблюдаю за дальнейшим развитием аппарата.
– Вы же его проверяли?
– Конечно. Моё изобретение самостоятельно способно находить жизнь в космосе. Оно уже проанализировало данные и выбрало координаты планеты, на которой есть все необходимые элементы и минералы для полноценной жизни. И я уже закинул туда яблоко и… стул.
– Стул? – удивлённо переспросила Кейти, её голос изумлённо дрогнул.
– Психанул немного, – виновато ответил старик. – Он отказывался работать должным образом, чуть капризный.
Катерина вновь задумчиво посмотрела на аппарат.
– То есть сейчас он работает? И он гудит и светится, как звёздный маяк. И почему это именно он, а не оно?
– Я назову его Зеро, – с гордостью ответил профессор. – Он словно живое существо, обладающее собственной волей и характером.
Катерина задумалась. Она понимала, что перед ней стояло нечто большее, чем просто механизм. Это было окно в бесконечность, ключ к новым мирам и неизведанным горизонтам.
Глава 3
Звездолёт «Калипсо» упорно рассекал космическое пространство, подобно гигантскому киту, бороздящему океанские глубины, оставляя за собой невидимые волны. Катерина стояла на мостике, с тревогой глядя на «рваные» показатели приборов, которые казались ей зловещими предвестниками беды. Экипаж был в пути уже неделю. За это время корабль успел попасть в метеоритный дождь, который ощутимо повредил обшивку. Летящие в пространстве здоровенные камни – это не то, что можно легко игнорировать или тем более обойти, да ещё и на такой внушительной машине, которая казалась теперь хрупкой и уязвимой, как стеклянный кораблик в бурном море. В подобных критических ситуациях прекрасно справляются щиты, но они загадочным образом перестали работать из-за неизвестных внутренних повреждений. Механики носились по всему техническому этажу, пытаясь найти и устранить проблему.
Катерина покосилась на стоящего рядом лейтенанта. Тот держал в руках планшет и с самым задумчивым и отрешённым видом вносил данные. Девушка не выдержала, её терпение лопнуло, как натянутая до предела струна, издавшая последний звенящий звук.
– Неделю назад мы отошли от орбитальной станции на Антрополисе. Корабль успешно прошёл все проверки и даже полную диагностику. Так какого дьявола щиты вышли из строя, да ещё и в самый неподходящий момент? – возмутилась она дрожащим от гнева голосом.
– Вас смущает поломка? – безэмоционально спросил Томас, его лицо оставалось каменным, как высеченное из гранита.
– Меня смущает, что по какой-то причине это не смущает тебя, – зло прошипела Кейти, её глаза метали молнии, а голос был полон яда, словно она готова была взорваться в любую секунду.
Мужчина посмотрел в глаза коммандера. Противостояние длилось недолго, но казалось, что время остановилось, и каждый миг тянулся бесконечно.
Оглушительный, режущий по ушам звук сирены сотряс пространство, разрывая тишину на куски.
– Корабли Балдурцев! Нас окружили! – внезапно заорал правый пилот в панике, его голос был полон ужаса.
Кейти дёрнулась, изумлённо глядя в иллюминатор. Они появились словно из воздуха, как призраки. Ведь только что космос вокруг был совершенно чист! А теперь прямо перед ними зависло как минимум с десяток вражеских кораблей.
– Этого не может быть, – её голос дрожал, она не могла поверить собственным глазам.
По привычке «заглушив» эмоции, девушка начала прикидывать шансы. Их звездолёт был совершенно один, потерянный в бескрайнем и пустом космосе. Щиты не работают, а значит, враги могут просто изрешетить весь корабль пушками, торпедами и неизвестно чем ещё, что есть во вражеском военном арсенале. Поблизости не было ни одной планеты. И даже если они отправят сигнал SOS, никто попросту не успеет примчаться на помощь. Одного корабля империи здесь будет недостаточно, понадобится как минимум флот.
Коммандер и капитан корабля встретились взглядами. По глазам Джексона девушка поняла, что их мысли были схожи – они обречены.
Но даже осознание полнейшей безнадёжности положения не могло стать поводом принять смерть и опустить руки. Ни один корабль империи никогда не сдастся врагам добровольно, без боя. Их сердца горели, как пламя, готовое вспыхнуть в последний раз, освещая путь к последнему сражению.
А потому бездействовать никто не стал.
– Первый помощник, поторопите механиков ускорить процесс восстановления щитов. У нас нет времени прохлаждаться. Лейтенант, отправьте сигнал SOS всем находящимся поблизости станциям империи, возможно, хоть кто-то успеет. Пилоты, в крайней ситуации мы должны сделать всё возможное, чтобы скрыться, – начал командовать капитан, его голос не терпел возражений. – Коммандер, что мы можем, если можем хоть что-нибудь?
– Можем дать залп из всех пушек прежде, чем они хотя бы подумают об этом, – мрачно предложила Кейти, её глаза сверкали, разглядывая внушительные военные корабли противников. – К сожалению, мы несколько недотягиваем до их боевой мощи, здесь бы адмиральский корабль.
Капитан кивнул, его лицо было напряжённым. Весь экипаж чувствовал, как воздух наполняется электричеством, предвещая бурю.
В следующее мгновение на «Калипсо» началось активное построение. Офицеры занимали свои места в оружейных отсеках, как шахматные фигуры, каждая из которых знала свою роль в предстоящей битве. Пушки готовили к залпу, заряжали торпеды, словно в предвкушении грядущего сражения. Медики приступили к сбору необходимых растворов и стимуляторов, их руки двигались с точностью и быстротой. Даже механики ускорились, как могли, их действия напоминали слаженную работу муравейника. Щиты по-прежнему не работали, а значит, корабль всё так же был беззащитен.
На экране загорелся сигнал приёма связи, и капитан немедля махнул рукой. Высветилось инопланетное, вытянутое лицо балдурца со щупальцами и тремя рядами глаз. Он заговорил, и «Калипсо», уже знакомый с этим языком, моментально начал переводить на международный. Экипаж мостика легко мог понимать чужеродную речь, как будто это был их родной язык.
– Вы для нас ничто. Сдайтесь, и, возможно, мы вас пощадим. Мы владеем сведениями, что на вашем корабле есть учёный и его разработка. Отдайте нам разработку вместе с её создателем, и корабль останется цел, – произнёс вражеский капитан, его голос был холоден и безжалостен.
Капитан молчал. Катерина невольно бросила взгляд на лейтенанта, но того внезапно не оказалось ни рядом, ни на мостике. Девушку словно пробило током. Она ведь заметила, как странно себя вёл Томас. Но даже подумать не могла о предательстве!
– Спасибо за предложение, но мы вынуждены отказать, – мрачно ответил Джексон.
– Разве одна никчёмная жизнь стоит тысячи других? – усмехаясь, спросил балдурец, его слова были пропитаны ядом.
– Вам она не достанется! – отрезал капитан, его глаза пылали решимостью.
Вражеские корабли открыли огонь первыми. Раздался мощный взрыв, «Калипсо» тряхнуло. Катерина едва успела ухватиться за перила мостика, её сердце колотилось, как барабан.
– Мы можем уйти от прямых атак? – напряженно задал вопрос Джексон.
– Они повредили топливный отсек! – прокричал первый помощник в отчаянии, его лицо побледнело.
– Чёрт, болтовня была отвлекающим манёвром, они сканировали корабль, – Джексон лихорадочно искал пути к отступлению, его мысли в спешке метались.
– Открыть залп! – скомандовала Катерина решительно. – Из всех боевых пушек!
– Огонь! – заорал капитан одновременно, его голос перекрывал шум сирен.
Все дальнейшие события происходили слишком быстро. В окне иллюминатора Кейти видела, как мельтешат и взрываются пушки, как от вражеского звездолёта отходят челноки. То были захватчики, которые пытались прорваться к «Калипсо», пока корабль активно обстреливали.
Щиты вдруг заработали, словно чудо в самый последний момент. Это дало небольшую, но необходимую передышку. Однако при таком внушительном вражеском арсенале они всё равно долго не протянут.
Звездолёт сильно трясло, многие отсеки уже были пробиты. Число жертв росло с каждым ударом.
Катерина выбежала с мостика. Она неслась прямо по некогда белоснежному коридору корабля, теперь испещрённому следами разрушения. Испуганные люди и представители других рас бежали куда глаза глядят, не понимая, как спастись в этой ловушке. С потолка и стен торчали и искрили провода, как змеи, готовые ужалить.
Она была на мосту, соединяющем два отсека, когда очередной удар прошёлся рядом. Часть моста разорвало, звездолёт сильно накренился, и девушка начала скользить по полу прямо в пропасть. В последний момент она успела прыгнуть и ухватиться за торчащий железный прут. Подтянулась вверх с усилием, крича от боли и переворачиваясь на спину, чувствуя, как мышцы горят от напряжения.
В этот момент она всеми силами отгоняла от себя мысли о тех, кто вынужден был остаться на мостике. Но приказ капитана – найти и попытаться спасти профессора – игнорировать не могла. Лишь надеялась, что многие успеют добраться до спасательных шлюпок и покинут Калипсо.
Девушке почти благополучно удалось добраться до погрузочного дока. В помещении обнаружились двое: сам профессор и пропавший лейтенант. Их лица были освещены тусклым светом аварийных ламп, создавая зловещие тени на стенах.
