– То есть «квест» не закончится, пока я не пройду его до конца? – спросил я.
– Вы всё правильно понимаете, – улыбнулся доктор и добавил: – Вы же не псих!
– Не псих, – буркнул я в ответ, мысленно проклиная себя за то, что вообще в это ввязался.
– Тогда давайте быстренько закончим с формальностями, и я покажу Вам больницу, познакомлю с коллегами и пациентами.
– Давайте, – согласился я.
Доктор достал из стола небольшую камеру и поставил передо мной.
– Это ещё зачем? – недовольно спросил я.
– Так положено, – ответил Рустем Дамирович. – Для отчётности, что экспертиза была. Если результаты экспертизы кто-то захочет оспорить, то по этой записи мои коллеги будут судить о правильности моих выводов. Но в нашем с Вами случае это чистая формальность.
– Хорошо, – согласился я.
– Как Вас зовут? Сколько Вам лет?
Иван Андреевич Рюмин. 42 года.
– В каком городе проживаете? С кем?
– В Москве. Один.
– Вы в разводе?
– Нет. Я не был женат.
– Внебрачные дети? Родители?
– Детей нет. Родители умерли.
– Одиночество является для Вас обременительным?
– Нет.
– Кем Вы работаете?
Я раздражённо посмотрел на доктора.
– Я помню, но это надо зафиксировать, – объяснил он.
– Я писатель. Пишу под псевдонимом Илай Гатто.
– А почему Вы выбрали такой странный псевдоним?
– Это не я его выбрал. Это мой Голос мне велел, чтобы иметь возможность быть продаваемым за границей.
– Вы слышите голоса? – уточнил доктор.
«Надо же было такое ляпнуть! Они так меня и вправду упекут в психушку», – выругался я про себя, а вслух произнёс:
– Боже упаси! «Голос» – это маркетинговое агентство, которое продвигает мои книги.
Доктор пристально посмотрел мне в глаза:
– То есть голоса Вы не слышите? Они не заставляют Вас совершать какие-то поступки? Они не диктуют Вам Ваши книги?
На этот раз я пристально посмотрел на доктора:
– Нет, конечно. Но почему Вы решили, что мне кто-то диктует мои книги?
– Такое случалось в моей практике.
У меня перехватило дыхание. Он, наверняка, знает того человека, которого я ищу.
– Расскажите мне про эти случаи. Это могло бы мне пригодиться для книги, – попросил я.
– Расскажу, конечно, – согласился Рустем Дамирович. – Но только после всех формальностей.
Он открыл ноутбук, лежащий на его столе, и включил видео.
– Расскажите, что Вы видите?
– Лицо человека вращается. Какая-то маска, – пожал я плечами.
– Вы видите что-то необычное в ней? – спросил доктор.
– Нет, – честно признался я.
– А когда маска поворачивается к Вам тыльной стороной, Вам не кажется, что она выгибается и снова становится лицевой?
– Нет.
– То есть Вы четко видите обратную сторону маски?
– Да.
Этот странный вопрос меня всё больше раздражал.
Главврач оживился. Он что-то нажал на ноутбуке, и передо мной стала крутиться маска какого-то клоуна.
– А теперь Вы тоже видите обратную сторону маски во время вращения?
– Конечно.
Доктор закрыл ноутбук и что-то записал в свой журнал. Затем он поднял на меня глаза и продолжил задавать свои тупые вопросы.
– В детстве у Вас была полноценная семья? Какие были взаимоотношения родителей?
– У меня было счастливое детство со всеми необходимыми атрибутами – любимые родители, велосипед и разбитые коленки…
– Их смерть сильно отразилась на Вашей психике?
– Они умерли около пяти лет назад. Я был достаточно взрослым мальчиком, чтобы пережить их уход.
Доктор снова что-то записал.
– Скажите, – снова произнёс он, – а кем Вы были до того, как стали писателем?
– Алкашом, – честно признался я.
Доктор снова оживился.
– Очень интересно. И где же тот водораздел, который отделяет популярного писателя, фантаста-философа от алкаша?
– Алкаш тоже может быть фантастом-философом, – заметил я. – Вся разница в том, что вряд ли его мысли будут кому-то интересны.
Доктор усмехнулся.
– Ну, не скажите, – ответил он. – У нас тут много философов, мнение которых мне интересно… с профессиональной точки зрения.
– И писатели бывают? – поинтересовался я, пытаясь осторожно перевести разговор на интересующую меня тему.
– О! Ещё какие! – доктор рассмеялся. – Такие романы рассказывали. Всем отделением заслушивались.
– А у меня будет возможность ознакомиться с этими произведениями? А ещё лучше с автором пообщаться.
– Не думаю, – неожиданно став серьёзным, ответил доктор. – Вы мне так и не рассказали свою занимательную историю о том событии, которое перевернуло Вашу жизнь.
Доктор был добр и приветлив, располагая к себе в разговоре, и у меня на мгновение появилось желание рассказать ему свою историю про Голос, который изменил всю мою жизнь, но внутри меня что-то щёлкнуло, запретив мне даже думать о своём невидимом собеседнике.
Я только пожал плечами:
– Да, не было никакой истории. Я с детства любил выдумывать разные сказки. Вот, видимо, и проявилась моя фантазия в книгах.
– А как долго Вы употребляли алкоголь?
– Послушайте, доктор! Я, наверное, неудачно пошутил, что был алкашом. Не думаю, что Вам стоит тратить наше время на эти разговоры.
– Разговоры – это моя работа. Вы же хотели узнать, как живёт наша больница, а работа лечащего персонала – неотъемлемая её часть, – он пристально на меня посмотрел и добавил: – История у Вас была. И, как я полагаю, интересная. Но почему Вы её так скрываете, мне не понятно. Обычно, люди с радостью рассказывают о событиях, повернувших их жизнь к лучшему.
– Вы, наверняка, хороший психиатр, – немного раздражённо произнёс я, – но я не на приёме. Давайте, перейдём к экскурсии.
– Да, – Рустем Дамирович улыбнулся и заглянул в свой журнал, – давайте перейдём к существу. В деле написано, что Вы нанесли своему знакомому16 ударов. Вы помните, как это произошло?
Страх, гнев и отчаяние выбили меня из состояния покоя.
– Я никого не убивал!!! – заорал я, вскочив со стула. – Прекратите свой «квест»!
В кабинет, как по команде, вбежали два человека в форме. Я успел увидеть их лишь боковым зрением, потому что в следующий момент удар в ухо свалил меня с ног. Они что-то кричали, но я не слышал, потому что страшный звон стоял в моей голове. Я пытался закрыть её от града ударов, но они летели по всем частям моего тела. Последнее, что я запомнил, теряя сознание – лёгкую улыбку на лице доктора.
Глава 9. Пациент.
Я открыл глаза. Надо мной свисал обшарпанный потолок с отвалившейся местами штукатуркой. Всё тело ныло. Я попытался перевернуться на бок, но привязанные к кровати руки и ноги не дали мне это сделать. Я с трудом повернул свинцовую голову, чтобы осмотреться. Комната три на три. Кафельный пол советского образца, деревянная (белая когда-то) дверь и крашенные в серый цвет стены, с тёмными пятнами от спин, прижимавшихся к ней когда-то пациентов. Рядом с моей кроватью находилась такая же убогая раковина, как и всё вокруг, что я видел. На небольшом окне была решётка. С потолка свисала на витом проводе лампа накаливания, дополняя и без того унылую атмосферу. Напротив меня сидел молодой парень в больничной пижаме и, покачиваясь, смотрел на меня.
– Развяжите меня! – медленно прошептал я.
Мне казалось, что время в моей голове сильно отставало от реального. Язык казался огромным и не поворотливым. Подумав о нём, я увидел фантасмагорическую картину, где мой язык очень быстро вырастает и превращается в огромную слюнявую субстанцию, которая вот-вот меня раздавит.
Увидев, что я пришёл в себя, парень встрепенулся и подбежал к двери:
– Он заговорил! – крикнул он в маленькое окошко на двери.
Вскоре дверь открылась, и в мою палату (или камеру – я не понимал ещё, где я нахожусь) вошёл человек в белом халате в сопровождении двух охранников, лицо одного из которых мне показалось очень знакомым.
– Очнулся? – приветливо произнёс человек в белом халате.
«Видимо, он тоже доктор», – подумал я.
Я кивнул головой. А может быть, мне только казалось, что я это сделал. Голова была очень тяжёлой.
– Мы тебя развяжем, если пообещаешь ни на кого больше не кидаться, – снова произнёс доктор, расстёгивая ремни.
Я снова постарался кивнуть.
– До утра останешься в этой палате, а там придёт дежурный доктор и решит, что с тобой делать.
В голове снова бурлили чувства несправедливости, хотелось кричать, топать ногами, требовать адвоката, но тело было настолько расслабленно, что сил хватило только на то, чтобы отвернуться лицом к стене.
– Антошка даст тебе воды и вынесет утку, когда попросишь. Он у нас сегодня за «смотрящего», – произнёс доктор, выходя из палаты.
Послышалось довольное хихиканье Антошки. Я снова собрался с силами и повернулся на другой бок. Доктор со своими сопровождающими уже вышел. Передо мной сидел псих Антошка и радостно мне улыбался.
– Смотрящий? – медленно ворочая языком, спросил я.
– Я смотрящий! – отозвался Антошка, довольный собой.
– За утками? – снова спросил я.
– Да.
– Головокружительная карьера.
