Дина Данич "Меня похитил шейх"

В его тоне слышатся сталь и холод. И я не сопротивляюсь, поворачиваюсь к окну, чтобы увидеть огромную площадь, на которой стоят три небольших помоста со столбами.

И, кажется, к каждому из них кто-то привязан…

Во рту резко пересыхает. Невольно подхожу ближе, чтобы рассмотреть происходящее.

На улице ярко светит солнце – похоже, сейчас полдень, а может, даже часа три дня. И скорее всего, дикая жара. А трое несчастных стоят, опустив голову, словно у них нет больше сил. И если бы не цепи, которыми их приковали…

В горле появляется ком, а по спине пробегает мороз.

– Вот что бывает с теми, кто меня расстраивает, пташка, – хрипло шепчет Амин, оказываясь позади меня.

Дергаюсь, но его руки ложатся на плечи и жестко фиксируют меня.

– Посмотри и запомни этот урок.

– За что такая жестокость? – задушенно спрашиваю, жмурясь.

– Смотри, Руслана, – чеканит он. – И сделай правильный выбор в следующий раз, когда я тебе его предоставлю.

– Это бесчеловечно, – шепчу в ужасе. Чем больше я вглядываюсь в несчастных на площади, тем больше мне кажется, что это девушки. – За что?

– За то, что ослушались моего слова, – безжалостно отвечает Амин. – Палящее солнце очень жестоко к нежной коже. Подумай над этим, пташка.

Момент, когда шейх отпускает меня и покидает комнату, я упускаю. Кажется, я вся парализована той картиной, что мне продемонстрировали.

Всхлипнув, закрываю рот ладонью, оседаю на пол и тихо плачу.

Я надеялась достучаться до этого зверя? Какая же я дура! Ну, вот зачем я тогда вышла в коридор? Зачем попалась ему на глаза? И как мне теперь вырваться из этой клетки, куда он посадил меня?

Прыгать из окна – не вариант. Это дорога в один конец, а жить я хочу.

Тогда как быть?

Обдумать я не успеваю – дверь снова открывается, и я, быстро утерев слезы, оборачиваюсь. Но теперь это не Амин, а незнакомая женщина лет сорока.

Она окидывает меня придирчивым взглядом. А затем командует:

– Раздевайся, и в ванную!

– Что? Да с чего мне…

– Господин пожелал видеть тебя на ужине.

5 Руслана

– А вы, вообще, кто?

Я так теряюсь от заявления дамочки, что начинаю грубить в ответ. Та смеряет меня взглядом, полным неприязни.

– Меня зовут Латифа. И я главная в верхнем гареме.

– Верхнем? – изумляюсь я. – А что, еще есть и нижний?

Женщина недовольно поджимает губы. Качает головой и тихо цокает языком.

– Намучается господин с тобой.

– Так пусть отпустит! Я сюда, вообще-то, не просилась.

В ответ получаю еще один осуждающий взгляд.

– Другая бы радовалась на твоем месте – только приехала, а сразу попала в лучшие покои.

Мне остается только охнуть. Надо же, радоваться я должна.

– Ваш этот шейх, между прочим, выкрал меня незаконно! Я своего согласия здесь находиться не давала!

Латифа вздыхает и смотрит на меня, как родитель – на неразумное дитя.

– Я хочу уйти! – добавляю уже не так уверенно.

В этот момент до меня через окно доносятся стоны. Вздрагиваю и снова оборачиваюсь к окну. Оказывается, на площади появилось трое мужчин с кнутами. По одному на каждую девушку.

Дергаюсь вперед, не веря своим глазам – но те и правда замахиваются и практически синхронно бьют несчастных.

– Видишь, что бывает, если злить господина? – довольно серьезно произносит Латифа. – Будь послушной и покорной. Он это любит.

– Но я не хочу! – в отчаянии шепчу. – Не хочу быть очередной игрушкой!

Поворачиваюсь к женщине, надеясь увидеть в ее глазах хоть немного сочувствия. Но ничего подобного. Она лишь равнодушно смотрит на меня.

– Даже не мечтай – единственной тебе для него не стать. Он – наследный принц. И женится он лишь на той, что одобрит его семья.

Я пораженно качаю головой. Вот откуда она это взяла?

– Я просто не хочу здесь оставаться, – тихо говорю. – Я хочу домой.

Взгляд Латифы чуть смягчается.

– Из дворца не сбежать, Руслана. А Амин бывает крайне жесток с теми, кто пренебрегает его добротой. Сейчас он явно увлечен тобой, но пройдет время, и на твое место придет другая. Однако если ты будешь сопротивляться, то лишь раззадоришь его нрав.

– То есть нужно просто покорно дать ему то, чего я не хочу? – возмущенно фыркаю. – Вы правда считаете это нормальным – принуждать женщину быть там, где она не хочет?

Латифа ничего не отвечает, лишь молча подходит к двери в ванную и демонстративно открывает ту.

– Прими душ. Затем поешь. К вечеру тебе понадобятся силы.

Она будто надзиратель стоит и смотрит на меня.

– А если я откажусь?

– Там где три столба, найдется место и четвертому.

– И что, за каждый проступок меня теперь будут пугать плетьми и столбом позора? – огрызаюсь, подходя ближе.

Женщина недовольно цокает языком.

– Какая же дурная! Не зря говорят, красные волосы – дурная кровь!

– Что?!

– Ты думаешь, что у столба – это наказание? Глупая, рассердишь господина, и он тебя отдаст страже. Думаешь, многих сможешь удовлетворить, прежде чем превратишься в бесполезный кусок мяса?

– Вы врете, – мотаю головой.

– Хочешь проверить? – равнодушно уточняет она. – Давай. Мне же проще.

Женщина разворачивается и выходит из моей комнаты. А мне становится очень страшно. За окном снова раздается задушенный стон. Передергиваю плечами и иду в ванную.

Липкий страх и удушающее отчаяние – вот что я испытываю. А еще беспомощность. Как выбраться?

Я даже не могу представить, как можно было организовать мое похищение. Это такая дикость! А главное – зачем я такому мужчине, как Амин? Ясно же, что вокруг него всегда полно красоток. Зачем еще воровать девушку из другой страны?

Стоит вспомнить про дом, как в груди противно тянет.

Мама… Она же думает, что я учусь, и ведь скоро начнет волноваться, если я не позвоню ей, как обычно.

Стоп. Позвонить. Точно!

Хлопаю себя ладонью по лбу. Ну, конечно. Мне просто нужно найти мобильный и позвонить. Найти хоть какой-то способ связаться с внешним миром. Надо как-то дать о себе знать. А в идеале – выложить запись в сеть. И вот тогда…

Приободрившись, я все же раздеваюсь и принимаю душ. В лоб действовать не получится, значит, нужно попробовать перехитрить шейха.

Роскошь, конечно, здесь очень непривычная – тщательно мою голову каким-то вкусно пахнущим шампунем. Я о таких марках и не слышала даже. Но волосы после мытья становятся еще более послушными и мягкие.

Когда выхожу из ванной, столик с едой оказывается передвинут поближе к центру комнаты. Теперь кроме фруктов и воды на нем куда больше еды – и тосты, и пирожные, кажется, даже что-то вроде оладьев.

Недоверчиво кошусь на еду, но как только желудок начинает урчать, сдаюсь. В чем-то Латифа права – силы мне будут нужны.

Голова почти не болит уже, что тоже хорошо. После того как заканчиваю с едой, прячу нож под подушку. Просто на всякий случай.

Но едва я это делаю, как дверь снова открывается, и заходит Латифа, но теперь не одна. С ней идут две служанки – они смотрят только в пол и безмолвно забирают тарелки со стола.

Латифа же подходит и оценивающе разглядывает меня.

– Неплохо, – изрекает она. – Теперь нужно подготовиться и сделать процедуры.

– К чему подготовиться? – испуганно спрашиваю я.

Она хлопает в ладоши, и в комнату заходят две другие женщины. Они одеты чуть иначе – не в такие безликие балахоны, как служанки. У каждой из них в руках по чемоданчику. Они бесстрастно окидывают меня равнодушными взглядами, а затем на стол ставят эти самые чемоданчики и открывают их.

– Иди сюда, Руслана. У нас мало времени. Господин не любит, когда опаздывают, – приказывает Латифа.

А мне становится нехорошо от приготовлений ее помощниц… Это все для меня?!

6 Руслана

Пожалуй, никогда в жизни я не чувствовала себя настолько мерзко и унизительно. Стоя в покоях, куда меня после всего отвели, ощущаю себя подарком, который как следует отмыли и упаковали для хозяина.

Во рту собирается горечь. Разве могла я подумать, что подобное случится со мной?

Стоит только вспомнить, как прошли последние несколько часов, как меня снова начинает мутить.

Меня не просто переодели и причесали.

Нет! Сначала был унизительный осмотр, который устроила Латифа со своими помощницами. Я будто племенная кобыла, которую привели на случку.

Возможно, та же Валя только порадовалась бы такому раскладу – ведь после меня натерли какими-то скрабами, маслами и еще чем-то.

“Все для господина”, – коротко пояснила одна из помощниц Латифы.

Я пыталась отказаться, сопротивляться, но пара колких фраз осадила меня. К тому же… Как бы жестоко это не звучало, но я не хотела бы, чтобы меня отдали на потеху охранникам.

Пришлось теперь все – вплоть до эпиляции в интимных местах.

Я будто разом перестала себе принадлежать. Так что красивая одежда, в которую меня обрядили, прическа, которую так умело сделали из моих волос – все это не радовало, а наоборот, угнетало.

У меня всегда оставался выход прыгнуть в окно. Но это значило бы проиграть. Сдаться. А я хочу вернуться домой.

– Будь послушной и покорной, Руслана, – шепнула мне Латифа перед тем, как, укрыв меня палантином, меня отвели к Амину на ужин. – Тогда все пройдет хорошо. Господин не обижает наложниц, если те правильно себя ведут. Бороться с ним в лоб ты все равно не сможешь. Женская сила в хитрости и мягкости.

Мне претила подобная логика. Я просто не понимала – неужели они не слышат, насколько глупо это звучит?!

Меня обрядили, словно куклу, укрыли палантином, точно это еще одна часть упаковки, а затем отвели сюда, где мне приказано было ждать.