Дина Данич "Меня похитил шейх"

И я жду. С гулко стучащим сердцем, полным отчаяния, и в то же время желающим бороться за свободу. Мне так страшно, что я даже не успеваю осмотреться как следует, когда слышу позади тихий голос шейха:

– Рад, что ты пришла, Руслана.

Вздрагиваю и даже не пытаюсь этого скрыть. Его шаги бесшумны, но я не оборачиваюсь. Стою, укрытая так, что видны лишь одни глаза.

Амин медленно обходит меня, ощупывает жадным взглядом, полным предвкушения.

– Позволь, я помогу тебе, пташка.

Его голос точно мед. Тягучий, полный обещания. Но я помню, что на самом деле передо мной хищник, который в любую секунду готов разорвать любого, кто ослушается его приказа.

Амин подходит ближе, разматывает эту тряпку, в которую меня укутали.

Одежда, подобранная Латифой для меня – просто безобразие. Короткий, расшитый драгоценностями топ и низко сидящие на бедрах широкие шелковые штаны.

Я не дура, намек и ассоциацию поняла сразу. Вот только в душе все восстает от мысли, что из меня сделают дешевую танцовщицу.

Хотя, учитывая вложенные усилия, может, и не дешевую.

– Ты прекрасна, – тихо шепчет Амин, с восторгом разглядывая меня. У меня же от этого внутри все узлом стягивает.

Вещь. Я просто вещь для него. И все это – лишь ролевая игра, в которой мужчина получит то, за что заплатил.

– Но у тебя грустные глаза, Руслана. С тобой плохо обращались? – в его голосе звенит сталь, и я нервно сглатываю, опуская взгляд. Интересно, если скажу да, то что будет?

– Можно подумать, вас это правда волнует, – бормочу едва слышно.

Слышу, как Амин недовольно цокает языком и, подойдя ближе, жестко приподнимает мое лицо за подбородок. В его взгляде не осталось и следа от мягкости. Вот теперь он снова стал собой – жестоким принцем пустыни.

– Ты все такая же упрямая и дерзкая, – недовольно произносит он. – Латифа плохо рассказала тебе о твоих обязанностях?

Первый порыв – снова съязвить или огрызнуться. Но я давлю его на корню, вспоминая слова Латифы.

– Простите, – дрожащим голосом произношу то, что стоит поперек горла. Амин вздергивает темные брови. И я обреченно добавила: – господин.

Меня ломает от того, что я должна произносить это. Но судя по тому, какой блеск появляется во взгляде шейха, я делаю правильный ход.

– Видишь, пташка? Это несложно. Тебе и самой понравится, поверь мне.

Меня так угнетает положение бесправной вещи! Но действовать надо с умом. Поэтому я молчу. Глотаю злые слова, обещая себе, что однажды Амин заплатит за все мои унижения.

– Женщины в вашей стране стали слишком… – он презрительно кривится, – мужеподобные. Все время куда-то бегут, что-то доказывают. Соревнуются с мужчинами там, где им не место.

С каждым его словом я все больше пропитываюсь злостью и раздражением. Вот, значит, какая у него точка зрения? Впрочем, на востоке другая культура. Это тоже не новость.

– Ты ведь тоже такая, да, Руслана? – Я по-прежнему молчу – лишь неотрывно смотрю в темные глаза, в которых эмоции меняются так быстро, что я не успеваю за ними. А главное, не понимаю – настоящие ли они, или же шейх ловко демонстрирует мне то, что хочет. – Тоже везде все сама – и работа, и учеба. Но теперь твоя жизнь изменится.

– Меня устраивало, как было раньше, – очень осторожно отвечаю я.

– Как было, уже не будет, – флегматично возражает Амин. – Теперь тебе нет необходимости бороться за выживание. Ты будешь жить в хороших покоях, есть досыта и одеваться в красивую одежду.

Я едва успеваю притормозить и не ляпнуть, что меня такое не устраивает. И судя по взгляду, Амин ждет именно этого. Но упрямо молчу.

Он отпускает мой подбородок, но руку не убирает – наоборот, прикасается кончиками пальцев к щеке, затем ниже, проводит по шее. Не лапает внаглую, а точно очерчивает контур. Его взгляд опускается ниже.

– Станцуй для меня, пташка. Прямо сейчас. Хочу, чтобы ты танцевала для меня.

И взгляд в упор. Насмешливый. Циничный. Точно шейх прекрасно знает, ЧТО вызывает во мне этими словами.

– Давай, милая. Я жду.

Хлопает в ладоши, и в то же мгновение включается музыка…

7 Руслана

Внутри все протестует против подобного. Я не готова прогибаться настолько. Но когда вижу, как темнеет взгляд Амина, понимаю, что либо я подчинюсь, либо у меня не будет даже шанса выбраться из дворца, или где мы находимся.

– Я не умею, – тихо говорю.

– Неужели? – едко усмехается мужчина. Чуть склоняет голову и проходится по мне оценивающим взглядом. – У тебя красивая фигура, ты достаточно грациозна. И не умеешь танцевать? В твоей стране ведь распространены ночные клубы.

Нервно сглатываю. Глупо, конечно, было надеяться, что моя отмазка сработает.

– Я не ходила по клубам.

– Похвально, – кивает он. – Однако сдается мне, ты лукавишь, пташка. Я не люблю, когда меня обманывают.

И снова эти стальные нотки в голосе.

– Я не вру. Я действительно не умею танцевать. Не училась этому.

Амин задумчиво смотрит на меня, затем едва заметно кивает.

– Да и плевать, пташка. Я не жду от тебя идеального танца. Я хочу, чтобы ты расслабилась и раскрылась.

– В танце? – невольно вырывается у меня. – Это вряд ли.

– Что ж, ты права, – вдруг соглашается шейх. – Идем. Ты у меня в гостях, а я сразу набросился с приказами. А ведь стоило начать с другого.

Я совершенно теряюсь в его логике. О чем речь? С чего такие перемены?

Амин берет меня за руку и ведет за собой вглубь покоев. Здесь далеко не одна комната. Что радует – кровати я пока не наблюдаю. Лишь шикарную гостиную, посреди которой сервирован стол. На нем столько еды, что, кажется, тут не то что для двоих много, но и для целой компании человек из семи – тоже многовато.

Стол на низких ножках, так что стулья тут не предусмотрены – лишь мягкие подушки.

Амин настойчиво давит мне на плечи, намекая, куда я должна присесть. И я не могу отделаться от ощущение, что попала в восточную сказку.

Шейх садится рядом и смотрит так пронзительно, что у меня мурашки по коже. Понимаю, что я здесь на самом деле не в качестве гостя, что мне придется пойти на уступки, иначе я не смогу вырваться из клетки. Понимаю, и все же внутри всё аж скручивает от желания высказать принцу все, что думаю о нем.

– Ты наверняка голодная, пташка. Поешь, – он делает приглашающий жест.

А я хоть и действительно хочу есть, все же четко осознаю – кусок в горло не полезет.

– Может, сначала сока? – натянуто улыбаюсь, не желая лишний раз драконить моего тюремщика.

Амин благосклонно кивает и сам разливает напиток. Протягивает мне красивый резной бокал. И хотя стараюсь брать тот осторожно, наши пальцы все же соприкасаются, и меня словно током пронзает в этот момент.

Резко отдергиваю руку. Амин лишь насмешливо хмыкает.

Чтобы хоть как-то скрыть свою реакцию, забираю у него бокал и делаю большой глоток.

Пряный вкус разливается внутри. Желудок обволакивает теплом.

– Это не сок, – доходит до меня. – Не сок!

– Это лучше, пташка, – мягко произносит Амин, поднося к губам свой бокал. Он делает глоток, но при этом не перестает смотреть на меня своим темными, глубоким глазами.

Изучает. Держит на прицеле. Наблюдает.

– Не волнуйся. Тебя никто не отравит.

– Это алкоголь? – спрашиваю наугад, хотя ничего подобного не почувствовала по вкусу.

Мужчина качает головой и наклоняется ко мне, а я тут же отшатываюсь.

– Тшш, – шепчет он. – Не бойся меня. Я не причиню тебе боли.

– Девушки на площади тоже так думали? – ляпаю быстрее, чем успеваю притормозить.

Во взгляде шейха мгновенно проглядывает раздражение.

– Они получили наказание не просто так. Я вижу, ты упряма. Но сегодня я не хочу спорить. Я хочу наслаждаться тобой, Руслана. Хочу видеть твою улыбку.

Его голос снова становится мягким и тягучим. Чуть хрипловатым и завораживающим.

Приходится мотнуть головой, чтобы сбросить наваждение.

– А мои желания? Они имеют хоть какое-то значение?

– Единственное твое желание, которое допустимо сейчас – угодить своему господину. Не так ли?

Стискиваю зубы и впиваюсь ногтями в ладонь. Ох, как меня подмывает сейчас огрызнуться. Однако я должна быть хитрее.

– Вы должны понимать, что я выросла в другой стране. У меня другие приоритеты и взгляды на жизнь. Я не могу измениться за сутки.

Во взгляде Амина проскальзывает восхищение.

– Вот видишь, пташка, это несложно, да? Угождать мне.

Опускаю взгляд, чувствуя, как лицо идет пятнами. Есть у меня такая особенность, когда сильно злюсь. Остается надеяться, что он не догадается об этом.

– Я понимаю, что ты не такая, как наши девушки, – добавляет шейх, придвигаясь ближе.

Я не смотрю на него, но чувствую, как его взгляд скользит по моей коже.

– Ты другая. Настоящий огонь, и при этом нежность. Удивительное сочетание. Я обучу тебя всему, пташка. Ты станешь лучшей наложницей моего гарема.

“НЕТ!” – мысленно кричу. – “Ни за что. Не стану я одной из!”

Если пойму, что все, что шансов выбраться нет, то лучше покончу с собой.

– Сейчас ты сопротивляешься, тебе кажется, что я жесток. Но это не так, милая. Ты не хочешь увидеть того, что я могу тебе дать, из глупого упрямства, – продолжает между тем принц. – Ты станешь моей жемчужиной, Руслана. Моей фавориткой. Поверь, я буду щедрым и внимательным.

Все же не сдерживаюсь – вскидываю на него взгляд, собираясь высказаться про такие заявления. Но Амин опережает меня – не позволяет и слова вставить. Резко подается вперед и целует.

Жадно. Не давая и шанса отстраниться…

8 Руслана

Новый поцелуй делает меня совершенно беспомощной – моя попытка противостоять мужчине проваливается. Он слишком силен и властен, слишком жесткий и подавляющий.

– Нет, – упрямо шепчу, пытаясь увернуться от нового поцелуя. Но шейх жестко держит меня за подбородок, вынуждая снова посмотреть ему в глаза.

– Ты слишком часто повторяешь это слово, пташка. Подобное меня расстраивает.

– Я не хочу… – всхлипываю, чувствуя собственную беспомощность. – Не хочу… Не могу… так…

Амин неожиданно отпускает меня. Отстранившись, смотрит острым, цепким взглядом, а затем успокаивается.

– Тогда давай еще выпьем.

Он наливает в мой бокал того же напитка, настойчиво вручает мне тот, и под его пристальным взглядом приходится выпить все до дна.

Тепло разливается по телу. Я снова не чувствую никакого алкоголя. Но в голове начинает слегка шуметь.