Я села рядом с ним на диван и стала разворачивать подарок. Он был обёрнут в газету так, что её название – «Труд» – находилось в точности по горизонтали.
– Но, мама, книга на японском! – воскликнула я, расправившись с упаковкой.
– Я же сказала: это очень старая книга, написана она в десятом веке.
– В конце девятого, – уточнил папа и отложил свою газету в сторону.
Он взял у меня книгу и сказал с упоением:
– Ты только посмотри на этот шрифт! Сейчас такой печатный станок можно найти, наверное, только в музеях, и те – в Японии. Она выпущена в одной из первых японских типографий. Мне подарил эту книгу мой хороший японский друг Ясудо. Кстати, именно он посоветовал для тебя имя – Айко.
– Здорово, спасибо ему! Мне оно нравится!
– А он что, в Москве? – спросила мама.
– Да, в Москве. Сказал, что в последний раз.
– Он всегда так говорит, – сказала мама.
– Я знаю. Но он, как мне кажется, был чем-то взволнован. Постоянно шептал мне: «Киво тсукете».
– А я знаю, что это значит! – обрадовалась я. – Это значит: «будь осторожен».
Мама улыбнулась и похвалила меня:
– Молодец! – и добавила, обращаясь к отцу: – Все иностранцы тебе так говорят – они думают, мы тут все под наблюдением.
–Да, наверное, но, как мне показалось, он имел в виду эту книгу. Когда он передавал мне её, он сказал: «HIKARI WA CHIKARADESU».
Мама подошла к папе:
– Свет – это сила? – перевела она. – Хм…
Она взяла книгу и пролистала – как будто оттуда должно было что-то выпасть.
– Немного тяжеловата, переплётчик поработал на славу. Старая школа, – мама выбрала страницу наугад и прочла медленно, наверное, переводила в уме: – «и он со злобой пригрозил небу». Ну вот, книга как книга!
– Ну, может, он думает, что у нас нельзя грозить небу? – сказал папа и улыбнулся.
– М-да, Ясудо – хороший человек, но немного странный, – сказала мама.
– Папа, а тут пятно на задней обложке!
– Дай глянуть. Ого, и правда, пятно. Причем свежее, как будто на книгу стакан с чаем пролили.
– Похоже на карту Австралии, скажи, пап?
– Обрати внимание, Коль, – сказала мама. – Здесь нет даты издания. Это странно.
– Да, и правда. Может, она настолько стара, что дату писали иероглифами? Ну да ладно. Итак, сможешь прочесть название? – спросил меня папа.
– Постараюсь. Му..каши …Такэтори…эм, моно…
Папа не выдержал и произнёс за меня:
– «Моногатари». Это означает: «Повесть о старике Такэтори».
– Там что, рассказ про старика?
– Не только!
– Но папа, я же не смогу прочесть её на японском, я же – не ты! Пожалуйста, расскажи, о чём там?
– Хорошо, расскажу кратко. Это повесть о девочке вроде нашей Дюймовочки, которую нашёл в лесу старик Такэтори. Она жила у него в доме и росла. Она стала такой красавицей, что в неё влюбился император, но у неё была тайна. Эта дева прилетела к нам с Луны, откуда её выгнали за проступок…о котором ты узнаешь, когда выучишь японский и сама прочтёшь.
– Ну вот, на самом интересном месте! – насупилась я и пошла, обиженная, к себе в комнату.
Я закрыла за собой дверь, бросила книгу на стол и плюхнулась на кровать.
«Хм, получается, Дюймовочка была японкой? И почему именно с Луны? И за что её прогнали оттуда?» – эти мысли не давали мне покоя, до сна был ещё целый час, и я решила с помощью словаря начать читать книгу. Только я вскочила с кровати, как в комнату заглянул папа.
– Папа, а ты не мог бы мне дать свой словарь?
– Решила учить японский?
– Ну, как тебе сказать…
– Ладно, не мучайся. Вот, держи. Это та же самая сказка, но на русском. Читай на здоровье, только недолго, – сказал папа важно и закрыл дверь.
Мне сразу стало интересно, кто перевёл книгу и в каком году она вышла. На титульном листе я прочитала: «Издание 1962 г. Перевод В. Марковой». Ну вот, дата есть. А почему нет в японской сказке?
Я взяла со стола оригинал и легла с двумя книгами в кровать.
Так-так, сейчас проведем расследование. Обычно дату пишут либо в начале, либо в конце книги. Везде одни иероглифы! Может, папа и прав?
Открыв японский вариант на последней странице, я увидела там странную отметину: такое ощущение, что с обратной стороны на книгу положили монетку или что-то подобное, а потом накалякали карандашом. Но ведь это невозможно – тут толстая обложка… Ещё одна загадка!
Я взяла ластик, начала стирать пятно и вдруг услышала, как в книге что-то щёлкнуло. В тот же момент я резко её закрыла – в комнату вошел папа.
– Ты чего это с книгой делаешь? Будь аккуратнее с ней.
– Да, папочка. Почитаю завтра, – улыбнулась я.
– Хитрюга, – папа подошел и поцеловал меня в лоб, – ты же знаешь, как мы с мамой тебя любим.
– И я вас люблю.
– Доброй ночи.
– Доброй ночи, папа.
Ладно, оставлю пока своё расследование. Я положила японскую книгу на стол, переоделась в пижаму и легла с русским вариантом в постель. Посмотрим, что там пишут.
«Повесть о старике Такэтори»
1. Чудесное рождение Кагуя-Химе
Не в наши дни, а давно-давно жил на свете старик Такэтори. Бродил он по горам и долинам, рубил бамбук и мастерил из него разные изделия па продажу. Потому и прозвали его Такэтори – «тот, кто добывает бамбук».
Вот однажды зашёл старик в самую глубину бамбуковой чащи и видит: от одного деревца сияние льётся, словно горит в нём огонек. Изумился старик, подошел поближе, смотрит – что за диво! В самой глубине бамбукового ствола сияет ярким светом дитя – прекрасная девочка ростом всего в три вершка.
И сказал тогда старик:
– С утра и до позднего вечера собираю я бамбук в лесу, плету из него корзины и клетки, а нынче досталась мне не клетка, а малолетка, не плетушка, а лепетушка. Видно, суждено тебе стать моей дочерью.
Взял он её бережно и отнёс домой, а дома поручил заботам своей старухи. Красоты невиданной была девочка, но такая крошечная, что положили её вместо колыбели в клетку для певчей птицы.
С той самой поры, как пойдёт старик Такэтори в лес, так и найдёт чудесный бамбук: в каждом узле золотые монеты. Понемногу стал он богатеть.
Росла девочка быстро-быстро, тянулась вверх, как молодое деревцо. Трёх месяцев не минуло, а уж стала она совсем большой, как девушка на выданье. Сделали ей причёску, какую носят взрослые девушки, и с должными обрядами надели на нее длинное мо
.
Из-за шёлковой занавеси девушку не выпускали, чтоб чужой глаз не увидел, так берегли и лелеяли. Ни одна красавица на свете не могла с ней сравниться нежной прелестью лица. В доме тёмного угла не осталось, всё озарило сиянье её красоты. Нападёт иной раз на старика недуг, но взглянет он на свою дочь – и боль как рукой снимет. Возьмёт его досада – рассердится, а только увидит её – и утешится.
Я закрыла книгу и подумала: «Здорово! Вот если бы и я была такой красивой и могла бы лечить всякие болезни одним взглядом».
В этот момент я снова услышала щелчок – звук донёсся со стола, где лежал оригинал сказки. И тут мне показалось, что книжка в моих руках стала чуть больше. Я протёрла глаза и зевнула.
М-да, наверное, просто устала за день. Пора спать, завтра дочитаю. Положив закладку на первую страницу, я выключила ночник и уснула.
Глава вторая. Внутри бамбукового стебля
Тук…Тук…Тук…Тук.
Я проснулась от стука. «Опять ремонт у соседей», – глаза были ещё закрыты, но мозг уже постепенно просыпался.
Д-р-р-р-р-р-р!
«Да ещё и дрель… Что это они ремонт затеяли? Только ведь сделали!»
Я решила укрыться с головой и почувствовала странный запах – это был запах дерева. «Что это с моим одеялом?»
Открыв глаза, я поняла, что это и не одеяло вовсе, а… лист, огромный лист бамбука!
Д-р-р-р-р-р-р!
Я повернула голову на свет и крикнула: «Мама! Папа! А где наше окно, и почему так темно в комнате, если уже утро?»
Окна и правда не было. Была просто дыра в стене, за которой мелькали какие-то тени. Я сдвинула лист одеяла, и села в кровати… Нет, это не кровать, это что-то жёсткое, тоже покрытое листом бамбука.
Я была босиком и никак не могла нащупать тапки. Поняв, что их нет, я встала и подошла к дыре, высунула голову наружу… И поняла: я – внутри бамбукового стебля, и передо мной было много таких же растений!
Если вы помните про мою болезнь, то уже знаете: она не дала мне испугаться – наоборот, всё было очень интересно. Я понимала, что, скорее всего, сплю, и мне снится сон о том, что это я – та самая девочка с Луны. Но сон был таким реальным, что, наверное, если бы могла, я бы уже запаниковала.
«Интересно: что будет дальше?»
Д-р-р-р-р-р-р!
«Хм, странно, если я в той самой сказке, то дрелей там быть не должно – их ещё не изобрели».
Я посмотрела наверх и пригляделась: небо было за стеклом, значит, я точно не на улице. «Так-так, погоди-ка, это же… оранжерея!»
И я засмеялась: ведь я уже год просила маму отвезти меня в оранжерею в Ботанический сад, а у нее всё не было времени. И с классом я так туда и не попала, потому что заболела именно в тот день, когда была экскурсия. Мне стало так смешно, что мой мозг придумал такой странный сон, что я хохотала в голос. Я смотрела наверх всё это время, а когда опустила голову, поняла, что прямо на меня смотрит дяденька с дрелью.
Глаза у него были как у рыбы. Это оттого, наверное, что он был сильно удивлён: из дупла дерева выглядывает крохотная девочка и смеётся. Ну, а я-то думаю, что это сон и смеюсь ещё громче от этой ситуации. И тут я решила напугать его: «Бу!» И дяденька от страха упал в обморок.
Он упал на спину, ударившись головой о кадку с бамбуком.
«Ой! Как-то он натурально упал. Ладно, пора просыпаться», – я начала бить себя по щекам и щипать за руки. Так учил папа: когда мы поздно возвращались с дачи на машине, он говорил, что боится уснуть за рулём, и просил его щипать.
Но я не просыпалась – и при этом ощущала боль, когда била и щипала себя.
«Это странно! Неужели я не сплю? Но как такое возможно?»
