– Вот, – выбрав одну из бумаг, сообщил редис, – «Банановая дивизия» хочет заключить договор о поставке нами тонны мяса нескольких видов.
– Напомни, кто они такие?
– Бродячий цирк, который на ближайшие пару месяцев остановился в центре Корния. Их главная фишка – дрессированная банановая стая.
– А-а-а… – равнодушно ответил Чеслав. – И сколько они предлагают?
– Двести тысяч листьев.
Начальник долго молчал, а после резко спросил:
– А ты хоть раз ходил на их шоу?
– Что? А, нет, ни разу.
– А вообще в цирк ходил?
– Нет.
– Никогда?
– Никогда.
Чеслав ещё немного подумал.
– И когда они ждут ответа? – задал он очередной вопрос редиске.
– В течении ближайших трёх дней.
– А их цирк сегодня работает?
– Сейчас проверю…
«Что это с ним такое? Какой ещё цирк?» – недоумевал подчинённый.
– Да, – подтвердил он.
– А билеты все раскуплены?
Ещё немного покопавшись в телефоне, редис подтвердил.
– А на завтра? – всё ещё отстранённо спросил Чеслав.
– На завтра ещё есть места.
– А самые лучшие свободны?
– Самые дорогие, самый шик… Есть.
– Первый ряд?
– Так точно.
– Закажи мне одно. Надо посмотреть, кого мне предлагают кормить.
«Да-да, можно подумать, ты когда-либо ходил к клиентам вживую!» – помощник бы с радостью съязвил, если б Чеслав не был его боссом.
– В шесть часов вечера.
– Да, подойдёт, – редис был уверен, что Чеслав ничего не чувствовал, когда это произносил.
***
К этому дню прошло две недели с начала учёбы. За курсовую по теме «Фундаментальные отличия строения баклажанов и кабачков. История раздела этих видов на две отдельные ветки» Егор пока не брался, впрочем, как и за другие предметы. Корнеплодов уже весь изошёлся в злобе, и сделал его претендентом на отчисление номер один.
– Ты умеешь хоть что-то? – спрашивает он Егора.
Кабачок-студент грустно смотрит на стол.
– Домашку когда сделаешь?
– Я принесу… – мямлит студент.
Это один из весьма и весьма немногочисленных случаев такого наплевательского отношения к Корнеплодову и его предмету: в большинстве случаев ничего не делающие овощи на пары не ходили до самого конца, а вот чтоб ходил, но ничего не делал – такое не сразу вспомнишь.
«Ладно, потом тебе будет очень больно,» – подумал препод-батат, уже предвкушая как на сессии будет мучать Егора.
Вообще у этой группы студентов по предмету Корнеплодова пять пар за две недели, то есть видятся с ним обучающиеся достаточно часто, причём из этих пяти занятий только одна лекция, так что тот факт, что Новиков Егор Валерьевич так ни разу ничего не сделал достаточно примечателен. Тем более, что новые домашние работы грузятся на студентов после каждого нового занятия, а тем, кто не пришёл – раза в полтора больше.
Интересно, чем же думает Егор?
***
Цирк в центре Корния, красивый шатёр, шумная толпа около него.
– Как много овощей, – произнёс Чеслав, вылезая из машины.
Голос его, как и всегда, был абсолютно равнодушен.
Пройдя к шатру, богач долго шёл к своему месту: эта толпа растений еле-еле двигалась и заполонила собой всё пространство.
– Ни пройти, ни проехать, – очень тихо сказал Чеслав.
Наконец пробившись к первому ряду, цветная капуста уселся, закинул одну нижнюю конечность на другую и неподвижно начал ожидать начала представления.
Потихоньку овощи перестали толпиться и наконец заняли места. Ну, почти все.
– Всё, вот наше место! – громко сказал кто-то сзади Чеслава.
– Мама, а сколько ещё ждать? – ещё один голосок, детский.
– Ещё пару минут.
Богач не развернулся, но, вообще, это та самая морковка, которая первого сентября очень не хотела идти в школу и донимала Златова вопросами.
Свет в шатре потух.
– Зрелые и зелёные! – в центре арены под очень ярким светом прожектора появился артишок[3 - Артишок – близкий родственник астры и колючего чертополоха, похож на зелёную шишку] в шляпе-цилиндре. – Добро пожаловать в гости к «Банановой дивизии»! Самые красивые и опасные бананы на континенте будут выступать перед вами всего через каких-то пятнадцать минут. А пока что представляем вашему вниманию дуэт сестёр-бамий[4 - Бамии – незрелые стручки многолетнего цветущего растения семейства Мальвовые], акробатки родом из южных земель!
Свет озарил весь манеж, артишок ушёл, и вместо него к публике вышли две маленьких зелёных бамии, которые изящно летали под куполом.
– Ничего себе! – была в восторге маленькая морковка.
«Ничего,» – подумал Чеслав.
После акробаток выступил клоун-кивано[5 - Кивано – оно же «рогатая дыня»].
«Сплошь экзотика… не то,» – был недоволен богач.
Наконец на сцену вышли ярко-жёлтые бананы с разным количеством чёрных пятен, с огромными ртами на кончиках плода, ярко-красными глазами и с четырьмя конечностями.
«Ничего такие, даже симпатичные,» – всё также равнодушно подумал Чеслав.
Хоть теперь манеж и публику разделяла прочная сеть, но некоторые зрители, особенно на первом ряду, немного волновались. Чеслав слышал, как морковка радовалась выступлению фруктов, но нащупать хоть какие-то эмоции у себя он не мог. Ему всё уже надоело.
Бананы скакали через обручи, играли с мячом и выкидывали другие трюки.
«Скука!».
– А теперь вы познакомитесь с главой банановой дивизии! – огласил дрессировщик-момордика[6 - Момордика – она же «бешеная дыня», «огурец-крокодил», «индийский гранат и прочее].
Из-за кулис донеслось громкое рычание.
– Встречайте, Бананас!
Фрукт вышел на манеж: он был самым крупным из всех присутствовавших бананов, а ещё полностью чёрным.
– Ему уже шестнадцать лет! Это один из старейших бананов в нашей истории!
А трюки-то были теми же, что у остальных. Чеслав достаточно поразглядывал Бананаса, и что-то его даже привлекло в облике фрукта, но всё же это не то.
– Тут точно нечего ловить, – пробормотал скучающий богач, поднялся и неторопливо направился к выходу.
– А-а-а-а-а!!! – внезапно с манежа раздался крик.
Зрители повскакивали с мест, маленькая морковка пронзительно завизжала, а Чеслав обернулся: Бананас накинулся на дрессировщика, и его примеру последовали остальные бананы.
В этот миг что-то промелькнуло в душе богача. Наконец-то! Пока остальные бежали, он не мог отвести взгляд от бешеных фруктов. Эта животная ярость…
– Сохраняйте спокойствие! – прокричал голос ведущего из динамиков.
Ещё несколько редких для Корния овощей показались из-за кулис, держа пистолеты с дротиками-транквилизаторами. Доза каждого из снарядов оказалась достаточно сильной, настолько, что бананы почти сразу упали спать, за исключением Бананаса: он кинулся на одного из овощей и сильно поцарапал своими острыми конечностями, но к этому моменту и на него подействовало снотворное.
***
Шоу было сорвано: посетители начали требовать возвращения листьев за билет, особенно те, кто пришёл с потомством.
«Это же травма на всю жизнь! Как она потом будет смотреть на бананы, а?» – вопрошала мать той самой маленькой морковки. – «Маша очень хотела на ваше шоу, всё лето про него говорила! Мы требуем компенсацию!».
Морковка Маша не совсем понимала слова про компенсацию и травму, но атака дрессировщика Бананасом произвела на неё сильное впечатление. Что касается жертвы бананов, то он погиб, шансов спастись после нанесённых ран и всех укусов не было.
По новостям разнеслась грозная весть о смертоубийстве дрессировщика подопечными, репутация цирка была запятнана, и это происшествие будет расследоваться компетентными органами.
– Контракт с «Банановой дивизией» заключать больше не имеет смысла. Это было хорошим решением, – помощник-редиска разбирал бумаги начальника на следующий день после инцидента.
– Что? – не понял Чеслав.
– Хорошее решение было – подождать с подписанием договора.
– А… – вяло отреагировал богач.
Что-то в нём поменялось, редис был уверен в этом.
«Впервые вижу у него такой взгляд, только не знаю, как это описать».
Да, что-то пока неуловимое в нём изменилось. Но что? Он… что-то чувствует?
Этот вопрос всерьёз заинтересовал помощника – ведь кто знает, что теперь ему взбредёт в плод, и какова вероятность потерять тут работу.
Скорее всего, это даже очевидно, на него повлияли увиденные ужасы.
– Скажи, что делают с дрессированными фруктами, когда они кого-то убивают? – внезапно спросил Чеслав.
– Что с ними делают? – повторил он вопрос, забивая его в поисковик. – Их усыпляют.
– То есть вот что будет с ними всеми? – в голосе богача подчинённый услышал что-то вроде сожаления.
– Скорее всего.
***
– Как там курсовая, народ? – ехидно спросил Корнеплодов.
– Продвигается, – ответил щавель Данил.
– Очень хорошее и достаточно размытое определение, – улыбнулся преподаватель-батат. – Не надо думать, что если не прошло и месяца с начала учёбы, то можно отлынивать. Я ведь не позволю! А кто посмеет меня ослушаться, – он посмотрел на кабачка Егора, грустившего без телефона, – будет сурово наказан.
Томат Коля прошептал луковице Насте:
