? Ты серьезно?! ? радуюсь я такому удачному совпадению, хотя и понимаю, что семь тысяч отдавать в месяц за жилье не так-то и мало для меня, и за общежитие платить нужно куда меньше.
? Да серьезно я, Насть, ? произносит Алёна. ? Я бы не стала шутить, когда ты в такой ситуации.
? Алён, у меня прямо камень с плеч упал, ? выдыхаю я. ? Слушай, может, завтра с утра прогуляем первую пару? Все равно там лекция по матану будет. Попросим кого-нибудь нас отметить, а я к тебе утром зайду и вещи оставлю. Не хочу просто как дура по универу таскаться с сумкой.
? Вообще без проблем! ? решительно отвечает она.
? А ты, кстати, далеко от универа живешь?
? Прямо рядом с общежитием, буквально через два дома.
? Супер! Тогда скинь мне адрес в сообщении, ладно?
? Конечно, сейчас напишу.
? Ну, до завтра, Алён. И спасибо тебе, что согласилась помочь.
? Да брось ты, ерунда! Все, жду тебя завтра. Спокойной ночи! ? говорит Алёна на прощание и кладет трубку.
Губы растягиваются в несдерживаемой улыбке оттого, что все так удачно складывается. Даже не верится, что судьба мне хоть в чем-то улыбнулась.
Глава 13
Убираю сумки поглубже в шкаф, но вдруг понимаю, что мама слишком уж часто лазит в него, потому что здесь хранятся не только мои, но и вещи брата. И, осознав это, принимаю решение увезти все за раз. Тяжело, конечно, будет, зато мой побег не провалится.
Иду в ванную, моюсь и собираю свои банные принадлежности. Благо их не так много, и среди обилия маминых баночек даже незаметно, что чего-то не хватает. Затем на цыпочках иду в коридор, беру куртку на более теплую погоду, ботинки и кроссовки. Отношу все в свою комнату и заталкиваю во вторую сумку, которая посвободнее. Была посвободнее. С трудом застегиваю молнию, которая от натяжения, кажется, вот-вот разойдется, и снова прячу сумку в шкаф.
Заканчиваю с делами только в полночь. Ставлю будильник и, выключив свет, ложусь в постель. Чувствую предвкушение от надвигающихся перемен, тревогу оттого, что все может пойти не так и… вину. Вину перед мамой. Несмотря на ежедневные скандалы, ссоры и даже пощечину, которую сегодня я незаслуженно получила, все равно очень люблю ее и не хочу расстраивать. Но иначе просто не получается. Не уживаемся мы вместе. Наверняка и я, конечно, в чем-то бываю неправа, но не могу с ней больше. Слишком тяжелый она человек.
Но я не виню маму за это. Думаю, причиной всему ее нелегкая жизнь с моим отцом. Он служил в армии, и сколько себя помню, мы постоянно переезжали из одного места в другое. Помню эти тяжелые переезды, бесчисленные сумки, коробки, мебель, которую разбирали и собирали уже в десятый раз…
Жили мы небогато, если не сказать бедно. Отцовская зарплата была маленькой, а у мамы ? еще меньше. Денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Что-то вкусное мне покупали только на праздники. Йогурт какой-нибудь, или пирожное. Но хотелось ведь и чаще побаловать себя, поэтому я собирала на улице бутылки и сдавала в магазин, а на вырученные деньги покупала себе какую-нибудь жвачку, и обычный день превращался в праздник.
Но денег не хватало нам не только из-за маленьких зарплат родителей, а преимущественно из-за проблем отца ? он был заядлым игроманом. Он умудрялся проиграть зарплату еще до того, как ее получал. Часть долгов так и остались невозвращенными благодаря очередным переездам.
Когда мне было одиннадцать, наши переезды, наконец, закончились, а вот проблемы только набирали обороты, ведь отец проигрывал все больше и больше. Помню, когда он уехал в командировку на два месяца и оставил нас без гроша, а маме задержали зарплату, мы с ней вместе ходили собирать бутылки, чтобы купить хлеба. И это уже было не так весело, как в детстве, когда я испытывала азарт, собирая их, чтобы купить вкусняшку. Выручал тогда нас только скромный военный паек, которым мы с мамой тогда и питались.
Когда я была уже постарше и училась классе в девятом, у нас из дома пропало тридцать тысяч, которые мама долго копила для того, чтобы купить что-то новое из мебели, ведь старая уже рассыпалась. Отец, конечно, с вытаращенными глазами уверял, что ничего не брал, и родители тогда обвинили меня и довели до истерики. Я ведь даже понятия не имела о том, что у мамы есть какая-то заначка! Да и куда я могла бы потратить такие огромные деньги в четырнадцать лет?
Но после того, как мне устроили допрос с пристрастием, мама быстро свела эту тему на нет. Видимо, все же понимала, что мне такие деньги ни к чему, а отец все равно не признается.
Точкой маминого кипения стало извещение о большом долге по кредиту, который отец, как оказалось, взял тайком от мамы. Видимо пристрастие к играм завело его слишком далеко. И вот после этого мама подала на развод. Двухкомнатную квартиру, полученную от государства, мы продали. На две трети мама купила для нас однушку, а вот что отец сделал со своей долей, я не знаю. Он тогда уволился из армии и переехал куда-то, что мы узнали только спустя время от его сослуживцев. С момента развода папа не выходил на связь даже со мной, так что я даже не представляю, где он, и жив ли вообще.
Не знаю, конечно, какой мама была до встречи с отцом, но, думаю, что именно он сделал ее такой. Я даже не помню, чтобы она была доброй и ласковой в моем детстве. Всегда злая, всегда недовольная чем-то. Да, я не виню ее за то, что она такая, какая есть. Но и моей вины нет в том, что жизнь ее была нелегкой. И хоть я и испытываю вину и стыд за то, что иду против ее воли и тайком сбегаю, но я все равно сделаю это. Я ведь не должна страдать, раз страдала она. Я хочу для себя нормальной жизни, и не хочу расплачиваться за ошибки отца. Пусть чувство вины будет глодать меня изо дня в день, но это все же лучше, чем еще несколько лет прожить в кошмаре и стать такой же неуравновешенной и недовольной жизнью, как и моя мама.
Глава 14
Когда утром звонит будильник, мигом отключаю его и испытываю стойкое ощущение, будто не спала вообще. И, нет, не из-за того, что мало спала и не выспалась. Просто всю ночь я находилась в каком-то бреду, и мысли, с которыми я легла спать, не давали покоя, являясь мне отрывками тревожных воспоминаний.
Поднявшись с постели, первым делом иду проверять, не проснулся ли кто из домашних. Нет, все тихо. Возвращаюсь к себе, достаю сумки из шкафа и волоку их в коридор, изо всех сил стараясь не шуметь. Очень медленно проворачиваю замок на входной двери, чтобы он не очень звучно щелкал и, отворив дверь, выставляю сумки в подъезд.
Так точно будет безопаснее ? мама даже ничего и не заподозрит, если проснется до моего ухода. А среди соседей по площадке только я ранняя пташка, так что можно даже не волноваться, что моими сумками кто-то заинтересуется.
Пока собираюсь в универ, возникает мысль о том, что было бы неплохо оставить маме записку и сообщить в ней о моем уходе. Но если оставить на видном месте, то мама ее прямо с утра и найдет, а потом будет весь день названивать, как заведенная. А если оставить, скажем, в моей комнате, то не факт, что мама вообще сегодня ее найдет, и будет волноваться, когда я вовремя не появлюсь дома.
Решаю, что сообщу ей о своем уходе в сообщении. Это проще, чем сказать по телефону, и лучше обычной записки ? уж сообщение-то она наверняка увидит.
Стою в коридоре обутая, одетая, с сумочкой на плече. Оглядываю квартиру растерянным взглядом. Ну вот и все. Готова уходить, а на душе становится совсем паршиво, слезы наворачиваются. Так больно и тоскливо, словно я сюда больше никогда не вернусь даже навестить родных. Но это ведь не так, правда ведь? Мама обязательно остынет и смирится с моим решением. Когда-нибудь…
«Так, не раскисать!» ? мысленно говорю сама себе, утирая слезы. ? «Это просто привычка, привязанность. Конечно, ты в стрессе от надвигающихся перемен. Но все ведь к лучшему! Ты ведь именно этого и хотела, освободиться и начать самостоятельную жизнь!»
Чувствую, что уговоры не помогают, а решимость тает все сильнее с каждой секундой. Может, я погорячилась? Может, не стоит этого делать? Ну, ругается мама, кричит, держит меня в ежовых рукавицах и во всем контролирует… Но так ведь всегда было, что тут удивительного или нового? Давно пора было привыкнуть и смириться.
В момент моей внутренней борьбы с самой собой, из комнаты появляется мама. Уже с самого утра лицо у нее злое. Смотрит на меня с прищуром, направляясь к ванной, и испепеляет гневным взглядом. Ни слова не произносит, ни «привет», ни «пока», ни «удачного дня», даже не говорит, какая я бессловесная, бесстыдная и все в этом духе. Зато ее глаза говорят мне многое.
И ее взгляд меня отрезвляет. Грусть куда-то испаряется, и возвращается осознание того, что я приняла верное решение. Провожаю маму взглядом и выхожу из дома, шагая навстречу новой жизни.
Сегодня сумки кажутся еще тяжелее, чем вчера. Понимаю, что просто не дотащу их до остановки без передышек ? слишком далеко идти. А потому вызываю такси. Очередная бездумная растрата денег, как сказала бы мама, но сейчас для меня это необходимость.
Добравшись до вокзала, захожу в здание, покупаю билет и с трудом прохожу через турникет, цепляя ногами сумки. Поднимаюсь по лестнице и понимаю ? все, больше не могу. Но едва я собираюсь поставить сумки и отдохнуть, как вдруг из-за спины раздается мужской голос:
? Давай помогу!
Не успеваю даже ответить, как мужчина сам забирает из моих рук сумки и шустро идет вверх по переходу, широко шагая через ступеньки.
? Спасибо большое! ? пыхчу я, пытаясь поспеть за резвым мужчиной.
? Это куда же ты с такими тяжелыми сумками едешь? ? интересуется он.
? В общежитие, ? отвечаю ему без лишних подробностей.
? А, ну это дело хорошее, ? подмечает он и широко улыбается, видимо, вспоминает в этот момент свои студенческие годы.
Электричка подъезжает буквально через несколько минут после моего прихода на перрон. Мужчина все так же любезно помогает мне с сумками и, зайдя в вагон, закидывает их на верхнюю полку.
? А вы до конечной? ? перепугано спрашиваю его. ? Я ведь сама их оттуда не достану…
? Не переживай, я до конечной, ? улыбается он. ? До метро тоже помогу донести, а дальше уже самой придется, а то я на работу опоздаю.
? Спасибо! ? киваю ему и радуюсь, что мир не без добрых людей.
Доезжаю до конечной станции и иду к метро в сопровождении моего помощника, посланного небесами. Прощаюсь с ним у входа в место и еще раз благодарю за помощь. Больше таких отзывчивых мужчин мне на пути не встречается, потому дальше тащу сумки сама. И, сев в автобус, понимаю, что мои силы на исходе. Руки трясутся, ладони болят. От остановки, которая находится почти напротив общежития, я уже точно не дойду до нужного дома. Не нахожу других вариантов, как снова обратиться за помощью к Алёне, и набираю ее номер:
? Привет, ? отвечает она на звонок. ? Ты уже приехала?
? Нет, еще в автобусе еду, буду минут через пятнадцать на остановке, ? отвечаю ей. ? Неудобно тебя просить, но ты не могла бы меня встретить и помочь донести вещи? У меня две сумки тяжелые, и руки уже отрываются. Но если не можешь, то ничего страшного.
? Да какие вопросы! Ну, конечно, помогу! ? бодро отвечает она. ? Я тогда сейчас одеваюсь и иду на остановку. Если вдруг не успею к твоему приезду, то подожди меня. Договорились?
? Конечно, Алён, я тебя дождусь. Спасибо!
Когда автобус подъезжает, вижу, что Алёна уже ждет меня. Она помогает мне выйти из автобуса, и вместе мы тащимся с сумками к ней домой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70952650&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
