– Наверное, я?
– Естественно! Если бы виновата была я, то Бог бы и меня наказал. А у меня вот, – она вытянула ногу в порванных колготках, – пара царапин.
– В чем же я виноват? На этот раз? – спросил он.
– В том, что я от тебя беременна.
Андрей кивнул и улыбнулся.
Олеся узнала о беременности вчера утром, когда после утреннего кофе ее стошнило. Спустившись в аптеку, она купила тест на беременность и уже через пять минут узнала, что влипла.
У Олеси была всего одна подруга, с которой она обсуждала все на свете и которой могла доверить любую тайну. Звали ее Мирослава – такая же избалованная дочь богатых родителей. Правда, ее родаки оказались мировыми и не ставили никаких ультиматумов. Им вообще было все равно – где их дочь учится, что делает. Главное – чтобы не приносила проблем в дом. А проблемами считалось то, что нельзя было решить за деньги. Мирослава же в их понимании была идеальной дочерью и все свои проблемы решала сама, за деньги родителей. Олеся ей страшно завидовала! Ей бы таких предков!
– Мира, нужно срочно встретиться! – прошептала в трубку Олеся, даже не поздоровавшись.
– Чего шепотом? – не поняла подруга.
– Богдан дома. Я выезжаю с ним, встретимся в нашем кафе через минут сорок. Ок?
– Лады.
Богдан подвез Олесю к подруге и спросил, какие планы на вечер.
– Буду поздно! – выпалила она и, выпорхнув из машины, побежала к кафе, где ее уже ждала Мирослава.
– Что случилось?
– Я беременна, – сразу огорошила ее Олеся.
– Охренеть! От кого?
– Скорей всего, от Богдана. Вернее, сто процентов от него, он, гад, где-то месяц назад забыл надеть презерватив. Говнюк!
– Забыл? Или специально его не использовал? – спросила Мирослава.
– Мне сейчас не до этой философии! – махнула рукой Олеся. – Что мне делать?
– В смысле? – не поняла Мирослава.
– В смысле, что я могу Андрея обмануть и сказать, что ребенок от него.
Мирослава задумалась и кивнула:
– Слушай, это хорошая идея! Я тебе даже как-то советовала это сделать. Правда, я предлагала забеременеть от него. Твоему Андрюше скоро полтинник, жены нет, детей нет. Ну ладно жены нет – иногда такие избалованные мужчины не хотят жениться, ищут себе королеву Франции, но в основном от детей они редко отказываются.
Олеся обрадованно закивала головой:
– Да, я думаю, он согласится на ребенка!
– А если, когда он родится, окажется, что он не от него?
– Слушай, ну зачем об этом думать сейчас? Ты же меня знаешь, я не люблю загадывать наперед и живу только сегодняшним днем. Так что сегодня вечером я поеду к нему и обрадую.
Мирослава улыбнулась:
– Да, хорошая идея! Только требуй, чтобы женился на тебе! Потом отсудишь себе пару лямов и будешь жить-поживать!
– Это если он узнает, что не от него. А ведь может и не узнать! Я почему-то уверена, что он с ума от счастья сойдет и меня за то, что у него в пятьдесят родится наследник, будет на руках носить.
– Что-то в последнее время ты жаловалась, что не носит, – усмехнулась Мирослава.
– А сейчас все поменяется, вот посмотришь.
Андрею она сообщила об этом этим же вечером, когда без предупреждения приехала в десять. Она знала, что Андрей ненавидел, когда она приезжала без звонка, но на этот раз ей нужно было срочно его прощупать и убедиться, что он хочет этого ребенка и женится на ней.
Андрей выслушал признания Олеси спокойно, прыгать и хлопать в ладоши не стал и холодно сказал:
– Мне надо подумать.
– Что значит «надо подумать»? – не сдержалась и крикнула Олеся.
– Это и значит. Мне надо время, чтобы решить.
– Ты не женишься на мне? – удивленно выпучила глаза Олеся.
Андрей хмыкнул:
– Жениться? На тебе? Точно нет. Но ребенка я приму. Если он, конечно же, мой.
Олеся фыркнула, послала в адрес любовника кучу проклятий и выбежала из квартиры.
И вот сегодня она снова попросила у него помощи, и он, когда узнал об аварии, приехал за ней в больницу.
– Так что же произошло? Ты сообщила своему покойному мужу о том, что беременна от меня, когда он был за рулем?
– Да, – спокойно ответила Олеся и повторила, – дай сигарету! Не дашь, пойду клянчить.
Андрей полез в задний карман джинсов, достал пачку и протянул ей. Она вытащила одну и, чиркнув зажигалкой, прикурила.
С удовольствием затянувшись, она выпустила табачный дым в сторону и посмотрела в звездное небо.
– А вчера ночью, когда ты домой вернулась, не могла рассказать? – спросил Андрей.
– Он нажрался и встретились мы только после его работы. И к тому же ты вчера ничего определенного мне не ответил, поэтому я не спешила.
– Логика не твой конек, Олеся, – тихо пробурчал Андрей и в очередной раз посмотрел в сторону входа в больницу.
– Ты кого-то ждешь? Что ты смотришь туда каждую секунду? Думаешь, что мой покойный муж восстанет и пойдет тебе бить морду? – не выдержала Олеся.
Андрей вздохнул и помотал головой.
– Значит так, – он хлопнул ладошкой по скамейке, – если решила рожать – рожай. Сделаю тест и, если ребенок от меня, полностью тебя и ребенка обеспечу и буду принимать участие в его воспитании. Но это все, что я тебе обещаю. Поняла?
– То есть не женишься на мне?
– В мои планы не входит женитьба в этой жизни. Особенно на тебе!
– Вот же гад! – Олеся резко встала. – Тогда не думай, что я оставлю твоего ребенка, понял?
Андрей пожал плечами:
– Делай, что хочешь.
Она бросила окурок в урну и ушла по тропинке. Заказав такси, она села в машину и разрыдалась.
Вот сейчас она совершенно одна. И Богдана нет. Кто будет о ней заботиться? Как ей теперь жить?
Месть хороша, пока ты ее не совершил
Сначала Богдан услышал отдаленные звуки: кто-то шептался. Голова его не раскалывалась, но была настолько тяжелая, что было трудно открыть глаза. Он прислушался. Какая-то женщина просила другую, срочно позвать Евгения Владиславовича. Еле расцепив глаза, сквозь мутную пелену он увидел незнакомую женщину. Она заметила, что он очнулся, взяла за руку и наклонилась к самому лицу:
– Гена, ну слава Богу! Ты меня видишь?
Богдан видел ее: в меру красивую, лет сорока пяти, небольшие морщинки возле серых глаз украшали лицо.
– Вижу, – зачем-то ответил он.
– Как ты меня напугал! – она наклонилась и поцеловала его руку.
Интересное дело, подумал Богдан. Хоть с головой явно было что-то не то, но разум был в норме. Чем он мог напугать эту абсолютно чужую женщину? И что же с ним произошло? Чувствовал он себя прескверно, и дело было не только в тяжести. Все тело ломило. Даже рука, которую он попытался поднять, была огромной, будто не его. Странные ощущения. Вдруг он вспомнил про Олесю и про их последнюю ссору. Что она там говорила?
Вспоминать было физически тяжело, Богдан даже застонал.
– Что, Геночка, больно? Где? Сейчас позову Женю.
Милая женщина подскочила и выскочила из палаты.
Может, это его мать? Вдруг она вспомнила и нашла своего сына спустя тридцать пять лет? По возрасту как раз все сходилось, только почему она называет его Геночкой?
Олеся. Вот что надо вспомнить. Он забрал ее из салона красоты, и они поехали домой. Всю дорогу ругались. Она сказала ему, что беременна.
Приятная волна пробежала по его телу, когда он вдруг вспомнил, что скоро сможет стать отцом, но через секунду она сменилась горьким разочарованием. Олеся сказала ему, что ребенок не его. А вот от кого, он никак не смог вспомнить. Неужели это правда? Нет, он не хотел верить!
В палату зашли врач с той женщиной, которая называла Богдана Геннадием.
– Доброе утро, Гена, – поздоровался доктор.
Ему было лет шестьдесят, если не больше: полный, лысый, в очках, в общем, не очень приятной внешности.
Богдан слегка кивнул.
– Напугал ты нас. Хорошо, что Валюша все сделала правильно и привезла тебя ко мне.
– А я же тебе еще неделю назад звонила и говорила, что у него появилась боль, когда он на второй этаж поднялся. И она не проходила, как всегда бывало, а держалась до вечера.
– Молодец, Валюша, молодец. Ты теперь своей жене должен по гроб жизни, понял? – врач поднял указательный палец вверх и подергал им для устрашения.
Жена? Богдан еще раз внимательно рассмотрел женщину. Нет, точно не Олеся. Даже если взять во внимание то, что он пролежал в этой больнице пару лет, все равно его Олеся не могла так состариться. Так что же тут происходит?
– Когда выписка? – спросил Богдан.
Его голос звучал совсем по-другому. Он даже откашлялся. Может потому, что в горле пересохло, у него такой низкий бас?
– Ты в своем репертуаре, Гена. Не скоро. Неделю точно тебя продержат. У тебя вообще-то клиническая смерть была, Валюша, ты рассказала ему об этом?
– Так он только пришел в себя, – женщина присела рядом с Богданом и накрыла его руку своей.
– Давай ему пить побольше, и после обеда переведу его в отдельную палату.
– Спасибо, Женя! – тяжело вздохнув, произнесла Валентина.
Богдан вытянул руку и потер колючую бороду. Борода была густой, видимо, он попал в больницу как минимум неделю назад. Глаз опустился на кисть: тяжелую, дряблую, покрытую густыми, черными вперемешку с седыми волосами. Нет, это точно была не его ладонь: пальцы толстые, большие, тоже волосатые и квадратные ногти.
Богдан испуганно посмотрел на женщину, но она не поняла его удивления:
– Что, Геночка? Что-то не так?
Да все не так, хотелось крикнуть Богдану: вы, женщина, кто вообще? И почему я Геночка? Что с моими руками?
Он нервно сглотнул и отбросил одеяло. На нем были семейные трусы. Но не это удивило его, хотя он их отродясь не носил, а его старые, рыхлые, все в синих выпуклых венах ноги. Они были толстые и ужасно некрасивые.
Смутный страх давил на диафрагму сильней любого тяжелого камня, заставляя сомневаться в своем разуме, и не давал вздохнуть полной грудью. Что же все-таки с ним произошло?
Богдан закрыл глаза, потом резко открыл и спросил:
– У тебя есть зеркальце?
