Теорема мести
Наталия Доманчук
Что делать человеку, когда все думают, что он погиб в автокатастрофе, а он выжил?Сначала Богдан наблюдал за "вдовой", но, чем больше он узнавал нового о жене, тем сильнее в нем зарождалась обида и месть.Говорят, что последнее блюдо лучше подавать холодным, чтобы голова остыла и улеглись эмоции.Только ведь месть – искусство изящное, требующее острого ума и выдержки, иначе это тонкая наука раздавит не только жертву, но и мстителя.
Наталия Доманчук
Теорема мести
Кто не может сам отомстить, поручает это Богу
Богдан припарковал автомобиль и посмотрел на дверь, затем на вывеску «Салон красоты Пражская» и на часы. Восемь вечера.
У него сегодня был сложный рабочий день, он планировал приехать домой и отдохнуть, но жена попросила забрать ее из салона.
Думать о том, что Олеся могла бы посещать такие заведения утром или днем, не хотелось.
Богдан вечно вел с самим собой эти противоречивые разговоры: он то обвинял жену в транжирстве, то находил обстоятельства, почему она так себя ведет.
Сейчас, не найдя подходящей причины, он чертыхнулся. Олеся не работает, целыми днями развлекается, и найти время с утра или с обеда на салон красоты легко можно было. Тогда Богдану не пришлось бы делать такой крюк. Добираясь до Пражской, он час простоял в пробках. А сейчас еще по МКАДу почти столько же. Да что уж говорить! Если он посмеет ей высказать это, скандала не миновать. Пока он чертыхался и пытался совладать с собой, дверь распахнулась и на пассажирское сидение плюхнулась Олеся.
– Поехали, – приказала она и демонстративно отвернулась.
– Добрый вечер, любимая, – не смог не съязвить Богдан и слово «любимая» произнес по слогам.
Девушка повернулась к нему и, наигранно улыбаясь, копируя интонацию мужа, сказала:
– Добрый вечер, любимый.
Богдан включил зажигание, и машина рванула с места.
Полчаса ехали молча, затем Олеся завела разговор о деньгах. Эта была ее любимая тема: недовольство зарплатой мужа и невозможность купить новые туфли или сумочку, которые она присмотрела в магазинах.
Богдан, чувствуя себя чертовски усталым, не хотел отвечать на ее обвинения грубостью, поэтому в основном молчал, только изредка поглядывая на жену или снисходительным, или нарочито удивленным взглядом.
– Почему у Мирославы есть все, что она только пожелает, а я себе не могу купить элементарную одежду?
Богдан все же не сдержался и решил уточнить:
– Элементарная – это, наверное, от Шанель?
– А ты предпочитаешь, чтобы твоя жена одевалась на «Садоводе»?
Богдан проклинал все бутики мира, а в частности новые коллекции дизайнеров, которые всегда поражали его жену «свежестью и необычностью». Но сейчас снова начинать спор про дизайнеров он не хотел.
– Ты обещал мне поговорить с начальником, – продолжила наступление Олеся.
– Угу, – Богдан включил третью передачу и вырулил на МКАД.
– Что «угу»? Поговорил?
– Нет.
– Почему? – не отставала Олеся.
– Не выдалось подходящей минуты.
Олеся театрально вздохнула:
– Если бы только знал, как мне это все надоело!
– Что именно? – Богдан делал вид, что не понимает, о чем разговор.
– Все, и наша с тобой жизнь в частности.
Она немного помолчала, посмотрела в окно на пробегающий пейзаж и продолжила:
– Я сделала неправильный выбор. Все же с родителями мне будет лучше.
– Ты опять старую песню завела?
– Нет, на этот раз все серьезно. Я беременна.
– Что? – Богдан посмотрел на жену в надежде понять, правду ли она сказала.
Олеся и слышать о ребенке не хотела, хотя муж ее умолял. Их последняя ссора произошла именно по этой причине недели три назад. Богдан тогда снова завел этот разговор:
– Мне уже тридцать пять. Когда, если не сейчас, становиться отцом? – перешел он в наступление после того, как они приехали из Египта.
Там, в отеле, рядом с их номером жила молодая семейная пара с ребенком лет трех-четырех. Девочка уже вовсю разговаривала и почему-то и на пляже, и в столовой выделяла Богдана, строила ему глазки, пыталась привлечь к себе внимание. Он тоже не отставал и подарил малышке цветочек с клумбы. Мама девочки потом призналась, что цветочек был сохранен особенно бережно в надежде, что малышка подрастет и выйдет замуж «за этого красивого дядю». Богдана только умиляло такое, а Олесю раздражало:
– Вертихвостка малая! Что из нее вырастет? Шлюха, не меньше!
После неудачных попыток Богдана уговорить жену на ребенка, он решил сделать все самостоятельно. Олеся очень любила жизнь и себя. В сексе было то же самое – она любила секс и себя. Богдана, как ни странно, это полностью устраивало. Он обожал ее и сам стремился доставить ей максимальное удовольствие, а от того, как она ярко кайфовала и стонала, и сам получал огромное удовлетворение. Плюсом было еще то, то Олеся заводилась и возбуждалась очень быстро и секс с ней почти всегда был ярким и необычным. Контрацептивы она принимать не хотела, и предохранялись они с помощью обычных презервативов. Сделав несложные подсчеты, Богдан определил примерную дату овуляции и не использовал презерватив. Три раза Олеся даже не заметила этого, а вот на четвертый поняла, что муж ее обманул. Она закатила ему скандал и обещала сделать аборт, если забеременеет.
И вот сейчас она сообщила ему новость.
– Ты беременна? – повторил ее слова Богдан.
– Да, – спокойно ответила Олеся, – смотри за дорогой, ты несешься на скорости сто сорок, когда надо сто десять!
– Еху-у-у! – воскликнул Богдан и нажал на педаль газа.
– Идиот, – скривилась Олеся, – неужели ты и правда думаешь, что я буду рожать?
– Конечно, будешь!
– Хрен тебе с маслом, а не ребенок! Это тебе тридцать пять, а мне всего двадцать два. Я не собираюсь становиться мамой, понял? Я сама еще ребенок, и вообще. Я думаю, что нам надо развестись, а мне вернуться к родителям. Они меня сильней любят, чем ты.
Но Богдан ее не слышал, он был так рад новости о ребенке! А уговорить он ее все равно сможет. Олеся – это маленькая девочка, которую нужно постоянно уговаривать, обещать купить сумочки и платьица, и она, хоть и не сразу, но соглашалась. Она и обижаться долго не умела, и все обиды быстро забывала.
– Кроме того, этот ребенок не от тебя, – она снова скривилась.
Он ухватился сильней за руль, прибавляя скорость, и повернулся к ней:
– Я не поверю в эту чушь!
– А зря. Его зовут Андрей. Он богат, красив, любит меня и предлагает руку и сердце.
Богдан на секунду замер и последнее, что он помнил, – как скорость между его автомобилем и огромным грузовиком стремительно сокращалась.
Месть бессмысленна, если ее цена – смерть
Олеся сидела в коридоре больницы и ждала приговора врачей. Пока их везли на скорой, она пыталась не смотреть на покалеченное тело мужа. «Хорошо хоть он не стонал», – подумала она и тут же осеклась, ведь он не стонал не оттого, что ему было не больно, а потому что был без сознания.
Что бы она хотела в этот момент: чтобы он выжил или умер? Олеся не могла ответить. Да, ей было очень жаль мужа, но вышла она за него не по любви, а чтобы отомстить родителям и уйти из отчего дома.
Олеся была послушной девочкой, прилежно училась в школе и даже поступила в ВУЗ, на котором настоял ее отец. А вот потом с милой доченькой что-то случилось. Ее отец был уверен, что она попала в плохую компанию, но на самом деле девушка просто повзрослела и стала общаться не с теми, с кем было рекомендовано родителями, а с теми, кто ей был интересен. И началось: веселые шумные компании, море выпивки, травка, песни до утра. Родители грозились, что не потерпят, чтобы их дочь вела распутный образ жизни, но Олесю уже было не остановить. Непонятно, чем бы это все закончилось, если бы на одной из таких разбитных вечеринок она не познакомилась с Богданом. Парню было уже за тридцать, он работал клерком в какой-то крупной компании, и имел автомобиль «Мазда». Богдан влюбился в Олесю не по-детски и готов был весь мир положить к ее ногам. Целый год он ее добивался, а с другой стороны родители заставляли снова стать покорной девочкой и восстановиться в университете, который она забросила. Выбор был небольшой, но нужно было решать. Олеся предпочла Богдана, чем вызвала праведный гнев родителей. Она думала, что они перебесятся и наконец-то поймут, что их дочь уже выросла и будет делать то, что решит сама, а не то, что прикажут они, но чуда не произошло. Родители от дочери не отреклись, продолжая ежедневные нотации, и мужа ее не приняли.
Олеся потерла разбитую коленку и нахмурилась. Можно было бы сказать, что это судьба у нее такая, что все в ее жизни шло хорошо, а теперь вот такой злой рок, но нет, в жизни Олеси всегда был хаос, она никогда не была счастлива или хотя бы довольна жизнью.
По крайней мере, она не помнила себя таковой: вечный прессинг родителей, потом упреки мужа, даже любовник, который у нее появился чуть больше года назад, доставлял только проблемы. Его звали Андрей – статный, очень богатый, годился ей в отцы, но ей с ним было легко. Первое время. А вот сейчас все стало сложно.
Олеся с детства привыкла, что жизнь – это шантаж. При этом она даже не пыталась сделать что-либо сама и больших планов на жизнь у нее не было, потому что какой в этом смысл? Сегодня она хочет одно, завтра – другое, и всегда найдется рядом добрый волшебник, который исполнит ее желания.
В детстве она пускала слезу, и мама соглашалась на ее условия, потом она улыбалась папочке и он делал все, о чем мечтает единственная доченька на свете. Такие же схемы легко проходили с бабушкой и дедушкой. С подругами пришлось чуть сложней, и Олеся перешла на бартер: я тебе это – ты мне это. С мужчинами еще легче: юбку покороче, взгляд из-под опущенных ресниц, и они соглашались на все условия. Все эти приемчики у нее работали как швейцарские часы, и вскоре Олеся поняла, что она избранная, особенно когда смотрела в зеркало и видела там прехорошенькую девушку – ну красавица ведь! А за красоту надо платить, и поэтому Олеся ни в чем себе не отказывала – дорогая одежда, ужины в ресторанах, путешествия, люксовая косметика и салоны красоты. За все эти прихоти платили или родители, или мужчины.
Избалованная? А вы как хотели? Не нравится? Уйдите прочь с моей дороги! А нравится – выполняйте мои желания.
Многие уходили, но многие и выполняли. Богдан был из тех, кто обожал ее и потакал любым прихотям.
Конечно, жалко терять такого мужчину, тем более что любил он ее искренне и без остатка, но что ж делать? Значит, такова судьба.
Олеся вздохнула. Да, она-то тут при чем? Это он был за рулем, он врезался в грузовик на скорости сто пятьдесят, он не держал дистанцию и да, он во всем виноват.
Из кабинета реанимации вышел врач, и Олеся встала со стула. Он подошел к девушке и опустил голову:
– К сожалению, ничего утешительного сказать вам не могу. Травмы, несовместимые с жизнью…
Олеся холодно кивнула. Из глаз полились слезы, и она интуитивно отвернулась от врача, боясь, что он заподозрит, что эти слезы хоть и искренние, но не о скончавшемся муже, а о проблемах, которые ей сейчас придется решать.
Врач подошел ближе и положил ей руку на плечо, но она дернулась и побежала по длинному коридору. У нее был Андрей, который и решит сейчас все ее проблемы. Не зря ведь она спит с ним? Пусть платит! Пусть разруливает эту ситуацию!
Из отделения реанимации она выбежала в коридор приемного покоя, там было не пробиться: люди громко выясняли, куда распределили только что прибывших, кто-то сидел прямо на полу и плакал, кто-то хватал докторов и пытался разузнать, что с их родными. Всматриваясь в лица, она сразу заметила Андрея. Он сидел на оранжевом стуле, склонив голову, и смотрел в пол.
Олеся растерла тушь по лицу, вытирая остатки слез и, тихонько всхлипывая, произнесла:
– Умер. Травмы, несовместимые с жизнью, – а затем, схватив мужчину за рукав, повела к выходу, – не могу тут больше находиться!
Когда они вышли на крыльцо, Олеся втянула носом прохладный ночной воздух.
– Дай сигарету. Кажется, я сто лет не курила, – попросила она, и плюхнулась на скамейку.
Он не шевелился, и она подняла на него взгляд. Андрей хмурился и не спешил выполнять ее просьбу.
– Что? – огрызнулась девушка. – Я, между прочим, мужа потеряла. И знаешь, кто в этом виноват?
Мужчина криво улыбнулся:
