«Так вот, кто “хозяин”…» – подумала про себя Даша, ставшая невольной свидетельницей этой встречи. Но тут же подумала, что слово «хозяин» сюда не подходит.
Если бы негодующий Сергей Молчанов не был так поглощен телефонным разговором со Славой, он бы непременно съязвил что-нибудь о показательном выступлении и наигранно-трогательной встрече. Но Сергею было не до этого, а Даша вдруг поняла, что верит. Не сомневается в искренности благоговейной признательности Кости и покровительственного участия Зорина, которые, казалось, вовсе забыли о присутствующих. Забыли, что при посторонних надо играть, как привыкли. И Даша вдруг увидела перед собой двух обыкновенных мальчишек, чьи сердца еще не очерствели. Мальчишек, которых еще можно спасти…
– Максим, Константин, послушайте, – негромко произнесла девушка с подчеркнутой сдержанностью в голосе, но печальной проникновенностью во взгляде: – Скрипач – страшный человек. Если вы ни в чем не замешаны, я не понимаю, что может объединять вас с этим бандитом. Но, пожалуйста, не дайте ему погубить вас.
Арго с неподдельным удивлением искоса взглянул на Дашу, понимая, что это не просто наивный призыв встать на праведный путь – это предложение помощи. Ковальская же в свою очередь понимала, что это предложение останется непринятым, но не могла не попытаться. И когда Арго развернулся к ней, глядя потеплевшим взором без толики самодовольства или неприязни, она повторила:
– Если вы останетесь рядом с этими людьми, с Барсом, со Скрипачом, от ваших дружеских уз ничего не останется. Ничего. Понимаете, Максим?
– Я понимаю. Спасибо, Даша. – Он мягко остановил ее, запоздало постаравшись спрятать удивление. Удивление тем, что чужой человек смог разглядеть в нем кого-то, кроме бандита, а в его действиях захотел увидеть что-то, кроме самоутверждения.
Еще мгновение он смотрел в глаза девушки, будто греясь в этом чужом нежданном участии. А затем поспешно, словно опомнившись, сел за руль своего автомобиля. На Сергея же Арго и не взглянул. Лишь в ответ на его мрачное напутствие: «Ну, попадитесь вы мне еще раз оба!..», не оборачиваясь, поднял руку в небрежном прощальном жесте. Костя, потупив глаза, будто смущаясь этой развязности друга, скользнул на переднее пассажирское сиденье.
Только когда «Майбах» стремительно скрылся из виду, Даша с усмешкой покачала головой, переглянувшись с темпераментным Сергеем, который все же не удержался и тихо выругался в адрес Арго и его товарища.
– Макс, я такой идиот, прости! – Казалось, еще ниже опустить повинную голову было уже невозможно. Но Костя горбился все сильнее, словно под тяжестью своих переживаний и в ожидании кары.
– Брось, Клиф, хватит уже, – рассеянно отозвался Арго, не отрывая взгляд от дороги.
– Ты что, совсем не сердишься? – с негодованием воскликнул тот. – Ты же на куски меня порвать должен!
– Должен. Но не буду, – ровным, почти скучающим голосом отозвался Макс, по-прежнему не глядя на собеседника.
Тот искренне изумился:
– Почему? Даже я знаю, что Скрипач скрывается от ментов. Что, если бы его «взяли»? Из-за меня!
Арго утомленно вздохнул, протянул:
– Ну не «взяли» же… Может, они сами его нашли, без твоей помощи. Так совпало.
Клиф ошеломленно замолчал и вновь тихо пролепетал в который уже раз:
– Ты прости меня, Макс, пожалуйста… Что теперь будет, а?
– Ничего особенного не будет, – пожал плечами Арго с почти отсутствующим видом.
Клиф притих, украдкой поглядывая на друга. Странно было, что Арго не разнес его в пух и прах за такую промашку: не заметить «хвост» и привести ментов прямиком к Скрипачу мог только простофиля-Клиф. Но Макс почему-то не ругался, и это должно было радовать. Только Костя вдруг понял, что это равнодушие и безразличие ранит его куда больше любой брани и самого сильного гнева Макса.
Клиф устал быть пустым местом для своего некогда лучшего друга и покровителя.
Именно поэтому нежданная забота Арго там, у полицейского участка, его искреннее участие и теплая улыбка были для Клифа такими ошеломительными. И пусть сейчас Макс снова отдалялся с каждой минутой, словно забывая, что не один в машине, – Костя уже привык к этому. Сегодня это не так обидно и больно, потому что именно сегодня каким-то непостижимым образом Клиф сумел на несколько минут вернуть себе того, прежнего Макса Зорина, который так тепло улыбался ему. И назвал братишкой. И, оказывается, ждал целый день в ненавистном месте – ждал его одного!..
Умиротворенные мысли Кости прервал звонок мобильного телефона, разразившийся воинственной мелодией. Мгновенно встревожившись, Клиф наблюдал за сосредоточенным лицом друга, слушавшего тихий, словно нашептывающий голос Скрипача.
– Некрасиво получилось, Арго, – пожурил его тот, опустив приветствия.
Макс ясно представил его обыкновенную в таких случаях фальшиво-беспечную улыбочку, сопровождающуюся пронзительным, предостерегающим взглядом.
– Я знаю. Это случайность, прости, – ровным голосом произнес Арго без пустых оправданий. – Готов принять наказание за нерадивость.
– Ну что ты, Арго, – засмеялся Скрипач. – Твоей вины здесь нет, значит, и наказание принимать не тебе.
– Я за своих ребят в ответе. Мне и наказание, – непреклонно заявил Макс, не взглянув на Костю, который при этих словах заерзал в кресле и начал кусать губы.
– Это я сам решу, – осадил его Скрипач. – А тебе, возможно, нужно решить, не нуждаешься ли ты в более способных напарниках, чем эти? Подумай хорошенько, Арго, если ты хочешь достичь большего, – продолжал он лукаво и многообещающе. – О большем я и хочу поговорить с тобой завтра. Запомни адрес и приезжай один. Разговор будет серьезный. Надеюсь недоразумений, вроде сегодняшнего, не будет. Я стал слишком стар для догонялок, поэтому надеюсь на твое понимание и осторожность, мальчик мой.
– Я буду осторожен, – сдержанно пообещал Арго и отключил связь.
Раздраженно поморщился, вспомнив о словах про «более способных напарников». Скрипач, наверное, и не догадывается, что иногда спутников выбирают не по способностям. А по самозабвенной дружбе.
Именно такая связывала когда-то Макса Зорина с его четырьмя соратниками по детским забавам. Одним из них был Клиф. Тремя другими – Кельт, Соболь и Марк. В друзья никто, кроме них, Арго не был нужен: раньше – по велению сердца, сейчас – просто по привычке.
Предательское волнение Клиф почувствовал вновь, когда машина Арго остановилась у здания, которое полностью было выкуплено Скрипачом под офисы нескольких его фирм. Пока Макс парковал машину, Костя молился, чтобы в офисе был только Марк, или чтобы, в случае чего, Макс заступился за него.
Вышло же все наоборот. На пороге уже ждали мрачные Кельт и Соболь. Арго, вместо того, чтобы встать на защиту, небрежно бросил в кресло плащ и погрузился в глубокие раздумья за столом, уткнувшись подбородком в сцепленные «замком» руки. Клиф беспомощно оглянулся на него, не нашел глазами Марка и понял, что поддержки не будет.
– Олух! Мы тут, что, в игрушки играем, по-твоему?! – без предисловий напустился на парнишку Кельт. – Не понимаешь, что мы все по лезвию ножа ходим?!
Соболь молча прислонился к дверному косяку и с осуждением смотрел на провинившегося товарища из-под косой блондинистой челки.
Клиф тоже ничего не говорил, глядя куда-то в сторону и отрешенно думая, что два его друга по обе стороны двери сейчас похожи на каких-нибудь мифических привратников – ангела и демона. Только на самом деле и они оба, и отсутствующий здесь Марк, и сам Клиф, и их «атаман» Арго – падшие ангелы, медленно, но верно становящиеся демонами.
Больше всех на бывшего ангела был похож белокожий блондин Олег Соболев с синими глазами и утонченными чертами почти по-девичьи красивого лица. Длинные густые пряди платинового оттенка аккуратным «каскадом» спускались от скул до самых плеч, возводя его образ в разряд романтических идеалов. Он даже одеваться любил в светлые костюмы и светлые плащи, подчеркивая свою утонченность. Лишь тонкие водолазки или свитера с неизменно высокими воротниками были, как правило, синего или голубого цвета и оттеняли льдистую синеву глаз в оправе длинных ресниц. К сожалению, Клиф привык к холодному отчуждению в этих глазах, некогда сияющих и оживленных. Теперь во всем его образе сквозило пресыщенное безразличие заскучавшего аристократа.
Полной противоположностью «ледяного принца» был Дмитрий Сотников по кличке Кельт – высокий парень крепкого телосложения с волевым подбородком, хищно-острыми крыльями носа и бровями вразлет. Последнее время эти брови все чаще угрожающе сходились у переносицы – значит, жди грозы. Вспыльчивый, с цепким взглядом исподлобья Кельт напоминал опытного спецназовца. Зато одевался, как заправский рэкетир из 90-ых: оставался верным своей потертой кожаной куртке и джинсам, носил футболки с броскими, агрессивными рисунками.
Рядом с ним весельчак Марк выглядел сущим ребенком. Долговязый и худой паренек с большими черными миндалевидными глазами, смуглой кожей и пушистыми ресницами был похож на героя восточных сказок. Озорной и беспечный, бессменная душа любой компании, он в две секунды мог очаровать любого своей искренне-солнечной белозубой улыбкой, так легко и часто появляющейся на обаятельном лице. Короткие вьющиеся смолисто-черные волосы постоянно находились в творческом беспорядке, словно Марк только что побывал в какой-то увлекательной заварушке и примчался сюда, чтобы рассказать о ней. Парнишка не особо заботился о том, достаточно ли солидно он выглядит, и регулярно менял имидж, появляясь в обществе то в рокерской косухе, то в яркой легкомысленной рубашке, то в деловом костюме «с иголочки»,
Однако, несмотря на свою кажущуюся ветреность, Марк Веснин был чутким и участливым другом. Для каждого у него находилось теплое, ободряющее слово. И именно на его поддержку больше всего сейчас рассчитывал Клиф. Он даже представить не мог, что когда-нибудь будет бояться возвращаться к своим друзьям.
Клиф невыносимо скучал по беззаботным дням, когда они были друг для друга самыми важными людьми. Так было, пока в их жизни не появился Скрипач, которому они однажды добровольно продали свою свободу. Продали в обмен на богатство, такое желанное тогда и такое коварное впоследствии.
Будучи неразлучными друзьями в детстве, они продолжали часто видеться и сейчас, но в последнее время это присутствие было словно призрачным. Теперь их связывал только бизнес под одной крышей, и лучшие друзья стали словно чужими друг другу, замкнувшись в своих мыслях и своих проблемах.
Клиф все чаще ловил себя на том, что не узнает никого из четверки приятелей. Костя стал бояться вспышек гнева Кельта, холодного осуждающего взгляда Соболя, равнодушия Арго, усталости Марка. К тому же в последнее время проблемы сыпались одна за другой. Темпераментный Кельт стал еще раздражительней, рассудительный Соболь совсем ушел в себя. Пылающий азартом и жаждой жизни взгляд их «атамана» – так друзья часто называли Арго – тускнел с каждым днем.
Только искристый и яркий, как бенгальский огонь, Марк и кроткий, светлый Клиф пытались растопить лед безразличия, осветить их общий путь и сохранить узы прежней дружбы. Той, которая связывала их до погони за ложными мечтами. Они старались собирать друзей без повода, чтобы не омрачать встречи делами ненавистного им бизнеса. Вытаскивали упирающихся товарищей на тусовки, по-детски беспечно дурачились в офисе, дотошно составляли фантастические проекты, которыми планировали заняться в ближайшем будущем – и тем самым, как умели, раскрашивали общие мрачные будни… Только у Кости и Марка остались на это силы, да и тех уже не хватало на то, чтобы в полной мере вновь ощутить, что они вместе.
Они попали в этот мир в юности и поначалу плохо понимали, что происходит. А когда поняли, пути назад уже не было: золотые ошейники защелкнулись, привычка к богатству и могучему покровителю – выработалась. Бежать было невозможно… некуда… да и незачем. Они добились своей цели: стали богатыми и влиятельными. Только сбывшаяся мечта не принесла счастья, а ввергла в смятение и глухую, неясную тоску. Исполнение своих мечтаний они представляли несколько иначе, но исправить что-либо казалось уже невозможным. И, обессиленная своими переживаниями, дружная веселая команда романтиков распалась на угрюмых циников-одиночек.
Сами они давно уже не занимались криминалом, но оставались его невольными соучастниками. Кельт, являясь сотрудником службы безопасности, охранял бандитов из команды Скрипача. Марк – начальник пресс-службы – прикрывал своего покровителя перед журналистами, замалчивая и маскируя неприглядные дела и красочно описывая подчас фальшивые благодеяния. Мог и оклеветать в прессе неугодного Скрипачу человека. Соболь, будучи управляющим сетью ночных клубов, закрывал глаза на наркоторговлю и проституцию, процветавшие на его территории.
Макс официально занимал должность управляющего масштабной строительной фирмой. Но наряду с этим являлся одним из ближайших помощников Скрипача, выполняющим самые разнообразные поручения – от самых бесхитростных до самых сомнительных.
Клиф, непричастный к крупному бизнесу (он был начальником отдела рекламы в абсолютно легальной строительной фирме Скрипача), чувствовал себя бестолковом в общем деле и ненужным остальным, но компанию не покидал. Даже такими неузнаваемо отчужденными ребята были дороги ему, а Марк помогал ему верить в то, что они движутся к новой цели, а не в пустоту…
…– Тебе ничего нельзя поручить, ты не справляешься даже с самым простым заданием! – продолжал свою тираду Кельт. – Не зря тебе досталось! Ты согласен, что заслужил в челюсть?!
Клиф был полностью согласен. Но только тут растерянность и злость на самого себя, помноженная на многочасовое нервное напряжение, выплеснулась, наконец, в истерику:
– Ну, давай, теперь ты ударь! – с отчаянием в голосе заорал он громче Кельта. – Чего впустую воздух словами сотрясать, да? Давай, бей!!
Соболь, облокотившийся о стену, поднес пальцы к губам, чтобы скрыть недоуменную, но одобрительную улыбку, неуместную сейчас. Пожалуй, впервые он видел тихоню Клифа таким. Взрослеет?
– Ладно, успокойся, – хлопнул он психанувшего товарища по плечу. И, внимательно посмотрев на отрешенного Арго, сказал уже громче: – Народ, дайте тишину: атаман думать будет.
– Да куда тебя бить-то? Живого места нет, – буркнул Кельт, обращаясь к Клифу, махнул рукой и сел на диван рядом с Соболем.
Клиф всхлипнул и тоже подсел к друзьям.
Воцарилась тишина: все трое молчали и смотрели на «атамана». Они ждали, когда он, наконец, расскажет о том, что мучает его весь день. Но тот не торопился этого делать, продолжая сидеть за своим столом неподвижно, словно был один в кабинете. Кельт уже привык, что Арго стал замкнутым, и порой предпочитал решать их общие проблемы в одиночку. Но сейчас «атаман» выглядел совсем потерянно, наконец-то позволив себе снять маску беспечности, которую с таким трудом изображал весь день – и перед полицейскими, и перед Клифом, и перед Скрипачом, и перед самим собой. Кельт с тревогой отметил темные круги под усталыми глазами Арго, нервно поджатые губы, побелевшие от напряжения костяшки пальцев, морщинки, прорезавшие лоб – и отважился нарушить молчание тихим вопросом:
– Что тебя гложет, Арго?
– Это из-за меня? – тут же попытался уточнить Клиф дрогнувшим голоском.
Макс, казалось, только сейчас вспомнил о присутствующих здесь друзьях.
– Нет, ты не при чем, – успокоил он Костю, мимолетно взглянув на него из-под утомленно опущенных ресниц. Затем перевел взгляд на Кельта и Соболя и пояснил: – Скрипач вернулся неспроста. Завтра он зовет меня на встречу и велит приехать одному. Хочет что-то предложить. Чую подвох: слишком приторно он со мной разговаривал…
– А ты возьми нас с собой, Иван-Царевич – мы тебе еще пригодимся! – прозвучал в тревожной тишине веселый голос Марка.
Он только что вошел в кабинет, обвел взглядом всех собравшихся. Отметил про себя, что одно лицо мрачнее другого, и понял, что здесь опять нуждаются в его поддержке. В уверенности широкой белозубой улыбки, в неизменном участливом взгляде черных миндалевидных глаз.
– Да как же я тебя, Серый Волк, с собой возьму, если велено не брать? – развел руками Арго. Он по привычке подыгрывал другу, но без тени улыбки.
– Когда это ты стал таким послушным? – лукаво прищурился Марк.
Арго буркнул куда-то в сторону:
– До сих пор непослушание ничего хорошего не приносило…
– Брось, Арго! Тебе тревожно, нам тревожно. Как мы можем тебя отпустить одного? – уже совершенно серьезно произнес Марк, приблизившись к столу «атамана». – Ты же видишь, как все стремительно меняется. Скрипач уходит в подполье, Барс наглеет на глазах. Они явно что-то задумали и завтра, возможно, все решится.
– Мы тебя не бросим, – подтвердил Соболь тоном, не терпящим возражений.
Макс тяжко вздохнул, явно терзаемый еще какими-то догадками, которые очень хотел поведать друзьям, но не мог. Марк донимать расспросами не стал и, заглянув в опущенное лицо друга, просто подмигнул ему со словами:
– Не убивайся так, ты же так не убьешься.
– Чудесный совет. Сам сочинил, или подсказал кто? – Арго, не сдержавшись, все же улыбнулся, и каждый из присутствующих тут же позволили себе немного расслабиться.
– Когда-то по «Русскому радио» подсказали. Радио надо слушать иногда, – шутливо пожурил Марк, – чтобы знать, что в мире делается.
– Мне своих дел вполне хватает, – покачал головой Макс. – А ты мне про мировые дела говоришь, когда я с собственными-то не могу справиться.
– Справишься. Вместе справимся, – пообещал Марк.
Он уже достал из шкафа пузырек с зеленкой, подсел к Клифу на диван и пытался обработать этим средством ссадины на лице друга. Тот отбивался, приглушенно хихикая, и шипел, что «что не собирается ходить с инопланетной рожей». Остальные наблюдали за этой возней со снисходительными улыбками. Азартный Марк сдался, лишь когда Клиф отобрал у него зеленку и выскочил прочь из кабинета – прятать пузырек у секретарши Арго, сидящей в приемной.
Марк, как ни в чем не бывало, поднялся с дивана и с самым невозмутимым лицом пригладил свои непослушные волосы, запустив пальцы в густые черные пряди. После чего обернулся к Арго и серьезно изрек:
– Завтра мы поедем с тобой, спрячемся неподалеку и будем следить за всем, что происходит вокруг. Если что-то пойдет не так, мы тут же откроем огонь и спасем тебя.
– Супермен, блин, – саркастически фыркнул Кельт, но когда утешал Марк, ему невозможно было не верить. Когда он убеждал – невозможно было сопротивляться.
И именно сейчас «атаман» вспомнил, что раньше, плечом к плечу с друзьями, он ничего не боялся. Безрассудно бесстрашный – лишь такой достоин звания «атамана».
2
Глядя на ладный коттеджный дом, утопающий в солнечном, будто сказочном саду, Арго в растерянности остановился, едва покинув свое авто. Он чуть было не рассмеялся, увидев столь идиллический пейзажик: грозный криминальный авторитет Скрипач с трудом ассоциировался с этим жизнерадостным местом – обычно для встреч он выбирал хмурые городские укрытия. Впрочем, домик, наверняка, не его. Зато в этих богатых на растительность местах удобно прятать своих приспешников, готовых к нападению. А за глухим высоким забором можно не опасаться посторонних глаз.
Арго глубоко вздохнул и вдруг улыбнулся: воздух, напоенный яркими ароматами загородного июня, напомнил ему беззаботные детские выходные на лоне природы – в тех любимых местах, где он уже давно не бывал. Потому что забыл, что такое беззаботность…
Отогнав неуместные сейчас воспоминания, Арго решительно направился к калитке и нажал на звонок. Открыл ему Барс. Можно было подумать, что сегодня у него намечался какой-то праздник, поэтому Збарский был при полном параде. Но Арго знал, что первый помощник Скрипача никогда не расстается с этим образом: вот и сегодня на молодом мужчине были накрахмаленная рубашка, претендующий на оригинальность галстук и идеально отглаженный кремовый костюм. Он весь казался безукоризненным: от аккуратной короткой стрижки, соответствующей его статусу и возрасту, до безупречного маникюра. В холеной руке – неизменная трость с набалдашником в виде головы оскаленной дикой кошки. Делали, разумеется, на заказ, в подарок, зная, как Барс любит пафос и визуальные эффекты.
Сейчас они особенно контрастировали друг с другом, стоя по разные стороны изгороди: торжественный, уверенный в себе Збарский, весь в светлом, и нахохлившийся, настороженный Арго в своем излюбленном черном плаще.
По обоюдному, негласному решению они никогда не здоровались.
– Скрипач уже здесь. – объявил Барс и без промедления пошел по мощеной дорожке вглубь сада, беспечно поигрывая тростью.
Арго усмехнулся, закрыл за собой калитку и неторопливо направился следом, зорко поглядывая по сторонам в поисках западни. Он всегда был настороже, встречаясь со Скрипачом: невозможно угадать, когда большому боссу надоест нянчиться с молодняком. А на встречах с Барсом бдительность Арго усиливалась втрое: Макс догадывался, что Збарский терпеть его не мог. Не хотел делиться ни их общим со Скрипачом бизнесом, ни вниманием самого босса. Он привык быть единственным приближенным.
Благодушно улыбающийся Скрипач дожидался их на втором этаже дома, сидя в кресле у окна. Время от времени он поглядывал на улицу, проверяя, нет ли поблизости ничего подозрительного, но дорога, ведущая к дачному участку, была безлюдна.
Казалось абсолютно невозможным поверить в то, что этот мужчина средних лет с благородной сединой на висках и сеточкой морщин у чуть сощуренных глаз – грозный криминальный авторитет. Сейчас он выглядел именно тем, кем выставляла его пресса: меценат и благодетель для города. Порядочные жители которого и представить себе не могли, каким испепеляющим может быть взгляд этих глаз, какие безжалостные приказы слетают с тонких губ. Он держался с достоинством, но без излишнего пафоса, походя скорее на доброго дядюшку для каждого восхищенного им обывателя у экрана телевизора, чем на руководителя гигантской криминальной паутины.
Барс едва заметно кивнул ему и привычно встал за спиной, видимо, добровольно примеряя на себя роль телохранителя и советника в одном лице. При этом он умудрялся не терять своего величественного вида, словно всем вокруг делал огромное одолжение. И Арго, и Скрипача это всегда забавляло. Первому вообще была чужда любая театральность. А последнему нравилось, что два его помощника так не похожи: при всем лоске одного, второй упрямо оставался прямолинейным и бесхитростным юнцом – «птенцом вечерних улиц», как однажды сам себя назвал Макс. Который, впрочем, под присмотром Скрипача быстро превратился из ветреного мальчишки в представительного молодого человека.
– Здравствуй, Арго, – сдержанно улыбнулся Скрипач, когда парень вошел в комнату и остановился у дверей. – Присаживайся. Разговор будет долгим.
Макс послушно сел в кресло напротив Скрипача, не подавая вида, что с каждой услышанной фразой ему становится все тревожнее.
– За все то время, что мы вместе, я понял, что ты хороший ученик и хороший партнер, Арго, – неторопливо начал Скрипач, внимательно наблюдая за реакцией юноши. Но лицо Макса было непроницаемо-спокойным: таким, каким чаще всего и видел его Скрипач. – Все это время я присматривался, к чему ты склонен, как решаешь проблемы, и какими тропками тебе больше всего нравится ходить. Ты осторожен, терпелив и не жаден – мне это по душе. Ты действуешь строго в рамках дозволенного. Но скажи, тебе не скучно?
– Нет, не скучно, – честно ответил Арго, не проявив и толики удивления.
С тяжелым сердцем он с каждой минутой убеждался, что его скверные подозрения оправдываются. Лучше бы его отругали за вчерашнюю оплошность Клифа.
