На самом деле, в эпоху роботохирургии, современная хирургия находится в состоянии «технологической контузии», когда хирурги дезадаптированы чрезмерной технологизацией их дела, страдают от диспропорций между высокими темпами и масштабами внедрения техники и технологий, а методологическая нагруженность новой хирургии недостаточна для понимания, а также совершенно не выверены мировоззренческие установки, принципы, пока нет ни идеологии роботизированной хирурги, ни оценка его последствий.
О переформатировании сознании хирурга есть и такой эпизод, когда Мэй утверждает, что нужно свершить революцию в головах нынешних хирургов. А для этого им самим нужен не малый интервал абстракции в их попытке довести свою хирургию до уровня биоинженерии.
– «Можно было допускать, что со временем в мире станет все больше хирургов, которые говорят, спорят, злорадствуют, иронизируют, поддерживают, прислушиваются к медикам, хирургам, философам, прагматикам, роботам. Но каждый из них, при этом, бесспорно, все больше и больше будет укрепляться в своих взглядах, убеждениях, устремлениях о том, что хирургия на новой философской основание должна, наконец, дорасти до уровня биоинженерной науки, когда, возможно и станет вопрос ребром об отчуждении хирургов от хирургии».
Глава 2
Биоэтические парадигмы и постулаты современной медицины и роботохирургии
В данном разделе речь пойдет о биоэтических парадигмах и постулатах современной роботохирургии, а также пределах моральной философии современной медицины в условиях новых вызовов современности. Прежде чем вести диалог об этих пределах необходимо их измерить, вычислить, оценит, то есть знать природу моральной философии. Мур Дж. Е. (1999) пишет: «Можно сказать, что мораль А выше, чем мораль В, что означает – мораль А – это моя мораль, а мораль В – нет». Можно задаться вопросом: означает ли это, что одно убеждение истинно, а другое нет?
Наш диалог касается проблем ценностей в технологичной медицине, кстати, сверхактуальной для нынешнего времени – эпохи начавшейся эрозии нравственности, дефицита ценностного фактора в нашей профессиональной деятельности. Из романа «Фиаско». «…Хирургия – это когда режут! – это всем понятно, «Хирургия в сундуке» – как понять? В любом случае «Хирургия – это драгоценный дар богов, дочь разума… Да будет прославлен тот, кто постиг ее тайны!», – размышлял Мэй.
– До сих пор считалось, что человека может оперировать только человек и никак технический агрегат. А теперь что? Неужели отцом автономной хирургии стану я? Человек-хирург отстранится от хирургии, а его место займет робот-хирург. Куда же денется чувство человеческого сострадания и милосердие человека-хирурга?».
Условия и темпы нынешнего НТ-ТП требуют кардинальной коррекции принципов деятельности и правил поведения личности и общества, следовательно, личности врача и медицинского сообщества. Между тем, безусловно, в эпоху технологизации медицины, нравственность, мораль, этика, призванные влиять на деятельность врачей, существенно отстали от требований времени, утратили свое былое значение и предназначение. Между тем, это влечет необратимые разрушительные последствия не только в сфере самосознания людей, но и самосознания профессиональных специалистов.
Если судить по тому, что нынешнее человечество молчаливо допускает такие кардинально отрицательные явления, как войны, терроризм, насилия, каннибальство, инцест, детоубийство, то можно согласиться с суждениями одного из героев эсхатологического научно-фантастического кинофильма «Живые и мертвые» – выдающегося ученого-физика, лауреата Нобелевской премии мира, уцелевшего после третьей Мировой войны и переживавшего условия ядерной зимы:
– «…Человек – это тупиковая ветвь эволюции. Человек – зарвавшаяся обезьяна, которая пришла в мир только для того, чтобы создать эффективное оружие для самоуничтожения…».
Можно смело сказать, что человечество переживает время, когда вся цивилизация тяжело больна безответственностью. Больна и медицина. На наш взгляд, ключевой категорией концептуальной оценки и анализа любого научно-технического и технологического нововведении должен быть «принцип ответственности», на основе которого должна строится теоретическая система ценностей, адекватная изменившимся условиям и перспективам развития цивилизации.
В этом аспекте, многие достижения в сфере медицины и хирургии в том числе, можно внедрить в практику уже сегодня, однако, этот безусловный медико-хирургический успех может быть «омрачен-посрамлен» в связи с непреднамеренно-непредвиденно нарушенными законами этики, морали, нравственности, человеческого права. И тут нужна философия. Л. Витгенштейн писал: – «Философия – это форма терапии, цель которой – освобождение от тревожности, возникающей в результате вовлечения в жизненные ситуации».
Следует подчеркнуть, что еще на рубеже XX – XXI веков «проблемные сверхситуации», связанные с морально-этическими, так называемыми «проклятыми вопросами» прорывного развития ряда явлений и направлений в области медицины и хирургии в том числе, обострились до предела. Если тогда речь шла о морально-этических основаниях пересадки органов, клонирования человека, генной инженерии, то сейчас, подобные «проклятые вопросы» приобрели более глобальный масштабный характер в связи с технологиями, принуждающие человека, специалиста, принять меры по ускоренной: во-первых, эволюции сознания, в том числе за счет возможной трансфера более продвинутого сознания, а, во-вторых, за счет радикального переформатирования сознания.
Нужно отметить, что в условиях возникновения новых вызовов современности даже прежние социально-философские парадигмы и постулаты приобрели иной масштаб и иной контекст. Стало ясным, что без мировоззренческого подхода к этим проблемам они так и останутся недоразрешенными, что чревато. Л. Витгенштейн писал: «Там, где мы встречаем комбинацию „должно быть“ и „не может быть“, мы имеем дело с философией. Занятие философией походит на блуждания в темном лесу. Задача философа – найти выход из дебрей».
В этом аспекте, особняком всегда стоит вопрос: каковы формы и варианты возможной «существенной трансформации» морали и этики в обществе в условиях диктата новых парадигм и постулатов НТ-ТП? Каковы будут ближайшие и отдаленные последствия кардинальных изменений морали и этики? Какой будет суть новых норм морали и этики в эпоху сверхтехнологий? Между тем, следует подчеркнуть, что этика является достаточно устойчивой в своих суждениях наукой, ибо в основе их лежат общепринятые, общепризнанные, а потому почти незыблемые моральные законы, регулирующие взаимоотношения людей, и вечные моральные ценности. Между тем, именно благодаря философии те самые моральные законы и ценности сохраняют свою незыблимость и вечность.
Краеугольный камень современной хирургической философии – минимизация операционной травмы. Между тем, это проблемное поле такого научно-практического направления, как «Хирургическая агрессология». В 1987 году группа японских инженеров сконструировала матрицу, позволяющую осуществить роботизированные вмешательства, а Филипп Муре (Франция) впервые успешно выполнил роботохирургическую холецистэктомию. В истоках мотивации таких разработок лежал принцип минимизации тяжести операционного вмешательства.
В мире сейчас функционируют тысячи центров цифровой роботической платформы для медицины, именно с такой направленности. В России уже сформировались соответствующие научно-практические школы по роботохирургии. О.О.Янушевич, Е.В.Шляхто, Д.Ю.Пушкарь, В.В.Крылов, И.В.Решетов, А.В.Голанов, С.А.Шептунов, Ю.В.Подураев, С.А.Краевой, А.В.Алёхин, А.В.Коротеев, Г.В.Саврасов, В.П.Чехонин и другие ученые широко используют роботохирургическую установку «Да Винчи». Этот комплекс не робот в полном смысле слова, а механическое устройство, которое помогает хирургу, обеспечивая условия для точной хирургической операции в ограниченном пространстве.
Задача робота – сгладить действия хирурга, обезопасить от резких движений, кроме того, есть возможность повернуть инструмент почти на 90°, доставить его туда, куда рука человека добраться не может, тем самым обеспечивая семь степеней свободы манипуляции. До селе такой свободы обладали лишь человеческие руки – от природы высокодифференцированный орган, приспособленный к выполнению сложных рабочих движений. Б.Н.Петровский писала:
– «Руки – это великое достояние хирурга, но для того, чтобы они помогали успешно оперировать больных, нужен труд, постоянные тренировки, забота о них».
А в эпоху робоохирургии? Легко сказать. Ведь прикосновения «щупальцев», то есть манипуляторов робота-хирурга, должны не только осуществить то, на что способны человеческие пальцы, но и быть мгновенно проанализированными, оцифрованными, транслированными на монитор в том виде, который сразу выдаст необходимую информацию.
В качестве примера важного достижения первых двух десятилетий XXI века, можно привести создание кластера трансляционной медицины. Сейчас основная работа мировых научных центров и конструкторских бюро сосредоточена на создании периферии для систем, которые могут самостоятельно проводить те или иные хирургические вмешательства. Известно, что в России роботохирургический аппарат «Ломоносов» способен без участия человека поставить имплант в межпозвоночный диск, в остистый отросток при грыже.
– «По сути, на основе соответствующей роботической программы робот в будущем может заменить хирурга», – считают разработчики.
Однако, по мнению ряда исследователей первоначально высокие ожидания относительно применения роботических центров не оправдались, что связано, главным образом, с проблемами в обеспечении безопасности пациентов. И это важный вывод, на наш взгляд.
По мнению М.П.Кирпичникова, развитию роботохирургии мешают не только психологические барьеры, но и недостаточный кадровый потенциал даже передовых клиник. Д.Ю.Пушкарь сообщал, что начата работа над прототипом нового робота, который будет обладать повышенной чувствительностью: он позволит оценивать точность действий хирурга на уровне плюс-минус 7°, и если почувствует, что врач не достиг нужной точки, будет способен скорректировать его действия.
Ученым удалось создать микроруку вместо инструмента: пальцы, которые могут держать иголку; вторые пальцы, в которые внедрён лазер; третьи пальцы, которые способны сжиматься в кулак и, если необходимо, отодвигать тот или иной орган. Однако, воплотить в жизнь такую машину до сих пор не удается по разным причинам, то ли они слишком громоздки, то ли слишком непредсказуемы в работе, то ли слишком дороги. В романе «Фиаско» есть эпизод, когда Каракулов организовал коллективный просмотр записи робототехнической операции по пластике пищевода. После просмотра Каракулов задал всем вопрос на засыпку: как вы думаете, кто или что выполнил пластику пищевода? Все загудели и почти в один голос заявили, что оперировал робот-хирург «Da Vinci».
– «Нет! Это видеозапись операции по внутригрудной пластике пищевода тонкокишечным сегментом, выполненный универсальным, полностью автономным хирургическим модулем «USM-1», – раскрыл карту Каракулов.
Многие были ошарашены такому заключению:
– «Как? Без участия человека? Где это случилось? Кто автор установки?». Теперь уже не смолкали восторженные и удивленные возгласы хирургов.
В тот час многие хирурги, наверняка, открыли для себя нечто новое, пугающее, вносящее в душу сумятицу.
– «Как же так, операция выполняет автомат, без всякого участия и контроля хирурга? Неужели хирургу, то есть нам всем хирургам, грозит деперсонализация? Неужели техника возобладает над нами и мы в лучшем случае будем приставками к таким модулям?».
Академик А. М. Сергеев считает, как только манипулятор, работающий в организме, оснащается какими-то дополнительными датчиками, он сразу превращается в интеллектуальную систему. Главными путями развития самостоятельного робота-хирурга являются улучшение визуальности в условиях миниатюризация соответствующих аппаратов, а также интеллектуализация за счет подключения искусственного интеллекта.
В лаборатории компьютерных систем МГУ им. М.В.Ломоносова создан автоматизированный универсальный роботический хирургический комплекс, который позволяет имитировать движения хирурга с точностью до 100 микрон.
В мире создаются уже роботические операционные, в которые загружаются программные модули. В них с помощью программ совмещения компьютерных, магнитно-резонансных и 3D-изображений стало возможным пространственно представлять те или иные структуры и практически безошибочно к ним подбираться. Создается ручной универсальный роботический хирургический комплекс, который позволит улучшить точность введения необходимого рабочего инструмента до 40 микрон и меньше.
По мнению И.В.Решетова, в условиях роботизации лазерная хирургия обретает совершенно иной смысл, если она снаряжается искусственным интеллектом, так как появляется возможным полностью передавать выполнение лечебных функций машине, а хирургу остаётся роль наблюдателя за качеством выполнения работы. Он считает, что необходимо выстроить буферную зону между рукой, а в идеале – между мозгом человека и функционалом робота. Между тем, еще несколько десятков лет тому назад академик Б.В.Петровский на своей лекции говорил:
– «Что ни говори, человеческая рука – величайшее создание природы, даже если это самая неотесанная грубая рука. Что же можно тогда сказать о руке музыканта, фокусника, ремесленника или хирурга – это же просто чудо мироздания! И для того, чтобы появилось такое чудо, нужны не только врожденные качества человека, ему необходимо постоянно и упорно свою руку учить и тренировать. Оказалось, что движение, выполняемое лишь одним пальцем, человек может осуществить разными путями. Для этого можно даже повернуть туловище или двигать плечом, предплечьем, кистью, но чтобы движение было экономным и красивым, нужно подвигать только пальцами.
Точно так же следует приучиться там, где необходимое действие может быть осуществлено движением кисти, работать только кистью, а не предплечьем или даже плечом. Действительно, если присмотреться, как красиво и экономично работают руки у хорошего хирурга, он не размахивает руками, у него в движении только пальцы и кисти – ловкость и плавность движения».
А.В.Голанов считает, что будущее роботохирургии за привлечением разнообразных информационных технологий, а потому необходимо развивать медицинскую информатику, готовить кадры, в первую очередь медицинских физиков. Опрос хирургов из разных стран, использующих роботизированные системы, по словам С.А.Шептунова, свидетельствует, что претензии практикующих врачей к медицинским роботам одинаковые: это избыточный вес, ограниченная точность, отсутствие обратной связи. Принципиальный подход, который лежит в основе исследований этого коллектива, состоит в сравнении свойств робота и свойств хирурга по критериям, которые определяют качество операции.
В романе «Фиаско» есть такая художественная картина:
– «…Последние хирурги заканчивали свою работу и, усталые, отходили от стола, чтобы вымыть руки и больше уже не подходить к операционному столу. Этого теперь не даст и не позволят те самые роботы-хирурги в виде технических агрегатов. Они сами находят свой объект, то ест на пациентов, набрасываются на них, причем, прежде человек-хирургов, которые всегда проявляли себя насквозь субъективными, менее опытными, менее искусными, менее ловкими, менее точными, чем они, конкурентно набросятся на них. Неужели эту войну между человеком-хирургом и роботом-хирургом заложил я? – мучился сомнениями Мэй.
В другом эпизоде «…Разрез, вскрытие, рассечение… – все это теперь задача автономного модуля. Теперь он работает уверенно, спокойно, так как его конкурент – человек-хирург отстранен от скальпеля. От пациента отстранен и анестезиолог-реаниматолог. Его место занял тот же самый модуль. Операцию он сделал, все удачно. Больной жив, пока спит, пульс, дыхание и все другие показатели под надежным контролем автономного модуля».
Безусловно, эпоха НТ-ТП – это эпоха проблематизации философских проблем современной медицины и хирургии в том числе. Хирургия всегда имела особый статус, являясь не только авангардным, но и сложным, динамичным разделом медицины с поразительными достижениями. Тем не менее, следует заметить, что в до роботизированном периоде, хирургия как «адаптивно-адаптирующаяся система», следовательно, имеющая и приспособительную, и преобразовательную природу, будучи активной по характеру, всегда проявляла известную пассивность в своем познании и адаптации к новым реальностям мира.
Последствия этого своеобразия хирургии (Sui generis surgery) в особенности проявились на рубеже ХХ-ХХI веков, а так как проблема «базиса» и есть проблема встречи познания и реальности через адаптацию, то, безусловно, был смысл не только в анализе, но и синтезе новых философско-методологических оснований хирургии этого рубежа – эпохи НТ-ТП.
Осмысливая уровень тогдашней хирургии попытался выразить стадию развития научного познания в хирургии: II ETm, тогда как слаборазвитую науку отображают как I Еtm, а высокоразвитую – III ETM. Пояснение: Существуют следующие уровни познания: эмпирический (Е,е); теоретический (Т,t); метатеоретический (М,m). Е,Т,М обозначает развитую, а e,t,m – неразвитую форму соответствующего уровня познания. При этом существует закономерность познания: е ? Е; t ? T; m ?M. В целом конечной целью познания является движение e,t,m ? E,T,M, то есть от неразвитой формы к развитой (Ашимов И. А., 2001).
Нужно отметить, что несмотря на то что хирургия в конце ХХ века сделала настоящий прорыв в своем развитии и познании, она все же отставал от передовых наук, стадии развития научного познания которых можно обозначить как III ETM и которые опережают ее в том, что научились обсуждать философско-методологические проблемы своих областей познания.
В нынешних же условиях, когда наступило время роботохирургии, именно такой подход ведет к тому, что содержание понятий, которыми авангардные науки (бионика, биофизика, биокибернетика и пр.) оперируют не фиксировано жестко, как в хирургии, а остаются открытым и получают дополнительные подпитки и разъяснения то от одной, то от другой теории. Сказанное прежде всего характеризует цельность науки и образа действия, способствующего прогрессу познания.
В целом нынешняя ситуация такова, что в условиях НТ-ТП роботохирургия находится пока на распутье. Именно из-за того, что, во-первых, возникли новые условия развития знания, а также появились новые парадигмы наук; во-вторых, совершенствовались базисные моменты познания, а также обновились постулаты медицинской науки; в-третьих, трансформировались принципы функционирования; в-четвертых, расширилось прикладное поле для новых теоретических воззрений; в-пятых, возникли новые идеалы и нормы деятельности, хирургия явно изменилась. Причем не только в хорошую сторону, о чем можно судить по все более актуализации, в сравнении с периодом рубежа XX—XXI веков, глобального вопроса: как удержать современную хирургию в нравственно-цивилизованных рамках профессиональной деятельности?
На сегодня проблемное поле роботохирургии, как никогда, выглядит деформированным и напряженным. Хирургия первых двух десятилетий переживает «великий переход» на основе технического и информационно-технологического перевооружения, следствием которого является, во-первых, то, что качественно пополнился понятийный аппарат науки за счет идеалов новой научной рациональности – постнеклассики; во-вторых, изменились условия и стиль аргументации в соответствие с новейшими биофилософскими концепциями; в-третьих, возникли новые принципы, идеалы и нормы, изменившие философско-методологические основания наук.
Все это сопровождается возникновением конкурирующих идей, гипотез и открытий, пересмотра и пролиферации существующих принципов, концепций и теорий, способствующих адаптации современных специалистов к новым развивающимся мировоззренческим установкам в хирургии.
К сожалению, приходится констатировать, что хирургический социум делает относительно слабую попытку в разработке методологических вопросов и философского осмысления многочисленных хирургических новшеств в сфере роботизированных вмешательств, а потому в литературе мало работ по научно-философскому анализу тех или иных методологических следствий хирургических нововведений. А между тем только в случае «сцепления» хирургии с логикой, математикой, методологией, философией происходит восхождение конкретного к абстрактному и, наоборот, только тогда, когда наступает последующая закономерная стадия познания высокого уровня от абстрактного к конкретному, можно говорить о хирургии уровня III ETM.
Именно этот момент с точки зрения философии и является для современной хирургии начала ХХI века той самой мыслимой и реальной вещью (Ens rationis et ens reale). На основании метаанализа даже нынешних достижений и коллизий современной хирургии создается впечатление, что познание в хирургии зациклилось на стадии осознания НТП (середина ХХ века), которая характеризуется: во-первых, тенденцией перехода от механизированного труда к автоматизированному; во-вторых, созданием сложных приборов и оборудования, способствующих автоматизации процессов; в-третьих, интенсификацией сроков внедрения научных достижений в практику. Между тем, нынешний этап НТ-ТП связан прежде всего с эффектом информационно-технологического переворота (И-ТП): во-первых, цифровизация; во-вторых, кибернетизация; в-третьих, биотехнологизация.
По свидетельству многих исследователей, XXI век будет «веком биотехнологий». Прорыв в области современной молекулярной биологии и генной инженерии заложил основы для перехода хирургии на уровень «биотехнологических чудес» (искусственные органы и ткани, включая «атомное» сердце, электронный протез памяти и нервов, нанотехнологические чипы на основе отдельных молекул и пр.).
Однако, к сожалению, указанные новшества представляют лишь «всплеск» хирургических технологических новшеств и являются яркими примерами влияния на хирургию общего роста теоретических знаний. В этом аспекте, если хирургия хочет саморазвиваться до стадии III ETM, ей нужно активнее преодолевать новые уровни организации знаний, способных к осознанию научно-технологических достижений, а также более цельному их использованию на практике.
Сказанное является характерной особенностью нынешней хирургии (Differentia specifica). Безусловно, появление каждого нового уровня, как роботохирургия, всегда приводит, во-первых, к трансформации уже сложившихся уровней; во-вторых, к появлению новой частной теоретической схемы; в-третьих, к росту понятийного аппарата науки; в-четвертых, к пролиферации существующих теорий и конструктов. К сожалению, можно сделать следующее допущение: хирургический социум пока еще недостаточно осознает то, что прогресс в познании и развитии прежде всего бывает обусловленным на базе интеграции знаний (общественных, технических, математических, философских) в аспекте становления единой науки будущего. Именно этот момент был формирующей причиной (Causa formalis) для наших философских исследований.
Однозначно при рассмотрении «механизмов» возникновения и решения крупных проблем нужно учитывать два аспекта: во-первых, социально-психологический, а, во-вторых, научно-техноэкономический. Они взаимно влияют друг на друга по типу обратных связей. Причем главным всегда является социально-психологические аспекты, в связи с чем, можно сделать допущение о том, что если современная хирургия хочет саморазвиваться до стадии III ETM, ей нужно осознать также свою социально-психологическую базу и активно решать аксиологические проблемы путем правильной акцентуации научно-техноэкономических следствий хирургических новшеств и нововведений.
Сказанное является очередным Differentia specifica современной хирургии. Именно на этапе НТ-ТП создается идейная база для внутреннего («цементация», «фундаментация», «стержнезация») и внешнего («через философию», «через гуманитарий», «через технику») синтеза наук. В указанном аспекте есть смысл определения внутритеоретических задач современной философии в аспекте «цементации», «фундаментации», «стержнезации» теоретических воззрений, а также пролиферации ее теорий «через философию», «через гуманитарий», «через технику». Однозначно, если хирургия хочет саморазвиваться до стадии III ETM, она должна использовать весь свой объективно-субъективный потенциал для внешнего и внутреннего синтеза. Сказанное и служит той самой внутренней причиной (Causa materialis) для самосовершенствования хирургии.
Хотелось бы подчеркнуть, что метаанализ, проведенный нами, свидетельствует о том, что современный хирургический социум действует в эпоху, когда ежегодно наступают кардинальные подвижки в их науке, рождаются новые и сверхновые уникальные технологии, обусловленные объективными достижениями информационной индустрии, кибернетики, биотехнологии. В этом аспекте, безусловно, представляет интерес диалектика старого и нового в психике и мышлении хирурга. Если понятие «старое» – это в той или иной мере «протезирование» возможностей хирурга с помощью новых технологий, то понятие «новое» – это в той или иной мере «полное замещение» человека- хирурга автономным роботом-хирургом.
Однозначно хирургу достаточно непросто успевать работать и осмысливать перемены, которые несут с собой НТ-ТП, связанные с цифровизацией, кибернетизацией и биотехнологизацией. В связи с вышесказанным следует отметить, что среди всех философских проблематик современной хирургии, на наш взгляд, самым актуальным является не только философское осмысление НТ-ТП, его перспектив и тех воздействий, которые он оказывает на хирургическую деятельность и науку, но и на процесс переформатирования профессионального сознания. Сказанное является той самой движущей причиной (Causa movens) для самоосмысления роботизированной хирургии.
Некогда, осмысливая специфику хирургии рубежа XX—XXI веков, как это было сказано выше, пришел к выводу о том, хирургия – слишком серьезная специальность, чтобы ею занимались сугубо хирурги. Из него хирурги, бесспорно, вынесли алогичное, казалось бы, убеждение, что логика, математика, информатика, кибернетика и, наконец, методология и философия, нужны им в работе также, как и бестеневая лампа операционного зала для хирурга. То есть возникла необходимость усилить «интеллектуально-познавательное зрение» хирургического сословия.
Тогда и сейчас, наш научный поиск проходит через освещение логико-методологическую необходимости философского осмысления проблемного поля современной роботизированной хирургии, когда нужно охарактеризовать внутритеоретические задачи философии и хирургии. Ныне они также необходимы, но с освещением специфики влияния новых и сверхновых технологий на проблематизацию, акцентуацию, парадигмализацию, методологизацию хирургической деятельности, особенности познания и развития современной роботохирургии.
При этом всегда важно характеризовать морально-гуманистические аспекты современной хирургии, тенденции и динамику изменения нравственных принципов, идеалов и норм, а также реконструировать новое качество аксиологически-ориентационных характеристик и целеполагающей модели современного хирурга.
Если говорить о подходах и базе, то следует оговориться о следующем: во-первых, работу следует рассматривать как первый опыт научно-философского исследования в области теоретических вопросов переформатирования сознания хирурга в рамках агрессологии роботизированной хирургии. Из разработанных вопросов, составляющих содержание большой проблемы, приведенных выше, мы взяли на себя задачу исследовать только некоторые вопросы – наиболее дискуссионные и наименее ясные на современном этапе и в то же время наиболее важные в плане адаптации научных знаний к новым, развивающимся и перспективным мировоззренческим установкам в роботохирургии.
Видимо, нужно формировать элементы нового мировоззрения на базе философско-методологического анализа роботохирургии. Если хирург-практику неведомы «петли времени», «петли пространства», тогда как ученый-хирург, а также философ-теоретик может «летать» и во времени, и в пространстве. Может показаться хирургу-практику, что после интервенции в хирургию математики, информатики, кибернетики, социологии, психологии, философии, он все больше и все чаще перестает понимать самого себя и хирургию в целом, а в условиях интервенции роботохирургии, все чаще отодвигаясь от хирургии.
И это верно, пока они не осознают то, что наступило время глубокой технологизации, сложились новые парадигмы, когда хирургам, сообразно которому им надо срочно менять образ мышления, переформатировать не только позицию, но и свое сознание, заново осмыслить многие новые нормы, идеалы и принципы в сфере своей профессиональной деятельности.
В романе «Фиаско» есть эпизод:
– «…О хирургии можно рассказывать до бесконечности. Ей нужно посвятить всю жизнь. Хирургия – это не столько профессия, сколько образ жизни», – говорил раньше Мэй, а теперь каждый день он проходит мимо здания своей клиники, не заходит туда, потому, что ему там уже делать нечего. Туда вообще нет хода для человека-хирурга. Там всем заправляет его технический агрегат.
Мэй настальгически смотрит на темные мерцающие ряды окон. И ему видится одна и та же картина: белые стены операционной, большая лампа над столом. У стола стоит, склонившись, человек в стерильном халате – труженик и чудотворец. Ностальгия, ностальгия… А что имеешь против ностальгии? Ностальгия – это чувство жизни человека, который не верить в будущее». Есть эпизод, когда Мэй рассуждает о традиционной хирургии и постхирургии.
– «Если мне не нравилась бы хирургия – я не работал бы. Даже не могу представить, чем бы еще мог заниматься, если бы не она. Хирургия – это нормальная мужская работа. Работать нужно и днем, и ночью. Хирург должен иметь крепкое здоровье, выносливость, ну и ум, конечно. Надо быть благоразумным. Нельзя, чтобы руки работали быстрее, чем голова. Есть отдельные специалисты, которые сначала работают руками, а затем головой. А сейчас? Робот-хирург все у меня отобрал. У него и ум вселенский, у руки золотые».
Странное и неприятное чувство завладело Мэй. Он стоял неподвижно, прислушиваясь к этому горькому настальгическому чувству, пока не понял, что оно означает: негодование и зависть по отношению к своему модулю, который уже уверенно занял его место и принял его статус. Мэй от этих мыслей окаменел.
– «Я теперь пенсионер! Так мне и надо! Мир несправедлив! Неужели, мир пожелал излечить меня от моей неугомонности? Правы философы, утверждающие, что «страсть к познанию всегда сопровождается несчастьем и горем». Может быть, я излишне усложнял свою жизнь? А в голове все звучало и звучало, как набат: Я теперь пенсионер! Так мне и надо!
Следует отметить, что оценка любой науки и сферы профессиональной деятельности не будет полной без характеристики социально-психологического момента. В указанном аспекте следует подчеркнуть безусловность того, что в настоящее время, в условиях технологизации, социализация хирургов, как никогда, осуществляется быстрыми темпами. В этих условиях существует настоятельная необходимость формирования сложных и гибких связей, позволяющих регулировать совместную деятельность во всем разнообразии форм ее проявления.
Дальнейшее развитие хирурга в условиях равноправия традиций идет в направлении формирования его как все более сложной по внутреннему миру специалиста и личности. Создалась такая ситуация, когда хирурги все чаще становятся технократами по духу и стилю мышления. Между тем, хирургия должна быть исключительно ценностно-ориентационной и целеполагающей «все во имя человека!». Тогда почему прогрессирует роботохирургия, а робот-хирург пожинает безудержный успех и процветание? Перечисленное и является для хирургического социума и философов тем самым «верю, чтобы понять!» (Credo, ut intelligam!).
Несколько слов о предмете, об объекте и о рабочей гипотезе. На рубеже ХХ-ХХI веков, благодаря бурному НТ-ТП, которую мы рассматриваем как действующую причину (Causa efficiens) возникли новые условия развития и познания принципов функционирования науки и теоретических воззрений, идеалов и норм поведения хирургического социума.
Предметом нашего исследования в рамках уже роботохирургии являются те же компоненты НТ-ТП: во-первых, ревизия соответствующих теорий через феномен «математизации», «компьютеризации», «кибернетизации», «биотехнологизации», «технократии»; во-вторых, рассмотрение проблем хирургии через призму «культурологии», «оптимологии», «праксиологии», «синергетики»; в-третьих, осознание новых принципов, идеалов и норм хирургической деятельности через призму «социологии», «аксиологии», «идеометрии», «этометрии». При этом мы придерживались как принципа однородности проблемы, так и принципа спецификации проблемы.
Говоря об однородности проблемы, мы имели в виду, во-первых, изучение специфики влияния НТ-ТП на современную хирургию, а во-вторых, выявление специфики, а также динамики идеалов, норм, принципов и ценностей в хирургии в условиях НТ-ТП. Говоря о спецификации проблемы, мы имели в виду специфику переформатирования сознания хирургов в рамках теоретических конструктов хирургической агрессологии в аспекте уже роботохирургии. Касательно специфики философствования мы нашли целесообразным придерживаться концепции сущностей и концепции ответственности. На наш взгляд, именно они отвечают духу нашего исследования – «многое увидеть, как единое».
Конечной целью наших исследований является формирование мезотеории переформатирования профессионального сознания хирургов в рамках теоретических конструктов хирургической агрессологии и социализации хирургической деятельности, а потому исходный тезис: мезотеория – есть ситуационная теория, обусловленная сменой взглядов, идеалов и норм, она – «по-новому» очерчивает проблемное поле философии, расширяет горизонты профессионального и философского мышления, является формой подготовки общественного сознания к новым идеалам, принципам и нормам, служит приводным ремнем от одной («старой») теории к другой («новой»).
В качестве основных методов в исследовании использованы: во-первых, метод целенаправленного построения систем новых теоретических представлений, синтезированных на совокупности элементов сопоставления «нового» и «старого» в соответствующих теориях; во-вторых, диалектико-логический метод восхождения от абстрактного к теоретически осмысленному конкретному; в-третьих, деятельностный метод с переформулированием исходных данных и конечных требований научно-теоретических задач в той системе новых понятий и представлений; в-четвертых, сравнительно-сопоставительный метод на базе различия и общности фундаментальных законов диалектики применительно к предмету исследования; в-пятых, методы моделирования теоретически прогнозируемых или вероятностных ситуаций; в-шестых, метод виртуальной реконструкции и деконструкции.
Настоящая работа опирается, во-первых, на работы, которые составляют методологическую основу исследования, в частности, касающегося разработки вопросов теории информации, вероятностей, оптимальных решений, регулирования функциональной активности сознания, его переформатирования, а также общей теории систем, теории автоматов и пр.; во-вторых, на работы, которые составляют идейно-теоретическую базу исследования в абстрактном и конкретном значении (идеи, схемы, умозаключения, модели, тезисы, доводы, гипотезы, концепции и пр.).
Идеи, подходы, итоги и выводы представляют определенную ценность для философии и методологии наук, техники, познания, психологии научного творчества. Разработанные мезотеории могут быть использованы в разработке методологической проблематики теоретической медицины, философии и методологии медико-социальных наук и в целом для формирования общей теории современного научного знания, диалектики и теории познания.
Результаты работы в указанном аспекте могут найти применение в работе методологических, проблемно-поисковых семинаров по диалектике и теории познания, по проблематике влияния НТ-ТП на специфику частных наук, философии науки и техники. Единая диалектика разных процессов – мышления, психологии познания, стратегии научного поиска и профессиональной деятельности, адаптации и дезадаптации хирургического социума, нового видения внутренних противоречий в основных теориях и составляет предмет настоящего исследования. В этих исследованиях мы использовали логико-познавательные и социально-психологические аспекты фантастики (научно-фантастический роман «Фиаско»).
Пожалуй никого не оставить равнодушным такой художественный эпизод, подчеркивающий преимущества роботохирургии.
– «…Операция длилась около часа. Все внимательно следили за ее ходом. На мониторе четкая картина всех этапов пластики пищевода. Никакого сбоя в работе многочисленных манипуляторов, вооруженных колющими, режущими, пилящими инструментами. Все филигранно точно, артистично, быстро, практически бескровно, демонстративно».
Мэй про себя подумал:
– «Неужели получилось то, о чем он мечтал долгие годы, неужели его устройство получит право на гражданство? Это все-таки лучший вариант хирургического лечения. Наконец, он докажет всему миру эту истину. Не дай бог случится какому-то осложнению вовремя или после операции. Я этого не перенесу, как автор».
В работе, именно, как компонент «адаптивно-адаптирующей системы», роботохирургия со своими многочисленными проблемами является предметом философского осмысления. А между тем именно философия несет ответственность за качество наук, их мировоззренческий мониторинг по выбору приоритетов. Именно философия как «наука наук» должна оценивать эффективность развития наук, определить уровень развития, проследить динамику изменения тенденций и направлений, оценить и прогнозировать интенсивность развития или затухания тех или иных научных направлений.
Именно философия должна оценивать проникновение новых концепций, идей и методов в различные области знаний, в том числе и в хирургию. В этом аспекте, значимость работы и заключается в жизненном выражении взаимосвязи философии и конкретной науки, проникновении и совершенствовании философского, общенаучного уровня методологии.
Опыт познания свидетельствует о том, что эмансипация специальных наук от философии, по сути, неправильная тенденция, ибо доказано, что если внутри науки в какой-то момент возникает необходимость заново переосмыслить некоторые фундаментальные понятия с обязательным достижением более глубокого осознания их, то это надо осуществлять только с помощью методологии и философии, что и признается философским достижением конкретной науки.
Хотелось бы отметить, что вопрос, как высказывание, фиксирующее неизвестные и подлежащие выяснению элементы какой-либо ситуации или задачи, имеет две стороны: во-первых, проблематическую; во-вторых, ассерторическую (характеристика предмета, выделение нечто, существование чего подразумевается в нем и признаки чего пока неизвестны, а также очерчивание класса возможных значений неизвестного) [И.Т.Фролов,1986].
Ассерторическая сторона вопроса, в нашей работе, выступает на первый план, приобретая самостоятельный смысл – риторический, провокационный, предполагающий, направляющий. В этом плане мы много и часто вопрошаем, и это имеет свой специфический смысл.
Мы уже перешагнули два десятилетия XXI века. Каковы ближайшие прогнозы развития роботохирургии? Что ожидать и к чему готовиться хирургическому социуму? Следуя методу философствования Ж. Деррида (1930—1998) – методу деконструкции, суть которого «чтобы нечто понимать, надо различать: в настоящем есть и прошлое, и будущее» [В.А.Канке,2000], мы полагаем, что наши намерения – это попытка, хотя бы частично, ответить на указанные выше вопросы.
В свое время А.Д.Тойнби (1889—1975) выделил и описал 21 цивилизацию, которую можно разделить на два класса: во-первых, традиционные; во-вторых, техногенные. Так-вот техногенные характеризуются ускоренными темпами прогресса и социальных изменений, а резервы роста черпаются за счет перестройки оснований, формирования принципиально новых возможностей и возникновении новой системы ценностей. Во все времена существования техногенная цивилизация всегда была динамичной, подвижной и агрессивной (она подавляла, подчиняла, переворачивала, поглощала традиционные общества, как правило, приводила к гибели последних, к уничтожению традиций, самобытных целостностей, к их трансформации, резко меняя смысложизненные установки, заменяя их новыми мировоззренческими доминантами.
Характеризуя нынешнюю техногенную цивилизацию следует отметить ее сверхдинамичность, сверхподвижность, сверхагрессивность, меняющие основания цивилизации, активно генерируя новые идеи, принципы, концепции, ценности, которые задают принципиально иной вектор человеческой активности в третьем тысячелетии человечества. На этом основании условно можно называть нынешнюю цивилизацию «сверхтехногенной».
В Новейшее время развитие медицинской науки приобретает беспорядочную, внешне хаотическую форму. Невозможно проследить какую-либо четко выраженную закономерность, а каждый крутой зигзаг обусловливает появление кардинально новых направлений в ее развитии.
Можно заметить скачкообразный переход в новое качество, на более высокий уровень существования либо, наоборот, резкую «депрессию» траектории развития, обусловленную прежде всего оторванностью технологических достижений от философского и методологического осмысления их результатов. В этих условиях возникает ситуация двоякого рода: во-первых, новое направление науки в силу опасности реализации их результатов для человечества [Ф.М.Бурлацкий,1988] преднамеренно сдерживают (создание оружия массового уничтожения, методика клонирования человека и пр.; во-вторых, новое направление, еще полностью не оформившееся, уже приобретает «синтетическую» форму, интегрируясь в другие направления (бионика, биокинематика, нанотехнология и пр.).
Такой резкий, качественный зигзагообразный «скачок-переход» сопровождается, как правило, кризисом, охватывающим и общество, и природу в целом, что, по сути, мы и наблюдаем в настоящее время, но уже в рамках все более роботизирующейся хирургию.
