Я и ты одинаково все выходим из матери чрева, криком о себе заявляя.
Как живём ты и я в радостном, в ослепительно-лучистом солнечном детстве?
Принимаем тел красоту и на ушко звучание слов, звенящих теплом.
Наслаждение дарят пение птиц, журчанье ручьёв, полёт облаков, убегающих в даль от посвиста смешливого ветра.
Громко и звонко хохочем над мокрыми шутками туч, дождём омывающими всё до чистоты обнажённой.
Босыми кидаемся в танец, смеясь и плескаясь из прозрачности множества лужиц.
Входят во внутрь тебя и меня солнца лучи, радостно наполняя веселием жизни, энергией творения согревая.
Час, дни, недели, года быстро проходят и я, как взрослый уже, от Бога и Природы уйдя, средь людей находясь, вдруг, вижу, слышу, ощущаю другое: увод от радости жития…
Не в единстве, а раздельно живём. В доме нашем комнаты отделены друг от друга стенами, стоят на фундаменте алчности и холода лжи.
Озябли, гуляем, будто пингвины, между торосами льда!
Нет, нет – мы их хуже, ведь, эти птицы без крыльев ныряют в морскую пучину и резвятся там в естестве.
Мы же забыли, вообще, свой океан – Вселенскую Душу, где наша душа родною частью была.
Я – душа – теперь одна?
Гулкое эхо топота ног разносится чётким одиночеством в пустых домах – теле моём и твоём, откуда время всё унесло, даже чувства.
Носится зов-эхо, ударяясь больно о стены. Мечутся безотзывно множество душ, потеряв нить связи и с Матерью, и с Отцом, то есть с Богом.
Холодно, голодно, нет уже боле родных у нас стен.
Где бы душу такую найти, чтобы тепла хватило нам всем?
*
Глава 1. 20 сентября 2022 года, 21 час и 17 минут…
Виктор хватает нужный, именно сейчас для него, нож. Отводит руку для замаха, чтобы полностью уничтожить… Сокрушающей, силой разрушительной вонзить лезвие в это мерзкое человекоподобное существо…
Размахнулся, но его хватают. Ему мешают… Держат за локоть его, за запястье… Мешают, но он знает, он знает, что если не получится ножом…, то разорвёт глотку этого подонка зубами…
В памяти его сполохом яркой молнии, осветившей темень случившегося, проносятся события, приведшие к уничтожению всего в здесь и сейчас…
Глава 2. Критическая масса уже у предела
Земля – корабль, который, как ковчег по водам беЗпредметности, носится в просторах вселенной. Древний фрегат, но военный, с дулами пушек. На палубе – люди, кто слепо осуществляют власти указания, ведущие к убиению и человечество, и человечность.
Команда кораблика приглашает и уверяет всех о получении во время круиза экзотических наслаждений по минимальной цене.
Они – пассажиры – рождаются и затем сразу попадают – как в данность – в общество. С верой в обещанное счастье поднимаются на палубу, где господствуют утверждаемые людьми насилие и обман.
Здесь некоторые – только некоторые, но глубже остальных чувствующие – начинают ощущать на судне запах непривычный.
Чувствуют запах смерти, но обещания предстоящих удовольствий по дешёвке, заглушают шёпот интуиции. Заглушают и заставляют их направляться туда, где комфортнее: в наслаждение. Хлопоты там у тебя и меня. Снова и снова у нас времени нет: обновляется круговерть суеты. Обновляется толчея и не хватает, всего лишь, сотенки часов, чтобы спросить во всеуслышание о том: что представляют собою планета Земля и ЧЕЛОВЕК?
Надо ответить на этот вопрос, отозваться на него, а… времени нет… Минуты, часы, века пролетают, а времячка нет… Бездонное небо, безбрежное небо, беззвёздное небо… Крик одинокий – плачет душа: «Нет ответа! Нет ответа! Кто и зачем создал меня? Зачем я живу?
Сзади, в спину будто толкнули. Обернулся. Взгляд во вчера устремил сквозь века и вновь в далёкое завтра, вернувшись, смотрю. Словно дула наводят. Как под прицелом Земля: время скоро спустит курки.
Небо… Земля… Душа…
*
Глава 3. Продолжение жития в колее
20 сентября 2022 года, 17 часов и 50 минут.
– Я готова, – Виктор услышал голос женушки. Она, наконец-то, прихорошилась и его весело-оптимистичное ожидание прекратилось. Поток мыслей, навеянных как ассоциации к сегодняшнему событию – празднованию дня рождения его второй половинки – поток мыслей перенаправился на мероприятие.
Обняв Светлану и сказав: – Хорошо. Пошли, – он отвлёкся от размышлений, вернулся с ментальной плоскости в предметный, физический мир.
Взялись за руки и вышли на улицу. Поглядывая, чтобы любимая его не споткнулась, направился с ней к такси.
«Мы едем к месту празднования, – про себя отметил Виктор, – Я, как всегда, одновременно нахожусь и с ней, моей прекрасной жёнушкой – в здесь, сейчас, и тут же – в прошлом/будущем.
Это восприятие моё на холсте пространства кистью времени рисует картину нашей с ней совместной прекрасно устоявшейся жизни.
Пребываю в состоянии сознания всеохватности окружения духом и, одномоментно, в предметах/объектах, в сегодня…
Вижу улицу и здания, людей, а за ними где-то, как-будто, в прятки с нами-псевдоумниками – играет Природа…
Мы едем и по факту в этом «мы», в содержании этом: анализе-синтезе, при расширении ракурса, вижу как едут, будто на сцене театра, и другие.
В неяви переплетаются течения энергий, что уплотняются в проявленные формы, в тела, что – как процесс – не виден большинству. Большинство занято другим…
Они едут, вращаются, крутятся, кувыркаются, убегая и догоняя, носятся по кругу… Шныряют с радостью весёлой туда и сюда, и обратно.
Смешались различные мужские/женские плоти, хваткие руки, зовущие к сексу голые ноги, трогающие влажностью губы и ласкаемые ими эрогенные зоны.
Шмыгают члены правительств и члены мужские полипенисно, сменяются пилотки военных-вояк и пилотки-вагины, а с ними, за ними спешат машинки-личности. Спешат котелки с мозгами и без. Спешат физиономии, механически говорящие, едящие, сношающиеся, рожающие и порождающие.
На фоне этой гонки по кругу олени ломают друг другу рога, а оленихи призывно крутят хвостами… Бывает, что они прямо перед самым капотом автомобиля-кобелина пересекают дорогу жизни, провоцируя и семейные аварии, и уход в ничто всех, кто рядом…
За этой сутолокой, осторожно выглядывая из леса, пристально наблюдает молодая шакалиха и страстно желает она заиметь всё, что есть у двуногих. Хочет лакомиться, сидя за столом; ездить на автомашине-кобелине; нежиться в мягкой постели и наслаждаться соитием не раз в году, а в дне по многу раз; жить в частном доме, а не в норе… Разглядывая людишек она убеждается, что для исполнений её желаний, надо совсем немного. Следует сбрить всю шерсть, укоротить хвост, научиться ходить на двух лапах, пользоваться косметикой, уметь читать/писать, нежно говорить ласковые слова и вовремя надевать эротическое бельё. «Значит, – решает шакалиха, – сделаю так и у меня будет всё…».
Носятся по кругу люди/толпа, на пятки наступают и нет возможности остановиться, оглянуться и задать вопрос, чтобы понять, понять себя и гонку безцельную…
Мудрецы смотрят сверху, из отстранённости от суеты, на дочерей и сыновей Земли и постепенной эволюцией творят человека…
Школа жизни даёт уроки, знаки, но для нас/вас гоньба, вращение в колесе перемен важнее устремления себя к совершенству.
Находясь в привычной ему упорядоченной смене мыслей Виктор слышит, как некий далёкий фон голос его жены, а образы самопроизвольно сменяют, обгоняют друг друга, словно в кино.
*
«Был я мальчишкой, а затем – взрослым мужчиной. Искать начинаю Любовь, но – во вне. Встречаю её, но не знаю ещё, что находится ВСЁ внутри у меня.
Встречаю, теряю, в поиск снова бросаюсь, а на деле, от сути я ухожу. Ухожу от Истины той, познать которую можно лишь в покое, оттолкнув суету.
Ищу и ищу, а что – не пойму… Мчится автомашина, оставляя за собой людей и дома, блеск прозрачных витрин позади, а с нею – и я, будто с тобою, но без тебя. Виденья сменяют друг друга, словно по кругу.
Свадьбу играли – это, будто, вчера…»
*
Виктор вспоминает как она рожала ему ребёнка…
«Начались схватки… Помогаю устроиться на заднем сидении авто, и я, сказав только три слова – Всё будет хорошо! – молча гоню в роддом… Торжествующе и предупредительно сигналя, всё чаще нажимая на клаксон, объезжаю пробки… Маневрируя для обгона вьезжаю, удерживая направление, на высокие трамвайные рельсы и шатко гоню по ним… Успели вовремя к акушеркам, как всегда и во всём, успели…
Едем сейчас. Светофор замигал и загорелся зелёный…
Опять перекрёсток. Перекрёсток двух улиц или судеб и лиц…? Другие перекрёстки… Перекрёстки и улиц, и дорог жизненных, а среди них – наших двух сердец и душ…
Перекрёсток – это как в жизни, когда встречаются время, пространство и люди… Встречаются вовремя или не вовремя. Вот, опять перекрёсток… и приближаемся к выбранному месту встречи, празднования дня рождения любимой моей Светланы…»
Он давно уже заметил, что не может жить так, как большинство: принимать день таким, каким он приходит сам собою.
Виктору хотелось всё понимать/чувствовать и НАПРАВЛЯТЬ события изнутри себя по его, собственному плану. Направлять как в дне одном, так и во всей жизни своей. Хотелось и он уже начинает ощущать приближение некоего, объёмного по масштабу, озарения для такого соучастия, сотворения. Ощущает, но постоянная круговерть дел и делишек не даёт ему возможности полностью и надолго углубиться в себя.
Не получалось углубиться в какое-то важное осознавание: то один, то второй встречные, людишки мешали ему. Мешали, как единицы, думающие только о себе и с лёгкостью нарушающие данное слово, обещания. Нарушающие потому, что сказанное ранее становилось не выгодным им.
В этой шаткости палубы корабля жизни он на основе краеугольного камня – спокойствия и наличия мощи интуитивной веры в главенство честности – находил время для главного. Создавал прочный семейный фундамент, не забывая и о творчестве своём.
На этой основе вырос сын, организующий сегодня уже свою семью. Виктор с удовлетворением и радостью замечал, что он на первое место – как и они с женой – ставит духовную ценность: честность в отношениях.
Так семья оказывалась и оказалась тем островком, на котором Виктор мог уйти от того лицемерного общества, что является естественной природой воплощённого окружения и предметности, лжи окружающих.
Всё чаще он ловил себя на том, что в постоянной круговерти, узнавая людей, может быть уверенным в искренности только своих близких. Так его семья стала спасительной точкой стабильности, которую не могли сокрушить волны разочарований, всё чаще и чаще, получаемые и от общества, и от людей.
Виктор и сейчас, как всегда, одновременно находился и в предметно-действенной плоскости мышления для привычного общения с людьми, и в тончайших мыслях своих, а также в глубине осознания ощущений.
Пребывал в ощущениях, которые безмолвно несли ему весть о чём-то обобщающем, исходящем из некой неведомой основы, а не из окружения сиюминутного.
Он думает, ощущает и наблюдает за греющими сердце улыбками движениями жены.
«У ней, у матери моего сына, притягательно возбуждающей меня женщине-блондинке, сегодня – особый день!
Едем и вижу как в окнах авто мелькают, оставаясь позади нас, красиво-величественные здания города Риги. Столицы страны, вошедшей в Европейский союз, где государства подобны и по структуре управления, и по использованию гипноза для создания общественного мнения. Сходны по ценностным установкам и по отношениям между государством и людьми, и по отношениям между людьми, а также – между женщиной и мужчиной.»
Виктор со Светланой подъехали в Старой Риге к пристани и поднялись на пароходик «Планета-Земля».
*
Белопенные волны. Величаво плывут облака…
В вихре песчинка – корабль, Земля… Как попал на корабль – не знаю…
*
Он в состоянии отрешённости сознания – для него обычном явлении – с одновременным восприятием всего объёма многообразия окружения, вместе с женой своей заходит в кают-компанию, в обширный полутёмный банкетный зал.
