– Что? – только и задает он. В его голове весь спектр чувств от удивленности до отторжения информации. Я просто представляю лицо Энтони и уже весело. Мне удалось удивить друга. Один-ноль в мою пользу. В эту игру мы играем всегда, кто кого называется, и придумали мы ее тоже вместе, так и не найдя подходящее название. Но смысл понятен нам двоим, да и какая разница какое название, если правила выучены наизусть.
Я даже слышу, как тот встает с постели, отбрасывая остатки сна и идет в ванную комнату, включив воду. Сейчас Тони умоется и сложит два плюс два. Он же математик.
– Он пришел на наш открытый урок. Так получилось. Он там что-то рассказывал…
– И между какими строками его речи, ты крикнула с зала «приходи к нам на пати? Будет весело!» – даже с раздражением подразнивает мою речь Энтони, перебивая меня, когда я решаю ему помочь сопоставить информацию друг с другом.
– Сама не понимаю. – От этого разговора мое настроение стремительно падает вниз. Понимаю, глупо получилось. Но из песни слов не выкинешь, как говориться.
Я достаю последнее платье из своего гардероба. Выглядит заманчиво, правда декольте слишком открытое. «Зато задница закрытая», – вот так слово в слово сказал бы Тони, глядя на меня со стороны. Я прямо его уже цитирую. Улыбаюсь, глядя в зеркало и прикладывая образ на себя. Мысленно уже думаю, какое нижнее белье подойдет, но то, что это то самое платье я решила сразу, как только мой взор пал на него. Все остальное меркнет на его фоне.
Милое, почти скромное белое платье в форме юбочки фонарик и немного вызывающем декольте. Я в нем кокетка. Интересно, какие вкусы у Спенса?
– И он согласился? – слышу настороженные нотки в голосе друга, и, как всегда, не придаю этому значение.
Черт! Я уже и забыла про своего собеседника.
Тони всегда злится на мои необдуманные решения. Он хуже мамы, которая тоже часто стала употреблять в разговоре, что я «разбалованная», или «что в детстве надо было быть построже со мной». Они бы с Беккером спелись, если посадить их вместе за один круглый стол. Уж общую тему для перемалывания косточек эти двое точно нашли бы за чашечкой чая.
– Тоже не знаю. Но, думаю, он придет. По крайней мере по блеску в глазах «моего режиссера», смею предположить, что это точно положительный для меня ответ.
– Мой режиссер? – чувствую сарказм в его речи.
– Не придирайся. Я же не при нем его так назвала! Мне хватило ума не произнести этой фразы вслух, – успокаиваю его.
«Тони, ты явно зануда», – думаю, приглядываясь к своему идеальному и ровному лицу в зеркало.
– Не натвори глупостей, Ри. – Слышу слова в трубке, очень схожие со словарными фразами родительницы.
– Каких еще глупостей? Вечеринку Мия оформляла. Не удивлюсь, если там самое алкогольное – кефир! – подливаю масло в огонь своим взрывным характером и едкими высказываниями. Меня кругом все отчитывают, а я борюсь за счастье. Может этот Кайл Спенс моя судьба!? И вообще, может этим приглашением я вообще спасла эту тусовку!?
– Ты не любишь кефир. Значит, если будет только такой напиток, то явно ты заскучаешь, –подытожил мои мысли друг.
– Ну так я о чем? – наконец-то он стал думать, как я. А то мы будто с разных планет.
– А если ты заскучаешь, то быть беде. Ну там же будет этот Кайл, разбавит твое уныние! – все-таки поддевает Энтони меня, давая понять, что я совершила глубочайшую ошибку, пригласив Кайла на такое мероприятие. Ну не сразу же на свидание его звать? А так, мы будем не одни, почти как по-дружески, в знак внимания. Если бы я промолчала, то тот в свою очередь просто бы вышел за дверь и все, наши дорожки бы разошлись, как в море корабли.
– Слушай, если ты не в настроении, – начинаю я злиться.
– Просто, не натвори глупостей. Не вешайся на шею первому встречному режиссеру.
Тони дает дельный совет, но не работающий. Если быть в стороне, то все хорошие варианты могут пройти мимо. Нужно действовать. Нужно делать все, чтобы меня заметили.
– Хорошо Энтони. Отчитал, как отец с матерью. Нет, даже хуже. Мой отец, бы и слова не сказал.
– Твой отец не умеет говорить слова, он привык платить только за твои «хочу», – берется еще за мою семью. Что за наглость. Я считаю, мой папа самый лучший в мире. У него просто нет изъянов.
– И что в этом плохого? – спокойно и тихо спрашиваю, мысленно успокаивая и не дав себя спровоцировать.
– Ничего. Просто обещай мне.
– Обещаю злой Энтони! – воодушевленно произношу, замечая, как тот сдается. Знает, что меня не переубедить, да уже и поздно. Не буду же я говорить Кайлу, чтобы тот не приходил. Некрасиво получится. Поэтому я закидываю все разбросанные платья обратно в шкаф и открываю второй отсек с обувью.
Боже, как же сложно мне сейчас будет! Обуви еще больше, и к белому платью подходит практически все!
Вообще Беккер самый лучший в мире друг. И все эти пререкания и отсчитывания из-за того, что тот желает мне счастья. Я бы на его месте делала абсолютно тоже самое. Он беспокоится обо мне, и это самое ценное в жизни. А ваши друзья так же постоянно пытаются вас оградить от проблем? Вот Тони такой. Я могу на него взвесить все проблемы, ничего не дав взамен. И он все расставит по местам в моей жизни. Поэтому я и дружу с ним и терплю все его занудство.
– Договорились, – слышу тяжелый вздох и полную капитуляцию в одном слове. Друг устал со мной спорить. В принципе, как и всегда!
«Да, я сделала его», – мысленно радуюсь за эту маленькую победу. По сути, я отпросилась у Тони на вечеринку, в которой будет мужчина моей мечты.
Слышу, как кран выключился. Мои мысли полностью зацикливаются на моем собственном гардеробе. Одобрение друга я получила. Быстро прощаюсь с ним, и начинаю перебирать туфельки.
Как же сложно быть Эрикой Эдисон! Дел просто в невпроворот!
Глава 5. Необъяснимые чувства
Энтони
Веду бессмысленный разговор с Эрикой, а у самого челюсть сжимается от злости к самому себе. Сил нет слушать про других мужиков, но и игнорировать тоже не могу. Я должен все знать и все контролировать. Я должен знать все о ее личной жизни.
Зная не пробивной характер Ри, я сдаюсь. Все равно не переубедить. Посмотрим, во что выльется очередная влюбленность подруги. Раньше я мог направлять и переубеждать, что это пустые и ненужные отношения для двух сторон. Сейчас, все вышло из-под моего личного контроля. Как лампочка над головой, все мое внутреннее «Я» предупреждает об угрозе.
Я схожу сума, моя любовь становится маниакальной. И я ничего не хочу менять. Я настолько привык, что она рядом, что меня одолевает невероятная и ядовитая злость при одной только мысли, что теперь Ри отдаляется от меня, сжирая и отравляя изнутри.
В очередной раз корю себя за эту слабость. Но я давно усвоил этот урок: для Эрики я просто друг, а для меня она вся жизнь. И чтобы эта жизнь была рядом я притворяюсь, что просто восхитительный и преданный друг.
Как всегда, пытаюсь остановить ее от необдуманных поступков, но все тщетно. Если Рика вбила в голову что-либо, то все бесполезно. Сейчас не переубедить.
С каждым разом, я все чаще понимаю, что живу как тень Рики. Это необъяснимо. Тяжело осознавать, но без нее я не могу жить, а с ней тем более.
Я сгораю.
Болезненные ощущения, которые сдавливают грудную клетку, преграждая воздуху доступ в легкие. Я чувствую поражение, которое подкралось так внезапно, но я не хочу заканчивать эти отношения между нами. Я никогда не решусь!
Этот режиссер, он ей нужен. Она вцепилась в него и уже не отпустит из своих цепких рук и женского обольщения. Когда перед Ри маячит такой человек, тут уже никакой силой не отцепить. Я бы сравнил это укус анаконды за шею жертвы, которая цепляется мертвой хваткой и давит до последнего, душит и обвивает вокруг собственной оси. Я бы все отдал, чтобы она вцепилась в меня вместо этого Кайла.
Я столько лет жду непонятно чего, в надежде, что у нее тоже появятся ответные чувства, но теперь эта надежда рушится, как карточный домик перед глазами. Я вижу наяву это поражение. Единственное, что я могу сделать для реализации своей цели, это стать ее амбассадором, но на сегодня это невыполнимая задача. Или я так считаю? Нет ничего не выполнимого в этой жизни. Так всегда твердит Рика, а я только сейчас понимаю смысл этой фразы, которое звучит как заклинание из уст подруги.
Молчание – самый громкий крик. Он рвет не уши, а сердце. Но так вот мое сердце уже поделено на множество рванных кусков, которые разорвали не острым ножом по линейке и под специальным углом, а прямо руками. Что я чувствую? Самые непередаваемые чувства, которые не хотелось бы испытывать никогда, но в другой стороны – облегчение, которое не передается никакому объяснению. Я знал, что этот день настанет. Я ждал, но в то же время надеялся… так почему же я молчу?
Это сложный философский вопрос, на который у меня размытый ответ. Это страх того маленького мальчика, чьи границы Ри расчертила палкой в песочнице, дав четкое разъяснение нашим отношениям и своей позиции. Если нет абсолютно никаких шансов, то остается довольствоваться только этим. Я не могу потерять все одной фразой и необдуманным поступком.
Я так привык, и это вторая причина. Я даже не могу сказать, что за чувство я испытываю. Могу сказать одно, собственничество, это самая яркая и вкусная эмоция, обитающая на моем языке и которую я смакую уже на протяжении нескольких лет. У меня самый яркий фейерверк адреналина, который зашкаливает только тогда, когда появляется соперник. Я, как лев, яро охраняющий свою лань, и никого не подпускающий близко, но, когда опасность отступает и я расслабляюсь.
Так любовь это или другое чувство поселилось в моем сердце? Ответа нет. Но то, что эта девушка мне нужна, а сейчас особо остро, это факт.
Я бреду, в агонии, на кухню и достаю со стеллажа, с верхней полки папин скотч. В обычной жизни, при других обстоятельствах я бы никогда не взял бутылку. Вообще пью редко. Не люблю ощущение раскованности, вертолетов в голове и непринадлежность самому себе. А еще в пьяном состоянии я делаю много необдуманного, что на утро хочется стереть и не вспоминать. Если бы я часто пил, то Ри уже давно бы знала о моих чувствах к ней. Но зачастую это ее я вытаскиваю из кабаков и клубов в невменяемом стоянии и везу к себе отрезвлять, чтобы скрыть этот факт от ее родителей. Для них Ри очень примерная и воспитанная маленькая девочка. Да, я мать твою, единственный, кто видел эту девушку в любых проявлениях и под другим ракурсом.
Но сегодня я пью крепкий шотландский виски в десять утра. Терпкий, огненный напиток сразу прожигает и горит внутри, обволакивая ядом все внутренности. Мое тело горит, я жду пока оно сгорит окончательно, я жду и надеюсь, глотая его снова и снова. Сейчас бы отключиться сразу на несколько дней и проснуться уже после всего, чтобы уже сразу знать ответ, или понять, что это сон и жизнь идет своим чередом и в том же направлении, что вчера вечером.
А то, что Эрика всегда добивается своего, это я знаю не по наслышке. Но она так часто твердит, что мы друзья, что я и сам стал в это верить и не мог лезть в ее жизнь со своей любовью. Сейчас, я даже сожалею о содеянном, точнее о бездействии. Лучше бы я покаялся и исчез из жизни девушки, чем страдать и понимать, что нашей любви не суждено быть!
Она, мой глоток воды в сосуде, который я сам должен вылить или высохнуть, или опиум –боль и кайф одновременно. Я не могу иначе. Если мы не можем быть вместе, то нам нужно держаться, как можно дальше друг от друга, а в тени я больше не могу быть. Я или выиграю, либо проиграю. Третьего не дано.
Эту мысль я гоняю в голове последние лет пять и всегда откладываю этот шаг на неопределенный срок. Для Эрики это тоже станет свободой. Свободой от меня. Еще не хватало богословить этот союз. Знаю я Рику. Она же придет за этим самым благословением ко мне еще.
Наливаю вторую дозу напитка в стакан и проглатываю полностью, уже ничего не почувствовав. Говорят, больно только в первый раз, второй ты уже подготовлен, знаешь, чего ждать, поэтому я даже не морщусь. Мой организм привыкает к терпкому вкусу. Может раны от Эдисон тоже быстро заживут? Чудес не бывает, но Рика так часто заставляла меня в них поверить, что мне кажется я уже свихнулся от этих девичьих заморочек!
Я клянусь избавиться от этой зависимости и стать свободным человеком уже несколько лет. Мне не хватает той решимости, что есть в Эрике, мне не хватает действий. Я всегда жду подходящего момента признаться в своих чувствах и предоставить уже выбор. Настоящий выбор. Но в одном я могу не сомневаться, без меня она точно захлебнется. Я стал для Эдисон той занавеской, под которой она прячется, когда не готова выйти в свет и изливает душу, когда что-то в ее жизни не по плану.
Я ее личный, тот самый змей-искуситель, который не дает дышать свободно, сдавливая горло своими желаниями. Впервые в жизни вся эта ситуация выходит из-под контроля, надавливая теперь на мое горло и я не могу справится. Слабак!
Мое тело пылает ярким пламенем, будто там под кожей, зажгли спичку и заставили сгореть в собственной любви. Она словно сон, который ускользает сквозь пелену забвения, заставляя меня проснуться.
Я не чувствую своего тела и частично теряю связь с реальностью. У меня жар. Я чувствую этот озноб, который обычно приходит при температуре, когда тебе то жарко, то холодно и ты не можешь себе помочь, не можешь противостоять этому. Лекарств от моей любви еще не изобрели.
Я даже толком не могу угнаться за ходом своих мыслей. С одной стороны, я хочу вырвать эту неразделимую любовь и вздохнуть полной грудью, почувствовать счастье от свободы, перестать быть зависимым от Ри. С другой – я хочу, чтобы она засыпала и просыпалась в моих объятиях. Чтобы она смотрела влюбленными глазами только на меня и прерывисто дышала только со мной, выкрикивая мое имя в самый пик нашей страстной любви.
С этими мыслями морфей сна забирает меня обратно в покой и умиротворение. Я был в отключке еще целые сутки. Никогда так долго не спал. Это все алкоголь! Родители уехали на уикенд к друзьям, поэтому мое тело, а в частности мозг отдохнул и перезагрузился по полной. Я честно, до последнего думал, что тот разговор с Эрикой мне снился, но увы!
Глава 6. Преодоление страхов
Эрика
Борясь со своей сонливостью, я все же села в кресло и даже начала поглядывать на экран домашнего кинотеатра. Все остальное время занимал Кайл Спенс, который тоже сидел со скучающим видом. И да, он пришел, оправдывая мои ожидания.
Мы оба были не в своей тарелке на этом празднике «смеха», поэтому наши взгляды сразу нашли друг друга. Я сразу почувствовала эту волну возбужденности, нарастающую во всем теле, из-за этого на подмигивание Кайла сразу отреагировала воздушным поцелуем одними губами, дабы не привлекать всеобщего внимания. Надеюсь, он не подумает, что я легкодоступная? Хотя, какая разница, что он там подумает еще. Он, итак, уже на крючке. Если я влюблена, то мой объект обожания просто обязан влюбиться в ответ, тем более я отвечаю на его знаки внимания в мою сторону.
Спенс присаживается рядом, протягивая мне лимонад, заранее взятый на шведском столе гостиной. Надо бы организовать ответочку и показать этим «малышам» настоящую вечеринку. И на таком детском пати можно найти занятие по душе.
Он даже не спрашивает разрешение, а просто садится, одаривая меня своей голливудской улыбкой, продолжая делать вид, что смотрит кино. Я, конечно, подыгрываю, перехватив из его рук бокал, тоже молчу и смотрю на экран, теребя языком и губами трубочку в лимонаде.
Кайл такой заботливый, внимательный, взрослый по сравнению с остальными присутствующими вокруг. Иначе, как он тогда понял, что у меня пересохло в горле? У него есть даже особое качество, которое выделяет этого мужчину среди всего моего окружения. Он режиссер! Как мне вообще могло так сказочно повести в жизни!? Это подарок судьбы и начало новых отношений, да и вообще, жизни.
Просидев так минут пять от силы, он все же начинает свой диалог, и чтобы не мешать своим шепотом окружающим, мы выходим на улицу. Он просто встал и подал мне руку, правильно воспринимая мой недавний жест в его сторону. Вот так, в непринужденной обстановке и за банальными разговорами обо всем на свете, начиная с погоды, заканчивая учебой и планами на жизнь, мы отдалились от дома Мии и уже гуляли просто по кварталу. Кайл оказался таким же веселым, как и я.
И вот мы уже гуляем по парку, обнимаемся и целуемся. Боже, как он целуется! Такого мужчины у меня еще не было! Мое сердце затрепетало моментально при первом же прикосновении этих мягких губ. Чувствую, как все внутри пылает от удовольствия. Мои бабочки в животе пьяны от такого мужчины. Мысленно перечеркнув весь свой список парней, который всегда крутится в голове, я иду за тем самым одним единственным и не могу налюбоваться его пухлыми губами, волевым подбородком, модной короткостриженой прической и русыми волосами. Его мощная энергетика заставляет терять последние мозги юной и неискушенной девушке.
Хорошо, что я могу с гордостью всех охарактеризовать одним словом – бывшие.
– Пойдем на аттракционы? – утягивает Спенс меня вглубь парка, мимо которых мы чуть не прошли разговорившись. С ним хоть на край света!
Мы заходим, оплачивая билет внутрь. Хорошо, что в этом городе ночная жизнь – обычное и всем привычное явление. Не понимаю, как можно спать в десять вечера. Энтони такой, после одиннадцати ему лучше не звонить, – мысленно вспоминаю друга в самый неподходящий момент.
– О, я боюсь такие тарзанки! – понимаю, куда тащит меня Кайл. Я, конечно, люблю адреналин, но не настолько.
Быстро сдавливаю темп шагов, смотря наверх, на кричащих от страха и ужаса людей.
– Да брось. Что может произойти? Это же так весело, – успокаивает меня, останавливаясь буквально на минуточку, чтобы обнять и поцеловать в очередной раз. Я теряю голову моментально, но маленькая и пугливая девочка продолжает сидеть внутри меня.
– Я такое не люблю, – сознаюсь я тихо, даже немного робея и стесняясь этого. Еще один шаг и я заплачу. Боязнь высоты у меня с детства. Появилась, она очень и очень банально. Я хотела полетать на вертолете и в один прекрасный день эта мечта осуществилась. Папа решил взять меня с собой в командировку, и мы взлетели. Сначала было весело, интересно и интригующе. Чувство полета – это абсолютно новые эмоции и впечатления. Но потом, когда машина с лопастями несущего винта поднялась на нужную высоту и весь город стал крошечным, как конструктор Лего, я поняла, что просто так не могу выйти, мне перестало нравиться – стало очень страшно. У меня началась паника и я начала задыхаться. Так у меня появились сразу две фобии за одну минуту. Акрофобия – боязнь высоты и клаустрофобия – страх не иметь выхода и быть закрытым в маленьком пространстве. После этого, я конечно же летаю, но только по крайней необходимости и с большим количеством успокоительного.
– Я думал, ты смелая! – бросает вызов Кайл, широко улыбаясь.
Да он проверяет меня! Ну нет, я не могу упасть лицом в грязь перед таким мужчиной. Вам когда-нибудь сносило крышу от мужика? Ну так у меня по ходу тот случай, так как я отзываюсь моментально и ноги сами маршируют за ним, как по приказу.
– Хорошо. Но только если ты будешь рядом, – принимаю я этот батл и делаю шаг вперед. Страшно признаться, но я впервые соглашаюсь на такой смелый и отчаянный поступок после того полета на вертолете. Даже Тони никогда не мог затащить меня на такое безумие. А тут… он узнает, очень удивится!
Я верю этому мужчине без остатка, безусловно и без головы.
Он заставил выбрать его и забыть про свои собственные страхи. И я позволяю затащить меня на этот безумный эксперимент. Я сажусь в кресло этой ужасной катапульты. Сердце бьется так громко, что наверное, слышно на входе мое состояние, в котором я сейчас обитаю. Это невыносимо. Пот стекает со спины и мое платье уже полностью прилипло к телу, как вторая кожа. Оно еще и белое! Я сейчас помру от страха, но не могу показать свою слабость перед Кайлом и тем более покориться страху.
– Ты вся трясешься! – замечает мою лихорадку, которая поглотила мое тело, и берет руку в свою. Увы, обнять он меня уже не может. Мы давно пристегнуты ремнями безопасности и ждем запуска механизма, который начнет нас поднимать вверх. – Успокойся, я рядом.
Если бы все было так легко. Чувствую себя еще большей трусихой, что не рассказала о своих фобиях. Я ведь не стесняюсь своих изъянов. Я такая, какая есть, и он должен понимать. «Это же все из детства. И тебе не свойственно это контролировать», – вспоминаю слова психолога, который решал мою проблему на протяжении нескольких месяцев.
Но я не смогла раскрыться и принять поражение.
Он должен видеть во мне только женщину-воина, которая при любых обстоятельствах идет до конца.
Закрыв глаза, я все же стараюсь бороться со своими эмоциями и в какой-то момент мне это даже удается. По крайней мере, я так думала, пока не ощутила чувства полета, невесомости и полного отсутствия контроля над ситуацией. Прямо как в детстве, то чувство всегда со мной. Я не могу от него избавиться и затушить в себе.
Все вокруг поплыло. Мозг отказывался слушаться и у меня началась настоящая истерика. В какой-то момент, отказавшись верить в происходящее, я просто отключилась. Даже не представляю, что подумал Кайл. Но очнулась я уже на земле в объятиях сильного и не на шутку взволнованного мужчины, который гладил меня по волосам и легонько тряс за плечи. В его глазах читался такой ужас, что мне стало даже смешно. Представляю его реакцию! Если честно со мной такое впервые. Мой мозг видать не хотел смотреть на этот момент резкого падения и решил переждать такие волнительные минуты жизни, отключив сознание.
– Наконец-то! Я вызвал скорую, – первое, что я услышала, как только наши взгляды встретились.
– Извини, – только и смогла ответить, хлопая ресницами и оглядываясь по сторонам, оценивая обстановку вокруг.
– Если ты настолько боишься, могла бы и предупредить. Я же не насильно тебя туда заталкивал. Не понимаю, что произошло. Ты просто отключилась за секунду. Я даже не понял ничего, – чувствую этот шквал эмоций, который испытывает Кайл сейчас. И чувствую себя виноватой. Нужно было отказаться. Я понимаю, но мне так хотелось доказать, в первую, очередь себе, что я смогу. Что я сильнее своих страхов.
– У меня акрофобия, – честно сознаюсь, избегая лишних вопросов.
– Понятно, – уже немного переводя дух и успокоившись произносит он, отменяя вызов скорой, которая уже ни к чему. Все равно они ничем не смогут помочь.
– И клаустрофобия, – решаю выдать сразу все свои «козыри». Кайла, кажется, начинает забавлять наш разговор про мои психические расстройства.
– Понятно, – второй раз повторяет Спенс, нежно глядя в ответ. – Спасибо, что рассказала сейчас. Как говорится – лучше поздно, чем никогда. Есть, что еще я должен знать о тебе?
– Вроде все, – немного подумав, успокаиваю мужчину, закатывая глаза от смеха. – Хватит и этого. Я и так летаю с сумкой снотворного и успокаивающих средств. Мне кажется, я знаю об этих лекарствах все и дальше больше, учитывая, что я изучаю досконально любую информацию, прежде чем пичкать себя таблетками.
– Хорошо, что список не очень велик.
– Ах да, я ненавижу собак, – вспоминаю еще одну фобию из детства, когда на меня напала большая лохматая борзая с огромными клыками.
