Ирис махнула рукой:
– У меня нет родных, я росла в приюте, потом случайно встретила Евженаса. Евгения, по-вашему. Переехала сюда и не жалею, здесь я обрела настоящую семью.
– Признаться, за обедом, мне показалось, твой муж не рад меня видеть, он так смотрел на меня. – осмелилась на откровение Ксюша.
Но тут их общение прервал внезапно прозвучавший колокольчик и чей-то голосок произнес:
– Послание для сины Ирис.
– Я слушаю – сказала Ирис.
– Ирис, где ты ходишь, ты мне нужна! – послышался недовольный голос Евженаса.
– Я сейчас приду! – Ирис расстроено повернулась к Ксюше:
– Мне надо идти, жаль, что не получилось проводить тебя. Я думаю, Смурфета с этим справится.
А потом, наклонившись к уху Ксюши, шепнула:
– Я тоже иногда его боюсь, уж очень он строгий временами.
Ирис быстро поцеловала Ксюшу в щеку и почти побежала в противоположную сторону.
Смурфета, быстро отнесшая записку, уже важно шагала рядом, помахивая пушистым хвостом.
– Мяу!
Мяукнула она, словно подала знак следовать за ней, и важно шевеля пушистыми «штанами», устремилась вперед. Шли они недолго, остановились у какой-то двери, Смурфета прыгнула на руки к Ксюше и указала лапкой на табличку с рисунками на стене. Там было много значков, в том числе нарисованная лошадь. На нее и указала лапкой Смурфета, требовательно мяукнув:
– Ага, ты хочешь, чтобы я нажала? – догадалась Ксюша и решительно нажала на значок с лошадью. Прозвучал мелодичный звук и дверь, щелкнув, приоткрылась.
– Как интересно, похоже на лифт. Только принцип работы другой. – радуясь, что увидела что-то знакомое в королевстве, сказала Ксюша.
Продолжая держать Смурфету на руках, Ксюша открыла дверь и зашла. Ее сразу обдало знакомым по цирку запахом свежих опилок и лошадей. По обе стороны прохода тянулись стойла для лошадей, сколоченные из свежеструганных досок. В стойлах стояли лошади всех мастей. Они жевали сено и овес и довольно пофыркивали. Над каждым стойлом висела табличка с кличкой животного. Нетерпеливо Ксюша шагала между стойлами, высматривала Грома надеясь и веря, что Ирис не ошиблась. Вот уже и видны крайние стойла, а Грома нет.
Глава 5.
Подойдя к последнему стойлу Ксюша замерла и не веря своим глазам смотрела на своего коня и не узнавала его. Серебристый, а не седой, каким уже был в свои года Гром, статный красавец, с длинной гривой и густым, шелковистым хвостом меланхолично жевал сено, прикрыв глаза.
– Что и зубы новые? – вырвалось невольно у Ксюши. Гром встрепенулся, заслышав её, и приветственно заржал.
– Гром, Громушка, ты здесь, ты живой. Я так переживала… – Ксюша быстренько отворила воротца в стойло и уже через секунду обнимала коня за шею, гладила его и шептала ласковые слова.
– Ну, вот и хозяюшка твоя нашлась. – к ним подошел невысокий кругленький человечек, добродушно посмеиваясь. Он легко нёс вилы с наколотым на них большим клоком сена.
– А меня Яков зовут. Яков Терентьич. Я так сказать местный конюх. А заодно и плотник и по мелочам работник. – в стихотворной форме весело представился он, когда сгрузил сено в соседнее стойло и встал оперевшись на вилы. Он одобрительно оглядывал Грома и обнимавшую его за шею Ксюшу.
– Хороший конь, крепкий. Мы с моей жонкой чуть его подлечили, теперь он как новенький. Еще чуток отдохнет и можете, барышня, кататься на нем. – добродушно сказал он.
– Подлечили? Да у него словно вторая молодость началась- счастливо смеясь ответила Ксюша, всё ещё не веря своим глазам.
– Ну вторая, не вторая, а сил мы ему добавили. Место здесь особенное, сказочное, вот и оживает здесь все. – обвел рукой вокруг конюх, показывая это самое пространство.
Он был очень довольный произведенным эффектом и широко улыбался, оглаживая свои шикарные усы.
– Ну да, место… странное…– помедлив, грустно охарактеризовала своё понятие окружения Ксюша, поглаживая Грома. – Я до сих пор не могу поверить, что это со мной происходит. Вообще ничего не понимаю, раз и вся жизнь вверх ногами…Конюх озабоченно крякнул и успокаивающе сказал:
– Всё образуется, уляжется, не переживайте, сина Ловинья. – Яков Тереньтич попытался утешить её, а потом расстроено вздохнул – он больше ничем ей помочь не мог. Ксюша всё гладила Грома, ей так не хотелось уходить, но надо было всё-таки поговорить с королём, обо всём, что случилось. «Ну хоть теперь я успокоилась, что Гром в безопасности и здесь о нём хорошо заботятся.» – подумала она, а вслух сказала:
– Ну я, наверное, пойду пока, хотя, если честно, с Громом спокойнее, хоть какая-то связь с прошлым – пробормотала Ксюша, – но ведь вряд ли вы разрешите мне жить в конюшне – невесело усмехнулась она.
– Не грустите, барышня, все будет хорошо. – снова постарался утешить ее конюх. – Вы приходите сюда, когда хотите. Завтра уже можете покататься. Сегодня-то я его уже выгулял, пускай отдохнет – извинительно сказал он.
– Спасибо вам большое за Грома! – сказал Ксюша Якову Терентьичу, на прощание еще раз потрепала Грома по гриве, чмокнула его в морду, пообещала в следующий раз принести ему яблочки, какие он любит, и медленно побрела к лифту. Она проходила мимо денников с лошадьми, отмечая, какая чистота в конюшне, какие красивые, грациозные лошади стоят в этих денниках. Их кормушки были полны сена и овса. Запах свежего лугового сена и свежих опилок витал в воздухе и навевал тоску, напоминая о цирке.
Ксюша была хоть и цирковой девочкой – бесстрашной и боевой, но тут она загрустила. Пока рядом была Ровина, ей некогда было задумываться о том, что случилось. Сейчас же, бредя в одиночестве, она, осознала, как на самом деле сильно перевернулась её жизнь, и прежние друзья остались далеко, и увидит ли она их снова?
Витая в своих мыслях, она разглядывала кнопки в лифте, не задумываясь о том, что нарисовано на них. Смурфета убежала по своим кошачьим делам, стало быть, надо добираться назад самой. В растрепанных чувствах, она решила не возвращаться сразу, а захотела просто побродить по замку, побыть одной. Рассмотрев кнопки, она увидела кнопку с кастрюлей и поварешкой. «Похоже это кухня. Здесь не должно быть сюрпризов.» – подумала она и решительно надавила её.
Ей показалось, что в этот раз лифт ехал как-то боком. «Странно.» – пожала она плечами, и вот уже тихо прошуршав, двери раскрылись в небольшой предбанничек. Сразу бросилось в глаза, что он был разделён на две половины длинной скамейкой. С одной стороны пол был красным, с другой – зеленым. На красной половине стояла разнокалиберная обувь и висела кое-какая верхняя одежда, а также отдельно, в шкафу, за стеклянными дверками, находилась форменная поварская одежда, белые одноразовые халаты и колпаки с косынками. Чуть ниже располагались полочки с пластиковыми тапками в целлофановых пакетах. На пакетах была надпись – «Стерильно.». Ещё у стены стоял непонятный шкафчик с какими-то кнопками на дверках.
«Ничего себе дезинфекция во дворце!» – мысленно восхитилась Ксюша. Подобное она видела как-то дома по телевизору, в передаче про современную фабрику производства каких-то продуктов. Напротив лифта, на зеленой половине, были большие стеклянные, распашные двери. Сквозь них была видна большая светлая кухня. Множество народа, кто в брючной форме, кто в халатах, но все в колпаках и перчатках, там были заняты делом. Шло приготовление обеда или ужина.
«Так, так – воспрянула духом Ксюша, – а пойду-ка я туда и посмотрю на местную кухню. Это должно быть интересно!». – она даже потерла руки от предвкушения. Обычно, после окончания гастролей, когда давали несколько дней на отдых, они с мамой звали знакомых цирковых к себе домой и все вместе лепили пельмени, под шуточки и игру на гитаре. Это была их семейная традиция. Понимая, что опять сейчас опять загрустит, Ксюша прогнала эти воспоминания и решила переодеваться.
Подумано – сделано! Она быстро накинула на себя одноразовый халатик и спрятала волосы под шапочку. Взяв с полки обувь в пакете, она, усевшись на скамеечку, скинула свои туфельки на красной половине и развернувшись ногами на зеленую зону, одела тапки и решительно распахнула створку стеклянной двери.
Над головой замигала красная лампочка и взвыло оповещение.
– Внимание, внимание, проникновение постороннего на кухню! Личность не опознана, не опознана!
От неожиданности Ксюша подпрыгнула и сшибла локтем ближайшего человечка. Он как раз видимо хотел выйти из кухни.
– Ой. Ой, ой. Ты еще кто! – заверещал поваренок. От удара он уселся на пол. Поскольку он был меньше Ксюши ростом и очень тщедушным, удар для него оказался сильным и болезненным.
– Извини, пожалуйста, я не хотела, от неожиданности получилось. Испугалась. Очень странно это – сирена на кухне. – извинилась Ксюша, помогая ему встать с пола.
– Ничего странного. А вдруг захотят еду отравить, на кухню проникнуть, откуда ты такая, ничего не знаешь. – потирая место ниже поясницы и покряхтывая ворчал поварёнок. Все работающие на кухне оставили свою работу и стали смотреть в их сторону, переговариваясь и пожимая плечами. Похоже они очень удивились звучащей сирене.
А к ним уже на всех парах спешил важный, круглый, как колобок, кто-то. Вроде человек, но кожа синеватая, аж жутко с непривычки.
– Девочка, кто ты и зачем сюда пришла? – недовольно набросился он на неё.
– Ой, вы извините, пожалуйста, я здесь недавно, и мне просто стало интересно взглянуть на кухню. – Ксюше стало не по себе от такого внимания.
Тут к счастью, словно из воздуха появилась уже знакомая Ксюше гномесса Дорина. Она важно подошла к Ксюше и объявила всем:
– Это Ваше высочество, сина Ловинья. Вы же все слышали о том, что сегодня вернулась дочь короля. Она требовательно обвела взглядом работников.
– Предсказание, предсказание сбылось, а похожи то как с сестрой – одно лицо – полетел шепоток по кухне. И все вдруг стали опускаться на колени.
– Что вы, зачем – занервничала Ксюша – встаньте.
Синеватый круглый человечек, похоже он был тут главным, первым встал с колен и махнул рукой, призывая всех подняться.
– Продолжайте работу! – громко скомандовал он. Затем бережно взял Ксюшу под локоток и вместе с Дориной вежливо проводил до столика, стоящего в сторонке.
– Сина Ловинья. Извините нас за переполох. Никто не ждал, что наследная принцесса появится на кухне. Но охране будет немедленно передано, о том, чтобы вас включили в список пропускаемых на кухню. У нас очень строго с этим. Могу я узнать, что вас сюда привело? – он вежливо склонился в небольшом поклоне.
Дорина, усевшаяся с Ксюшей за столик, одобрительно кивала головой в такт словам синеватого человечка, но покачала головой в сторону Ксюши:
– Вам всё же не пристало здесь находиться. – сказала она. Ксюша попыталась оправдаться:
– Мне стало просто любопытно. Я же попала в сказку. Правда странная сказка, здесь и волшебство, и лифт, в то же время. – закончила она разведя руки в стороны, показывая своё недоумение.
Но тут гномесса Дорина ее удивила.
– Вам не пристало здесь находиться. – повторила она. – Но вам никто не может запретить. Вы можете в своем замке заходить куда угодно. Вы можете осмотреть всю кухню с пола до потолка и заглянуть куда угодно, никто слова не скажет. А мэтр Гроус ответит на все ваши вопросы и выполнит все пожелания. Синеватый кругленький человечек согласно, но насторожено, кивнул головой. Видать присутствие принцессы его все-таки напрягало.
– У меня здесь полный порядок, так что не стыдно и принцессе показать.
«Ага, – подумала Ксюша. – Значит его зовут мэтр Гроус.» – и ободрительно кивнула ему – «Не волнуйтесь, дескать.»
Мэтр Гроус помявшись, попросил разрешения откланяться, сказав, что у него много работы. Гномесса Дорина пользуясь моментом тоже степенно удалилась.
– Извините, сина Ловинья, не стану вам мешать. С вашего позволения удаляюсь.
Через секунду Ксюша поняла, что осталась в полном одиночестве, не считая конечно, кучу поварского народа вокруг. Но все они были заняты делом и если и интересовались ею, то не показывая виду. Только какое-то напряженное волнение чувствовалось вокруг.
«Видать царственные особы здесь бывают редко», – решила Ксюша.
– Чаю? – около Ксюши появился знакомый тощий поваренок.
– Да, пожалуйста.
Чашка чая появилась, как из воздуха. А на маленькой тарелочке появился восхитительно пахнувший корицей синабон.
– Ммммм, какая вкуснота! – не удержалась Ксюша от возгласа. Выпечка словно таяла во рту. Вокруг раздалось несколько смешков, и Ксюша почувствовала, как напряжение спало, волнение ушло. Похвалив выпечку она стала сразу ближе к этим поварятам и поварам.
Глава 6.
А в это время, в Главном рабочем кабинете, Ровина стояла наклонив виновато голову перед своим отцом, правителем и главным жрецом Хрустального королевства, Кристамусом.
– Во-первых, я просил тебя не оставлять Ловинью одну, первое время, пока она не освоится в замке. А ты ускакала по своим делам и даже не прикрепила на нее следящий маячок. Ты забыла, что по предсказанию, Ловинье грозит опасность, пока она не найдет все осколки хрустального шара?
– Извини, отец. Она выглядела такой уставшей после обеда, что я была уверена, что ей и в голову не придет куда-то уйти. Мы договорились встретиться через час. У меня были кое-какие дела. – робко сказала Ровина, присев в извинительном книксене.
– Сестра на первом месте! – отчитывал её Кристамус. – Во-вторых, мне стало известно, что ты посмела влюбиться в стражника, который замыслил моё убийство, а потом хотел жениться на тебе и завладеть троном.
Ровина возмутилась:
– Арвис не мог такого задумать. Да, мы любим друг друга, но никогда он не думал о твоем убийстве! Его оклеветали! – слёзы брызнули их её глаз, так это было неожиданно.
– Откуда ты знаешь, что было у него в мыслях. – грозно перебил её отец. – Имей в виду, больше ты с ним никогда не увидишься.
Ровина поникла головой и даже подумывала уже пуститься в рёв, правитель, как и все мужчины не выносил женских слез, как в дверь постучали.
Кристамус просканировал взглядом дверь, определяя кто там и разрешил:
– Войдите!
В дверь скользнула черная Тень.
– Ваше Хрустальное Величество. Сина Ловинья находится в кухне, ей ничего не угрожает. Я приставил к ней ее прошлого охранника и навесил маячок.
– Свободен. – правитель успокоился.
– Мне необходимо с ней поговорить и все рассказать. Сходи за ней, я вас жду. – приказал он дочери.
Ровина кивнула и, обливаясь слезами, выскользнула за дверь. Она не обиделась на сестру за эту выволочку. В конце концов она действительно оставила Ловинью одну и забыла про следящий маячок. Все её мысли были заняты Арвисом. Вот уже третий день, как он пропал. Раньше они виделись почти каждый день, когда у Арвиса не было дежурства.
Сейчас она узнала, что кто-то прознал про их любовь, а еще, что кто-то наговорил отцу неправды про Арвиса – и Арвиса арестовали. «Надо узнать где он находится и еще раз поговорить с отцом» – решила она. Арвис служил королевским стражником. Он проходил обучение на самой Земле, там, откуда вернулась Ловинья.
Ровине было любопытно узнать про Землю. Но разговоры об этом не приветствовались в замке. Даже Арвис всегда уклонялся от этих разговоров. Редко кому из жителей Хрустального королевства доверялись командировки туда. Считалось, что там очень вредная экология и совсем нет волшебства, поэтому попавшие туда быстро заболевали и, если не могли вернуться быстро назад в королевство, могли даже погибнуть.
К тому же, для сохранения сил и здоровья, отправляющимся туда блокировали магию. Магия, если ее не заблокировать, постоянно искала резервы для подпитки и буквально иссушала своего хозяина. Лишенные магии на Земле не могли быстро передвигаться, лечить сами себя, передавать мысленные послания и прочее.
– Я очень многому там научился, но это не для твоих нежных ушек. – отнекивался постоянно Арвис, когда Ровина хотела расспросить его об этом. Они старались почаще видеться, но это было сложно, ведь Ровина – дочь короля, а Арвис – простой стражник. Им приходилось скрывать свою любовь, встречаться тайком, им нельзя было пользоваться магической почтой, чтобы не отследили магические потоки.
Чаще они обменивались записочками и свои послания оставляли в шлеме у статуи в доспехах, стоящей у всех на виду, около лестницы. Ровина наложила полог невидимости на шлем внутри и теперь, если посторонний заглянул бы в тот шлем, ничего бы не увидел. Невидимое послание было видно лишь тому, кому оно предназначено. Но вот уже третий день записочку из шлема никто не забирал. Такого еще не было и Ровина стала тревожиться.
«Сегодня надо пробраться в оружейную и попытаться узнать, где его держат» – приняла решения Ровина.
Молодость не боится преград, ни Ровина, ни Арвис не задумывались о будущем, они дорожили мгновениями вместе и старались жить здесь и сейчас. Мысли о том, что будет, когда все вскроется и родные узнают о их любви, не задерживалась в головке беспечной Ровины. «Чему быть, того не миновать». – думала она и прогоняла невеселые мысли прочь.
Думал ли Арвис об этом, она не спрашивала, только иногда ловила его ставший вдруг грустным взгляд. Он был старше ее на 5 лет и понятно, что больше ее уже понимал в жизни. Несколько раз он говорил, что нельзя им встречаться тайком, и хотел всё-таки пойти к королю и признаться во всём. Хотя и понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет, но был слишком честен, чтобы действовать тайком. Ровина просила его подождать и всё выжидала момент, чтобы первой поговорить с отцом, но всё оттягивала: «Нам хорошо вместе, а об остальном я подумаю завтра». – думала она, вот и до оттягивалась, кто-то выдал их. «Что теперь делать?» – думала она разыскивая Ксюшу – Ловинью.
Ксюша же едва успела допить чай, как перед ней появилась голограмма отца:
– Ловинья, дочь моя. Мне надо с тобой поговорить. Буду ждать в моём Главном рабочем кабинете. Ровина сейчас придет за тобой. – изображение растворилось в воздухе. Ксюша чуть не подавилась от неожиданности.
