Однако в большинстве случаев горюющие испытывают невротическую вину, которая либо «навешивается» извне – самим умершим, когда он был еще жив («Ты меня в гроб загонишь своим свинским поведением»), или же окружающими («Ну что, довольна? Сжила его со свету?») – и затем интроецируется человеком. Подходящую почву для ее формирования создают зависимые или манипулятивные отношения с покойным, а также хроническое чувство вины, сформировавшееся еще до смерти близкого, а после нее лишь возросшее. Другой вариант формирования невротической вины – алогичные причинно-следственные связи: несоответствие проступка и его последствия (смерти, увольнения, разрыва отношений и т. п.). Моя коллега на курсе по перинатальной психологии приводила пример перинатальной утраты (выкидыш на большом сроке беременности). Женщина считала, что причиной выкидыша является то, что за день до этого она поставила пакет с картошкой в багажник, а не нужно было, он был тяжелый и ей пришлось напрячь мышцы живота. Но, с точки зрения медицины, это, возможно, был повод, но не могло быть причиной. «После того» не значит «по причине того», однако этот вывод очень часто делают люди, переживающие утрату. Им нужно объяснение произошедшего, так как они не могут пока смириться с утратой.
Виды невротической вины
1. Вина выжившего чувство, что вам следовало умереть вместо вашего любимого («Почему он, а не я?!», «Бог не того выбрал!», «Это несправедливо, что такой, как он (покойный) умер, а я продолжаю жить»). Если вина переходит в хроническую форму, то человек находится в непрекращающемся трауре.
2. Вина облегчения – это вина, связанная с чувством облегчения от того, что ваш близкий умер. Облегчение является естественным и ожидаемым, особенно если ваш близкий человек страдал перед смертью. Зачастую она наблюдается у родственников, долгое время ухаживавших за тяжело больными людьми (с деменцией, с ментальными нарушениями, лежачими больными и другими). Одна из моих клиенток – девушка немногим более 20 лет пришла с запросом «ненормального» проживания горевания по дедушке. В семье трое детей, она старшая. Мама забрала парализованного дедушку после инсульта к себе домой, где жили двое супругов и трое их детей. Дедушку поселили на кухню. Клиентка сказала, что, когда узнала о смерти дедушки, она выдохнула, потому что с его появлением в доме «я тоже стала больная». Подавленное и в то же время гневливое настроение дедушки передавалось и ей, а злиться было нельзя – ему волноваться вредно. И, когда он умер, ей стыдно было признаться болезненно горюющей маме, что ей стало легче. Так возникло чувство вины, что с ней что-то не так и так нельзя реагировать на утрату глубоко любимого дедушки.
3. Вина радости – это вина по поводу чувства счастья, появляющегося вновь после того, как любимый человек умер. Радость – это естественное и здоровое переживание в жизни. Это знак того, что мы живем полной жизнью, и мы должны стараться его вернуть. Одна из моих клиенток, женщина около 40 лет, пережившая смерть матери в юном возрасте, рассказывала про свой второй декрет. Ей было тяжело справляться с ребенком, восстановление после родов шло небыстро, она очень уставала, отношения с мужем тоже стали более дистанцированными. И вот однажды муж устроил романтический вечер, они немного выпили, провели вместе ночь, такого чудесного и радостного дня у женщины на то время давно не было. Она хорошо спала всю ночь. А на утро увидела на телефоне, который ночью был без звука, десяток пропущенных звонков. Она перезвонила и узнала, что ее тетя – единственная сестра покойной мамы, с которой она была очень близка, в эту ночь умерла. В один миг она ощутила невыносимое чувство стыда и вины, что ее тетя умирала, а она наслаждалась жизнью, занималась сексом. В качестве наказания за «содеянное» у нее проявился герпес, очень устойчивый к лекарствам.
Стадия депрессии и страдания
Признаки депрессии:
• отдаление от друзей, семьи, избегание социальной активности («Отстаньте», «Дайте мне побыть одному» и т. п.);
• отсутствие энергии, чувство разбитости и изнеможения, неспособность сконцентрироваться («Ни на чем не могу сфокусироваться», «Все валится из рук», «Не могу стащить себя с кровати», «Постоянно чувствую себя уставшей» и т. п.);
• неожиданные приступы плача (по любому поводу, высокая чувствительность к словам, прикосновениям, ситуациям и т. п.);
• злоупотребление алкоголем или наркотиками (особенно, если ранее это было нехарактерно);
• нарушения сна и аппетита, потеря или увеличение веса (бессонница, поверхностный сон, частые пробуждения, кошмары, ранее пробуждение или, наоборот, долгий сон без чувства отдыха после него, постоянно хочется спать. Почти ничего не есть или заедает горе, в следствие чего наблюдается либо резкое снижение веса или его набор);
• хронические боли, проблемы со здоровьем (обострение имеющихся заболеваний, снижение иммунитета, иногда боли неясного генеза, появление или обострение психосоматических симптомов или заболеваний, повышенная болевая чувствительность и др.).
Стадия принятия и реорганизации
– ослабление или преобразование душевной связи с умершим (снижение интенсивности переживания горестных чувств, нахождение места объекту утраты в своей жизни (например, благодарность за какие-то достижения, помощь, счастье и т. п.);
– восстановление утраченных на время социальных связей, появление новых (возвращается интерес к дружескому общению, приятному времяпрепровождению со значимыми людьми, возможно, при нарушении/потери связей появление новых друзей, иногда даже временно выполняющих роли утешителей);
– возвращение интереса к значимым видам деятельности, открытие новых точек приложения своих сил и способностей (возобновление интереса к работе, достижениям, возможно, смена работы, профессии, новое обучение, интерес к волонтерской, общественной, творческой деятельности, иногда восстановление интереса к «старым» формам деятельности);
– жизнь возвращает утраченную ценность, зачастую открываются новые смыслы (зачастую налицо посттравматический рост, новые формы самореализации, которые были невозможны до потери);
– человек обретает способность планировать собственную дальнейшую судьбу уже без утраченного (в целом, появление перспективы, размышление о будущем – один из признаков того, что утрата прожита, человек прекращает концентрироваться исключительно на прошлом (до утраты и самом факте утраты) и настоящем (горестные чувства) и смещает вектор своего внимания на будущее, свое развитие, изменение и др.);
– перестраиваются имеющиеся планы на будущее, появляются новые цели.
Обобщенные представления о горе по Дж. Тейтельбаум
1. Горе – комплексный феномен, охватывающий эмоциональную и соматическую сферы, а также сферу повседневной деятельности и общения, где горе создает трудности адаптации, изоляцию, утрату работоспособности.
2. Пережить горе – значит не только испытать соответствующие эмоции, но и преодолеть их.
3. Чтобы пережить горе, необходимо прочувствовать, выразить и принять все эмоции, которые оно вызывает.
4. Хотя горе болезненно, однако это нормальное и неизбежное жизненное переживание, горе преодолимо, более того, оно дает возможность личностного роста; знание о протекании процесса горя оказывает терапевтический эффект на скорбящего человека.
Глава 2. Вербальная работа с горем
Навыки психолога, сопровождающего горе
• Эмоциональная устойчивость. Конечно, она необходима при работе с любыми запросами, однако в работе с переживанием утраты специалист постоянно сталкивается с очень интенсивными чувствами клиента, которые могут затрагивать и самого консультанта (кто из нас без потерь?!). Когда-то я встретилась со статистикой эмоционального выгорания работников телефона доверия (где утрата – одна из самых частых причин обращения), срок, за который специалисты выгорали, в среднем составлял 2 года. Это очень быстро. Поэтому оценить, готовы ли вы работать с таким запросом именно с точки зрения своей эмоциональной устойчивости, – очень важный вопрос, на который можно отвечать по-разному. Ряд очень компетентных специалистов отвечают себе на него отрицательно и перенаправляют своих клиентов проживать горевание к другому специалисту (у меня очень много таких случаев в практике).
• Присоединение, сопереживание, полное принятие и безоценочность. Это выражается, в первую очередь, в близком пространственном контакте (наклон вперед по направлению к клиенту, более близкая телесная дистанция, если вы работаете очно, сочувствующий взгляд, внимательное неотрывное присутствие и нерефлексивное слушание. Полное принятие и отсутствие осуждения всего, что говорит горюющий клиент, даже если он рассказывает, как он всех бесит, всех выводит на конфликт, порвал все связи с близкими ему людьми и т. д. Иногда горюющие клиенты, пришедшие ко мне, обращаются за психологической помощью по вопросу утраты не впервые. Они констатируют, что им не удалось проработать горевание, что они обижены на предыдущих психологов. Я не поддерживаю в беседе критику своих коллег (рискую быть следующим объектом критики, когда клиенты перейдут к следующему психологу), но иногда слышу реальные «ошибки» своих коллег в работе с горем: одна из наиболее частых – недостаточное сопереживание горю клиента, стремление скорее из тесного контакта перейти к действию, к техникам и т. д.
• Присутствие – иногда просто молчаливое присутствие при остром переживании горя клиентом. Бывают сессии, когда от начала и до конца просто находишься рядом с клиентом, слушая, что он говорит, или просто присутствуя при его чувствах, при его плаче с полным принятием, а в конце клиент говорит: «Спасибо! Вы мне очень помогли, вы первый, кому я это рассказал, кто не осудил меня за слезы, гнев и т. п.». И это уже огромная помощь и облегчение его горевания.
• Заземление, умение «собрать», отпустить горюющего в безопасном состоянии. И это вторая из самых распространенных ошибок в работе специалиста с гореванием. Неоднократно я слышала от клиентов, что всю сессию психолог их внимательно слушал, присутствовал при их слезах, потом резко обрывал и сообщал о том, что «Наша сессия закончена, следующий раз продолжим». Клиенты говорили: «Как будто расковырять мою рану мы расковыряли, а зашить забыли. А мне еще неделю с открытой раной ходить. Мне больно, я не знаю, что с ней делать!». Поэтому «зашивать» рану нужно обязательно. Если клиент всю сессию только рассказывает или плачет, минимум за 15 минут до конца встречи надо, буквально вклинившись в его речь или слезы, сказать, что осталось немного времени и нужно что-то сделать, чтобы он (клиент) вышел от вас в безопасном состоянии. С ним можно подышать, чтобы успокоиться, можно заземлиться, именно в том смысле, в котором это слово понимается в телесно-ориентированной терапии: поставить обе стопы на опору, выпрямить спину, не перекрещивать руки. О других техниках мы поговорим с вами в главе 3.
• Забота о себе, саморегуляция (отказ от консультации, если не готовы). Возвращаясь к первому умению (эмоциональная устойчивость), необходимо вспомнить, что сначала надеваем маску себе, а потом… клиенту, поэтому ресурсирование себя, забота о себе, восстановление (и телесное, и психическое) необходимы. В случае, если вы сильно вовлекаетесь в процесс и это вызывает ваши собственные интенсивные переживания, которые, с одной стороны, вроде как и осознаются, но, с другой, – плохо поддаются саморегуляции, стоит остановится и перенаправить клиента к другому специалисту, объяснив ему причину вашего действия. Возможен и полный отказ от работы с темой утраты, о чем можно открыто заявлять даже в своей визитке, соцсетях и т. п. Одна моя очень компетентная коллега, с огромным опытом практической работы после смерти мужа в течение 7 лет не работала с запросами смерти близких, и об этом было написано на ее личной странице в соцсетях.
Перейдем непосредственно к рассмотрению вербальной работы психолога с запросом горевания. Информация ниже будет полезна как самим практикующим психологам для своей работы, так и обучения родных/близких клиента для корректной поддержки их горюющего родственника/друга, а иногда для того, чтобы сам клиент обучал своих родных и близких поддерживать его адекватно, без повторной травматизации.
Психолог тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо, в том числе и вербальные ошибки, которые он может допускать в своей работе. Мы все – продукты того общества, в котором живем, мы впитываем речевые штампы и автоматически их произносим, не вдумываясь, какое воздействие они могут оказывать на наших близких или клиентов. Причем мы так же свято можем верить, что произносим слова поддержки и сочувствия. Многие из этих фраз являются фразеологизмами. Рассмотрим такие некорректные речевые конструкции.
Некорректные высказывания
1. Несвоевременные высказывания. Например, во время похорон или поминок близкие, желая отвлечь горюющего от тяжелых переживаний, начинают рассказывать ему обо всем на свете: о погоде, о природе, о спорте, о политике, об общих знакомых и т. п. Переживающий утрату зачастую или безучастен к этим разговорам, или демонстрирует агрессию в адрес рассказывающего, на что тот обычно обижается, так как был уверен, что помогает.
• Неуместные высказывания, порожденные непониманием горя или желанием заглушить его: «Ну, ты еще молода, и снова выйдешь замуж», «Не плачь – ей бы это не понравилось». Первую фразу про «Замуж выйдешь» я впервые услышала от своей матери после смерти моего первого мужа, она сопровождалась выводами о том, что мы с ним и так были не пара, так что у меня появился шанс найти кого-го получше. Я плакала, кричала, потому что для меня это было обесценивание моих чувств к мужу, моего брака, унижение покойного мужа и т. п. Но самое ужасное, когда эту же фразу я немного позже услышала от своей свекрови, то есть матери моего покойного мужа. Я не могла понять, как она может такое говорить.
• Проецирующие высказывания, переносящие на другого человека собственные представления, чувства или желания:
– проекция своего опыта: «Ваши чувства мне так понятны». Это может быть поддерживающей фразой для близкого человека или вашего клиента, однако велика вероятность и иной реакции, так как каждый страдающий человек воспринимает свое горе как индивидуальное, неповторимое, и такая фраза тоже может быть для него обесценивающей. В книге С. А. Шефова описан очень примечательный случай: «Митрополит Антоний Сурожский рассказывает случай про молодого священника, который пришел в дом к женщине, потерявшей своего ребенка, и сказал: «Как я вас понимаю!». В ответ женщина пришла в ярость: «Ничего ты не понимаешь! У тебя никогда не было ребенка, ты никогда его не терял и ты никогда матерью не был».
– проекция своих желаний: «Тебе надо продолжать свою жизнь, тебе надо почаще выходить, тебе надо кончать с трауром»; «Вы должны бы уже справиться с этим. Прошло месяц, два, год и т. д.»; «Вам нужно чем-то занимать/отвлекать себя»; «Будь сильным», «Тебе нужно держаться», «Не следует давать волю слезам», «Слезами горю не поможешь». Обычно я спрашиваю у клиентов, как они думают, почему родные, близкие, коллеги, начальники и другие такое говорят. Очень быстро они приходят к выводу, что для окружающих наблюдение за гореванием вызывает острые чувства, которые для них самих невыносимы; это актуализирует их собственные утраты, травмы и др.; они не знают, как помочь и испытывают чувство вины, от которого пытаются избавиться, заглушив горе другого; для многих проявление любых чувств – признак слабости, которую ни себе, ни другим они не могут позволить.
– «Время лечит все раны». Это Топ-1 из всех фраз, которые приносят нам и сами клиенты, и мы слышим от окружающих, возможно, и сами произносим. Да, конечно, доля истины в этом есть: с течением времени острота реагирования в большинстве случаев спадает или уменьшается частота острых реакций, однако если горевание стало хроническим этого может не произойти. Ко мне нередко приходят клиенты, у которых утрата произошла 2–3 года, 5–10, а иногда и 40–50 лет назад, но я вижу людей, которые как будто проживают «свежую» утрату, которая произошла буквально недавно. И, когда клиенты приходят через 1–2 года после утраты, испытывая интенсивные чувства, и говорят, что, наверное, еще прошло мало времени, еще немного и оно залечит раны, я обычно отвечаю, что если раны не лечить, то они не вылечатся, и время здесь – так себе лекарь. Я привожу пример тех, кто переживает утраты десятилетиями, уточняя: «Как вы думаете, сколько еще нужно лет, чтобы раны вылечились?». И тогда мы переходим к работе с горем «здесь и сейчас».
Чего не следует говорить и делать
• отстраняться от человека, лишая его своей поддержки («Она мне сказала, чтобы я ее не трогал», – говорит муж о жене, переживающей утрату, а он решил, что на всю оставшуюся жизнь);
• рационализировать позитивные аспекты смерти; внушать позитивные выводы из утраты («Ну, вам же квартира досталась после смерти бабушки», «Ну, теперь вам не надо будет тратиться на лечение», «Да, у тебя еще столько их (мужчин) будет, получше этого»);
• упоминать, что смерть можно было предотвратить неким образом («А почему вы не спросили, не сходили, не обратились и т. п.?», «Если бы ты сделал так-то, то этого бы не случилось», «Значит недостаточно старалась» и др.);
• сравнивать реакции горя потерпевшего утрату с горем других знакомых вам людей («Чего ты так убиваешься по парню, мужу? Вы и года не прожили, ничего не нажили, детей нет. Вот у Машки – горе так горе: муж ушел, трое детей, в декрете, квартира в ипотеке, помочь некому и т. п.»);
• рассуждать о своем горе, чтобы показать вашу печаль («Я тоже очень переживаю, ваш муж мне был как родной», «А когда у меня умерла мать, я и не такое пережил» и др.);
• пугаться интенсивных эмоций и уходить из ситуации («Как с ней разговаривать?! Я только завожу разговор, она плакать начинает»);
• пытаться говорить с горюющими, не затрагивая их чувств (это одна из распространенных ошибок не только родных и близких горюющих, но и психологов, которые сразу идут в работу с техниками, выспрашивают подробности утраты и событий до/после нее, не затрагивая чувств клиента. Такой рациональный подход возможен, только если клиент не может регулировать свои эмоции и это затрудняет его социальную адаптацию. Однако чаще у горюющего немного возможностей открыто и безопасно проявить свои чувства при переживании утраты);
• применять силу (сжимать в объятиях, хватать за руки и т. д.);
• расценивать отказ горюющего от разговора или от предлагаемой помощи как личный выпад против вас или против ваших взаимоотношений с ним («Подруга мне прокричала в трубку, что не хочет меня видеть, я больше с ней и не общаюсь», «Он отказался от всех моих предложений помощи, значит, ему и не надо, значит, сам справляется и т. п.).
Что говорить?
• Признайте ситуацию. Например: «Я слышал, что твой …умер». Используйте слово «умер», а не какой-либо эвфемизм («ушел», «покинул» и т. п.). Это покажет, что вы открыты к разговору о том, как человек действительно себя чувствует. Клиент может активно сопротивляться этим словам, поэтому психолог объясняет, почему нужно использовать именно слово «умер», но заставлять произносить это слово не нужно. Главное – синонимы не используете вы как специалист, а называете вещи своими именами.
• Выразите свое участие. Например: «Я очень огорчен, что это случилось».
• Будьте неподдельны в вашем общении и не скрывайте своих чувств. Например: «Я не знаю, что сказать, но я хочу, чтобы ты знал, что я переживаю вместе с тобой».
• Спросите, как он или она себя чувствует, и не предполагайте, что вы знаете, как потерпевший утрату человек чувствует себя в каждый конкретный день.
• Избегайте говорить человеку: «Ты такой сильный». Это подталкивает его к тому, чтобы сдерживать свои чувства.
• Предложите вашу поддержку. Например: «Скажи мне, что я могу сделать для тебя». Думаю, в каждом языке есть устойчивое выражение для выражения поддержки при переживании утраты. В русском языке это «Соболезную», «Примите мои соболезнования». Если вдуматься в смысл этого слова, то можно понять, насколько целительно, терапевтично с психологической точки зрения оно является. «СО болезную» – «Я разделяю боль с тобой», «Я чувствую боль вместе с тобой».
Одна моя русскоязычная клиентка, уже давно живущая в Финляндии и владеющая финским языком, рассказала мне при работе с ее утратой, что у финнов тоже есть такая устойчивая фраза. Дословно она переводится: «Чем я могу тебе помочь?».
Использовать корректные фразы и корректные формы поддержки мы можем в работе с нашими клиентами, мы можем обучать родственников помогать своим родным, переживающим утрату (с таким запросом нередко приходят клиенты), но обучать родных возможно и через самого нашего клиента, находящегося в горе, то есть он сам доносит до своих близких, что говорить и как его поддержать, не забывая, что с первого раза у них скорее всего не получится, но это не значит, что они не хотят ему помочь.
Для беседы с горюющим клиентом, можно использовать выясняющие вопросы, по Н. Кассему:
1. О человеке, которого клиент потерял:
• Расскажите, что это был за человек. Какие у него были характерные черты?
• Как он обычно выражал свои чувства по отношению к вам? Как вы узнавали о его любви?
• Какими были его манеры? Может быть, вы можете вспомнить что-то смешное?
• Какими были его привычки? Может быть, что-то в его привычках раздражало вас?
• Какими были его недостатки? Расскажите о самых неприятных моментах в ваших взаимоотношениях.
2. О смерти:
• Расскажите, как он умирал.
• Когда в последний раз вы видели его?
• Какой была ваша первая реакция на его смерть? Вы плакали?
• Удалось ли вам проститься с ним?
3. О похоронах и личных вещах:
• Расскажите о том, как его хоронили.
• Приходили ли вы к нему на могилу? Сколько раз?
• Убрали ли вы в его комнате?
• Что произошло с его личными вещами? Что вы сохранили?
• Были ли у него особенно любимые вещи? Что вы с ними сделали?
• Пользуетесь ли вы его вещами?
Не обязательно выдавать весь список, иначе беседа может сильно затянуться. Эти вопросы можно адаптировать под другие виды утрат, не связанные со смертью близких.
Обобщим, что делать, если мы хотим поддержать горюющего:
• Быть рядом (даже если вы не знаете, что сказать). Просто присутствие может быть очень утешением. «Слезы в молчаливом присутствии другого человека – уже терапия горя», – эту фразу я услышала на одном из семинаров по травматерапии.
• Быть хорошим слушателем – иногда вся психологическая сессия заключается во внимательном пассивном слушании нашего клиента, сопровождаемым сочувственным взглядом и близкой дистанцией коммуникации (корпус развернут к клиенту, немного наклонен к нему). Клиент говорит всю сессию, вы почти не произносите ничего. В конце клиент останавливается, благодарит вас за то, что вы ему очень помогли, потому что он впервые кому-то рассказывает о своей утрате и своих переживаниях. На этом терапия горя может и завершиться.
• Дать дорогу чувствам, о чем мы уже говорили выше и будем говорить в следующей главе.
• Принятие – со всеми чувствами, самыми непотребными, постыдными (по мнению клиента) мыслями и поступками.
Для некоторых клиентов вербальное обозначение своих чувств – сложная задача, особенно если наблюдается алекситимия (неумение распознавать свои чувства и чувства других, осознавать и называть их). Здесь на помощь могут прийти незаконченные предложения. Вы можете их сами произносить, а ваш клиент будет их заканчивать, вы можете распечатать и взакрытую (слепым способом, случайно) предложить клиенту выбрать карточку, а можете использовать готовые карточки со словами из набора метафорических ассоциативных карт «Проститься, чтобы жить» М. Травковой.
Начинать можно с вербальной работы с клиентом по осознанию своих чувств, используя, например, такие начала предложений, как (это лишь пример, их в самом наборе намного больше):
• Мне страшно от … (осознания будущего, что я никогда не выйду замуж, я тоже умру от рака и др.).
• Я злюсь на … (родных, себя, врачей и др.).
