– Пейте, это вдохновит вас, – произнесла она, и её уверенность придавала мне сил.
Я наклонилась и сделала глоток. Теплая волна пробежала по телу, с каждой каплей смывая страх.
– Спасибо, – тихо произнесла я, ловя взгляд Теоса, который, как всегда, отвел в сторону.
Его игнорирование снова ранило меня, но я старалась не обращать на это внимания.
– Мы запутались, – медленно произнесла я, ощущая, как мои слова сквозь тишину растекаются подобно вину в бокале. – Но я хочу попытаться всё исправить.
– Это будет сложнее, чем кажется, – произнес Теос, в голосе которого слышалось недовольство. – Ты сама это знаешь, не так ли?
– Я… – начала я, пытаясь построить в голове нужные слова, но Хранительница снова прервала нас, лёгкий смех разливаясь по воздуху, как истекающий свет.
– Любовь – это средоточие силы, но также и испытание. Ситуация требует чёткой позиции и смелости для того, чтобы столкнуться с самим собой.
Она указала на единственную кровать в углу, и мгновение показалось неподвижным.
– Вам нужно отдыхать. Я выделила вам это место, но, учитывая, что выбор лишь за вами, вам следует решить, как вы будете делить его.
Я обернулась к Теосу, и недоумение в его глазах, как отражение моего собственного напряжения, поразило меня. Моя душа была переполнена стыдом. Я предала его, но теперь, когда мы оказались в этом уточняющем положении, нам придется быть рядом друг с другом, даже если это вселяет в сердце страх.
– У нас будет только одна кровать? – медленно спросила я, хотя это было очевидно, и моё сердце стучало в ожидании ответа.
– Я не могу изменить это, – сказала Хранительница, её голос оставался спокоен, как бег ручья. – Жизнь полна выборов, и важно, как вы к ним отнесетесь.
– Мне надо выйти, – резко сказал Теос, отпив из кубка, его лицо было бледным, а голос наполнен гневом или, возможно, отчаянием.
Он вышел из избушки, оставив меня одну, в этом холодном пространстве, наполненном неразрешёнными чувствами. Я сидела в тишине, в недоумении, глядя в пустоту. Внутри разразилась буря: сердце колотилось, как дикий зверь, а дыхание словно застряло в горле. Я чувствовала, как в моём сознании поднимается волна сожаления. Мы с Теосом снова оказались на перепутье – это было место, где наши чувства, желания и слова переплетались воедино, но не могли найти выход.
– Мне не следовало говорить ему это, – произнесла Хранительница, её голос был мягким и понимающим. Она подошла ко мне ближе, и в её глазах я увидела искреннее сочувствие. – Человек, переполненный страхом, теряет свою силу.
Я вздохнула, осознавая всю тяжесть своих поступков. В эту секунду мне было важно не только исправить ошибку, но и понять, что именно в нас застряло, что именно мешает сделать шаг навстречу друг другу.
– Я знаю, что я ошиблась, – тихо призналась я, не смотря на хранительницу. – Я предала его доверие и, кажется, это разрушило все, что между нами было.
– Да, это тяжело, – подтвердила она. – Но прощение требует смелости, как и любовь. Если хотите попробовать, нужно начать с самого простого – открыться.
Взгляд хранительницы стал всё более уверенным, и я почувствовала, как её слова, как свет, пробиваются сквозь темные облака моих мыслей. Я понимала, что мне нужно сделать шаг к Теосу, но как же сложно бывает открыться тому, кого ты ранил.
– Что, если он не захочет слышать меня? – спросила я, проклиная свои колебания.
– Мы никогда не узнаем, пока не попробуем, – ответила она, показывая на дверь, за которой скрывался Теос. – Разве не стоит рискнуть ради того, чтобы вернуть то, что было потеряно?
Я встала, чувствуя, как копится сила внутри меня. Сделав глубокий вдох, я направилась к выходу. Каждый шаг давался с трудом, но в глубине души я знала, что должна это сделать.
Снаружи мир был погружен в сумерки, а луна освещала палубы зеленых деревьев вокруг нашей временной пристани. Я увидела его, сидящего на пороге избушки, сжимающего в руках деревянный кубок. Я осторожно приблизилась к Теосу, стараясь делать свои шаги как можно более тихими, но сердце стучало так громко, что, казалось, оно могло его разбудить. Он сидел, погруженный в свои размышления. В ту минуту я почувствовала, как будто мир вокруг нас замер – все звуки стихли, даже шепот ветра, лишь луна, освещающая его профиль, придавала этому моменту незабываемую атмосферу.
Я остановилась на расстоянии, позволяя себе несколько мгновений, чтобы просто наблюдать. Его черты лица были напряжены, а на губах заиграла тень недовольства. Я вспомнила, как он раньше смеялся, как светились его глаза, когда он смотрел на меня. Мое непонимание тех дней привело меня сюда, на этот край, где наши чувства были под угрозой. Я задала себе вопрос: смогу ли я вернуть тот свет, что когда-то согревал наши сердца?
– Теос, – едва произнесла я, но голос мой дрожал, словно листик на ветру.
Его плечи напряглись, и он повернулся ко мне. В его глазах я увидела что-то неопределенное – смесь боли и гнева, но и надежды. Он, казалось, пытался сдержать эти чувства, но это было слишком сложно.
– Что? – произнес он с большой укоризненной тенью в голосе.
Я знала, что он в ярости, и эта ярость была направлена на меня. Я вложила в это слово всю свою уязвимость, всю свою надежду на то, что, несмотря на все, мы сможем найти путь назад друг к другу. Я делала шаги, не зная, что сказать, но боясь, что если не скажу ничего, то потеряю его навсегда.
– Теос, – снова произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я хочу поговорить. Пожалуйста…
Он не отвечал, только опустил голову, и я заметила, как его рука сжалась еще крепче вокруг кубка – почти так, как он сжимал свои собственные чувства, скрывая их от меня.
Я сделала шаг ближе и села рядом, тишина становилась все тяжелее, как будто весь мир ждал, затаив дыхание. Я вспомнила, как легко нам был дан этот дар – любить и быть любимыми. Но теперь все это оказалось под угрозой.
– Я не любила Нолана, – тихо сказала я, стараясь говорить уверенно. – Я хотела выйти за него замуж, чтобы забрать свой трон.
Сказав это, я почувствовала, как горечь застряла у меня в горле. Теос повернул лицо в мою сторону, на его лице заиграла слабая грустная улыбка.
– Но ты его целовала, – усмехнулся он, его голос звучал осуждающе. – И как?
– Ужасно, – я закатила глаза, ощущая, как обидные воспоминания вновь накатывают на меня. – Но он не отлипал от меня, и мне пришлось это сделать. Зря я вообще решила переехать в замок.
– Видимо, зря, – усмехнулся Теос и отвернул от меня лицо, глядя в черный лес, где деревья как будто были настроены на его настроение, темные и угрюмые.
– Теос, – тихо произнесла я, он снова обернулся ко мне.
Я подняла перед собой руку, закрыла глаза, и, сосредоточившись, почувствовала, как расправляется моя сила. На руке появились ярко-красные полосы магии, и на ладони вспыхнул огонь, напоминая о том, кто я есть на самом деле. Я открыла глаза и показала свое «умение» Теосу, чтобы он увидел, чего я достигла.
Он не был удивлен; вместо этого тихо усмехнулся, как будто это было просто еще одно скучное выражение моих сил.
– Значит, ты теперь уже знаешь, кто ты, – констатировал он этот факт с облегчением. – Что ж, огненная фея, теперь я понимаю, почему ты решила забрать свой трон.
Я почувствовала, как внутри меня вспыхнула злость.
– Это не только ради трона. Я хочу быть сильной. Я не хочу прятаться. Я устала от того, что меня контролируют. Каждый раз, когда я вижу тебя, я вспоминаю, каково это – быть собой. Но ты не можешь понять, Теос. Ты видишь меня только через призму того, что мы потеряли.
Его глаза засияли с новой силой. Я видела, как он изо всех сил пытается контролировать свои эмоции, его губы сжимаются в тонкой линии.
– Если ты все это знаешь, почему же ты здесь? Почему ты не ушла дальше, к своему трону, если это так важно для тебя?
Я стиснула зубы, чтобы сдержать слезы.
– Потому что, несмотря на все, что случилось, я все еще люблю тебя. Каждый день. Каждый момент, когда я не рядом с тобой, я думаю о том, как нам было хорошо вместе.
Слова, произнесенные вслух, ранили меня, как стрела. Я знала, что это не место для таких откровений, но мое сердце подсказывало, что сейчас или никогда.
Теос встал медленно подошел ближе передо мной, его гнев улегся, и на его лице проявилась неуверенность.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил он, его голос дрожал.
Я протянула к нему руку, в которой по-прежнему горел огонь, но тут же затушила его, взглянув в его глаза.
– Сделай что-нибудь, – сказала я.
Он усмехнулся и резко развернулся. Прошел мимо меня, поднялся на порог и открыл дверь.
– Пошли спать, – коротко бросил он, и исчез в избушке.
Я вздохнула и следом за ним вошла внутрь. Хранительница уже спала в соседней комнате, а моя маленькая черная лисичка, Луминис, уютно устроилась на деревянном стуле. Я направилась в комнату, где нам предстояло спать вместе. Теос сидел на кровати, ловко расстегивая пуговицы своего черного мундира, не поднимая на меня взгляд. Каждое движение его сильных рук завораживало меня; его торс, накаченный и скрытый под тканью, выглядел так уверенно. Но в то же время я заметила синие пятна, разбросанные по его коже – следы борьбы, которую он вел не только с внешним миром, но и с самим собой.
– Откуда у тебя синяки? – наконец, смогла выговорить я, и в тот момент его взгляд, полный гнева и боли, обратился ко мне. Это был взгляд, который мог сметать все на своем пути.
– Упорно пытался попасть в этот мир, – резко сказал он, снимая с себя черную майку, обнажая свою кожу, пугающую и в то же время манящую. – Нолан заблокировал все порталы, прежде чем я сюда попал. Но я нашел лазейку.
Я стояла в проходе, и все чувства, которые пыталась скрыть, взорвались в груди. Волнение, желание, тревога – всё это переплеталось, создавая внутри меня шторм. Он встал с кровати, сбросил обувь и штаны, оставшись в одних черных трусах. Я сглотнула, глядя на его тело, которое словно бросало мне вызов.
