Юрий Погуляй "Ледовые Корсары. Книга третья. Ледовая армия"

Я зашагал по темной улице в сторону съемной каморки, которая находилась в двух кварталах от напивальни. Нависающая над тесной мануфактурской улочкой туша из тесных клетей лишь снизу казалась жутковатой. Однако наверху все выглядело значительно лучше. Иногда я подолгу стоял на сетчатом мостике над улочкой, вглядываясь в прохожих, прежде чем вскарабкаться по гудящей металлической лестнице на четвертый уровень бараков и скрыться в личной комнатушке без окон, с узким шкафчиком и продавленной кроватью. Впрочем, я уже говорил об этом.

Когда мы поравнялись с Бураном, Фарри сказал:

– Ну что, Эд с нами. Я же говорил, что он одумается!

– Ой ты ж радость-то какая. Давайте теперь возьмемся за рученьки и поскачем по этой милой улочке в сторону светлого будущего, где тепло, сладко, и десятки обнаженных дев хотят подарить всем волшебство любви. Но мы назло им будем просто кататься на облачках, и смеяться, смеяться, смеяться! – он сплюнул.

– Я скучал по тебе, – сказал я ему.

Неприкасаемый лишь хмыкнул.

Глава третья «ИзоЛьда»

Красный корабль-фрет, который Фарри нарек своим, стоял в доках Барроухельма, готовый к отправке. Высокий, трехмачтовый, с изящными линиями железного тела. Свет мощных шаманских фонарей заливал огромный городской ангар, и я не мог отделаться от того, что страшусь неведомых черных фигурок на бесконечных мостах под потолком. Все эти работники порта, даже ночами суетящиеся среди платформ, казались мне затаившимися Ледовыми Гончими, Черными Капитанами и Снежным Демонами. Но я старательно не смотрел наверх. Хоть и содрогался от гула металла под тяжелыми ботинками.

Верхняя палуба ледохода Фарри отличалась пристройками, которые оживут только во время водного путешествия. Траки ледохода были шире обычных, с высокими ведущими и опорными колесами. Такие, когда ходят по льду – обнимают неровности. Не крошат торосы и заструги с невозмутимостью штурмовика, а сглаживают. Амортизируют. Мануфактура Барроухельма как раз и занималась производством подобных товаров. Я хорошо изучил все эти модификации «траковых платформ», пока слушал беседы в напивальне. Там, слава Светлому, рассуждали не только о том, какие мошенники и воры те, кто правят Содружеством, да что за чудовища эти далекие и неизвестные никому жители Берега.

Мы наблюдали за фретом с обзорной площадки. Отсюда он казался не таким огромным.

– ИзоЛьда, – прочитал я название корабля. – Оригинально.

Фарри стоял рядом со мною и с видом победителя осматривал судно. Буран задумчиво облокотился на поручни.

– Я хотел тебя попросить кое о чем, – сказал Фарри. – Просьба небольшая, но важная.

– Да?

– Чтобы тебя уважали, иногда улыбки недостаточно. Чужое уважение внушает доверие. А! Светлобог! Я немного волнуюсь, и слова кривые лезут. Я хочу сказать, чтобы тебя малознакомые люди принимали всерьез – твое окружение должно относиться к тебе соответствующе. Я поговорил с нашими, они понимают. Вот, хотел попросить тебя. Ты можешь какое-то время ходить с серьезным хмурым видом, а это у тебя получается прекрасно, и делать вид, будто я главный?

Буран хмыкнул, и Фарри смутился, но лишь внутренне. Внешне он повернулся к Неприкасаемому и сказал:

– Вот чтобы именно такого вот никогда не было.

– Фарри, что с тобой сталось? – спросил я. – Я тебя не узнаю!

– Когда у тебя есть цель, ты готов на многое. Сможешь пару дней продержаться?

– Хорошо Фарриан, – вспомнил я его полное имя. – Как скажешь.

– Спасибо, – он перевел взгляд на порт. – Когда нет лидера, приходится брать все в руки самому. Потому как именно тебе потом в старости придется понять, что ты пустил жизнь по голому льду, просто потому что ждал, кто ж сделает первый шаг вместо тебя.

– Я сейчас расплачусь, – вдруг сказал Буран. Он угрюмо смотрел на корабль. – Вот давит что-то в груди, выжимает.

Он почувствовал, как изменился лицом Фарри, и с трагичным видом добавил:

– Но я думаю, Фарриан, что если бы не вы, не ваше решение, то ни у кого не было бы старости. И вы понимаете это не хуже меня.

– Да, почти убедительно, – ответил ему мой друг. – Ну что, идем? Все уже там. Дело за руководителем экспедиции.

Я удержался от улыбки. Этот рыжий паренек с глазами навыкате и с широкой улыбкой – командир корабля? Это, должно быть, сон. К нему нельзя было относиться серьезно. Вспомнить хотя бы его таланты оступаться на каждой более-менее ответственной задаче. Что он вытворял, когда служил стюардом у капитана Аргаста Дувала, да пусть лед помнит его имя! И вот он теперь кем-то командует? Я не верил этому, пока не увидел, как двое вооруженных бойцов у трапа “ИзоЛьды” с почтением отсалютовали Фарри, а меня проводили заинтересованными взглядами, даже не спросив, кто я такой.

Потому что им, по всей видимости, было достаточно того, что рядом со мною шел руководитель экспедиции.

Внутри ледохода пахло теплом, чистотой и кухней. Я шел по внешним коридорам следом за Фарри и слушал, как гудят под тяжелыми башмаками металлические ступени лестниц и крепкий настил проходов. Ночной корабль молчал.

“Ты же понимаешь, что происходит, Эд?”

Я не понимал. Мне казалось, что это сновидение вот-вот сгинет, и я вернусь обратно в мир, где нет надежды, нет цели и нет Лайлы. Какой стремительный день.

Воспоминание об ушедшей любви кольнуло в сердце, но не смоглоотравить предвкушение.

– Вот наша каюта, – сказал Фарри наконец. – Здесь и будем жить. Все готово.

Я переступил порог чистой и уютной комнатки со шкурой снежного льва на полу. Покои очень важной персоны, после моей-то замызганной каморки.

– Удобно, да? – он прошел в каюту, сбросил с себя ботинки, швырнул куртку на кровать. – И не верится, а?

– Это точно.

– Располагайтесь, я пришлю Тороса на смену, – напомнил о себе Буран.

– На смену?

– Серьезного человека должны охранять серьезные люди, – сказал Фарри.

– И ты их как-то уговорил?!

– Деточка, у нас только один человечек ударился в истерику и решил добровольно окончить свои дни в самом дерьмовом и вонючем уголке этого унылого городишки, – не выдержал Буран. – Такой очень уж старый для всего этого дерьма сопляк. Но погоди, может быть, ты не знаешь его! У него имя начинается с Эд!

Я посмотрел на него с изумлением и толикой обиды.

– Ну давай, давай, наморщи лобик. Знакомое имя-то?

– Буран… – вмешался Фарри.

– Погоди, – отмахнулся воин. – Пока кто-то из соплей ледяные заборы строит – кто-то действует, деточка. В отличие от. Только, пожалуйста, не реви после этих слов, я ненавижу женские слезы.

Неприкасаемый ожег меня взглядом и ушел.

– Он немного нервничает. Не бери в голову, Эд. Ну его, – немного натянуто улыбнулся Фарри.

“Ну его? Но он ведь прав, Эд. Прав!”

– Вообще тебе бы помыться, конечно, Эд, – он повел носом. – Я, надеюсь, переживу эту ночь, но завтра – пожалуйста.

Я понимающе кивнул, поплотнее прижал к бокам локти, чтобы хоть как-то удержать запах давно не мытого тела.

“Что ты с собой сделал… Он прав. Светлый Бог, как же Буран прав”

Лежа в кровати, я вдруг пожалел, что согласился. Вдруг представлялась реакция бородатого Тороса. Молчаливого Неприкасаемого, который был моим учителем когда-то давно, когда я совершал ужасные ошибки, но при этом еще мог назвать себя человеком. В поисках себя я предал и его тоже.

По спине пробежался холодок. Мертвые люди вновь пришли и обступили меня. Люди, которые погибли из-за того, что я принес в их жизнь проклятый компас.

Очень захотелось выпить.

– Эд, – вдруг сказал Фарри. Мы лежали в тишине, почти не чувствуя дыхания города-ледохода, который нес фрет сквозь Пустыню. – Спишь?

Я хотел притвориться, но не стал.

– Нет.

– Ты рад?

Я не ответил.

– Прошлое остается в прошлом, Эд. Мы должны доделать начатое.

Темнота озарилась синим сиянием. Фарри достал компас, указывающий на что-то, находящееся где-то далеко на юге.

– Потому что это уже не просто наша блажь, Эд. Мир меняется. Помнишь, мы думали, что компас ведет к гробнице Царна? Что он указывает на то место, где хранится тайна Темного Бога?

– Угу.

– Это все ерунда. Я думаю, а капитан Рубенс уверен, что компасдействительно указывает на проход через Южный Круг. В земли, которые прячутся там, за долинами черного снега. И оттуда приходят Капитаны. И приходят они не ради великого зла или еще чего.

Он, наверное, смотрел на мягкий свет артефакта и говорил скорее для себя, чем для меня, но я слушал.

– Помнишь, Три Гвоздя рассказывал о том, что никакие теплицы не способны снабжать нас зерном и деревом? Что Берег облысел бы, если бы все это было рождено по эту сторону Круга?

– Помню.

– Я не знаю, что было у тебя внизу, но наверху все, что могло быть выращено в теплице, подорожало в несколько раз. Обычно все говорят, что это из-за войны. Что гильдии не торгуют с Содружеством, потому что оно осадило Берег. Но все это чушь. Этот компас, Эд, всему виной. Там, за Южным Кругом, живут люди. И это их зерно, их землю, их дерево мы получали. А теперь нет. Теперь мы отрезаны от них, так как компас в наших руках, Эд! Оледенеть можно, правда?

– Почему ты так решил?

– Барри Рубенс рассказывал мне. Его считают сумасшедшим, но он много знает о Южном Круге и тех гильдиях. Его жена погибла, исследуя мертвые воды. Там есть жизнь, это точно. Почему же не быть торговле? Быть может мы всего лишь фронтир для кого-то по ту сторону? Может, все эти Добрые и Черные Капитаны всего лишь, представь себе, два враждующих цеха в одном городе!

Его объяснение убивало тайну. Разгадка была обыденной. Волшебный артефакт, который приносит пользу только для того, чтобы возить откуда-то с юга лес и зерно. Какая грусть!

– Зачем им это? Даже если кто-то действительно там есть – зачем им к нам?

– Может у них нет чего-то, что есть у нас? Впрочем, чего гадать. Скоро мы об этом узнаем.

Он замолчал, а вскоре и засопел, а я еще долго лежал на боку, размышляя. Почему-то разговор с Фарри меня воодушевил, и это пугало. Еще утром казалось, что все друзья остались в прошлом. Что ледоход моей жизни отправился по совсем другим путевикам, и нужно было жить дальше самому, потому что я сам этого хотел.

Но сейчас я испытывал щемящую благодарность к Фарри за то, что он не забыл про вечно ноющего эмпата. Ведь что мешало ему отправиться в путь без меня? Что мешало прийти и просто попрощаться?

Ничего.

С этой мыслью я и уснул.

Глава четвертая «БООООООООУУУУУУ»

БООООООООООУУУУУУ!

Я скатился с кровати от пронизывающего воя.

– Что такое? Что такое? – вскрикнул Фарри.

БООООООООООУУУУУУ!

Низкий звук продирал нутро, барабанил по желудку, по сердцу. Уши заложило.

– Эд?!

– По-моему это Барроухельм… – сказал я. – Сигнал тревоги.

БООООООООООУУУУУУ!

– Городская тревога, господа! Немедленно к оружейной! – заорал в коридоре мощный бас. Дверь в нашу каюту распахнулась, и на пороге появился огромный косматый мужчина с пышными рыжими бакенбардами. В одной руке он держал дальнобой, а в другой – шаманский фонарь.

– Господин ан Лавани, наверное, вам лучше пройти в кают-кампанию. А это кто?

– Мой помощник, господин Жерар. Что происходит?

– Я не знаю, господин ан Лавани. Тревогу города-ледохода слышу впервые. Но все равно – поторопитесь, джентльмены!

И мы поспешили. Палубы «ИзоЛьды» гудели от сапог команды, в коридорах бряцало оружие, и кто-то постоянно орал, чтобы все тащили свои тушки наверх. Фарри уверено провел нас по темным ходам корабля в кают-кампанию.

БОООООООООООУУУУУ!

Гул проникал со всех сторон.

– Доброй ночи, – поприветствовал собравшихся Фарри. – Что происходит?

– Я думаю, это Братство. О, знакомое лицо. Банди, если не ошибаюсь?

– Бауди, – я узнал в говорившем шерифа Барроухельма. Это объясняло, как компас оказался у Фарри. – Что вы тут делаете?

– Подал в отставку, – поморщился ан Найт. – Своевременно, как видите.

– Надо было уходить вчера вечером, – сказал еще один мужчина, находившийся здесь. Он был высок, широкоплеч и сразу располагал к себе чертами лица. Густые черные волосы были собраны в хвост. Моряк облокотился на стол и смотрел на меня как на диковинное животное. Через все лицо шла вытатуированная цепочка, проходящая под глазами и через переносицу. – Вы издеваетесь? – вдруг спросил он. – Кто это?

– Это мой помощник, господин Рубенс.