– И кто же этот Р.Н.? – зло прошипела я, разрывая конверт на мелкие клочки.
– Брось, Алёнка, – усаживаясь напротив, сказала бабушка. – Ренат неплохой человек.
– Неплохой человек? – ахнула я.
– У Соломона Карловича не может быть плохого племянника.
– А Соломон Карлович у нас господь бог, – фыркнула я.
– Нет, но он очень интеллигентный человек. И я уверена, Ренат Несветаев, такой же.
– Бабушка, как ты можешь? – возмутилась я. – Я же тебе рассказывала о нашем с ним знакомстве в Швейцарии.
– Рассказывала, но вчера я поговорила с ним и убедилась, что ты слишком предвзято к нему относишься.
– Предвзято?
– Конечно, – уверенно кивнула бабуля. – Ну, нашла коса на камень. Бывает. Но вы оба взрослые люди, я уверена, стоит вам только поговорить спокойно, отбросив все предубеждения, и он тебе понравится.
– Понравится? – Если глаза действительно могут вылезти на лоб, то мои именно это и сделали.
– Прекрати переспрашивать. Это в конце концов невежливо, – одернула меня бабушка.
– Да я не знаю, как реагировать на твои слова!
– А ты не реагируй. Просто послушай, Алёнка, что тебе бабушка скажет. Всё-таки я жизнь прожила, и у меня за плечами ого-го сколько всего. Так вот, – сделав глоток кофе, сказала бабушка, – часто мы неверно трактуем собственные эмоции. Да, Ренат повёл себя не очень красиво в Санкт-Морице, но и ты не ангел. Вспылили, наговорили лишнего. Но ведь не обязательно из этого рождается ненависть.
– А что же ещё? – поморщилась я.
– Настоящая страсть. Истинная любовь, – улыбнулась бабушка.
– Ну ты и сказанула! Какая страсть? Какая любовь, к чертовой бабушке!
– Не выражайся, Алёнка.
– Извини, просто меня бесит вся эта ситуация с Несветаевым. И он меня бесит.
– А вот ты его – нет, – уверенно заявила бабуля. – Видишь, цветы прислал, извиниться планирует.
– Ты читала записку?
– Конечно. Может, цветы мне предназначались, – усмехнулась бабушка. – Мне, знаешь ли, тоже все ещё дарят цветы.
– В это я охотно верю. А вот в то, что Несветаев способен извиниться, или в то, что он неплохой человек, нет, не верю.
– Это у тебя пройдёт, Алёнка. Вот увидишь. Из такого бурного начала может получится очень крепкий союз.
– Прекрати, бабуль! Тебя куда-то не в ту степь несёт. Никакого союза с Несветаевым нет и быть не может. Он высокомерный хам. Я таких не перевариваю.
– Знаешь, детка, мужчины, по большому счёты, изначально все лишь слегка лучше орангутанга. От нас, женщин, зависит, какими они станут в итоге.
– Ну да, – хохотнула я. – Я верю в аксиому: горбатого могила исправит.
– А я в другу верю, – улыбнулась бабушка.
– В какую же?
– Вода камень точит, детка. Вода камень точит.
Я прожила в Питере ещё две недели. Андрей так и не вырвался – слишком много работы. Я даже была рада этому. Мне было не до него. Мы лишь сговорились созвониться, когда я вернусь в Москву, и поужинать вместе.
С бабулей мы жили хорошо. Несветаев в наших разговорах после того дня не всплывал. Цветов от него я больше не получала и надеялась, что эта история осталась позади. Столько лет мы оба жили в Москве, никогда нигде не сталкивались. Дай бог, больше нигде и не столкнёмся.
Отец мне не звонил. Мама о происшествии в Швейцарии не упоминала, когда мы с ней разговаривали по телефону. А значит, все устаканилось.
Через две недели я решила вернуться в Москву. Бабушка собиралась на лето уехать на дачу, что была у неё где-то под Петербургом. Я не ездила туда лет десять, а то и больше. Дом там совсем разваливался, а бабушка нехотела перестраивать его, говорила, что это память о прошлом.
В Москве меня никто не встречал, моралей мне не читал, но и радости не проявлял. Я была этому рада. Пусть меня лучше не трогают. Я созвонилась с Андреем и в тот же вечер он повёл меня в один из лучших ресторанов столицы.
Глава 12
Ренат
Смелый уже полчаса сидел передо мной, глотая сопли. На столе перед ним были разложены документы, в которых чёрным по белому раскладывалась вся схема той махинации, которую он много лет назад планировал провернуть при помощи доверенного лица моего отца, Александра Подгорного, и скинуть Арсения Несветаева.
– Ты долго ходил чистеньким, Смелый, – сказал я, – но сколько веревочки не виться, конец все равно найдется.
Я выдохнул ему в лицо клуб сигарного дыма. Смелый закашлялся. Вообще-то, в своих кругах я всегда вел себя вежливо, редко выражался и уж тем более не матерился, но отец давно меня научил: с людьми надо разговаривать на том языке, который они понимают.
– Я все объясню, – побагровел он.
– Ты уже все объяснил в свое время моему отцу. И вот эту суммы ты обязался ему вернуть в качестве моральной компенсации. – Я подтолкнул к Смелому лист бумаги, на котором была обозначена сумма его долга. – А вот это, – я пододвинул еще один лист, – то, сколько ты должен с учетом процентов, накапавших за восемь с лишним лет.
Я с удовольствием увидел, как цвет его лица стал серым. Ване понадобилось всего пара часов, чтобы узнать, сколько сейчас стоит бизнес Смелого, какие у него активы и сколько лежит в загашнике на зарубежных счетах. Ему едва бы хватило денег, чтобы погасить первую сумму, которую выписал ему отец. Мы умножили ее на десять. Я всегда любил круглые числа.
– У меня нет таких денег, – прохрипел он.
– Меня не колышет, – пожал я плечами. – Даю тебе сроку две недели.
– А если я не найду деньги? – сглатывая ком, спросил Смелый.
– Значит, мои ребята будут отрезать от тебя по куску, пока ты не вспомнишь, где деньги можно взять, – усмехнулся я. – А лучше не от тебя, а от твоей красавицы-жены и дочки. Мамаша твоя, кажется, тоже еще жива?
На лбу Смелого выступили бисеринки пота, они скатывались по его круглым щекам за воротник идеально-белой рубашки, на фоне которой побагровевшее лицо напоминало перезрелый помидор. Смелый дернул за узел галстука, пытаясь его ослабить.
– Э-э, ты смотри коней не двинь прямо в моем кабинете. Нельзя умирать, Игорек, пока долги не уплачены, – рассмеялся я и рявкнул, сняв трубку внутреннего телефона: – Даша, скорую вызови!
– Не надо скорую. Я… Мне б воды.
– Воды ему, – кивнул я появившейся в дверях взволнованной помощнице.
Та бегом бросилась в приемную и тут же вернулась с целым графином воды. Откуда-то Даша раздобыла пузырек каких-то капель, наверное, корвалола и, накапав в стакан, сунула его прямо в губы Смелому. Он послушно хлебнул, а потом Даша подала ему полный стакан воды.
– Ну что, очухался? Тогда продолжим, – хмыкнул я. – Через две недели жду тебя в этом самом кабинете с денежками. Не вздумай свалить из страны. Мои люди будут за тобой присматривать. Рыпнешься – сразу в расход. И тебя, и всю семью.
– А если я не найду деньги? —просипел Смелый.
– Твои проблемы.
На этом наш первый разговор закончился. Я знал, что всю сумму Смелый не найдёт. Он даже четверти не найдет. В долг ему никто не даст. Тем более все уже знали, во что вляпался Смелый.
Ваня позвонил ему через неделю и пригласил приехать в мой офис. Точнее приказал.
– Но ведь у меня есть еще неделя, – испуганно промямлил он, когда мои ребята буквально втолкнули его в мой кабинет.
– Хотел узнать, как продвигаются дела, – развел я руками.
Смелый молчал.
– Что, Игорек, не думал ты, что всплывет та история? Отец умер, а Александру ты вовремя помог умереть.
– Я не…
– Лучше заткнись, – почти вежливо попросил я.
– Дайте мне время, Ренат Арсеньевич, – умоляющим голосом попросил он.
– Время? Так у тебя восемь лет было.
Он понуро опустил голову.
– Что ж, раз денег нет и не будет, зачем ждать еще неделю, Игорек? – добродушно спросил я.
Смелый вскинул на меня дикий от испуга взгляд.
– Есть еще один способ вернуть долг моей семье.
– Какой? —встрепенулся он.
– Отдашь мне свою дочь.
– Дочь?
Я видел, как в его взгляде затеплилась надежда вперемешку с животным страхом. Видимо, дочь он все же любил, раз испугался за нее.
– Да, дочь.
– Зачем она вам?
– А это уж не твое дело, – наклонившись вперёд и сомкнув руки замком на столе, засмеялся я. – Захочу сам поимею, захочу ребятам своим отдам. Пустят ее по кругу, потом в расход, а может, определят в публичный дом, который ты посещаешь в Подмосковье. Как тебе такое, Смелый? В одной комнате ты с проституткой, а в другой – твоя дочь с очередным клиентом?
Он молчал, а я продолжил:
– Отдашь мне дочь. Продашь мне же бизнес и уедешь из страны, чтобы я тебя больше никогда не встречал, потому что, веришь или нет, но меня от тебя тошнит. Выбирай, Игорек. Твоя жизнь против жизни твоей дочери. Не говорю чести, потому что у нынешних девиц чести отродясь не бывало. – Я уставился прямо ему в глаза.
– Решайся. Ты ж Смелый. – По-дружески ударил его по плечу подошедший Ваня, он сидел все время на кожаном диване в стороне и не произнесший до сих пор ни звука. – Каков будет твой положительный ответ?
– Тебе нужна Аврора? Она ж еще совсем молоденькая… – спустя долгих пять минут наконец промолвил Смелый.
– Аврора? Нет, эту шлюху я уже брал, – рассмеялся я. – Правда, тогда я не знал, что она твоя дочь. Мне нужна Алёна.
Я увидел, как в глазах этого ублюдка блеснуло облегчение. Ага! Значит, он боялся за младшую доченьку, а вот на старшую, Алёну, ему было наплевать. Интересно.
– Ну! – подтолкнул к нему Ваня пачку бумаг. – Подписывай.
– Что это?
– Договор на куплю-продажу! – расхохотался Ваня.
Смелый подмахнул, не читая. На лице его отражалось чуть ли не торжество.
– Ну ты и мразь, – выплюнул я. – Значит, своя шкура дороже, чем дочка?
Он не ответил, лишь до белизны в костяшках сжал ручку и сломал ее.
– Можешь не строить скорбную мину. Ты сам девочку только что отдал мне. Но я буду джентльменом. Женюсь на ней. – Смелый вскинул на меня ошарашенный взгляд. – Скажи Аленке, чтобы готовилась к свадьбе.
Глава 13
Алёна
– Извини, что так и не смог вырваться к тебе в Питер. Работа, чтоб её, – развёл руками Андрей.
Мы встретились в ресторане, где он заблаговременно заказал столик. Стоял жаркий вечер, а потому Андрей выбрал место на открытой террасе второго этажа. Он преподнёс мне шикарный букет белых пионов.
– Как пахнут! – улыбнулась я, вдыхая терпкий аромат цветов.
