– Приблизительно в десять. Где-то через полчаса я был в кампусе.
– Вы знаете, во сколько закончилась церемония?
– Планировалось, что около полуночи. Думаю, после завершения многие решили остаться в баре.
– Вы связывались с Амандой после того, как уехали?
– Нет. Я позвонил ей на мобильный, чтобы узнать, как она добралась, но сработал автоответчик. Я попросил ее мне перезвонить, но она так этого и не сделала. Затем я уснул и проспал до того момента, как вы с Питером вошли в мой кабинет.
– Когда вы ей звонили?
– Около половины первого? Возможно, в час.
– Она могла сесть за руль в нетрезвом виде?
– Сомневаюсь. Она, наверно, выпила бокал-другой вина или шампанского в течение вечера, но она никогда не садилась за руль в нетрезвом состоянии. Если бы она слишком увлеклась, то попросила бы кого-нибудь ее подбросить или вызвала бы такси. Насчет этого у нее были твердые принципы.
– Принимала ли она какие-либо препараты?
– Нет.
Адлер закончила записывать его ответы и встала с места.
– Думаю, на этом мы можем закончить. Похоже, произошедшее можно считать несчастным случаем. Мне правда очень жаль.
– Спасибо.
– Я отвезу вас обратно в кампус, чтобы вы могли пересесть в свою машину. Думаю, вам надо будет о многом позаботиться.
Рэндалл заставил себя встать на ноги и еще раз оглядел помещение. В его голове мелькнула мысль о том, скольких людей заставляли посмотреть в эту несчастную папку и как сильно всем им хотелось никогда ее не открывать. Скольким придется пройти через это после него? Жизни скольких человек навсегда изменятся, когда они переступят порог и увидят эту пустую комнату с тикающими на стене часами?
Жизнь, к которой ты привык, закончится через одну… две… три…
Глава 6
Утро выдалось ясное, какие бывают только на северо-востоке: небо сверкало кристальной голубизной, выпавший за ночь снег уже растаял. Градусник на приборной панели Сьюзен показывал плюс три, но из-за ветра с реки казалось, что на улице все минус десять.
Она пошла к Томми, смотревшему на горные утесы. На месте прорванного заграждения уже установили высокие пластиковые барьеры с желтыми фонариками. Здесь же оставалась и патрульная машина с включенными аварийными фарами – они должны были предупреждать проезжавших мимо водителей о необходимости снизить скорость.
У Сьюзен под ногами захрустел гравий. Услышав ее шаги, Томми круто повернулся на каблуках.
– Ты же понимаешь, что однажды тебе придется вернуться в офис, – улыбнулась Сьюзен. – Нельзя вечно прятаться от бумаг.
Томми расхохотался.
– Мой начальник дал мне указание оставаться тут. Сомневаюсь, что я мог отказаться.
Она показала на барьеры:
– Как они быстро справились!
– Да уж, секунда – и готово. Они уехали минут пятнадцать назад. Жертву опознали?
– Да, это она, муж подтвердил, только что подбросила его до офиса. Он работает в Кваримском университете, примерно в получасе к северу.
– Должно быть, ад – узнать о таком прямо перед праздниками.
– О таком вообще узнавать – ад.
Сьюзен подошла к самому краю обрыва и посмотрела вниз. Там еще копошились пожарные и члены патрульной команды; они сгрудились вокруг машины и разрезали ее на мелкие куски. Неподалеку стояли криминалисты, они уже свернули работу и убрали прожекторы и теперь работали над воссозданием событий, произошедших после падения седана. До Сьюзен долетал только громкий, но малоразличимый гул их голосов.
– Моя мать живет в соседнем городе, – произнесла она. – Я и подсчитать не могу, сколько раз ездила по этой дороге. Как жутко, что такое может произойти.
Томми подошел к ней.
– А машина-то улетела достаточно далеко, – сказал он, – думаю, она ехала на скорости шестьдесят-семьдесят миль в час. На таких дорогах так не гоняют, это слишком опасно. Не успеваешь набрать скорость, как надо ее снижать на повороте.
– Не похоже, чтобы она снижала скорость.
– С ума сойти, как же быстро она все-таки ехала.
Сьюзен наклонилась еще ниже:
– А гору уже проверили?
– Нет, еще нет, но я позабочусь об этом. Когда ребята закончат осматривать долину, мы начнем прочесывать периметр.
– Отлично. Я отправила запрос на доступ к истории ее звонков. Интересно, она говорила с кем-нибудь за рулем – это сильно отвлекает от дороги.
– Не исключено.
Томми вытянул руку в сторону оранжевого заграждения:
– Я тут кое-что нашел, и мне надо с кем-то посоветоваться.
– Показывай.
Они снова вернулись на проезжую часть. Томми подвел Сьюзен к тому месту, откуда упала машина Аманды Брок. Он встал на колени и показал, чтобы она сделала то же самое.
– Я ждал, пока установят новые барьеры, и осматривался, – начал он, – и мне показалось странным, что седан просто пробил такое плотное заграждение. Это же обычная машина, а не грузовик или огромный пикап, правда? В общем, я решил изучить это место.
Сьюзен присмотрелась к месту прорыва.
– Итак, человек ведет машину на скорости, предположим, шестьдесят миль в час. Он теряет управление, съезжает с дороги и проламывает заграждение. Все это происходит слишком быстро, чтобы он успел нажать на тормоза.
– Так.
– Тогда в какую сторону прогнется заграждение?
Сьюзен задумалась.
– Полагаю, металлический лист немного натянется, а затем прорвется наружу, в сторону реки.
– Правильно, – кивнул Томми, – но вот что у нас тут.
Сьюзен придвинулась еще ближе. Поверхность заграждения была плоской, без каких-либо следов натяжения или загнутых краев.
– Странно, – протянула она, – лист как будто прорезали.
– Именно. С другой стороны то же самое. То, что мы ожидали увидеть, заметно только сверху, заграждение просто хлопнуло, как кошачья дверка, и машина провалилась вниз.
Сьюзен выпрямилась и проверила заграждение с другой стороны. Томми был прав – его поверхность также оказалась совершенно гладкой.
– Думаешь, кто-то прорезал его? – спросила она. – Например, альпинисты? Надрез мог быть сделан несколько месяцев назад.
– Если это так, миссис Брок оказалась самым невезучим человеком в мире. Какова вероятность того, что ее машина врезалась в заграждение в том самом месте, где кучу времени назад сделали эту прорезь?
– Согласна, шансов мало.
– Это уж точно.
– Ладно, – сказала Сьюзен, – возьми еще пару ребят и осмотрите остальную часть заграждения. Надо поискать, вдруг есть другие надрезы; сообщайте обо всем, что найдете. Еще надо будет определить, каким инструментом это могли сделать.
– О’кей.
Поднялся ветер, и ей пришлось повернуться лицом к дороге. Проезжавшие мимо водители тревожно вглядывались в полицейских, пытаясь понять, что произошло.
– На земле нет следов торможения, – вдруг поняла Сьюзен. – Она не останавливалась.
– Это правда. Мне сказали, что она не нажимала на тормоза.
– Как можно не нажать на тормоз, если летишь с обрыва?
Томми пожал плечами.
– Она или уснула, или хотела совершить самоубийство – или уже была мертва. Больше тут сказать нечего.
Глава 7
Аманду в его жизнь привели Рэй Чарльз, двадцать пять центов и полупустой бар.
Рэндалл сидел за стойкой и тупо смотрел в телевизор, по которому прокручивали самые удачные голы прошедшего матча. В этот крохотный бар на окраине Сан-Франциско ходили в основном местные, но сейчас не было видно и никого из них, и он сильно удивился, заметив, что внутрь вошли несколько очень хорошо одетых людей. Трое женщин и шестеро мужчин громко смеялись и явно были очень рады друг другу. Рэндалл проследил, как они сдвинули два столика в дальнем углу и принялись рассаживаться, и снова повернулся к телевизору, вцепившись в свое пиво.
– Ваша очередь, – пробормотал сидевший справа от него старик.
Рэндалл поднял глаза и понял, что тот указывает на стоящий у туалета музыкальный автомат и намекает, что предыдущая песня только что кончилась. Он поднялся и направился к автомату, нашаривая монетку в опустевшем кармане.
– Выберите что-нибудь получше, – крикнул ему старик.
Рэндалл не ответил. Он склонился к экранчику и начал пролистывать показавшийся ему бесконечным список песен – все темы, все жанры, которые только можно было себе представить. Наконец он опустил монетку и еще раз ткнул пальцем в экран, чтобы убедиться, что он не ошибся номером.
– Что выбрали?
Из-за его плеча выглядывала одна из только что вошедших женщин. Рэндаллу показалось, что он потерял дар речи. На женщине был приталенный голубой свитер, широкие черные брюки и туфли на каблуках. Ее шею обвивал красный платок, а волосы были зачесаны назад так, чтобы подчеркнуть ее огромные глаза. Она взглянула на него, и он почувствовал, что весь мир замер.
– Мне нравится классика восьмидесятых, – сказала женщина, – но я ненавижу техно. Когда его слушаешь, в голове сразу всплывает всякая чепуха.
– Я бы хотел поставить Georgia on My Mind.
Она улыбнулась:
– Рэй Чарльз? Неплохой выбор. Но вам не хочется какую-нибудь повеселее – I Got a Woman или Leave My Woman Alone?
– А вы отлично разбираетесь в Рэе Чарльзе.
– Это да. Так как насчет чего-нибудь повеселее?
Рэндалл покачал головой и отвел глаза.
– Мне не хочется веселиться.
– О, ну ладно, – она подтолкнула его локтем и выбрала нужную песню. Из динамиков тотчас же полились звуки скрипок и густой мужской голос. – Вот, пожалуйста.
– Спасибо.
– Надеюсь, вам станет получше, потому что у меня в кошельке куча четвертаков и мне бы очень хотелось использовать их по назначению.
– Я попытаюсь это пережить.
Она на секунду замолчала, а затем вытянула вперед свисавший с шеи ламинированный бейджик:
– Кстати, меня зовут Аманда.
– Рэндалл.
Он протянул ей руку, и она пожала ее. Он ощутил, какая гладкая у нее кожа, и ему отчаянно захотелось притянуть девушку за руку к себе. Глядя на Аманду, он терял голову, хотя совершенно не мог сказать, отчего именно – глаза? Улыбка?
– Кажется, вы не отсюда, Рэндалл? Дайте-ка угадаю. Восточное побережье?
– Джерси.
