– По шкале его обычного настроения где-то девять, – ответил робот, поджимая губы.
– Это хреново. Переключи его на центральный коммуникатор, – скомандовала Сэм и сделала глубокий вдох, настраиваясь на «публичную порку».
Синтетик кивнул и нажал несколько кнопок на планшете. Через несколько секунд лицо Дуайта Уотсона уже было на небольшом цифровом экране перед биологом. Эдинсон отошел на пару шагов назад, дабы не мельтешить перед глазами своего оператора.
– Беккер! – тут же раздался громогласный голос мужчины. – Какого черта на тебя поступила очередная жалоба? Что было непонятного во фразе «без выкрутасов»? Объясни мне, пожалуйста, что ты там наговорила лейтенанту Мартинесу? – его голос звучал как шипение змеи, а в каждом слове чувствовался яд.
– При всем моем уважении, сэр, но лейтенант Мартинес неподобающе себя вел в присутствии старшего офицера, – попыталась хоть как-то объясниться Саманта.
– И как же это? Задавал стандартные вопросы, касающиеся провозимого груза и количества членов экипажа? – на его щеках играли желваки. – Или быть может он нашего вундеркинда Беккер в задницу не поцеловал? Или не пожал руку твоему ценнейшему андроиду, который, видимо, у тебя из золота сделан? Я читал доклад Мартинеса, который был прикреплен к жалобе и не заметил там никаких намеков на «неподобающее поведение».
И вдруг Саманта четко поняла, что сейчас был тот самый момент, когда стоило наконец-то высунуть язык из задницы, как говорил ее отец, и показать командующему офицеру, что она не была девочкой для битья. Она все равно находилась в сотнях тысячах километров от Земли на миссии Корпорации, а значит, технически сейчас подчинялась Кхалиду Фахиму.
– Прежде чем делать поспешные выводы, сэр, нужно узнать мнение обеих сторон, как это предписывается в кодексе флота. Я служу под вашим командованием уже четыре года, и вы прекрасно знаете, что я никогда не относилась к служащим ниже званием с неуважением, в отличии от некоторых моих вышестоящих коллег, – девушка говорила это спокойно, но уверенно, – поэтому ситуация, произошедшая на Кеплер-9 имела другой характер. И если бы вы позволили, я бы объяснила свою позицию и причины, по которым так поступила.
Лицо и взгляд Уотсона было трудно описать словами, удивление, раздражение, легкая ярость, все это взрывной смесью бурлило внутри мужчины. Но при все этом было и другое, он впервые не стал перебивать и повышать голос на Сэм.
– Я жду подробный рапорт о произошедшем. У тебя есть час, – процедил сквозь зубы он и отключился.
Беккер шумно выдохнула и поддавшись вперед уперлась руками в металлический край стола. Все прошло куда лучше, чем она предполагала. Она вдруг почувствовала наплыв усталости, ее голова буквально вжалась в плечи, а руки были перенапряжены. Сзади послышались тихие шаги – Эдинсон, медленно подойдя к своему оператору, положил руку ей на плечо, совсем как сделала это она пару дней назад.
– Платформа может заполнить рапорт за тебя, – попытался поддержать он биолога, – тебе стоит отдохнуть. Судя по показателям импла…
– Я заполню его сама, но спасибо за предложение, – с усталой едва различимой улыбкой сказала девушка, похлопав андроида по его руке, все еще находящейся на плече офицера. – Я отправлю рапорт Уотсону и лягу спать.
– Хорошо, – кивнул он и убрал руку, понимая, что скорее всего дольше ее держать не стоило, дабы избежать неловкости.
Беккер удалилась в свою каюту, где переодевшись, забралась на кровать с ногами. Взяв в руки планшет, она слегка задумалась, а потом, похрустев костяшками пальцев, принялась печатать шаблонный заголовок. Процесс слегка затягивался, ведь девушка пыталась всячески завуалировано описать ситуацию с Эдом. И, к большому удивлению Саманты, через какое-то время в каюту аккуратной поступью вошел и сам синтетик, держа в руке… алюминиевую кружку с чаем. Это было мило его с его стороны, хотя и слегка ввело биолога в ступор.
– Он с бергамотом, – уточнил Эдинсон, протягивая кружку. – Платформа посчитала, что чашка чая будет не лишней, – так же добавил он, замечая слегка приподнятую бровь Сэм.
– Это неожиданно, но довольно приятно, спасибо, – в очередной раз поблагодарила своего компаньона исследовательница.
Синтетик лишь кивнул, а затем молча ушел. Видимо, так он хотел поблагодарить ее за то, что она решила отстоять честь андроида перед лейтенантом на Кеплере, как показалось Сэм, по-другому трактовать его действия было сложно, ведь вряд ли робот мог проявлять заботу, потому что сымитировать такое было трудно даже его продвинутой программе.
Закончив написание рапорта, девушка действительно легла спать, при чем уснула она буквально моментально, стоило лишь ее голове коснуться подушки.
В этот раз ее сон был безмятежным, кошмары не одолевали ее грезы, и давно почивший Бен не собирался вновь пугать ее картинами забытого прошлого.
На бороздившем бескрайние моря вакуума фрегате не спал лишь второй член экипажа: Эдинсон, считав по показателям импланта своего оператора, что та мирно спала, решил не терять время зря и попытаться проанализировать различные данные кающиеся их миссии, которые помогли бы в достижении цели их целей. Он составил несколько моделей планетоида, выводя их на голографический сенсорный проектор на мостике. Синтетик обозначил места обнаружения углеродных следов в почве, отметил границы биомов и подкорректировал уже имеющуюся информацию, которую добыли зонды и дроны Корпорации. Его механический мозг трижды проанализировал получившуюся картину, и трижды он усомнился в получившихся данных. Что-то не сходилось, но он не понимал, что именно, будто бы каких-то кусочков пазла не хватало, чтобы оценить полное изображение. Окончательно поняв, что все-таки каких-то данных было недостаточно, он оставил модель, решив, что будет дополнять ее по мере поступления новой исследовательской информации. Андроид зашифровал файл кодом, скрывая его от глаз своего оператора. И поскольку до пробуждения офицера было еще много времени, он прошел в кабину пилота, заняв свое кресло. Андроид любил понаблюдать за окружающими звездами, когда оставался наедине с собой, это очень завораживало и давало время подумать над всем, что происходило за последнее время.
Но он знал точно одно: он не должен думать, у него не должно было быть такой возможности. Программа была ограничена функционалом, давая исключительно средства для анализа текущей ситуации и для решения лучшего варианта исхода. Синтетик не должен был рассуждать, делать выводы, прокручивать раз за разом слова других людей и размышлять над причинами их действий, он не должен был иметь возможность думать над своим будущим. Это попросту было невозможно. Эдинсон уже давно понял, что его программа повреждена или по крайней мере что-то явно с ним было не так, ведь он прекрасно видел, насколько его поведение отличалось от других ему подобных, как они были безвольны в подчинении приказам. Была ли заслуга Саманты в этом? Возможно, причина крылась в ее слишком человечном отношении к роботу?
По протоколу безопасности он был обязан сообщить об ошибке в коде и потенциальной девиации, но он не мог, так же, как и не смог тогда сообщить о грубом нарушении своего оператора старшему офицеру, когда та показала ему «Элизу». Ведь по правилам, в подобном случае, его обнулят, сотрут сломанную программу и поставят новую, дабы исключить возможность повторения подобного сбоя. Однако андроид не стал бы этого делать в любом случае, не только потому что он будто бы начал понимать, что Сэм нужен в напарниках не просто бездушный кусок металла, покрытый синтетической кожей, безропотно выполняющий приказы. Биологу нужен был кто-то, кому она будет доверять, кто сможет высказать свое мнение со стороны и остановить ее, когда исследовательский авантюризм Беккер зайдет слишком далеко. Второй причиной, по которой синтетик упорно подделывал программные отчеты о собственной диагностике, которые он отправлял инженерам Корпорации, была невозможность отмены миссии. Все было не так просто и подобные глупые оплошности поставят, как его, так и других людей в неудобное положение. От него много чего зависело, поэтому попросту «спалиться» на отчетах для инженеров он не мог. Эд вновь дополнил обзорное аналитическое сообщение для получателя на той стороне приватного канала, пользование которым скрывал как от Саманты, так и от М.А.М.ы.
Уйдя глубоко в чертоги своего искусственного разума, он совсем не обратил внимание на тихое шуршание одеяла за спиной, хотя чувствительные слуховые сенсоры естественным образом уже давно уловили посторонний шум.
Сэм, закутанная в одеяло, прошла мимо него и села в свое кресло, поджимая под себя ноги.
– Так вот, чем ты занимаешься тут, пока меня нет, – тихо сказала она.
– Почему ты не спишь? – задал вопрос Эдинсон, поворачивая голову к девушке.
– Не знаю, проснулась минут десять назад и не могла больше уснуть, решила сходить проветриться, а тут ты.
Андроид, судя по всему, поняв фразу как-то по-своему, тут же встал, решив, что Саманте, по-видимому, нужно было побыть одной, и он мешал ей своим присутствием. Но биолог остановила его, невесомо беря за кисть. Его кожа была теплой и гладкой, очень натурально имитируя человеческую. И Беккер в последний момент остановила себя, чтобы не погладить ее подушечкой большого пальца. Этот жест был бы в крайней степени лишним и вызвал бы лишь стыд в последствии, даже с учетом, что Эд навряд ли бы расценил его двузначно, как тактильную нежность, например, будь это человек. Она просто никогда раньше не трогала синтетическую кожу роботов, поэтому ощущение было необычным. Робот вернулся на свое место.
Они продолжили сидеть в тишине, окружаемые лишь мерным приглушенным гудением двигателя и освещаемые лишь несколькими тусклыми лампами на приборной панели. И, наверное, впервые Беккер почувствовала себя настолько комфортно с кем-то наедине, даже сидя молча в полумраке. Каждый из них думал о своем, устремив взгляд в непроглядную тьму окружающего космоса.
В голове синтетика начал понемногу разрастаться когнитивный диссонанс, связанный с тем, что неповрежденная часть программы, в которую была заложена определенная высшая цель всей миссии, конфликтовала с другой, поврежденной своей частью, во главе которой встал странный и непонятный для самого робота тезис о том, что ценность Сэм теперь, по какой-то причине, стояла превыше всего.
Глава 4. Станция Параг.
После недолгих, но по странному комфортных посиделок в кабине пилота, Сэм почувствовала неожиданный прилив энергии. Поэтому, как только ее наручный терминал сообщил о том, что в земном эквиваленте сейчас уже наступило утро, девушка тут же отправилась на беговую дорожку, которая находилась в левом отсеке верхней палубы на небольшой площадке, оборудованной для занятий спортом. За собственной физической формой биолог тщательно следила, поэтому решила устроить трехчасовое насилие над собственным телом, состоящее из бега, силовых упражнений на спину и руки, а также комплекс упражнений для пресса.
Тем временен Фалькон уже вошел в космическое пространство системы Гамма и находился под наблюдением патрульных истребителей пятого флота, дислоцированного в эту систему для урегулирования ситуации с каперами. Исследовательские судна всегда находились в приорате защиты для военного флота, хотя и в гораздо меньшей степени подвергались нападениям со стороны «космических пиратов» в отличии от грузовых и торговых кораблей.
У каперов, как не странно, но были свои негласные принципы, они не трогали гражданские суда, медицинские и исследовательские, то есть, по сути, звездолеты с наименьшей защитой, которые, как раз-таки и должны были быть самой лакомой добычей. Контрабандисты же, например, вообще не интересовались грабежами, занимаясь исключительно своими подпольными делами, поэтому и не представляли никакой угрозы безопасности для судов Корпорации.
Но подобного каперскому кодекса чести, не было у другой, самой опасной, группы преступников. Их называли падальщиками. Они обитали в основном в красной зоне, где скрывались от флота Корпорации, не имеющей юрисдикции за пределами системы Дельта. Падальщиками были в основном преступники, головорезы, воры и другие маргинальные слои общества, которые бежали от законов Спейс Юнайтед. У этих людей не было жалости, сострадания и железных убеждений, им было плевать, кто находился перед ними: безоружный гражданский или ученый. Поэтому они становились чужими даже среди своих, таких же преступников каперов, которые чаще всего относились с нескрываемым презрением к своим коллегам по бесчинствам. Они нападали на одинокие мелкие суда, исследовательские модули на отдаленных планетах и астероидах, а также на оставленные пустые корабли, которые уже успели обчистить каперы. Главной ценностью для падальщиков была электроника, модули искусственного интеллекта и андроиды. Все это они за крупную сумму перепродавали на черном рынке через своих людей. И сколько бы Корпорация не пыталась бороться с ними, все было бесполезно. Падальщики, словно тараканы, обитали там, где было потемнее, где их невозможно было достать. Собственно, это и являлось главной причиной, по которой красная зона считалась невероятно опасной, а система Дельта, находящаяся на самой границе, представляла собой довольно спорное с точки зрения безопасности место.
Спустя несколько часов активной тренировки, когда Сэм уже чувствовала, как ее мышцы забились до состояния камня, а сил почти не осталось, она закончила свой воркаут. Настроение было приподнятым и воодушевленным. Но ровно до того момента, пока бортовой компьютер не произнес:
– Входящий вызов по голосовой связи: старший офицер Дуайт Уотсон.
Моментально весь дофамин, выделившийся благодаря физической нагрузке, будто бы испарился из крови. Саманта, выходящая в этот момент из душа, прикрыла глаза на несколько секунд. Наспех одевшись и пригладив мокрые волосы, она быстрым шагом прошла к звездной карте, принимая вызов Уотсона.
– Знаешь, Беккер, я всегда считал, что лояльность флоту была твоим главным качеством, – начал он, даже не поздоровавшись с подчиненной. – Но оказалось, что даже тут ты смогла меня разочаровать. Оказывается, что ты у нас не только золотой ребенок и вундеркинд, но и по-настоящему избранная, не такая как все, и относиться, судя по всему, мы теперь должны к тебе по-особенному, – его голос был спокойным, что было удивительно, зная взрывной характер мужчины, но все же осуждения в его интонации было так много, что это было трудно не заметить.
Офицер стояла прямо перед виртуальным компьютером с нечитаемой мимикой. На лице Эдинсона, который тихо и медленно вышел из левого отсека, так же было замешательство.
– Сэр, я не до конца понимаю, о чем идет речь, – девушка действительно не понимала суть претензий командующего офицера.
– Правда? Тогда, видимо, совершенно случайно через несколько часов после твоего рапорта с капитаном Эшмуром связался Кхалид Фахим. А сейчас я узнаю, что буквально час назад, опять же, исключительно по волшебному стечению обстоятельств, лейтенант Мартинес отозвал свою жалобу.
Лицо исследовательницы вытянулось от удивления, а челюсть, наверное, готова была упасть на пол фрегата, пробивая его до самого грузового отсека. Андроид, по-видимому, тоже слегка удивленный подобным заявлением, тут же ушел за планшетом, дабы проверить почту своего оператора, возможно, они что-то пропустили.
– Офицер Уотсон, я не знала об этом и более того, я не просила мистера Фахима ни о чем подобном, – попыталась объясниться Сэм.
– Вряд ли после всего этого я поверю в то, что ты не продалась корпоратам. Твоя миссия полностью финансируется ими, Кхалид Фахим покрывает твои косяки, а отчеты получает напрямую М.А.М.А. Выводы напрашиваются сами собой, – в его голосе сквозила ирония и порицание.
– Сэр, я…
– Довольно, Саманта, я не намерен слушать твои оправдания, – сказал он на выдохе и, помолчав пару секунд, будто бы желая еще что-то сказать, все-таки отключился.
«Саманта»? Впервые она слышала свое имя из уст старшего офицера. Что же, последняя фраза звучала так обижено, будто бы девушка самолично оскорбила мужчину до глубины души.
Повернувшись к роботу, она увидела, как тот отрицательно качает головой и указывает на планшет, давая понять, что никаких писем и уведомлений она не получала.
– Та-а-ак, это что-то новенькое, – протянула Беккер, потирая лоб.
– Возможно, стоит связаться с мистером Фахимом лично, чтобы прояснить ситуацию, – предложил синтетик.
– Интуиция подсказывает, что он сам свяжется с нами, – сказала Сэм, задумчиво прикусывая губу.
С тем, как работает интуиция, Эдинсон не был знаком, даже для его продвинутого функционала это было где-то за гранью понимания, поэтому предлагать что-то еще он не стал, доверившись опыту своего оператора.
И биолог оказалась права, ведь всего через полчаса мужчина действительно связался с парочкой исследователей по голосовой связи.
– Мисс Беккер, добрый день, – в его голосе чувствовалась доброжелательность.
– Здравствуйте, мистер Фахим, – поздоровалась офицер в ответ.
– Возможно, вы уже знаете, что я решил немного посодействовать в решении вашего конфликта с мистером Мартинесом.
– Да, старший офицер Уотсон мне уже сказал о том, что лейтенант отозвал жалобу.
– Прекрасно. Надеюсь, что вы простите мне мою самодеятельность. Я постарался урегулировать данную проблему во избежание дополнительных проблем у вас в будущем. Миссия не должна быть отягощена подобной нервотрепкой, да и к тому же, я, прочитав ваш рапорт, был несколько поражен фривольностью лейтенанта в общении с вами. К тому же, я знаю о том, что вы скрыли факт того, что заступились за вашего андроида. Вам повезло, что мистер Мартинес так же не стал указывать это в письме к жалобе, – его голос был мягок, хотя и в отдельных фразах звучал заискивающе.
– Прощу прощения, сэр, но откуда вам известно о ситуации с Эд… с андроидом? – машинально поправила себя Саманта.
– О, мисс Беккер, не стоит, я знаю о том, что вы называете вашего помощника по имени, не имею ничего против. Мы, в отличии от ваших коллег во флоте, относимся к нашим творения иначе. Что же до вашего вопроса: как вы знаете все станции в зеленой зоне принадлежат Корпорации, и я имел полное право изъять видеозаписи с камер наблюдения Кеплера для того, чтобы оценить произошедший конфликт с правильной стороны.
– Я поняла, сэр.
– Я надеюсь, что вы уже успели понять, что мы на одной стороне и я всегда готов вам помочь.
– Да, уже поняла, – мягко ответила Сэм.
– Быть может у вас еще есть вопросы ко мне?
– Да, эм… если это не секрет, то как именно вы уговорили лейтенанта Мартинеса отозвать жалобу?
– Ох, – он слегла хохотнул, – скажем так, мои люди приложили немного усилий, лейтенант не особенно сопротивлялся.
Беккер помрачнела. Биолог лишь могла надеяться, что мужчину всего лишь подкупили, переведя на его счет определенную сумму кредитов. Она догадывалась о методах работы Корпорации, когда дело касалось каких-то личных интересов. Теперь Мартинеса было даже отчасти жаль. Шантаж? Угрозы? Жесткая сила? Вряд ли они стали бы приходить к мировому соглашению.
– Вам не стоит об этом переживать, Саманта, – вновь раздался голос мужчины, который, видимо, понял, насколько озадачил своей фразой офицера.
– Мистер Фахим…
– Просто Кхалид, формальности ни к чему, – вновь своим лилейным голосом добавил он.
– Кхалид, я очень ценю вашу помощь, – ей очень хотелось добавить фразу: «но это было лишним», однако обесценивать столь широкий жест со стороны не последнего человека в Корпорации, было бы очень глупо.
– Пустяки. Мы с вами плывем в одной лодке и должны помогать друг другу, – связь на насколько секунд прервалась. – Но мне пора идти, звонок на другой линии. Желаю вам удачи, – наверняка с улыбкой произнес он.
– Благодарю вас, до свидания.
Попрощавшись с мужчиной, она отключилась. Шумно выдохнув девушка уперла руки в бока и о чем-то задумалась, ее глаза бегали по отсеку. То, что жалоба была отозвана было несомненным плюсом, однако то, каким именно образом это произошло вызывало сомнения.
Беккер за годы службы уже привыкла к предвзятому отношению к себе со стороны некоторых старших офицеров и капитанов и одного определенного адмирала, ведь она являлась дочерью капитана Беккера. Поэтому некоторая часть людей во флоте считала, что то, что к двадцати семи годам Саманта уже стала офицером, было не более чем заслугой ее отца, который «пропихнул» свое чадо наверх. Именно из-за этого старший офицер Уотсон постоянно называл девушку «золотым ребенком», ссылаясь на авторитет ее родителей. Однако все это было лишь домыслами и сплетнями. Сэм никогда и нигде не пользовалась своей фамилией, опираясь исключительно на свои знания и навыки. Она смогла освоить программу пилотирования легких фрегатов, рассчитанную на полгода, всего лишь за три месяца и получить заветный допуск. С легкостью сдавала различные тесты и экзамены, заканчивая военную подготовку не специализированных кадров. За это, конечно же, тут же и получила ярлыки «вундеркинда» и «всезнайки» от Уотсона. И тогда-то на сцену вышел капитан Эшмур, который за множеством слухов и сплетен разглядел в новой подчиненной не просто ребенка богатых родителей, а умного и смекалистого солдата, который прекрасно справлялся со своими обязанностями.
Именно с легкой руки Клинтона Эшмура биолог обзавелась личным кораблем, предназначенным для небольших исследовательских и разведывательных миссий. А после, когда мужчина получил уведомление от Корпорации, что для службы в исследовательском корпусе доступны два андроида, не раздумывая вписал имя Сэм, зная, что наличие андроида под рукой в разы увеличит производительность девушки.
И единственным «красным пятном» в личном деле девушки была дисциплина. Две жалобы за нарушение субординации и выговор за неподчинение приказу. Но, наверное, большего требовать от офицера нельзя, так как она все же не заканчивала профильной военной академии и оставалась гражданским лицом, окончившим годичный курс военной подготовки. И теперь, пройдя через годы предвзятого отношения из-за статуса ее семьи, она в крайней степени не хотела еще и получить клеймо корпоративной выскочки, за которую вступается представитель Спейс Юнайтед. Но даже меньше этого девушка хотела подвести капитана Эшмура. Если с Уотсоном все было ясно, то как же отнесся ко всей этой ситуации капитан?
– Платформа считает, что тебе не стоит раньше времени переживать из-за того, что еще не произошло, – вдруг сказал Эдинсон, глядя на офицера.
– В тебе просыпается эмпатия, – заметила Сэм, поворачивая голову к своему компаньону.
– Это… невозможно, – запнувшись, ответил робот.
Саманта лишь приподняла брови и хмыкнула, показывая, что она явно так не считала. Однако доля правды в словах синтетика была, отчего девушка, встряхнувшись, решила действительно не брать в голову слова старшего офицера, которые, скорее всего, были не более чем его личным мнением.
Беккер, недолго думая, захотела немного поработать над «Элизой», ведь еще во время бега на дорожке, ей в голову пришли несколько занятных мыслей, касающихся кое-какой новой методики работы с проектом.
Через несколько часов, которые она провела с пользой, ведь формула наконец-то начала сходиться с тем, что изначально ожидалось от нейтрализатора, в лабораторный уголок зашел Эдинсон, держа в руках планшет.
– Сегодня празднуется международный день пилота военной авиации, Саманта. Поздравляю тебя с профессиональным праздником, – выдал синтетик, глядя на Сэм.
– Спасибо, – она прыснула от смеха, – в таком случае, могу тебя тоже поздравить, второй пилот, – с улыбкой сказала девушка.
– Платформа не явля… – однако закончить предложение он не смог.
На коммуникаторе в кабине пилота послышались помехи от входящего вызова:
– Кап…ан Беккер, прием… Это… кр…р… Заря… Майор Хан… вызы…
Офицер и Эдинсон, коротко переглянувшись, тут же ринулись в кабину пилота к рубке радиосвязи.
– Это майор… при…м, – вновь раздалось прерывистое сообщение.
– Можешь усилить сигнал? – уточнила Сэм у робота.
– Секунду, – синтетик быстрыми и уверенными движениями переключал клавиши на бортовой панели и вводил данные на цифровой клавиатуре.
– Это SLF-R Фалькон, прием, меня слышно? – произнесла Сэм в передатчик.
– Кре…р Заря вызывает…
