Максим Арх "Эльфийский маг. Кровавый эльф"

– На мой взгляд, уважаемый Лаваиль-Дар, ты только не обижайся, но твои стихи просто прекрасны! Это лучшее, что я слышал в своей жизни! Ни одна эльфийка, услышав эти вирши, не сможет устоять перед обаянием того, чьи уста принесли в бренный мир прекрасной Эллирры эти сказочные и неимоверно волшебные истины. Величайший слог, который ты сумел дать миру…

Но договорить я не успел.

– Что? Так плохо? – прервал меня коронер, сглотнув. Похоже, влить елея в его уши у меня не получилось.

– Ну, – прервался я, почесав затылок, – не то чтобы плохо, но…

– Прошу тебя, говори! Говори и не бойся меня обидеть! Клянусь всеми богами, твоя критика никак не отразится на результатах расследования.

В небесах громыхнуло.

– Говори, но помни: я обман увижу! – вновь попросил меня несостоявшийся пиит.

– Ладно. Скажу. Но учти, я не профессиональный критик. И вообще не критик, – вздохнул я и пояснил свою мысль: – Короче говоря, на мой неискушённый взгляд, твои стихи уж очень простые. Можно даже сказать – несколько примитивные.

– Ты прав, – легко согласился тот.

– Ты не обиделся? – обрадовался я.

– Нет, конечно. Я и сам всё это прекрасно знаю. Только это неважно. Ведь я же не собираюсь выпускать стихи в масштабе всех королевств, – сказал тот и, хлопнув себя травинкой по коленке, расстроенно повторил: – Массово распространять не буду.

– Массово – это хорошо, – подбодрил его я. – Ведь в массовом выпуске тоже должен быть некий стандарт. К нему нужно хорошенько подготовиться. Согласись, абсолютно недопустимо выпускать всякий шлак, тем более массово.

– Так мои вирши шлак? – прищурился собеседник, и мне даже показалось, что он сейчас заплачет.

Мне стало жаль рифмача-самоучку. Похлопал его по плечу и твёрдым, уверенным голосом произнёс:

– Прекрати ныть! Ты поэт, а не какой-то балаганный шут! Поэтому обязан держать себя в руках!

Тот набрал в грудь воздуха, вытянулся чуть ли не по стойке смирно и прошептал:

– Согласен с тобой, великодушный менестрель. Я внутренне был готов принять правду, какой бы горькой она ни была, но всё же не ожидал, что она будет настолько горькой.

– Не расстраивайся. Мы с тобой подучимся и тогда покажем всем этим варварам, что такое настоящая поэзия! – обнадёжил я его и, показав жестом предложение продолжить путь, спросил: – А есть в твоём репертуаре что-то более серьёзное?

– Что, например? – вытирая уже почти несдерживаемые слёзы, спросил пиит.

– Я имею в виду что-то более глобальное, чем то, что ты уже затронул в своих стихах. Поднимаешь ли ты, например, какие-нибудь проблемы мирового масштаба? Монументальные проблемы! Не какие-то эфемерные галактики, а реальные проблемы бытия? Я, конечно, слышал в твоих стихах строфы про звёзды, но были они, извини, мелки – не было конкретики, и потому не было и размаха.

Тот задумался, поправил воротник, сделал несколько неопределённых взмахов рукой и сказал:

– Понимаешь ли, мой друг Элай, серьёзные проблемы с кавалерийского наскока не решить. Они фундаментальны. Они могут изменить мировоззрение миллионов живых существ, населяющих наш прекрасный мир Эллирры. Вправе ли я подвергать сомнениям такое количество разумных всех рас?

– Стало быть, если сказать другими словами, то глобальной и животрепещущей темы у тебя нет? – пропустил я всё вышесказанное мимо своих розовых ушек.

– Есть, но там пока рифмы нет, – нехотя ответил коронер, поморщился и добавил: – И смысла тоже.

– Вот как? Тогда я вижу, что тебе нужна помощь. Давай попробуем оформить твою мысль в стих сообща. Возможно, после этого ты сможешь не просто выдавать набор текста четверостишиями, а при прочтении получившегося шедевра ещё и накладывать положительные баффы.

– Ты думаешь? Думаешь, дело в теме? В серьёзности стиха? – забеспокоился тот.

– Я не знаю. Я просто предлагаю. Сейчас очевидно одно – все твои вирши – беспонтовые. Они не приносят пользы ни тебе, ни окружающим. Вариантов остаётся ровно два. Забить на всё большой болт, закончив с поэзией. Ну или попробовать к делу отнестись более серьёзно, – решил помочь эльфу я и, не обращая внимания на его сморщившийся при моих словах нос, продолжил: – Причём отнестись к делу нужно настолько серьёзно, чтобы в высших небесных сферах ничего не могли поделать, кроме как восхвалить тебя и поднять на новый уровень стихослагателя.

– Гм… О серьёзности подхода я как-то не думал, – кашлянул коронер, выкинул травинку, заложил руки за спину и произнёс: – Есть одна крайне сложная задумка у меня – философская тема. Не знаю. Я её сверхинтеллектуальной сделать задумал. Но она настолько всеобъемлющая, что я даже спустя полгода всей глубины постичь так и не могу.

– Ого! Вот так тема! Говори! Давай попробуем постичь её вместе, – сказал я, раскрывая уши пошире.

– Сначала слушай общую концепцию. Попробуй воспринять философский смысл догмы, – сказал тот.

Я покорно кивнул и даже пальцами уши протёр, чтобы наконец постичь эльфийскую сермяжную правду.

– Я хотел написать вирши об эльфах. О нашей расе. Попытаться найти её судьбу, смысл бытия. Найти ответы на вопросы: откуда мы пришли и куда мы идём? Зачем мы здесь? Почему мы такие? Почему стремимся к одному и совершенно не замечаем другого? Почему мы рождены на светлой стороне и почему…

– Стой. Больше не продолжай. Достаточно. Я всё понял, – остановил я поток его сознания.

– Э-э, да? – опешил коронер.

– Да! – подтвердил свои слова я и, закрыв глаза, прочитал открывшуюся мне истину истин: – Что можешь услышать ты, безухое существо…

«Дзынь!» – зазвенел мой идентификатор, и я машинально посмотрел на него.

Внимание! Вы получили магический эффект «Слышать неслышимое».

Описание. Возможности вашего слуха возрастают, и вы начинаете слышать то, что другие существа услышать не могут.

Дальность: 100 шагов

Время эффекта – пятнадцать минут.

Эльф шёл, сосредоточенно глядя вперёд, однако после произнесения мной первой строчки стал замедлять шаг… Прошёл так несколько метров и, повернувшись, издал гортанный крик, в котором можно было угадать вопрос: «Э-а-ы?!»

Глава 6

Место преступления

– Тебе плохо? – не понял я, тоже остановившись.

– Э-э, – более внятно прошипел эльф, показав на меня трясущимся указательным пальцем.

– Что за «э-э»? Плохо, говорю? Или чего? Воды? Подлечить? У меня маленький флакон настоя на жизнь есть, – сказал я и полез в сумку.

– Подожди! При чём тут какой-то настой?! О светлые боги! – прошептал королевский коронер, ошарашенно глядя на меня. – Повтори. Повтори, что ты сказал?! Что ты только что сказал?

– Настой на жизнь есть.

– Не это! Я про строчку стихотворения!

Я хмыкнул и повторил.

– А! О боже! Это же невероятно!

– Согласен. И предлагаю за это меня амнистировать, – перешёл я к более насущной теме, к которой, собственно, я шёл всё это время.

– Об этом говорить пока ещё рано, – отмахнулся эльф, не переставая разглядывать меня ошарашенным взглядом. – Но обещаю, я сделаю для тебя всё, что в моих силах! Ты просто гений! А гении не должны прозябать в темницах!

– Спасибо, конечно, но мне кажется, ты меня перехваливаешь. Пока есть только первая строчка. Да, она гениальна, как и всё, что я пишу, – скромно добавил я. – Но окончания двустишья пока нет.

– Это уже мелочь! Ты посмотри, насколько масштабна эта строфа!!! О боги! – в очередной раз выдохнул он, отошёл на обочину, опустился на траву и, обхватив голову руками, стал повторять так тронувшие его слова: – Безухие… Не услышат… Никогда не услышат, – шептал он. Это продолжалось пару минут, а затем коронер, подняв набухшие слезами глаза, простонал: – Понимаешь ли ты, что ты такое сказал? Ты – бессмертный пришлый, приходящий к нам лишь ради развлечений?! Как смел ты шестью словами описать всю боль и непоправимость нашего бытия?! Шестью незыблемыми словами собрать воедино всю историю нашего рода?! Все сомнения и надежды?! Ты всё вывернул наизнанку и обнажил нашу душу! Наши смятения, наши страхи и чаяния! Всё! Буквально всё ты вытащил из нашей многострадальной расы, открыв миру нашу суть!

Сказав эти странные слова, неадекватный сломленный пиит закрыл ладонями глаза и, на этот раз не сдерживая себя, горько заплакал…

Сразу успокаивать я его не стал. Я понял, что, от балды чесанув какую-то хрень, попал в некую незримую точку. Нажал на неведомый мне нерв и тем самым обнажил какой-то давний комплекс. Очевидно, связан этот комплекс у эльфов был со слухом или с ушами. И хотя я не слышал в этом мире никогда историй о том, что эльфы как-то этих самых ушей стесняются или вообще комплексуют по этому поводу, но факт был налицо – с темой ушей точно что-то не так.

В поддержку коллеги по расе почесал своё ухо и тихонечко произнёс:

– Ну-ну… Ну, хватит уже… Успокойся…

Тот похлюпал носом ещё немного, а затем, словно воспрянув духом, потряс головой и, вытирая глаза, спросил:

– А дальше? Брат… Что было дальше? Ведь ты же мне прочитал лишь две строчки. Где следующие?

– Следующих, брат, пока нет, – развёл руками я. – Этому миру ещё предстоит придумать продолжение. Уверен, что именно ты должен быть достоин чести завершить эту философскую притчу.

– Я?! – удивился тот.

– Конечно ты! Кто же ещё? Ты получаешь от меня воображаемую эстафетную палочку, и теперь этот крест становится твоим! Но не спеши! Спешить тут некуда! Торопиться тут нельзя! Каждый звук, каждый шорох, каждая пауза и придыхание должны быть чётко выверены, взвешены и только после этого озвучены всему эльфийскому народу.

– Ты прав! Прав! Тысячу раз прав! – уже придя в себя, воскликнул эльф вскакивая. Достал из кармана пергамент, развернул его, трясущейся рукой вписал туда великие строки и прошептал: – Тут спешить не нужно! Нужно думать! Хорошенько думать!

– Согласен, – зевнул я поднимаясь. – Ну что, пошли дальше?

– Конечно!

Минут десять мы молчали. Я не торопил впавшего в задумчивость дознавателя, тот тоже не спешил что-то вещать, явно погрузившись в свои мысли.

Но идти было скучно, поэтому я решил нарушить молчание.

– Так о чём ты думаешь?

– Я? – вздрогнул эльф, выходя из раздумий. – Ты про что?

– Я говорю, общих дел у нас может быть много.

– Дел? Каких?

– Ну, например, таких… Скажи, на что ты готов пойти ради получения умения писать стихи, от которых происходит бафф?

– На всё! – мгновенно ответил дознаватель и этим самым меня даже напугал.

– Как на всё? Совсем на всё?

– Да! – безапелляционно заявил тот.

– Гм, звучит хоть и странно, но многообещающе, – хохотнул я и решил подвести итог. – Тогда давай вот как мы решим. Я пытаюсь найти нужные песни и стихи, затем показываю тебе, мы с тобой их разучиваем, а уже затем…

– А затем я, усовершенствовав их, рассказываю их тебе, – перебил меня счастливый служитель муз. – И мы уже вместе дорабатываем их. А как доработаем, показываем их богине в храме. И если на это становится воля богов, они закрепляют эти возвышения за нами.

– То есть за тобой, – уточнил я, обличающе показав пальцем.

– Гм, – застеснялся вельможа, помяв перо шляпы, – получается, что пока они будут за мной. – Резко поднял глаза и, видя мои покачивающиеся в задумчивости уши, затараторил: – Но обещаю – ты совершенно не будешь внакладе! Клянусь! И чтобы ты не сомневался в моей честности, мы заключим взаимовыгодный договор, оформим его по всем правилам и подтвердим под сенью великого древа Иггдрасиль! Боги обязательно подтвердят честность моих намерений, ибо они у меня прозрачны, как горная слеза. – Он кашлянул: – А твои?

– Ну, в общем-то, так сказать, в принципе, и у меня тоже есть намерения, – честно ответил я, вспоминая, что являюсь вроде как предателем от Тьмы, ибо от тёмного уже получил свои «тридцать серебреников».

– Вот и хорошо, – выдохнул Лаваиль-Дар. – Хорошо, – улыбнулся и предложил: – Ну, так может, давай прямо сейчас ещё попробуем что-нибудь придумать?

Если честно, хотя его идея была и азартная, и вдолгую очень перспективная, ведь хороший бафф в этой игре воистину на вес золота, но от всего рифмоплетства, что устроил мне по дороге эльф, уже болела голова. Я не то чтобы не хотел или не мог продолжать петь, сочинять, рифмовать и заниматься подобной фигнёй, просто уже устал. Голова просила отдыха.

Не став придумывать выверты, озвучил свою правду:

– Давай продолжим, но не сегодня. Устал. К тому же мы уже к мосту подошли.

И действительно, как только мы вышли из-за поворота, невдалеке показалась Малая Эльфийка, через которую и был перекинут злосчастный мост.

– Понимаю тебя, – согласился с моими доводами эльф. – Тогда давай закончим с текущими делами и разойдёмся отдыхать, – кашлянул. – Ты уж извини, Элай, но тебе придётся ещё одну ночь провести в тюрьме. Я сегодня все детали следствия объединю, обосную. Завтра днём тебя вызовут в суд, и выйдешь по подписке.

– Что за подписка?

– Обязательство не покидать Изначальную территорию в течение тридцати лун – месяц, по-вашему. – И продолжил, видя моё безразличное пожатие плечами: – Вот и правильно. Следствие разберётся. Будет ещё один суд. Уверен, тебя оправдают и всё закончится. К тому же ты всё равно докачаться до двадцатого ранга силы и покинуть лоу-территории за тридцать дней не успеешь. Согласен?

Я кивнул.

– Ну и хорошо, – кивнул в ответ эльф и, подойдя к сломанным перилам, спросил: – Это случилось тут?

– Да, – подтвердил я и показал рукой. – Вот тут я лежал, а потом тут они упали.

– Интересно, – хмыкнул эльф, произнёс какое-то заклинание, и под его ногами появились два небольших крылышка. – Это левитационное заклинание пуха, – видя мой интерес, сказал коронер. Встав на них, словно на скейтборд, он подплыл по воздуху к краю моста и произнёс: – Подойди ко мне.

Я подошёл.