Лина Янтарова "Доброе зло"

Инстинктивно Айви схватилась за кулон. Прикосновение к теплому, нагретому кожей камню упорядочило чувства и мысли, но ненадолго – что-то мягко толкнуло лодку справа.

Она скосила глаза, уже зная, что увидит. Темная тень кружилась внизу, как хищник, узревший добычу. Высунув голову из воды, треххвостка понеслась, как таран, намереваясь перевернуть лодку.

Тело действовало само: рука взметнулась вверх, словно пыталась выставить невидимую преграду, губы прошептали заклинание – коротенькое, но действенное. Треххвостка затормозила, заметалась, будто дезориентированная. Ее хвосты нервно раскачивались из стороны в сторону, выдавая возбуждение и агрессию.

Страх крепко вцепился в Айви когтистыми лапами при виде ожогов на темной гладкой коже. Ректор Даварре не ошибся, когда сказал, что треххвостки безобидны, пока им не причинят боль. Очевидно, в момент выброса «сырой» магии она была рядом…

Заклинание действовало недолго – резерв был пуст, потому оно вышло слабым. Треххвостка обогнула лодку и снова направилась к ней, движимая жаждой мести.

«Проклятие», – Айви вскочила на ноги, посмотрела в воду.

Расстояние стремительно сокращалось. Выход один – набрав в грудь воздуха, Элвуд прыгнула за борт.

Холодные воды сомкнулись над головой, давление многократно увеличилось. Беспорядочно взмахивая руками, она вынырнула на поверхность и огляделась: рядом покачивались обломки того, что ранее называлось лодкой. Треххвостка умчалась дальше, но уже разворачивалась, привлеченная трепыханием.

Страх придал сил. Айви неплохо плавала, но в тот момент побила все рекорды – несмотря на тяжелое платье, тянущее вниз, ей удалось увернуться от следующего удара.

До ушей донесся тонкий, пронзительный крик: треххвостка закричала, когда поняла, что добыча ускользнула от ее зубов. Айви поплыла – отчаянно, выбиваясь из сил. Вода сопротивлялась, выталкивая неуклюжее тело, забивалась в рот и нос. Элвуд кашляла, задыхалась, но продолжала плыть.

Обострившаяся интуиция вовремя подсказала, что следует обернуться: треххвостка догоняла. Не веря в собственную удачу, Айви нырнула, надеясь избежать столкновения, перестала сопротивляться усталости, которая мягко потянула на дно.

Треххвостка была уже близко. Краем глаза она видела ее тень, скользящую с невиданной быстротой, приготовилась к боли…

Но боли не было. Чья-то рука схватилась за плечо, пальцы впились в кожу, оставляя синяки. Айви дернули в сторону, как тряпичную куклу.

Треххвостка пронеслась рядом. Хвосты хлестнули по боку, но это было ничем по сравнению с полновесным ударом ее тела.

Кто-то вытащил Айви, ошеломленную и испуганную, на поверхность. Кашляя, она разлепила веки со слипшимися от воды ресницами и взглянула на своего спасителя, ожидая увидеть кого угодно: от самого ректора до Розалин Вэйл.

К тому, что спасшим ее от перелома костей будет Фаелан Мерьель, она была не готова. Удивление, поразившее разум, на мгновение даже вытеснило страх – Айви молча воззрилась на колдуна.

Его взгляд не выдавал ничего – ни беспокойства, ни страха. В янтарных глазах плескалась лишь сосредоточенность и злость хищника, борющегося со врагом. Крепко удерживая ее, Фаелан приказал:

– Плыви к пещерам.

– А ты?

Он перевел на Айви свой жуткий взгляд.

– Тебя действительно интересует моя судьба?

«Нет».

Ее интересовала лишь судьба Неллы и мнение бабушки. Представив лицо Вероники, когда Айви появится на пороге с новостью об отчислении, она вздрогнула.

– Что и требовалось доказать, – равнодушно подметил Фаелан. – Плыви, пока я не передумал.

Айви не стала спорить – любая ведьма скажет, что своя шкура дороже. Но с каждым новым гребком тело выражало протест – она плыла все медленнее, пока не остановилась, чтобы обернуться.

Фаелан ждал, когда треххвостка подплывет к нему. Яркие лучи солнца, скользящие по водной глади, слепили глаза. Айви прищурилась, стараясь разглядеть разъяренное животное, но вместо него увидела серебряный отблеск в руках Мерьеля.

Кинжал.

В правой ладони он держал кинжал, которым собирался обороняться от огромного монстра со скользкой прочной кожей. Это все равно что прыгнуть в жерло вулкана, предварительно облив себя водой.

Айви отвернулась, чувствуя досаду. Мерьелю все равно не помочь – резерв еще не наполнился. Тело впитывало магию, но не успевало ее переработать, подстроить под организм, а Фаелан, очевидно, истратил все до последней капли во время выброса.

Она поплыла к пещерам, которые были совсем близко. За спиной раздался всплеск воды, шум, еще один пронзительный крик треххвостки. Подгоняемая звуками борьбы, Айви добралась до входа в грот, кое-как вылезла на каменистый берег и попыталась отдышаться.

– Так-так, – Этьен неспешно направился к ней. – Кто тут у нас? Элвуд?

Его не удивило отсутствие лодки. Опираясь на руки, Айви подняла голову и взглянула на совершенно спокойного ректора.

– Там… Студенту требуется помощь.

– Это Мерьелю-то? – рассмеялся Даварре.

Она кивнула, все еще тяжело дыша.

– Как вышло, что вы оказались за бортом?

– Прыгнула.

Этьен покачал головой.

– Ведьмы нынче пошли совсем отчаянные.

На вид ему было около тридцати, но сильные колдуны сохраняли молодость и до ста лет – если не становились жертвами собственных же сил.

– Вставайте, – он предложил ей руку.

Айви не стала отказываться от помощи: поднялась, поморщившись от веса промокшего платья, сняла ботинки, в которых хлюпала вода. Этьен уселся на ближайший плоский камень, как на стул, и чего-то ждал.

– Вы не собираетесь отправляться к Мерьелю? – не выдержала она.

– Нет.

Айви замерла в нелепой позе с ботинком в руке. Из него тихо капала вода, звучно ударяясь о каменный пол.

– Нет?

– Это же испытание, – снисходительно поведал ректор. – Как я буду оценивать ваши умения, если начну помогать каждому?

– Но он может погибнуть.

– Вряд ли. Треххвостки теряют интерес, если жертва не сопротивляется, – Этьен сложил руки на груди. – Вы должны были это знать.

– Я не из Морской бухты.

– Да, вы из Цветочных полей. Вторая внучка Вероники Элвуд, хранительницы цветов. Ее преемница. Что вы делаете здесь, в академии?

– Учусь, как и все остальные.

Взгляд ректора стал тяжелым – исчез любой намек на насмешливость, даже дурацкая улыбка пропала с лица.

– Ложь.

Айви сглотнула, продолжая стоять на месте и молчать. Оправдываться и уверять его в собственной правдивости было глупо. Сознаваться – тем более.

– Я не могу вас отчислить, но с радостью бы сделал это. В «Умбре» не нужны скандалы, а ваша старшая сестра стала источником сплетен и слухов, которые преследуют академию.

– И чья это вина? – равнодушно спросила она.

Этьен расхохотался.

– А вам палец в рот не клади, да? Узнаю воспитание Вероники.

Айви скривилась от такого сравнения. Бабушка всегда казалась кем-то вроде безупречной мраморной статуи, стоящей в саду и бдительно следящей за порядком. Никто в поместье не смел сделать и шагу без ее ведома.

– Вы прошли первое испытание, настало время второго. И вот оно, – Этьен встал и театрально раскинул руки в стороны. – Вы должны пройти через меня.

– Простите?

Она уставилась на ректора с подозрением.

– Ваше второе испытание – я, – повторил он. – Вы должны сделать так, чтобы я пропустил вас дальше, в Башню. Любыми способами.

Серьезность его голоса показывала, что Даварре не шутил. Он широко расставил ноги, упираясь в пол пятками, чуть склонил голову, словно готовился к сражению.

Айви посмотрела на его пальцы – обожженные и черные – перевела взгляд на ухмыляющийся рот и сделала шаг назад.

– Отказываетесь сражаться?

– С вами? Да. Я в состоянии трезво оценить собственные шансы на победу.

Вступать в бой с ректором, использующим самую темнейшую магию из всех возможных – несусветная глупость.

Этьен одобрительно кивнул.

– Полезное умение. Но как же вы тогда поступите?

– Вы сказали, что я должна сделать так, чтобы вы меня пропустили. Необязательно сражаться. Достаточно просто убедить вас.

Его взгляд стал заинтересованным.

– Что вы можете мне предложить?

– Отличные результаты? Я сильная ведьма и не посрамлю честь академии. Моя бабушка, как вы уже сказали, является хранительницей Цветочных полей. Джоанна Ламрен прислушивается…

Этьен поднял правую руку вверх, призывая меня замолчать.

– Мне это неинтересно.

Недоумение заставило его пояснить:

– Не стоит говорить о том, что еще не случилось. Вы можете стать преемницей вашей бабушки, а можете поступить как ваша старшая сестра. Сегодня правительница Цветочных полей прислушивается к роду Элвуд, а завтра – нет. Что вы можете предложить мне прямо сейчас?

– Прямо сейчас?..

Что могла новоиспеченная студентка предложить столь могущественному колдуну, который возглавил академию темной магии?

Резерв все еще наполнялся – подобно сосуду, на самом дне которого плескалось немного сил. Но этого не хватило бы на действенное заклинание.

Даварре покорно ждал ответ. Очевидно, борьба, отражающаяся на лице Айви, веселила его.

– Я могу…

«Багульник», – пришло на ум. Аромат, который она ощутила, когда ректор помогал забраться в лодку – чаще всего багульник использовался в приготовлении любовных зелий, однако был еще один эликсир, в составе которого растение являлось незаменимым ингредиентом.

Ослабляющее зелье. Оно использовалось в основном для юных ведьм и колдунов, которые только-только начинали применять магию и не могли грамотно распределить силы. Абсолютное опустошение внутреннего сосуда – выгорание, как его называли целители – грозило полной потерей магии.

Ректор Даварре, конечно же, не был тем, кто не мог вовремя остановиться. Но он использовал черную магию… Она находилась в его теле. Именно ее он пытался ослабить, принимая эликсир – и делал это на постоянной основе, поэтому запах прочно впитался в его одежду.

– Снадобье, которое вы пьете, чтобы заглушить собственные силы. Для его изготовления нужен багульник, который растет в Цветочных полях.

– И? – Этьен не стал опровергать домыслы.

– Оно дорогое, ведь так? И имеет побочные эффекты. Головная боль, тошнота, – перечислила Айви. – Все из-за багульника.

– Я просил убедить меня пропустить вас дальше, а не быть моим врачом, – вежливо, но с прохладцей напомнил Даварре. – Снадобья, что я принимаю, не относятся к испытанию.

– В составе ослабляющего эликсира багульник незаменим. Именно он помогает приглушить магию. И он же вызывает побочные эффекты, – продолжила Айви. – А вы знали, что лилея обладает теми же свойствами? Только, в отличие от багульника, у нее нет побочных эффектов. Эликсир на основе лилеи окажет на вас то же влияние, но ни тошноты, ни головной боли не будет.

Ректор, собирающийся прервать речь, резко сомкнул челюсти. Несколько секунд он боролся сам с собой, но затем произнес:

– Я знаю о лилее и ее свойствах. Вы забыли упомянуть, что она не используется в эликсирах, подобных этому, из-за редкости. Ее практически невозможно найти.

– Но не для меня, – Айви впервые за весь разговор улыбнулась. – Ведь, как вы несколько раз подчеркнули, я не просто ведьма родом из Цветочных полей. Я будущая хранительница. И, конечно же, у меня есть некоторые привилегии.

– Вы можете дать мне лилею? – спросил ректор.

– Несколько засушенных цветков есть в моей комнате. И еще столько же я могу запросить, – не моргнув глазом, солгала она.

Этьен потер подбородок. Чувствовалось, что он не хотел уступать. Но головная боль и тошнота, являющиеся его постоянными спутниками, переубедили ректора.

– Согласен. Вы можете пройти.

Он сделал шаг в сторону. Губы Айви изогнулись в победоносной улыбке. Довольная собой, она направилась вглубь пещеры, в непроглядную темноту. Когда тьма уже коснулась лица, скрадывая торжествующее выражение, за спиной раздались шаги – обернувшись, она увидела Фаелана, который взбирался на берег из воды.