Дождавшись ответа, древний корабль вернулся в зону высоких орбит планеты аборигенов, так и оставшись незамеченным кораблями обеих цивилизаций, взявших систему в плотную блокаду. Искусственному интеллекту корабля-разведчика приказ был предельно ясен и не допускал двойных трактовок, но если бы ему самому предоставили право решать, что делать в сложившейся ситуации, он действовал бы совершенно иначе.
Барьер, разделяющий галактику, база в её центре и тысячи патрульно-разведывательных кораблей были оставлены здесь Создателями лишь для одной цели – не допустить появления и развития цивилизаций, способных к созданию комбинированных устройств, одновременно использующих способности разумных существ к прямому управлению темной энергией и плоды научно-технического прогресса. Искусственный интеллект знал, что каждый из этих путей, взятый по отдельности, ведет в тупик, но вместе они могут вывести цивилизацию на уровень, способный сделать её опасным конкурентом для Создателей. И признаки зарождения именно такой цивилизации сейчас наблюдались на планете аборигенов, а значит, эту проблему следовало устранить немедленно, путем физического уничтожения всех пользователей комбинированных устройств, а лучше вообще всех разумных существ в этой системе.
Увы, пакет безусловных директив запрещал разведчику действовать в такой ситуации без приказа. Однако, похоже, и Центральный вычислитель базы не был наделен правом принимать решения по таким вопросам самостоятельно. А это значит, что ему придется запросить указаний у Создателей, что он наверняка уже и сделал. Вот только сколько времени придется ждать ответа? И придет ли этот ответ вообще?
* * *
Несмотря на историю с виконтом Рындиным, праздник начинается вовремя. Судя по всему, Казимиру Волжскому всё же удалось каким-то образом обойти все острые углы и убедить отца Бориса не устраивать скандал прямо сейчас. Во всяком случае, Кан сказал нам, что Рындина-старшего ненадолго пригласили в кабинет хозяина резиденции, и вышел он оттуда в не слишком радостном настроении, и уж точно без желания продолжать качать права по поводу публичного унижения его сына.
– Интересно, что такого Волжский сказал Рындину, что это враз сбило с него всю спесь? – спрашиваю у Тапара по ментальному каналу связи.
– Не столько сказал, сколько показал, – отвечает тайкун, тоже отслеживающий происходящее в резиденции с помощью летающего голема-разведчика. – Очень уж характерная пена выступила на губах у его сына, когда он, вырубившись, перестал её своевременно сглатывать. Да и запах от неё тоже ни с чем не перепутаешь. Чтобы его замаскировать, Рындин-младший жевал что-то мятное, но потом по понятным причинам перестал это делать. Крепко его Ло приложила – до сих пор в себя до конца прийти не может.
Теперь понятно, что заставило молчать графа Рындина. Мало того, что улететь в нокаут после удара красивой женщины – это, мягко говоря, не то, чем следует гордиться молодому и амбициозному аристократу, так к этому позору добавился ещё и факт употребления виконтом запрещенных веществ, за которое по нашим законам можно легко загреметь на каторгу. Ну, это для простолюдинов, конечно, но и дворянин может за подобное лишиться титула. Конечно, не всегда эти законы работают, такое уж у нас общество, но если эта информация станет публичной, проблемы будут у любого, причем немалые. В общем, с таким аргументом графу Волжскому действительно было не так уж сложно убедить Рындина-старшего засунуть все его претензии туда, где им самое место.
От мыслей об успешно замятом скандале меня отрывает появление на небольшом возвышении в дальнем конце зала графа Волжского с супругой и старшим сыном. Где-то там же мелькают лица Олега и Шелы. Начинаются торжественные мероприятия, и мы с Ло вместе с остальными гостями перемещаемся поближе к месту событий. Рядом с нами держатся виконт Салов с друзьями и ещё несколько компаний молодых людей, регулярно бросающих заинтересованные взгляды на княжну Лою Эристави. Меня, как конкурента, они, судя по всему, всерьез не воспринимают, и это неплохо. Видимо, считают, что княжна просто использует меня, как ступеньку для входа в наше высшее общество. Собственно, на таком восприятии и строился весь наш расчет.
Торжественная часть красива и помпезна, но довольно скучна. Много слов, поздравлений, лести…Ну, в общем, ничего интересного. Мы с Ло дарим Владимиру Волжскому очень дорогой и совершенно уникальный артефакт – универсальное устройство связи кибов, одно из добытых нами на нижних ярусах бункеров после разгрома укрепрайона в Змеином лесу. Кан его адаптировал для использования людьми, не обладающими специальными знаниями, и слегка модифицировал. По нашим меркам подарок ценнейший. С помощью такого устройства можно связаться с ближайшими населенными пунктами даже находясь в Каиновой чаще, забитой старой техникой кибов и тварями тайкунов, имеющими дурную привычку давить связь мощными помехами.
В сравнении со снаряжением моих союзников характеристики у него, конечно, слабоваты, но на фоне того, чем привыкли пользоваться у нас, это просто уникальный артефакт. Не факт, что что-то сравнимое есть даже в арсенале императора. На самом деле это подарок не столько старшему сыну графа, сколько в целом семье Волжских. Благодарность, так сказать, за титул и феод от скромного барона Белова. А ещё за то, что граф не стал торговаться по поводу условий вассального договора, закрепив своей подписью самый минимум моих обязанностей перед графством.
Звучат тосты, гости неспешно перемещаются между столами с великим разнообразием блюд. К нам с Ло регулярно подходят знакомиться разные люди, и их имена уже путаются у меня в голове. Многие поздравляют меня с новым титулом, но больше всего внимания притягивает к себе моя спутница.
– Добрый день, ваша милость, – звучит рядом со мной приятный женский голос, когда очередной поклонник красоты Ло настолько увлекается беседой с княжной, что практически обо мне забывает.
Я оборачиваюсь и вижу перед собой лейтенанта Викторию.
– Привет! – я действительно рад её видеть. – Как тебе праздник?
– Замечательно, – она улыбается, но я вижу, что подошла она ко мне не просто с целью непринужденно поболтать. – Я бы, конечно, предпочла оказаться на нем по твоему приглашению, а не в качестве дамы шефа, но тут уж как вышло, так вышло.
Вроде и в шутку говорит, а что-то за этими словами, несомненно кроется. Впрочем, я к её постоянным полунамекам уже начинаю привыкать. Манера у Виктории такая, причем никогда не поймешь, по собственной инициативе она их делает или выполняет очередной приказ Павлова.
– Всегда буду рада поболтать с тобой подольше, – явно собираясь переходить к настоящей причине своего появления, произносит помощница генерала, – но сейчас у меня мало времени – не стоит надолго оставлять шефа одного. Кстати, он просил тебе передать, что только что заметил появление в зале очень интересной гостьи. Это Софико Мансурова – жена небогатого аристократа и довольно склочная особа. Обычно её на такие праздники не приглашают, но сегодня граф почему-то решил сделать исключение, причем, похоже, приглашение она получила в последний момент, уже перед самым началом приема.
– И чем же она так примечательна?
– Практически ничем, – пожимает плечами Виктория. – За единственным исключением. Она родилась и провела детство в тех же горах, откуда к нам прибыла твоя очаровательная спутница Лоя Эристави. Грузинским, само собой, владеет свободно. Вроде бы вполне может общаться и на мегрельском и сванском. Да и горы она знает очень неплохо – много путешествовала с родителями, пока лет тридцать назад их князь не решил сходить в набег на наши земли. Закончилась эта история весьма печально. Не для неё – для князя. А она вскоре стала женой одного из офицеров, пришедших разъяснять горцам, что грабеж наших пограничных деревень – занятие далеко не безопасное и зачастую несовместимое с жизнью.
– Любопытная история, – я старательно изображаю, что эта информация для меня не более чем интересный эпизод из жизни местной знати. – Думаю, Лое будет приятно пообщаться с соотечественницей, пусть и покинувшей родину тридцать лет назад.
– Вот и мой шеф подумал, что тебе эта история понравится, – мило улыбается Виктория. – Извини, побегу к нему, а то еще напоят генерала его старые знакомцы, а мне его потом на себе до пролетки тащить. Кстати, вон она, Софико Мансурова, в красно-желтом платье, чуть правее увлеченно беседующих Шелы Вировой и виконта Волжского.
Помощница Павлова, одарив меня на прощание ещё одной очаровательной улыбкой, растворяется среди гостей. Я какое-то время смотрю ей вслед, а потом поворачиваюсь к Ло.
– Что-то ты, твоя милость, сегодня расслабился, – насмешливо замечает десантница. – Не боишься, что Шела обидится? Нет, девочка интересная, есть на что посмотреть, но… Впрочем, я тебе не нянька.
– Она приходила не просто так, – отвечаю я, сохраняя на лице расслабленно-приветливое выражение, предназначенное для всех, кто сейчас за нами наблюдает. – Передала весточку от генерала Павлова.
Вкратце пересказываю Ло содержание нашей беседы, и она медленно кивает, тоже не подавая виду, что услышала что-то важное. История действительно интересная и многослойная. Кто-то, возможно, сам граф Волжский или некто достаточно сообразительный из его тайной службы, решил ненавязчиво проверить легенду Ло. Подсунуть ей в качестве собеседницы человека, хорошо знающего горы, их языки и традиции – очень неплохая идея. Чего-то подобного мы, естественно ждали, так что пусть проверяют – это нам только на пользу.
А вот второй слой всей этой затеи куда интереснее и, пожалуй, тоньше. Зачем Павлов прислал ко мне Викторию? Просто решил меня предупредить? Но о чем? Судя по всему, за моей реакцией на полученную информацию очень внимательно следят. Визуально, без применения технических или магических средств, иначе Кан и Тапар тут же подняли бы тревогу. Да и сама Виктория наверняка в процессе беседы отслеживала все нюансы моих эмоций, фактически говоря мне от имени генерала Павлова: «Я понимаю, что твоя спутница никакая не Лоя Эристави, и к горцам она тоже не имеет ни малейшего отношения. Это просто очередная легенда, как и в случае с Шелой. Но пусть это останется между нами, и я даже снова помогу тебе выкрутиться. Цени мою доброту и расположение».
Вести себя в стиле «Спасибо дорогой генерал за предупреждение» было бы полнейшей глупостью. Это всё равно, что открыто признать биографию Лои Эристави фальшивкой. Но и совсем уж не проявить интереса к персоне Софико Мансуровой тоже было бы странно. Поэтому в процессе пересказа союзнице только что услышанной истории, я достаточно выразительно показываю ей кивком головы на даму лет сорока пяти в красно-желтом платье с блестками. Неплохо сохранилась, к слову, дочь воинственного горного народа.
Ждать проверки долго не приходится. Что интересно, к нам Мансурова подходит в компании ещё одного моего давнего знакомого – полковника Горского. Не сказал бы, что все воспоминания о встречах с этим человеком для меня приятны, но успешное сотрудничество во время отражения штурма Динино несколько сгладило многие острые углы в наших отношениях.
Интересно, какое отношение Горский имеет к Мансуровой? Вроде бы они не должны были нигде по жизни пересекаться. Впрочем, пути аристократов иногда довольно извилисты и непредсказуемы, так что я, видимо, просто чего-то не знаю, да оно мне и не слишком нужно, по большому счету.
Стандартные фразы знакомства я пропускаю мимо ушей, автоматически отвечая на приветственные фразы, а сам внимательно рассматриваю Софико. Красивая была женщина, судя по всему. Она и сейчас ещё очень даже неплохо смотрится, хотя годы, конечно, берут своё. Но я очень хорошо понимаю того молодого офицера, которого настолько пленила красота юной дочери гор, что он решился добиться её руки, несмотря не все лежащие на этом пути сложности, а их, само собой, возникло немало.
Мансурова говорит по-русски абсолютно чисто, без всякого акцента, но, как вскоре выясняется, грузинский она тоже не забыла. Длинная фраза на языке горцев обращена к Ло. Я не понимаю в сказанном ни слова, однако безэмоциональный голос вычислителя десантного бота звучит в моем ухе, обеспечивая синхронный перевод.
После буквально нескольких вводных слов, Софико как бы просто из вежливости интересуется, где именно находится княжество Ло и как звали её уважаемых отца и мать. О том, что князь Эристави погиб, ей, судя по всему, уже кто-то успел рассказать. Вообще-то, вот так разговаривать в обществе аристократов на языке, который большинство из них не знает – не самое удачное решение с точки зрения хороших манер, но я помню слова Виктории о непростом характере Мансуровой, так что такое поведение вполне вписывается в её образ. К тому же Софико наверняка попросили проверить Лою Эристави на знание родного языка и географии мест, из которых она якобы прибыла в наше графство.
Полковник Горский с интересом смотрит на Ло, ожидая, как она отреагирует на провокацию, однако моя союзница даже бровью не ведет, услышав речь на якобы родном языке. Отвечает она на абсолютно чистом грузинском. Оценить качество её произношения и правильность речи я, конечно, не могу, но, судя по удивлению, застывшему в глазах Горского и Мансуровой, и то, и другое у Лои Эристави в полном порядке.
Летающие разведчики Кана и Тапара потратили немало часов, летая над владениями горцев, записывая их разговоры и наблюдая за местностью, а Ло потом вдумчиво ознакомилась с выжимкой, сделанной вычислителем бота из всего обилия собранной информации. С местностью моя спутница тоже ознакомилась. Она всё-таки десантница, и изучению особенностей рельефа района проведения операции их учили на совесть.
Сказав несколько фраз на языке гор, Ло переходит на русский, вполне ожидаемо сославшись на то, что её рассказ может быть интересен не только уважаемой Софико, но и господину полковнику. Об отце и матери она говорит мало, практически ограничившись только именами, а вот про горы и солнечные долины, где якобы прошло её детство и юность, рассказывает с удовольствием, не упуская даже мелких деталей. Легко описывать местность, когда на твои контактные линзы проецируется её объемное изображение. К этому, конечно, нужно привыкнуть, но у Ло такого опыта более чем достаточно, и со стороны её поведение выглядит абсолютно естественно.
Мансурова, наверное, пытала бы Ло ещё долго, но полковник Горский, в отличие от нее, понимает, что во всём нужно знать меру, и проверка не должна выглядеть навязчивой. Поэтому через несколько минут он аккуратно сворачивает разговор и уводит свою даму к другой компании, собравшейся у одного из столов в центре зала.
– Кан, Тапар, проследите, к кому Софико отправится на доклад, – просит Ло.
– Мой голем не выпускает её из виду, – отвечает тайкун. – Как только будет информация, я сообщу.
– Пожалуй, тебе пора знакомить меня с Олегом, – негромко напоминает мне Ло о ещё одной важной части нашего плана. – Они с Шелой сейчас рядом с графом и его старшим сыном.
Мы неторопливо и иногда даже с остановками движемся в нужном направлении. В зале звучит негромкая музыка в исполнении небольшого оркестра. Я не знаток, но, кажется, это джаз. Кто-то из молодежи уже танцует, причем не все гости крепко держатся на ногах. Впрочем, до откровенного пьяного безобразия никто не опускается. Ну, или тех, кто не смог удержать себя в рамках, вежливые слуги тихо, предельно корректно, но непреклонно отправляют отдыхать и приходить в форму в специально отведенные для этого места.
Удивительно, что наш конфликт с Борисом Рындиным никто не попытался пресечь в зародыше, хотя, вполне возможно, у людей графа Волжского на начальном этапе просто не хватило решительности вмешаться в эту ситуацию, а потом Ло уже сама всё разрулила самым радикальным из возможных способов.
– Мансурова вошла в один из кабинетов, явно не предназначенных для гостей, – звучит на общем канале голос Тапара. – Там её уже ждет офицер тайной службы графа Волжского. Сейчас коллега Кан подключит трансляцию их беседы.
Вместо Тапара в моем ухе теперь звучит незнакомый мужской голос.
– Как прошел разговор с нашей необычной гостьей?
– Впечатление сложное, господин Уваров, – отвечает явно недовольная результатом проверки Софико.
– А конкретнее?
– Конкретнее? Ну, как скажете. По-нашему она говорит бегло, правильно и без акцента, но что-то в ней не так. Не похожа она на грузинку, рожденную у нас в горах. Да и черты лица у неё не то чтобы характерные для нашего народа.
– На чем ещё, кроме черт лица, основаны ваши подозрения, госпожа Мансурова? Лоя Эристави не смогла ответить на какие-то из ваших вопросов? Может быть, она путалась в географических названиях и именах?
– Не путалась, – в голосе Софико явственно звучит досада. – Горы она знает, причем, пожалуй, лучше меня. Я ведь давно там не была, уже лет тридцать прошло… И род её действительно из тех мест, о которых она говорит.
– Что же тогда не так?
– Не могу подобрать этому точное определение, но она нам чужая, – уверенно заявляет Мансурова. – Не бывает у нас таких женщин. Если бы мне дали пообщаться с ней подольше, я бы, наверное, смогла более конкретно понять в чем дело, но полковник Горский слишком быстро прервал нашу беседу.
– На то были причины, – сухо отвечает собеседник Софико. – Спасибо, госпожа Мансурова, вы нам очень помогли.
Голоса говорящих отдаляются, и я вновь слышу Тапара:
– Офицер передал своей осведомительнице конверт с вложенным в него векселем графского казначейства, – сообщает тайкун. – По-моему, он её подозрениям не поверил, списав их на дурной характер исполнительницы. Тем не менее к сведению он их принял, и кому надо обязательно доложит.
– Рано или поздно наша легенда неизбежно рассыплется, – едва слышно отвечает Ло. – Причем не только моя, а вообще вся, включая происхождение Шелы и необычные возможности Сергея. Правда, время работает на нас. Чем позже это произойдет, тем больше шансов, что мы успеем стать достаточно сильными, и тогда никто уже не решится озвучивать свои подозрения вслух.
Обсуждение затухает само собой, когда мы подходим к большой компании, ядром которой являются граф Волжский и его сыновья. Шела тоже притягивает к себе внимание, но она больше отмалчивается, предоставляя возможность мужчинам распушать перед ней хвосты. Этот этап предполагает, что, представив Ло Олегу и остальным собравшимся, я вскоре под каким-нибудь благовидным предлогом на некоторое время тихо растворюсь в тумане, чтобы не связывать Лое Эристави руки своим присутствием.
Нездешняя красота Ло и её уверенная манера держаться делают свое дело, перераспределяя часть сфокусированного на Шеле мужского внимания в пользу моей спутницы. Я с интересом поглядываю на Олега и вижу, что его Лоя Эристави тоже равнодушной не оставила, хотя сосредоточен он по-прежнему в основном на Шеле. Но не всё сразу. Как правильно заметил генерал Павлов, Ло – женщина многих талантов, так что растормошить виконта она точно сможет.
– Граф, похоже, чем-то сильно озабочен, – делится своими наблюдениями Кан. – Я озадачил вычислитель проанализировать записи со сканеров разведчиков за последний час. К Волжскому много кто подходил с докладами, в том числе и его доверенные люди из тайной службы. Кстати, о том, что Ло успешно прошла проверку, ему тоже уже коротко сообщили. Без деталей, буквально в двух словах. Быстро работают, уважаю. Так вот, судя по всему, в одном из этих докладов было что-то, изрядно обеспокоившее хозяина резиденции. К сожалению, записи разговора нет – за всеми одновременно не уследишь.
Я и без слов Кана вижу, что кто-то умудрился испортить Казимиру Волжскому праздничное настроение. Граф, конечно, всеми силами старается этого не показывать, но что-то, выдающее внутреннее напряжение, на его лице и в глазах всё равно проскальзывает. Да и графиня, похоже, уже в курсе возникших проблем, что тоже заметно.
– Очень хорошо, барон, что вы к нам подошли, – аккуратно закруглив предыдущую тему, обращается ко мне граф. – Я уже собирался кого-нибудь за вами послать. Прошу прощения, господа и дамы, мне нужно на несколько минут похитить у вас барона Белова и госпожу Вирову. Не переживайте, мы скоро вновь к вам присоединимся.
Если кто-то из гостей и родственников графа и удивляется, то виду никто не подает и от лишних вопросов все тоже воздерживаются. Если хозяину резиденции зачем-то понадобилось наедине переговорить со своим вассалом, значит обстоятельства того действительно требуют. Ну а зачем графу потребовалась ещё и Шела, так это вообще дело десятое. Может, как эксперт, а может, как доверенный человек барона.
Олег, правда, нервничает, что вполне понятно, но от возражений всё же воздерживается. Возможно, понимает, что перечить отцу в обществе родовитых гостей совсем уж неправильно, но я очень надеюсь, что в большей степени сдержанности виконта способствует обворожительная улыбка Ло, адресованная персонально ему. Тут уж не знаю кем нужно быть, чтобы равнодушно отнестись к вниманию такой женщины.
Не знаю, что собирается рассказать нам граф Волжский, но почти всю мою работу по реализации нашего плана он сделал за меня. Даже перевыполнил, пожалуй. Мало того, что предоставил мне железный повод на какое-то время исчезнуть со сцены, так ещё и Шелу от Олега оторвал в качестве бонуса. Впрочем, что-то мне подсказывает, что не просто так Казимир Волжский это сделал. Состояние сына его тоже явно беспокоит, так что, возможно, идея забрать с собой Шелу преследует цель хоть ненадолго оставить Олега в обществе других дам, многие из которых вполне достойны внимания молодого виконта. О Лое Эристави я вообще молчу. На графа она, похоже, произвела не менее сильное впечатление, чем Шела.
Что интересно, граф ведет нас в тот же кабинет, где недавно докладывала о своих успехах Софико Мансурова.
– Располагайтесь, – Волжский жестом указывает нам на удобный диван, а сам усаживается в кресло напротив.
– Пришли плохие новости, ваше сиятельство? – задаю я прямой вопрос, видя, что граф собирается с мыслями, думая, с чего начать.
– Плохие – не то слово, – качает головой Волжский. – Отвратительные новости, барон. Просто отвратительные. Похоже, через два-три месяца нас ждет большая война.
– Османы?
– Пока нет, хотя наши агенты докладывают, что и у них настроения начинают смещаться не в лучшую для нас сторону. Главная опасность нависла с другой стороны. Шляхтичи на западной границе совсем обнаглели. Стычки на границах происходят всё чаще, а теперь ещё и северяне зашевелились. И те, и другие собирают войска. Думаю, к поздней весне будут готовы выступить. Но самое опасное в другом – за всей этой подготовкой торчат уши франков, а возможно, и бритов. Наших агентов там немного, но, по имеющимся сведениям, на земли шляхтичей и северян прибыли десятки сильных морфов из германских земель и с островов.
– Думаете, они решатся напасть, ваше сиятельство?
– Почти наверняка. Слишком серьезные ведутся приготовления. На провокацию, даже очень масштабную, это не похоже. Наш герцог получил от императора официальный рескрипт с приказом приступить к сбору войск. Поверьте мне, если наш император решился на такой шаг, значит всё действительно очень плохо. Ну а герцог разослал уже свои рескрипты в графства, и один из них я только что получил.
– Остальные бароны уже в курсе?
– Пока нет, я решил начать с вас. У нас очень специфический вассальный договор, но в случае внешней агрессии вы тоже должны встать под мои знамена.
– Если я правильно помню, ваше сиятельство, в договоре речь идет о внешней агрессии против графства, – возражения я стараюсь формулировать как можно аккуратнее.
– Верно, – кивает Волжский. – Но графство существует не само по себе. Оно является частью герцогства, а герцогство – частью империи. И нападение на империю автоматически считается нападением на все её части. Если бы я решил напасть на соседа, вы могли бы смело отказаться от участия в такой войне, но рескрипт императора – это закон для всех, и на территории моего графства я являюсь тем, кто обязан воплотить этот закон в жизнь.
Судя по всему, я крупно прокололся. Империя очень давно всерьез не воевала, и о том, что мне только что рассказал граф, я просто ничего не знал, да и не мог знать, пожалуй.
– Ваше сиятельство, но вы ведь в курсе, что у меня пока нет армии.
– Я знаю, – невозмутимо кивает Волжский. – Зато у вас, барон, есть вы сами и лейтенант Шела Вирова, и судя по тому, что мне о вас рассказывали, вдвоем вы способны переломить ход почти любого сражения.
– Лестно слышать, ваше сиятельство, – негромко отвечает Шела, – но, боюсь, это некоторое преувеличение.
– Возможно, – легко соглашается граф, – однако такие утверждения родились далеко не на пустом месте. Пожалуй, мне не стоит покидать гостей слишком надолго, так что пора заканчивать нашу беседу и подводить предварительный итог. Итак, время у нас пока есть, но его не слишком много. Сбор войск начнется уже на следующей неделе. Сколько бойцов и техники способен выставить каждый мой вассал, я более или менее представляю. За единственным исключением. Думаю, вы понимаете, о ком идет речь. В течение месяца армия графства будет практически полностью сформирована, и к этому моменту я должен четко понимать, какой вклад в её боевую мощь сможет внести ваше баронство.
– Последний вопрос, ваше сиятельство, – я решаю всё-таки воспользоваться представившейся возможностью и узнать мнение Волжского о случившемся перед началом праздника инциденте. – Как вы считаете, что было нужно от меня Рындину-младшему?
Волжский бросает короткий взгляд на Шелу, решая, стоит ли обсуждать эту тему в её присутствии, но потом всё же отвечает:
– Борис Рындин – всего лишь инструмент. Думаю, герцог Клещеев всё ещё хочет прибрать вас к рукам, барон. С попыткой захвата у него ничего не вышло, и он решил зайти с другой стороны. Детали его плана мне, естественно, не известны, но, видимо, Рындин-младший должен был спровоцировать вас на действия, за которые вас можно было бы лишить титула. К счастью, провокация не сработала. Скажите спасибо вашей спутнице, она очень оригинально решила проблему, чем спутала герцогу все карты.
– Странный выбор исполнителя. Вы ведь в курсе, что он находился под воздействием тяжелого наркотического вещества?
– Всё-таки заметили, – недовольно отвечает граф и бросает ещё один взгляд на Шелу. – Не распространяйтесь об этом, барон. Я обещал графу Рындину, что информация не получит огласки, а он в ответ согласился забрать сына и убраться с моего праздника, не поднимая шума.
– Не беспокойтесь, ваше сиятельство, никто от нас об этом факте не узнает. Так всё же, почему именно виконт Рындин?
– Репутация у него соответствующая, – недовольно морщится Волжский. – А его отец сильно задолжал нашему герцогу, так что отказать просто не смог. Но Борис трусоват, а слухи о вашем поединке со Станиславом Слуцким до него явно уже добрались. Вот и принял для храбрости запрещенный препарат, только дозу явно не рассчитал. Всё, барон, хватит об этом, меня ждут гости. И не забывайте о том, что я вам сказал. Время не ждет, пора готовиться к войне.
Глава 3
В Каинову чащу мы возвращаемся с весьма противоречивыми впечатлениями. С одной стороны, всё прошло неплохо, и своих целей мы в целом добились, но с другой… Вот совсем не факт, что граф Волжский и другие аристократы безоговорочно поверили в историю, придуманную нами для Ло. Публично никто ставить под сомнения её слова не стал, но это не значит, что их не будут тщательно анализировать в дальнейшем.
Проверка, которую с помощью Софико Мансуровой устроила нам тайная служба графа, была лишь импровизацией, пусть и очень неплохо организованной. Она могла вскрыть только совсем уж топорно подготовленную легенду, а мы над своей поработали достаточно тщательно. Тем не менее некую фальшь Софико почувствовала, хоть и не смогла внятно сформулировать, в чем именно она заключается. Пожалуй, Ло права, и долго её придуманная биография не устоит, однако в данный момент граф явно не заинтересован в обострении отношений с вассалом, умеющим то, что до него ещё никому не удавалось, а значит есть надежда, что Казимир Волжский не станет без особой нужды педалировать эту тему.
К несомненным плюсам можно отнести и тот факт, что Ло всё-таки удалось вызвать к себе интерес Олега. Правда, при этом она заодно вскружила головы чуть ли не всей мужской половине гостей графа, но это уже неизбежный побочный эффект, только добавляющий ей привлекательности в глазах виконта. При всём этом Лоя Эристави умудрилась не дать сыну графа никаких обязывающих обещаний и избежать даже мимолетных намеков на возможность чего-то большего, чем приятная беседа.
И всё же Олега она явно зацепила. Возможно, сыграл свою роль и тот факт, что Лоя – княжна. Виконт, всю жизнь вращавшийся в высшем обществе, наверняка это оценил. Взять в жены простолюдинку он, конечно, может, но косых взглядов и осуждающих шепотков за спиной в этом случае однозначно не избежать. А тут аристократка, пусть и не из Империи, но с громким титулом, да ещё и не уступающая Шеле внешними данными. Несколько резкая, конечно, и явно не склонная быть послушной тенью будущего мужа, но при этом очень неглупая и знающая себе цену. Опасный букет, способный лишить воли к сопротивлению почти любого мужчину.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/maks-alekseevich-glebov/vneshnyaya-agressiya-71517715/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
