Мужчина говорит достаточно быстро, и мой мозг лихорадочно перебирает его слова: вечеринка – снимки – сто долларов.
– Кто такой этот ваш… Десмонд?
Услышав мой вопрос, репортер тут же меняет тон с вежливого и заискивающего на раздражающий.
– Вы здесь не работаете?
Я не собираюсь оправдываться перед ним: работаю я тут или нет. Честно говоря, мне хочется послать репортера к черту. Но, с другой стороны, сто долларов за фотки явно не будут лишними.
– Я здесь по одному важному делу, – расплывчато отвечаю я.
Кивнув, мужчина показывает на своем телефоне того, кого мне нужно сфотографировать. Я смотрю на снимок и не могу отвести взгляд.
Этот Десмонд чертовски хорош собой.
Ему около двадцати лет на вид, и он словно снялся в фильме в роли молодого Джеймса Бонда, который спас мир и теперь отдыхает на яхте. На нем белая рубашка с несколькими расстегнутыми верхними пуговицами. Черные волосы немного не достают до поджарых плеч и находятся в идеальном беспорядке, если его прическу можно так назвать. На выточенном лице выразительные скулы оттенены легкой щетиной. Добавьте к этому темные брови и порочные губы…
– Сейчас Десмонд сменил прическу. Его волосы гораздо короче, – мужской басистый голос возвращает меня в реальность.
Репортер убирает телефон и вновь напряженно смотрит по сторонам.
– Ближе к делу. Вы сможете достать для меня фото или видео с Десмондом?
– Думаю, что смогу, – задумчиво отвечаю я.
– Но мне не нужны обычные фотографии. Мне нужны провокационные скандальные снимки.
– Провокационные снимки? – переспрашиваю я. – Что это значит?
– Любые моменты, где Десмонд пьет, ругается или дерется. Учитывая его вспыльчивый характер и то, что его недавно сняли с участия в гонках, поймать удачный кадр не составит труда.
– А если Десмонд будет вести себя спокойно?
– Значит, вам нужно будет спровоцировать его на скандал, – мужчина протягивает согнутую пополам купюру. – Здесь пятьдесят долларов за десять фотографий или за видео. Еще пятьдесят вы получите после.
– То есть, мне нужно вывести из себя Десмонда и незаметно снять с ним видео или сфоткать? – уточняю я.
– Именно так. Вы согласны?
Я делаю вид, что обдумываю предложение, хотя уже все решила. Вывести из себя избалованного вспыльчивого красавчика гонщика и получить за это сто долларов?
Я уверена, что это будут самые легкие деньги в моей жизни.
– Я согласна, – после недолгого молчания произношу я и беру деньги.
Глава 3
Я слегка волнуюсь, когда подхожу к крылу для персонала. Точнее не слегка. Я переживаю до чертиков. Мое сердце колотится так сильно, что наверняка оставило синяк на ребрах, а пульс стучит бас-барабаном в висках.
Делаю глубокий вдох и нажимаю на кнопку с изображением колокольчика подрагивающим пальцем. Так, Кристи, соберись! Паника ни к чему хорошему не приведет.
Ничего не происходит, кроме едва слышного жужжания, доносившегося откуда-то сверху. Я задираю голову, наблюдая, как круглая камера совершает поворот и останавливается. Ее объектив фокусируется на мне, и через мгновение я слышу, как щелкает механизм замка. Дверь открывается, и на пороге меня встречает здоровенный охранник в темном костюме.
– Мистер Аматорио сейчас отсутствует, – сухо выдает он.
Так, первый пункт моего плана отдать по-быстрому документы боссу Даниэля с треском проваливается.
– И когда он вернется? – спрашиваю я, прочистив горло.
Охранник смотрит на меня взглядом, в котором явно читается «а я-то, твою мать, откуда это знаю?»
– Мистер Аматорио не отчитывается перед работниками, – устало отвечает он. – Он велел, чтобы вы отдали документы Десмонду.
Что?
– Десмонду? – переспрашиваю я.
– Старший сын мистера Аматорио. Он скоро приедет. Дождитесь его в холле.
От досады я сжимаю челюсть. Сомневаюсь, что Десмонд, которого мне нужно сфоткать, и Десмонд сын мистера Аматорио – два разных человека. Похоже, моему плану суждено развалиться, как карточному домику. Я не собираюсь провоцировать на скандал сына мистера Аматорио. Из-за этого у Даниэля могут возникнуть проблемы на работе.
Дерьмо. Думай, Кристи.
Мой мозг лихорадочно соображает, что мне делать. Я решаю поступить так, как просил Даниэль. Я просто передам документы Десмонду. И если мне повезет, и он закатит скандал по собственной инициативе, как предупреждал репортер, то я незаметно его сфоткаю.
Охранник пропускает меня внутрь, и я оказываюсь в небольшой прихожей, откуда тянется длинный коридор. Хоть это крыло и является служебным, но на полу лежит дорогой паркет, а периметр потолка украшен широким бордюром с изящной лепниной.
– Следуйте за мной, – говорит охранник.
Он ведет меня по коридору, сворачивает в один из проходов, и мы входим в комнату, загроможденную коробками и ящиками из весьма недешевых супермаркетов. Где-то поблизости слышны женские голоса, а в воздухе перемешались запахи парфюма, сладкой выпечки и специй.
Кроме широкой спины охранника я ничего не вижу перед собой. Он снова куда-то поворачивает, и я оказываюсь на просторной кухне, больше напоминающей производственный цех.
Мы идем вдоль длинной столешницы с отполированной до зеркального блеска поверхностью, и я замечаю несколько девушек в платьях, едва прикрывающих бедра. На их лицах безупречный макияж, а волосы уложены в вечерние прически.
– Давайте еще раз повторим план действий, – командным голосом произносит одна из них. – Когда поступает сигнал, что приехал Десмонд, в доме должна стоять мертвая тишина и абсолютная темнота. Никакой музыки. Все должны перевести телефон в беззвучный режим. Клянусь, если кто-то издаст шорох в неподходящий момент, я утоплю его в бассейне.
– Не переживай, Грейс, – уверяет ее другая девушка. – Мы с Тейт проследим за этим.
Блондинка, отдающая указания, бросает взгляд на охранника, а затем на меня. Но она тут же теряет к нам интерес. На ней черный шелковый комбинезон на тонких бретелях, а ее блестящие светлые волосы собраны в высокий хвост. Она определенно выглядит, как ангел Victoria's Secret.
– После того, как Десмонд заходит в дом, через тридцать секунд резко загорается свет, – продолжает инструктировать она. – И каждый гость должен выкрикнуть: "С возвращением".
Девушки послушно кивают, и блондинка обращается к мужчине в белоснежном поварском кителе:
– После этого вы вносите торт. Вы поняли меня, Фредерико?
Мужчина раскрывает рот, чтобы ответить, но его прерывает другая блондинка в коротком золотистом платье с глубоким декольте.
– Мне бы хотелось самой вынести торт для Десмонда, – низким сексуальным голосом произносит она.
Это какой-то неофициальный фан-клуб Десмонда? Впрочем, я не успеваю дослушать их разговор до конца, потому что охранник уже выходит из кухни, а я отправляюсь следом за ним.
Мы проходим бесчисленное количество коридоров и поворотов и, бегло осмотрев интерьер, я могу с уверенностью заявить, что еще никогда не оказывалась в таких шикарных апартаментах. Не нужно быть ценителем, чтобы понять, что в каждый дюйм этого дома и в каждую его вещь вложена уйма денег.
Когда я оказываюсь в помещении, по всей видимости называвшемся холлом, музыка замолкает. Здесь нет ничего такого, чего я ожидала увидеть на вечеринке: никаких пьяных похотливых парней и никаких полуобнаженных девиц. Никаких озабоченных игр и никаких развратных танцев.
Обстановка больше напоминает светский прием: разодетые в коктейльные платья девушки и в строгие рубашки и брюки парни. Между ними ловко лавируют услужливые официанты, подносящие шампанское и авторское канапе.
Охранник выбирает мне укромное тихое место – под центральной лестницей. Наверняка, чтобы я не омрачала своим простолюдинским видом все это праздничное великолепие. Но я не жалуюсь. Я лучше буду в тени, чем ослепну от фальшивых улыбок.
– Дожидайтесь Десмонда здесь. Он скоро приедет, – говорит охранник и уходит.
В затянувшемся ожидании я осматриваю холл. В первую очередь мое внимание привлекает гигантская люстра под потолком. Мне приходится максимально высоко поднять голову, чтобы полюбоваться, как сияют сотни лампочек. В их искрящемся свете переливаются бусинки-кристаллы из хрусталя в бесконечном количестве.
Хоть здесь достаточно много людей, но я чувствую на себе чей-то взгляд. Осмотревшись вокруг, я вижу парня, стоящего на балконе второго этажа, возвышающегося над холлом.
Оперевшись мускулистыми руками на перила, он оценивающе рассматривает меня прежде, чем подмигнуть. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что это именно мне. Рядом со мной никого нет, и я снова поднимаю взгляд на балкон.
Парень продолжает смотреть на меня. У него высокие скулы, угловатая челюсть и густые каштановые волосы с несколькими выгоревшими на солнце прядями. И судя по тому, что он пялится на меня дразняще, с ухмылкой или даже издевкой, этот говнюк знает, что выглядит первоклассно.
Неожиданно музыка замолкает, когда в холл величественно заходит блондинка, раздававшая указания на кухне. Кажется, остальные девушки называли ее Грейс.
– Спасибо, что пришли, – произносит она с кинематографичной улыбкой, и взгляды всех гостей прикованы к ней. – Сегодня мы собрались не только для того, чтобы отметить начало последнего учебного года. Но и для того, чтобы отпраздновать возвращение Десмонда.
Грейс замолкает, и холл наполняется волнительным полушепотом, плавно перерастающим в девичьи визги и басистые возгласы парней.
– Вместе с близкими я подготовила сюрприз для Десмонда, – продолжает Грейс. – Через минуту в доме выключат свет. В это время я попрошу всех перевести телефоны в беззвучный режим и не разговаривать.
Две девушки, которые были вместе с ней на кухне, начинают проходить сквозь толпу, настойчиво повторяя просьбу отключить звук на средствах связи. Я тоже перевожу телефон в вибро-режим.
– Когда Десмонд окажется здесь, свет резко зажжется. Затем по моей команде все кричат «С возвращением, Десмонд!»
Пока гости репетирует приветствие вместе с Грейс, я снова смотрю на балкон. Но того парня там уже нет. Через мгновение все вокруг погружается в непроглядную тьму, и в холле раздаются одобрительные возгласы. Мои глаза еще не успевают привыкнуть к темноте, зато я ясно ощущаю затылком чье-то теплое дыхание.
– Привет, Кристи, – произносит мужской голос, и от него на шее каждый волосок встает дыбом.
Я резко оборачиваюсь только для того, чтобы мой взгляд встретился с темнотой холла.
– Кто это? – напряженно спрашиваю я.
Откуда, кто бы он не был, знает мое имя?
Сбоку от меня разносится тихий смешок, и я вновь оборачиваюсь. Страх и волнение делает чувства обостренными, и мое зрение достаточно быстро привыкает к темноте.
Через просторное французское окно я вижу, как снаружи подводными неоновыми огнями подсвечивается бассейн. Вдоль него идет высокий парень, и на его лице переливается голубоватое свечение от воды. На нем черный бомбер, белая футболка и синие джинсы. Ветер небрежно развевает его темные волосы, и мои пальцы непроизвольно дергаются, представляя, как проводят вдоль них. Мне хочется отвести взгляд, но я не могу этого сделать – весь его облик так и манит к себе. Парень подходит ближе, и я узнаю в нем Десмонда.
В холле шепот перерастает в гул, когда раздается звук раскрывшейся двери. Кто-то из толпы недовольно шикает, призывая к тишине, и я слышу шаги.
– Пап, – протягивает Десмонд низким голосом. – Кэш… Грейс… Кто-нибудь дома?
Кто-то в толпе нетерпеливо вздыхает, и в затянувшемся молчании это звучит достаточно громко.
– Кто здесь?
Я вздрагиваю от того, как поменялась интонация Десмонда. Он говорит ровно, глубоко, но достаточно, чтобы почувствовать неприкрытую угрозу.
– Кто бы ты не был, тебе лучше включить гребаный свет и свалить отсюда, – предупреждает Десмонд.
Я слышу шорох и глухой стук удара. Затем еще один такой же удар, и неожиданно свет загорается.
Я прищуриваюсь, но сквозь ресницы вижу, как Десмонд держит за воротник перепуганного паренька в форме официанта. Его рука, сжатая в кулаке, замахивается, но после останавливается на пути, словно в замедленной съемке.
– С ВОЗРАЩЕНИЕМ, ДЕСМОНД!
Толпа радостно кричит, а я мгновенно вытаскиваю телефон и делаю несколько снимков.
Глава 4
Пробормотав извинение, Десмонд отпускает официанта и обводит разъяренным взглядом толпу. В эту минуту он выглядит так, словно готов обернуться демоном: кажется, что совсем скоро его глаза станут полностью темными, а на лице выступят черные вены. Его ноздри раздуты, а массивная грудь высоко поднимается и опускается в такт беспокойному дыханию.
От его вида я задерживаю дыхание. В своем немом гневе Десмонд угрожающе красив и опасен.
– Сюрприз! – в холл входит блондинка в коротком золотистом платье.
Она несет перед собой крупный квадратный торт, на котором горят бенгальские свечи. Ее улыбка широко растянута на лице с оливковой кожей. Боюсь, что еще немного, и ее рот разойдется по швам.
