Ольга Ломтева "Кровный чары 2. Убить оборотня"

– Тогда я ничего не скажу, – она отстранилась. – Потому что знаю, чем все закончится. Скажу имя, и ты пойдешь разбираться. Будет скандал. Ругань. Все закончится глупой дракой с маханием кулаками или же дуэлью, что не лучше. А я не хочу этого… Не хочу!

– Хорошо, не говори, – Эдриан пожал плечами и тоже сделал шаг назад. – Я сам узнаю.

– Что?

– Для меня это будет не сложно, – мужчина принялся натягивать перчатки. Получалось неуклюже. Грубая кожа скользила в трясущихся руках от распираемого внутри гнева. – Я думал пойти на площадь, узнать что произошло в Церкви. Но! – голос становился все грубее и слова чеканились, как удар молотком. – Но это подождет.

– Эдриан, – ласково произнеся имя, Стефани шагнула к нему.

– Первым делом отправлюсь в гостиницу. Наверняка твоя болтливая камеристка все расскажет.

Девушка постаралась обнять его, чтобы успокоить, но мужчина отстранился.

– Не надо… – умоляюще произнесла она, понимая, что стоит Эдриану прийти в гостиницу, как ему все станет известно.

– Что «не надо»? А зачем ты пришла сюда? К госпиталю? Чтобы я тебя пожалел? Чтобы молча стерпел, узнав, что тебя кто-то бьет? – он ухмыльнулся. – Как ты себе это представляешь? Мужчина узнает, что его любимую бьют и оставит это безнаказанным?

– Нет, но… – девушка прикусила губы, стараясь придумать фразу, которая смогла бы остановить его. Положение, в котором она оказалась, стало почти безысходным. Это раздражало. – Послушай, я… Я изначально собиралась прийти к тебе, чтобы обсудить, что мы теперь будем делать. Церковь горит прямо сейчас и вряд ли Варанте сгорел вместе с ней. Потом… – она запнулась на имени брата, по-прежнему не желая признаваться, – потом случилось то, что случилось. И я не хочу, чтобы ты пошел за меня заступаться. Будто бы я какая-то… Какая-то маленькая беззащитная девочка. Вообще-то я могу постоять за себя.

– Ага, можешь постоять, – скептически произнес он.

– Да, могу, – Стефани аж подтянулась на носочках, чтобы казаться выше. – Могу. Просто в этот раз я не ожидала такого. Тебе не нужно ходить в гостиницу или куда-либо еще.

Мужчина прыснул.

– А ему и не надо, Стефа. Я сам пришел, – зычным голосом произнес Филипп.

– Глотка Фемейра, – выругалась девушка, закатив глаза.

Эдриан развернулся. Теперь у него не осталось никаких сомнений, кто ударил возлюбленную. Он вгляделся в ухмыляющееся молодое лицо, каштановые волосы и блекл-водянистые глаза. Радужка была настолько светло-голубой, что могло показаться, будто у природы кончились краски, и вместо полноценного яркого кружочка она мазнула две крошечных черных точки. На губах, как и в прошлые встречи, играла надменная ухмылка.

Стефани шагнула в сторону, чтобы посмотреть на брата. Тот стоял в десяти шагах от них и поправлял перчатки.

– Что ж, месье, – Филипп схватился за эфес шпаги. – Принимайте вызов. Я, как старший брат, должен проучить вас.

– За что? За то, что женюсь на вашей сестре? – Эдриан изогнул одну бровь. Мужчина стоял, сложа руки на груди, и это нервировало девушку. «Он не успеет выхватить шпагу…»

– За то, что опорочили её, – с презрением произнес Филипп, бросив на сестру гневный взгляд.

– Ой, какая тебе разница, – встрепенулась Стефани и принялась медленно идти в сторону брата так, чтобы оказаться между двумя мужчинами. – Тебя никогда не волновало, где я и что делаю. Я столько времени проводила в лесах, что у меня уже могли быть любовники. И не один, не два. Устраивать дуэль из-за меня глупо.

– Нет, Стефа, волновало, – Филипп цедил каждое слово. – Я бы продал тебя подороже какому-нибудь богачу. А теперь приходится отдавать тебя безродному деревенскому мальчишке.

– Так вот какова ваша истинная цель, месье, – усмехнулся Эдриан, потянувшись к эфесу. – Вы хотите меня проучить не из-за сестры, а из-за того, что ваши планы, мягко говоря, не удались.

Филипп побагровел.

– Да я бы никогда не опорочил незамужнюю девушку, – вскипел он.

– О да! Конечно! – Стефани взмахнула руками в стороны, не выдержав лицемерия, которое исходило от брата. – А с кем же ты с пятнадцати лет ночи проводил в охотничьих домиках? С замужними женщинами?

– Тебя это не касается! – вскрикнул Филипп, доставая шпагу. – Сын не может опозорить своего отца так, как это сделает дочь, став…

Он запнулся, услышав звон металла. Эдриан тоже вытащил шпагу.

– Еще как может, месье. Разве отец не будет испытывать стыда за сына, что бьет и оскорбляет свою сестру? – ярость сквозила в его голосе.

– Она заслужила, – Филипп шагнул вперед, и Стефани встретилась с ним взглядом. Все своим видом он выказывал осуждение, но девушке вдруг сделалось все равно на его мнение. Желание остановить мужчин затмевало все остальные чувства.

– Прошу прекратите оба! – вскричала она.

– Стефани, отойди, пожалуйста, в сторону, – Эдриан подошел к ней сзади и положил руку на плечо. – В противном случае ты можешь пострадать.

– Уходи, Стефа! – Филипп принялся медленно обходить сестру и противника справа.

Эдриан тоже не стал медлить. Раз девушка не собиралась двигаться, то проще самому отойти от неё на достаточное расстояние. Однако, прежде чем шагнуть, он снял треуголку и небрежно накинул поверх девичьей шляпки. Выпускать противника из поле зрения было опасно.

– Подержи, чтобы не запачкалась.

– Что? – опешила Стефани. Пока руки тянулись к головному убору, она увидела, как приставным шагом от неё удается Эдриан.

Филипп отбросил свою шляпу в сторону и сделал выпад первым.

Глава 3

Лязг металла возвестил пустующую улицу о начале поединка. Филипп выкрутил шпагу, чтобы избежать парирования и ударить слева. Но противник совершил резкий выпад, не позволив перейти в атаку. Подвижность и мастерство привели молодого виконта в замешательство.

Эдриан старался не медлить и максимально использовать преимущество. Долгого боя он не выдержит. Последние двое суток в кровати и потеря крови вскоре дадут о себе знать. Четыре шва на груди не позволяли активно орудовать руками без последствий. Поэтому свободную руку мужчина завел за спину, а ноги старался держать на ширине плеч. Такому стилю его обучил в Академии учитель фехтования на случай ранения. Сейчас как раз была подходящая ситуация.

Теперь Эдриану приходилось лучше следить за равновесием, совершать поменьше размашистых и лишних движений. К тому же, он не знал привычек противника. Пока что. Хотя, после первых пробных ударов, интендант уже почувствовал слабину и неуверенность в агрессивных выпадах виконта.

Филипп хотел проколоть противника сразу же. Его раздражало ухмыляющееся лицо блондина и невероятный азарт, с которым тот вел шпагу. Виконт ощущал силу в выпадах и стойкость в парировании. Он и предположить не мог, что получит подобный отпор.

Вцепившись пальцами в мужскую треуголку, Стефани переводила взгляд с брата на возлюбленного. Страх пронзил сердце, завернув девушку в ледяное покрывало. Несмотря на знойное солнце, ей стало холодно. Настолько сильно, что, казалось, посмотри под ноги и увидишь заиндевелую мостовую. Дрожь пробирала до костей, а по коже ползли мурашки, что нещадно кусали, как голодные комары по весне.

Стефани наблюдала за ними, боясь обронить слово или пошевелиться. Будучи обученной фехтованию, она знала, что выкрик или лишнее шевеление с её стороны может навредить. Поэтому девушка специально зажала рот ладонью, что не поддаться искушению. Вторая рука сжимала полы треуголки, что принадлежала возлюбленному.

Поединок продолжался, и Стефани сосредоточенно следила за мужчинами. Филипп действовал размашисто, неаккуратно. Насколько помнила девушка, брат всегда был не сдержан. Вечно спешил заявить о себе, похвастать. Он горячился как вулканы на островах Азурского моря при любом нечаянно брошенном взгляде в его сторону.

Филипп точно так же вел себя в бою. Агрессивно, с напором, торопился. Его сильные удары заставляли Эдриана прибегать к проворности, изворачиваться, парировать. Обычно виконт загонял противника в глухую оборону, не позволяя контратаковать. Он частенько пользовался именно этой стратегией. Однако встреча с интендантом жандармерии привела в ступор, и Стефани видела это.

Брат нервничал. Рубил, махал, колол, и всякий раз после парирования или блока терялся. Эмоции ярко отражались на бледном лице виконта, и Стефани знала, что ему нелегко.

Судя по движениям и тактике боя, Эдриан тоже знал. Девушка отмечала элегантность и легкость маневров возлюбленного. С таким стилем она еще не встречалась вживую. Но ни восторга, ни гордости не испытывала, потому что боялась.

Если бы противником выступал кто-нибудь другой, тревога не была бы столь сильной. Но Филипп… Стефани знала, на какие подлости способен брат, и ничуть не сомневалась, что по возможности он пойдет против правил и напакостит. На кону лежала жизнь возлюбленного, и девушка, хоть со стороны напоминала застывшее каменное изваяние, внутри разрывалась на части от ужаса.

Эдриан сделал выпад, метя в сжимающую эфес шпаги руку. Привычки, комбинации противника изучены, пора заканчивать. Колющая боль в груди напоминала о швах. Казалось, что кожа трещит. Но не в местах прокола стальной иголкой, а рядом с ними. Когда проступил пот, под повязкой, вдобавок к растущему дискомфорту, начало зудеть. Возникало желание глянуть себя или, на крайний случай, ощупать. Но мужчина сдерживался: нельзя выдавать свои слабые места. Потому что Филипп явно не знал о них. В противном случае, он бы уже пустил в ход кулак во время сближения.

Виконт желал, как можно быстрее закончить поединок. Он вложил слишком много сил в первые удары и теперь накатывала усталость. Мужчина последний раз упражнялся в фехтовании месяц назад: перед тем, как отправится в охотничье имение. Да и давно не встречал стол умелого противника. И складывающаяся ситуация злила его. А гнев – худший друг в бою.

Злоба придает сил, но проигрывает тот, кто злится. Эдриан помнил это правило со времен Академии, а потому предпочитал сохранять спокойствие. Как бы его не раздражал Филипп и его отношение к сестре, интендант проявлял удивительное хладнокровие к противнику.

Новый выпад, целью которого стала рука со шпагой. Филипп еле успел отвести кисть. Если острие зацепит ладонь, то он выронит шпагу. Этого не должно случиться. Он всегда побеждал. Поражал противников. Не смертельно, но ощутимо, чтобы закончить поединок. Показывая свое превосходство, виконт учил их уму-разуму. Никто не сравнится с ним. Никто не может быть лучше. Все остальные лишь жалкие неудачники.

Филипп совершил выпад, целясь плечо. Эдриан грациозно шагнул в сторону и ответил ударом. Интендант ухмыльнулся виконту, который утер пот со лба.

– Я проучу… – процедил Филипп впервые с момента поединка. Слова дались ему тяжело, поэтому фраза оборвалась. Он размашисто рубанул.

Эдриан даже не стал скрещивать шпаги. Он увернулся, отойдя в сторону.

– Не стоит заниматься самоистязанием, месье. В вашем случае не поможет.

– Ты что несешь, отребье? – выплюнул виконт.

– Полегче, месье. У меня шпага, не забывайтесь, – интендант ухмыльнулся, раздумывая как половчее обезоружить противника.

– Я тебя покалечу.

– Угроза представителю короля может рассматриваться как угроза королю.

Филипп принялся кружить вокруг противника, не решаясь нанести очередной удар.

– Причем тут король? Ты всего лишь безродный служака, – скривился он.

– Вы всего лишь избалованный высокородный мальчишка с замашками пьянчуги из местной таверны, – Эдриан поворачивался вслед за противником. Его не отпускала мысль, что за этим кружением стоит нечто большее, чем короткий отдых между выпадами. И дело далеко не в обидных словах.

Стефани вздрогнула, когда поняла, что возлюбленный остановился рядом с выбоиной в мостовой. Неосторожный шаг и он споткнется. Или того хуже, потеряет равновесие. Это могло стоить ему жизни.

«Что делать? Как подать сигнал?». Не отрываясь, она смотрела на Филиппа, который тоже замер. «Если Эдриан шагнет назад, то…»

– Я сотру ухмылку с твоего лица, – совершая взмахи по горизонтали, виконт ринулся вперед.

Мужчины скрестили шпаги, встретившись нос к носу. Виконт пыжился и краснел от натуги. Свободная рука взметнулась в ударе, но Эдриан перехватил кулак. Мельком интендант заметил, как дернулась девушка, желая броситься к ним.

– Стой на месте, Стефани, – громко заявил он.

– Да, Стефа! Послушай своего любовничка, – прошипел Филипп, силясь высвободить руки. Он безуспешно дернулся, а потом ударил лбом в грудь противника.

Эдриан скривился. Боль пронзила солнечное сплетение и разошлась жгучими волнами по коже. Руки затряслись, но недостаточно, чтобы Филипп высвободился. Тогда виконт ударил еще раз.

– Прекратите, – вмешалась Стефани, которая была не в силах больше смотреть на то, как бьют любимого. – Хватит уже!

– Мы сами решим, когда хватит, – терпение лопнуло. Интендант резким движением отбросил руку противника и тут же ударил кулаком в нос.

Филипп не успел отшатнуться, как получил в колено носком сапога. Все еще крепко сжимая шпагу, он отступил.

Эдриан кривился от боли в груди, но ситуация была самая подходящая. Выпад, острие шпаги прошло сквозь ручку эфеса и укололо ладонь. Пальцы разжались. Виконт вскрикнул и схватился за поврежденную руку.

Оружие со звоном упало на мостовую. Интендант бросил и свое. Он в два больших шага преодолел расстояние и залепил Филиппу оплеуху. Хлесткий удар был настолько силен, что мужчину развернуло.

– Нравится бить сестру, а? – виконт развернулся, чтобы дать отпор. – А теперь?

Эдриан ударил по другой щеке.

– Все еще нравится?

Вновь удар. Еще один.

– Я не слышу ответа, – интендант замахнулся в очередной раз, когда Филипп повалился на колени и покачал головой.

– Н-нет… – страдальчески выдавил он.

– Чтобы больше не смел бить мою невесту! – выдохнул Эдриан. Что ж, бить сдавшегося неправильно.

Но как только мужчина собрался оставить виконта, тот, с грацией пантеры, набросился на него, повалив на мостовую.

– Да кто ты, демон тебя подери, такой, чтобы мне указывать! – взревел Филипп, нанеся несколько ударов по груди.

Прикосновение холодной стали к шее заставило его замереть. Стефани стояла рядом и держала шпагу возлюбленного. Острие уперлось в кожу, и тонкая струйка крови потекла вниз.

– Отпусти его, иначе я убью тебя, – голос девушки был полон решимости, хотя коленки тряслись.

– Убьешь своего брата из-за белобрысого урода? – хмыкнул Филипп.

– Ты мне не брат! Мой брат никогда бы меня не бил! – процедила она. – А теперь поднимайся, забирай шпагу и уходи отсюда. Оставь нас в покое.

Виконт нехотя поднялся и замер, одарив сестру ледяным взглядом. Стефани продолжала удерживать шпагу. Эдриан с трудом оперся на локоть. Боль пронзала его, а бинты кажется намокли от крови.

Филипп скривился.

– Слабак, – фыркнул он в сторону интенданта. – Позволяешь женщине защищать тебя.

– Да можем продолжить, – выражение лица виконта взбесило Эдриана и невероятным образом придало сил, позволило забыть о боли. Он пнул мужчину в голень и подскочил на ноги.

– Довольно! – Стефани взмахнула между ними шпагой, заставив сделать шаг назад. Она стала к интенданту спиной, направив острие на брата. – Филипп, уходи! Прошу тебя, уйди! Не ради меня, так ради Изабель! Ради нашего отца. Ради нашей семьи. Поди прочь, если для тебя в этой жизни есть хоть что-то святое.

Виконт шмыгнул нос и утер распухшую щеку.

– Стефани, отойди и дай нам закончить, – Эдриана безумно раздражало ухмыляющееся выражение лица Филиппа. Вдруг ему сделалось абсолютно все равно на правила. Кровь кипела от бушевавшей злости и ненависти. Он был готов убить виконта прямо сейчас.

– Нет! – вскричала девушка. – Если я дорога тебе, то остановись. А ты, – она гневно посмотрела на брата. – Подбирай шпагу и уходи. Театр закончен.

Мужчины молчали. Филипп плюнул на землю кровью, поднял шпагу и быстрым шагом принялся удаляться прочь.