Старейшины сидели в ряд. Прочесть что-то по их глазам или лицам я не могла. У драконорожденных не было такой выраженной мимики, как у людей.
– Думаю, это из-за того, что Лорклар однажды узнала, что я мечена солнцем.
– Ты догадываешься, что это может значить?
Я не хотела говорить. Стиснула зубы, но правда рвалась наружу, как ни старалась ее скрыть. Губы сами зашевелились. Может, оно и к лучшему?
– Я не догадываюсь, я знаю. Я делила тело с Царицей Мечей, богиней солнца, которую вы зовете Солнцеликой Яснарой.
Сердце безумно колотилось. Глаза бегали, выхватывая в поднявшейся суматохе обрывочные образы. Шепчущиеся драконорожденные. Яркие золотые глаза с вертикальными зрачками, устремленные на меня. Крепко сжатые на трости пальцы Лорклар.
– Ты лжешь! – крикнул кто-то из старейшин, подскочив со скамьи. Тот, что казался самым молодым из них.
Лорклар коснулась его руки, успокаивая. Разгоряченный парень не спешил садиться на место.
– Это невозможно! Дух богини заточили, а тело сожгли в драконьем пламени! И даже текст заклинания утрачен!
– Это мы так думаем, – проскрипела Лорклар. – Но раз Тиа говорит, что…
– Она врет! – снова прорычал молодой драконорожденный, и я всерьез подумала, что на этом суд кончится.
Нашла взглядом в толпе побледневшую Анти и виновато качнула головой.
«Прости, что молчала. Прости, что сейчас ничего не вышло».
– Тиа не может врать. Ты сам видишь на ее коже клеймо души и чувствуешь силу, которую оно источает. А я видела солнце внутри нее.
– И где же оно сейчас?
На меня разом обратились сотни взглядов, и я поняла, что другого пути нет. Я расскажу все, как было, с самого начала. И это меня либо спасет, либо погубит.
– Что же, – я вздохнула, набираясь сил перед тем, как распахнуть душу, полную глубоких ран, – я начну сначала. Этим летом меня продали на аукционе.
Глава 4
Суд
Я не верю, что люди не отвечают на наши письма, потому что не могут их прочесть. А как же их маги – способные переводчики? Вероятно, все послания с предложениями мирных переговоров уничтожают или вовсе игнорируют.
Бесполезно. Нам не договориться.
Человечество проиграло страху перед магией.
Из письма неизвестного
Я рассказала обо всем.
О том, как оказалась в Розе Гаратиса, а потом – в замке Валанте Карстро. О том, как начала против воли работать на него, не зная, что помогаю проложить тропинку к возрождению темного божества. И о том, как, ни о чем не подозревая, сама по ошибке стала сосудом для иного древнего существа. Рассказала, как мы с Рафаэлем пережили кошмар в оккупированной деревне, как после этого во мне впервые проявились силы Солнцеликой и как мы придумали использовать это против Валанте.
Я говорила о нашем союзе и не понимала, в чем я ошиблась. Где не заметила в Рафаэле прорастающее зерно зла?
Но чем дальше заходил мой рассказ, тем яснее становилось – я сама выбрала слепоту. Устала от одиночества и закрыла глаза на то, что всегда было перед ними.
Рафаэль никогда не желал помогать кому-то, если это не сулило выгоду. Ни свобода, ни месть Валанте не манили его так, как власть.
И я оказалась лишь ступенью к ней.
Сейчас, понимая это, я поражалась собственной наивности. До боли сжимала кулаки и кусала губы, пока продолжала рассказ.
Сложнее всего было говорить о том, как мы с Рафаэлем договорились втянуть в наш план Антинуа. На этой части я не сдержалась и нашла подругу взглядом в толпе. Я не хотела рассказывать ей об этом вот так – на глазах сотен чужаков.
– Я думала, что действую во благо мира, – не отводя взгляд, покаялась я. – Не хотела втягивать Антинуа, но понимала, что иначе никак. Верила, что все будет в порядке. Но из-за меня Вой Ночи восстал, а моя подруга стала отступницей.
Зрители перешептывались. Старейшины хранили тяжелое молчание.
Издалека было плохо видно, плачет ли Анти. Она уронила голову, стояла ссутулившись, но не уходила.
– Я пыталась остановить Рафаэля, когда поняла, что он задумал, но…
«Было слишком поздно», – хотела сказать я, но слова замерли на кончике языка. Что-то не пускало их.
– Но? – подтолкнула одна из старейшин.
Я сквозь воспоминания снова перенеслась в тот вечер. Крики людей, сгущающиеся тени и Рафаэль, с головы до пят в брызгах крови. Я могла его остановить, могла призвать силу Яснары, чтобы убить Рафаэля и не дать Вою Ночи пробудиться.
– Я не смогла, – обронила совсем тихо я.
– Тебе не хватило сил? Кто-то помешал?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
Мысли закружило вихрем сомнений. Я сама не знала ответ на этот вопрос, а потому не могла ничего сказать. Кусала губу, глядя в одну точку на полу.
– Я не знаю, – только и смогла выдавить я.
Вдруг все покачнулось. Я едва не упала на пол от неожиданности, но удержалась на ногах. Что происходит? Я в недоумении огляделась и поняла, что почти никто не обратил на произошедшее внимания. Только я, Антинуа и люди, которых я заметила в толпе, выглядели обеспокоенными.
– Мы покидаем сушу и переходим в море! – объявил кто-то с верхних этажей, близких к открытой палубе.
Загремели аплодисменты, туртам заполнил восторженный рев. Огромный корабль снова качнулся, а у меня закружилась голова от новых ощущений. Я будто стояла на канате, который ежесекундно дрожал. Приходилось крениться то в одну сторону, то в другую…
– Мы покинули земли людей, – громогласно объявила женщина-старейшина с молочной чешуей. – Пройдут недели, прежде чем мы окажемся дома. И только нам решать, ступит ли на наши острова эта полукровка.
В горле пересохло. Я застыла, ловя каждое слово.
– Мы пришли на земли людей не для сражений, а с предложением объединиться перед надвигающейся угрозой. И что мы получили в ответ на протянутую руку? Войну!
Драконорожденные зарычали и затопали. Они будто обратились в единый организм.
– Но мы обещали, что не уподобимся людям. Не станем угнетать тех, кто отличается от нас. Не откажем в приюте никому, для кого дом стал ловушкой или тюрьмой. Все расы равны.
– Тогда почему среди людей живут такие, как она? – выкрикнул из толпы кто-то. Человек.
Молодой мужчина указывал на меня, но смотрели все только на него.
– Почему драконорожденные насиловали людей? Почему убивали невинных? – продолжал беженец, хотя его спутница пыталась его успокоить. Гладила по руке и что-то шептала.
Продолжит в том же духе – полетит за борт.
– По той же причине, по которой люди насилуют драконорожденных, – процедила Лорклар. – Или ты думал, что полукровок рождают только человеческие женщины? Думал, что негодяи есть только среди заморских чудовищ?
Недовольный прикусил язык. В зале вообще повисла тяжелая тишина. Я заметила, как несколько драконорожденных сломленно склонили головы.
– Черная душа может родиться в любом теле, – продолжила Лорклар после недолгого молчания. – Предатели, насильники, живодеры – таких полно на обеих сторонах. Война лишь развязывает им руки. А полукровки – дети трагедий, общих для всех нас. Драконорожденные помнят об этом. А люди…
– Люди не видят дальше своего носа, – вставила полукровка, что из зала наблюдала за судом. – Мы для них – лишь напоминание о войне.
Цепи, до сих пор обвивающие меня змеями, вдруг показались слишком тяжелыми. Или то лишь чудилось из-за навалившейся тяжести воспоминаний?
Мне пришлось несладко. Меня сторонились с детства, боялись, что в любой момент из послушной рабыни я обернусь мятежницей. Собственная мать отвернулась от меня.
Лорклар стукнула тростью, и поднявшийся злой ропот драконорожденных стих.
– Мы собрались, чтобы решить судьбу Тиа, так давайте же займемся делом.
– Да чего тут думать? – ощерилась другая старейшина. – Очевидно, что девчонку с нами оставлять нельзя.
Я ожидала такого поворота, но все равно напряглась. Внимательно слушала, а взгляд то и дело прыгал от одного драконорожденного к другим. Они часто перебивали друг друга – только успевай следить, кто говорит.
– Тиа избрана Солнцеликой! Мы не можем ее прогнать.
– Она была избрана ею. Причем это не случайность. Тиа сама призналась, что переносила на кожу кусочки заклинания заточения, чтобы укрепить связь с Солнцеликой. К тому же сейчас богини с отродьем нет.
– Это неправильно! Она – наша соплеменница, пусть и наполовину!
– А я согласен, что ее нельзя укрывать. Тот вампир, который обратил девчонку, – где он и что будет делать дальше? Вдруг он будет преследовать ее и явится сюда? Вместе с Полуночником, с которым пока что делит тело.
И тут я не выдержала:
– И тогда мы дадим ему бой. Я поклялась, что остановлю Рафаэля! Просто… Мне нужно время, чтобы понять, как это сделать, не освободив Воя Ночи. – Я осеклась. Драконорожденные дали божествам другие имена. – То есть Полуночника.
– Т-ц, – щелкнула раздвоенным языком старейшина с изумрудной чешуей. – Твоя клятва останется неисполненной. Поверь, ты не сможешь навредить своему двуликому другу. Он обрел большую силу и с каждым днем станет понимать ее все лучше. А ты хочешь не просто убить его, но и… Что? Чего ты хочешь добиться?
– Я хочу найти способ изгнать Полуночника обратно в заточение, чтобы смерть Рафаэля не освободила бога окончательно. Рафаэль глуп, но он хоть как-то сдерживает темное божество. Без него, как бы сложно мне ни было это говорить, всему точно придет конец.
– То есть ты хочешь спасти этого Р-рафаэля, – золотые глаза другого советника пугающе сверкнули. – Ради этого все затеяла?
В этих словах явно таилось осуждение. Несмотря на заклинание, не позволяющее лгать, мне все равно не верили.
– Прекрати, Дортас. – Лорклар вознаградила соплеменника холодным взглядом и таким же ледяным тоном. – Тиа уже сказала, что хочет отомстить. Ты плохо слушаешь или забыл, что она не может врать?
– Лучше бы она собиралась его спасти. – Дортас клацнул зубами и продолжил: – Наивная девчонка собирается противостоять чудовищу, от которого мы бежим на другой материк! Мы были готовы сражаться, чтобы остановить возрождение Полуночника, но теперь… Можно только дрожать и ждать, когда вечная ночь проглотит солнце и мир охватит темный пир.
Судя по тому, какое гробовое молчание наступило в огромном зале, Дортас упомянул какое-то пророчество. Вместо того чтобы присоединиться ко всем и безропотно дрожать от страха перед туманным, но печальным будущим, я шагнула вперед:
– Разве можно так слепо верить предсказаниям? Они – подсказка, но не закон. Я не хочу думать, будто выхода нет и Рафаэль погубит весь мир! Я обещала остановить его, и я сделаю это.
– И как же? – с насмешкой спросила зеленая драконорожденная. – Солнцеликая покинула тебя. Свет – больше не твое оружие, а враг. Твое владение магией, как и у всех людей, ничтожно. Ты не можешь даже выйти из тени, но собираешься остановить двух чудовищ сразу – своего хозяина и грязь, что поселилась в нем. Ты забыла, что именно Полуночник осквернил Солнцеликую? Из-за него она обезумела и породила самую отвратительную расу живых мертвецов, жаждущих крови! Так как, скажи, ты собираешься противостоять злу?
Я тяжело сглотнула и набрала полные легкие воздуха, в котором витало напряжение.
Я рассказала драконорожденным все. Почти все… Не упомянула лишь о нашем никчемном романе с Рафаэлем продолжительностью в одну страстную ночь и о том, что после обращения я пыталась вновь призвать Яснару. Наносила знакомые знаки заклинания, вырезала их на своей коже. Бесполезно. Она будто не слышала меня. Но я была уверена, что это можно как-то исправить.
– Без Солнцеликой мне не справиться, – честно признала я. – Поэтому я попытаюсь вернуть ее.
Неожиданно по залу прокатилась волна недовольства. Некоторые старейшины вскочили со своих мест.
– Непозволительно!
– Взывать к богине ради собственных целей!
– Она уже отвернулась от тебя однажды! Чего ты добиваешься теперь?
И снова всех на место поставила Лорклар. Самая старая участница совета поднялась, лишь этим заставив умолкнуть всех остальных.
– Ты помнишь части заклинания пленения Солнцеликой? – спросила она, глядя на меня блеклыми глазами. Когда я кивнула, она продолжила в тишине: – Тогда ты поможешь призвать богиню, но не в свое тело. У тебя был шанс предотвратить беду и остановить зло, но ты проиграла.
И хоть я понимала, что Лорклар права, ее слова ощущались пощечиной.
За долгие месяцы я научилась уживаться с Яснарой, пользоваться ее силой. Я привыкла, что в голове почти всегда звучит еще чей-то голос. Я жаждала вернуть Яснару и ее мощь, но…
Возможно, Лорклар права. После того как я не смогла в нужный момент испепелить Рафаэля, решив проблемы настоящего и будущего, Яснара наверняка в бешенстве.
