– Господа! Господа! Не ссорьтесь! Вы забываете о моих возможностях!
«Еще бы ты нам об это сказал, урод!» – с неожиданной ненавистью подумал штурмбаннфюрер, ему было до слез жаль своих погибших парней.
– Вы о чем, Отто? – словно рисуясь, вопросительно приподнял одну бровь Пласман.
– Об этом… – вытянутые вперед руки Старшего Жреца окутались разреженным фиолетовым туманом, который с каждой минутой становился все плотнее и плотнее. – Эманации насильственной смерти насытили окружающее пространство достаточным количеством некроэнергии, – словно читая лекцию за кафедрой Берлинского университета, принялся пояснять свои действия Ран.
– А, – догадался коммандер, – так вы собираетесь поднять пару-тройку ходячих мертвецов для переноски этого, пока еще живого, жертвенного мяса? Не так ли, мой друг?
– Лучше, дорогой мой Йозеф! Много лучше! – воскликнул Отто, с удовлетворением отмечая, как от уплотнившегося вокруг его рук облака отделились многочисленные ответвления, похожие на щупальца осьминога. – Дармовых Сил и материала достаточно для создания настоящего Кадавра!
При этих словах оставшиеся в живых и «не осенённые благодатью» бойцы Хартмана опасливо попятились от колдующего оберштурмбаннфюрера. Поскольку магическими техниками они не обладали, то и визуальную составляющую магии Отто Рана видеть не могли.
– А вы, Отто, как я посмотрю, в Дахау не теряли времени даром! – произнес Пласман, не скрывая облегчения. Разборки с горными стрелками ему были не нужны. Он увлеченно наблюдал, как фиолетовые щупальца вытягиваются и принимаются шарить по сторонам, словно в поиске добычи.
– Да я в общем-то и в Бухенвальде тоже не груши околачивал, герр коммандер! – ответил оберштурмбаннфюрер с долей некоторого превосходства над «коллегой».
Хартману было прекрасно известно, что дар Некромантии довольно редок в среде осенённых, и каждый специалист подобного профиля в Рейхе был буквально на вес золота. Ведь даже слабенький некромант мог поставить в строй и управлять не только своими погибшими бойцами, но и бойцами противника. И пусть обычные поднятые мертвяки были тупы и медлительны, но они обладали одним неоспоримым преимуществом перед живой силой – чтобы их уничтожить, нужно было основательно потрудиться, едва ли не стереть агрессивных Ходячих в порошок. А уж если Некромант обладал даром творения настоящих Кадавров…
Магические щупальца оберштурмбанфюрера наконец-то добрались до неподвижных тел русских солдат. Конвульсивно подергиваясь, они взметнулись в воздух, а после обрушились на их тела, пытаясь вонзиться в них острыми крюками, мгновенно выросшими на конце. Однако к большому изумлению Отто Рана, крюки лишь скользнули по трупам, не сумев вонзиться в податливую мертвую плоть. Они словно отскакивали от мертвых русских бойцов.
– Шайсе! – в сердцах выругался оберштурмбаннфюрен, когда после очередной попытки у него ничего не получилось. – Не понимаю! Этого не может быть!
– В чем дело, Отто? – Величавое высокомерие Пласмана неожиданно треснуло. – Ты утратил свои возможности?
– Нет, герр коммандер, мой Дар ни на эрг не изменился, – покачал головой Отто Ран, а его призрачные и не видимые простым смертным щупальца нервно вспороли воздух. – Что-то не так с этими русскими! Они не поддаются Некровоздействию! А оно у меня получилось, довольно-таки, неслабым!
– Вы думаете, это какая-то новая разработка русских Силовиков, Отто? – В глазах коммандера загорелся какой-то маниакально-исследовательский огонек.
– Похоже на то, Йозеф, – согласился с Пласманом оберштурмбаннфюрер.
– Мы обязаны доставить образцы этой падали в Рейх! – с жаром воскликнул коммандер. – Если Иваны научились противостоять нашему Некровоздействию, мы должны первыми сообщить об этом рейхсфюреру! А после досконально изучить образцы!
– Бесспорно, Йозеф! Бесспорно! – Полностью поддержал коммандера Отто Ран. – Только падаль мы с собой не потащим, – сообщил он после небольшой паузы. – У нас есть двое живых, это будет куда лучшим доказательством нашего «открытия».
– Но мне нужна жертва! – уперся, как баран, Пласман. – Без нее вся наша авантюра потеряет всякий смысл!
При этих словах Хартман вновь «похолодел», он прекрасно представлял, кем могут заменить резко «подорожавшего» пленника. Но ради процветания Рейха…
– Но ведь у нас их двое, Йозеф! – напомнил Отто. – Насколько мне известно, для обряда достаточно одной Жизненной Силы…
– Да, достаточно. – Согласно кивнул коммандер. – Остается лишь довести их до места живыми!
– Вы слышали, штумбаннфюрер? – Пробежался взглядом по напрягшемуся Хартману Отто Ран.
– Яволь, герр оберштурмбаннфюрер! – поспешно ответил Роберт. – Но как мы их доставим, даже до места… если вам не удалось создать Кадавра?
– Кто сказал, что не удалось? – нервно дернул щекой Отто, осознав, что кто-то сомневается в его силах. – Не удалось создать из русского мяса… Пускай наши героически павшие бойцы еще послужат во славу Рейха! – Щупальца вновь пришли в движение, повинуясь мысленному приказу Некроманта.
Они резко вонзились в мертвые тела павших бойцов Хартмана и принялись стаскивать их в одну большую кучу. Хартман скрипнул зубами, наблюдая как с хрустом ломаются мертвецы, как щупальца скатывают в большой мерзкий ком окровавленную плоть тех, с кем штурмбаннфюрер не один год делил кров и пищу, кто защищал ему спину и был готов, не раздумывая, отдать за него жизнь. И отдал… Но такого посмертия в образе жуткого Кадавра Роберт не пожелал бы даже самому заклятому врагу… Даже русским… Он отвернулся и отошел в сторону, сделав вид, что уточняет по карте дальнейший маршрут. На самом деле он не хотел, чтобы двое надменных магов, которых он был обязан охранять, увидели и раскусили его настоящие чувства. Ему удалось восстановить душевное равновесие буквально за несколько секунд. Недаром подчиненные его называли Горный Лев.
Хруст и влажное чавканье за спиной штурмбаннфюрера наконец-то замолкли, и он нашел в себе силы обернуться. Некросоздание стояло подле своего Кукловода, и преданно заглядывало белесыми, словно у снулой рыбы, глазами ему в рот.
«Пфальцманн!» – внутренне содрогнулся от омерзения и скорби Роберт, стараясь не глядеть на гротескно-искаженное лицо своего унтерштурмфюрера Ганса Пфальцмана.
Именно его распухшая и расплющенная голова венчала некое подобие головогруди созданного Раном Кадавра. Монстр своим внешним видом напоминал некую помесь гигантского краба или паука, собранного из кусков человеческих тел. Такое существо могло привидеться обычному человеку разве что в жутком кошмаре.
«Какой же извращённой фантазией должен был обладать Некромант, чтобы создать такую мерзость?» – подумалось Хартману.
– Чего встали? – оберштурмбанфюрер избавился от остатков фиолетового тумана на руках. – Грузим этих ублюдков и ходу!
– Герр Хартман, – обратился к Роберту коммандер, – поторопите своих бойцов!
– Слушаюсь, герр коммандер! – подорвался со своего места штурмбаннфюрер.
Сбросив остатки благоговейного страха перед демонстрируемыми Раном проявлениями Некромагии, бойцы Хартмана развили бурную деятельность. Раненые красноармейцы были водружены на костяной панцирь рукотворной твари, от которой за версту разило мертвечиной. Кроме связанных пленников, Кадавра загрузили боеприпасами павших бойцов, провизией и частично боевыми трофеями, оставшимися от русских. Особый интерес коммандера привлекли бумаги старшего из красноармейцев, с которыми Пласман хотел ознакомиться на ближайшем привале.
Но его мечтам не суждено было сбыться, несколько последующих дней диверсантам пришлось уходить еще от одной группы преследователей. На этот раз противники не поскупились на Силовиков. И если бы на стороне горных стрелков не сражался бы созданный Отто Раном Кадавр, неизвестно, удалось бы им отбиться от преследователей на этот раз.
И вот, вконец измотанные длительной гонкой, диверсанты вышли на «финишную прямую». Честно говоря, небольшое горное плато, на котором командование решило остановиться на ночлег, было последней известной точкой маршрута. Дальнейшей дороги на карте отмечено не было. Она была неизведанной и определялась, со слов Коммандера Пласмана, какими-то древними сказаниями, легендами и сагами. Что было, на взгляд Роберта, настоящим безумием и самоубийством. Однако коммандер Пласман считал абсолютно иначе. Пока бойцы суетились, устанавливая палатки, чтобы хоть немного отдохнуть внутри от холода и пронизывающего ветра, Роберт решил переговорить с «начальством», ведущим их поредевший отряд к неминуемой гибели:
– Герр коммандер, разрешите обратиться?
Пласман, спрятавшийся от ветра в небольшую трещину в скале, устало поднял глаза на нависшего над ним штурмбаннфюрера. Обмороженные и обветренные щеки, кончик носа и ледяная коржа на отросшей бороде – в данный момент коммандер был совсем не похож на того лощеного аристократа, которого Хартман помнил в самом начале их совместного похода. Теперь он выглядел так же, как и любой член их маленького отряда, невзирая на высокие чины, звания и магические способности. Перед Робертом сидел, обессиленно откинувшись спиной на холодный скальный массив, чертовски уставший человек. И неизвестно, как бы он себя чувствовал, если бы не уцелел их отрядный Медик, каждое утро вливающий порцию новых Сил в истощенное тело коммандера. И если парни Хартмана, и тот же Отто Ран, были отлично подготовлены к горным походам, коммандер, видимо, не обладал должным опытом – «горняшка» его основательно изматывала.
– Ты что-то хотел, Роберт? – устало произнес Пласман, пытаясь согреть горячим дыханием закоченевшие пальцы. В последнее время от его былого гонора не осталось и следа.
– Герр Пласман, моя карта закончилась, – сообщил Хартман. – О дальнейшем маршруте мне ничего не известно…
– Не переживай, Роберт… – с одышкой произнес коммандер. – С этого момента группу поведу я…
«Куда же, интересно, ты нас всех заведешь? – мысленно усмехнулся штурмбаннфюрер. – Если только в самое пекло. Хотя я бы уже с удовольствием погрелся даже на адской сковороде…»
Глава 5
Я сидел, пускал дым в потолок камеры и старался особо не задумываться о своей дальнейшей судьбе.
«А чего зря переживать? – резонно рассудил я. – Делай что должно и будь что будет!»
За свою действительно долгую, почти что двойную «сверхсрочную», жизнь я успел многого насмотреться. И поэтому, наверное, совсем разучился удивляться. Атрофировалось у меня это чувство… Напрочь атрофировалось! Да, черт побери, я видел агонию и гибель СССР! Гибель действительно великой страны, на создание, развитие и защиту которой были затрачены чудовищные усилия нескольких поколений, немыслимое количество материальных ресурсов и человеческих жизней! И все это было спущено в унитаз практически моментально!
Согласен – проблемы у Союза были. И они копились год от года, наслаивались одна на другую, начиная откровенно смердеть и разлагаться, отравляя своими миазмами мощный организм подлинно народной и межнациональной страны Советов. Перестройка была нужна, просто необходима, как воздух! И, если бы она началась не при Мишке Меченом, она началась бы при ком-нибудь другом… Вот только результаты могли бы быть абсолютно иными…
А вот нечего было с буржуйскими выродками в десна жахаться! Уж как наш незабвенный и бровеносный дважды Ильич Советского Союза это дело любил! В смысле, в десна жахаться со всеми подряд! Но такого откровенного разбазаривания государственной собственности и неприкрытого обирания до исподнего своего же народа, при нем не было! По крайней мере и зарплату всегда вовремя платили, да и не голодал никто! А уж о бесплатном образовании и медицине я вообще молчу! При должном подходе все можно было еще поправить! А его «преемники» … Тьфу! И это я не о Черненко с Андроповым, тем даже поруководить, как следует, не пришлось. Хотя тоже могли дров наломать, но не срослось.
Никогда у нас с забугорьем «всеобщей любви и счастья» не будет! И надейтесь, простофили! В каких бы радужных красках вам эту несусветную хрень и ни преподносили бы некоторые особо хитровымудренные деятели. Заграница она для России всегда фигу в кармане держит. Только, сука, отвернись, зазевайся на мгновение, как эти ушлые перцы такую свинью подложат… Ну, а раз не до любви, пусть, сука, хотя бы уважают! А если уважать не судьба – пускай боятся…
От воспоминаний и невеселых размышлений меня оторвал старший лейтенант Егоров, появившийся в подвале с каким-то громоздким аппаратом наперевес.
– Мозголом еще не прибыл, товарищ майор! – доложил он, бережно опуская аппарат рядом с клеткой. – А Силомер вот – заряжен и готов к работе!
Я с любопытством скосил глаза, разглядывая попавший в поле моего зрения прибор: какие-то провода-лампочки-тумблеры и большое стрелочное устройство индикации в металлическом корпусе, типа огромного вольтметра. Индикаторная шкала была разукрашена в разные цвета: от небесно-голубого до предупреждающе-кровавого. Пока я разглядывал прибор, Егоров ловко размотал провода, оканчивающиеся присосками, которые ловко прилепил мне на виски и лоб. После чего он вытащил из-за пазухи потрепанную книжечку и погрузился в её изучение.
– Что, с памятью проблемы, Егоров? – хмыкнул майор. – А ведь молодой еще… – Он протянул руку и вытащил у меня изо рта погрызенный бумажный мундштук докуренной папиросы.
– Благодарствую, майор! – поблагодарил я особиста. А чего? От меня не убудет! После лечения и дозы никотина жизнь заиграла другими красками. – А может, и перекусить чего найдется? – спросил я. Едва мое здоровье немного поправилось, проснулось сосущее чувство голода. Это же сколько я не ел? И не припомню… Похоже, что та свежая буханка, съеденная на берегу реки еще моего мира, и была моим последним перекусом.
– Наглеешь, старикан? – усмехнулся майор. Но так, по-доброму усмехнулся, без всякого подвоха. – Вот показатели снимем с тебя и накормим, – добавил он. – Голод, он – не тетка! Мы ж не палачи эсэсовские… Ну, Егоров, чего ты там возишься? Я уже и сам проголодался!
– Так непростое это дело, Станислав Борисович, Силомер правильно отстроить! Я и инструкцию-то взял, чтобы потом не перенастраивать. Хоть и наизусть сортировочные таблицы помню, но лучше бы перебдеть! Сейчас дам пробный импульс… – Старший лейтенант покрутил ручки прибора и пощелкал многочисленными тумблерами.
– Стартуй уж, умник! – произнес майор, бросая окурок в мятую жестяную банку из-под тушенки.
– Первая протяжка, старт! – огласил Егоров, нажимая большую красную кнопку на корпусе агрегата.
Силомер заморгал многочисленными разноцветными огоньками-лампочками, после чего утробно загудел.
– Бляха-муха! – я скрипнул зубами, когда меня основательно тряхнуло, как будто приложило неслабым электрическим разрядом.
Агрегат взвыл дурным голосом, стрелка на приборе зашкалила, резко сместившись в красную область шкалы. Она бы и дальше ушла, если бы не остановилась, уткнувшись в упор.
– Вырубай! – Майор заорал как умалишенный, когда в подвале пахнуло горелой изоляцией. Прибор выплюнул из корпуса клуб вонючего дыма и затих. – Е.учий случай! – выругался Станислав Борисович. – Угробили-таки машинку!
– Нет, вы видели? Станислав Борисович? Видели?! – возбужденно затараторил старший лейтенант, тыча пальцем в застывшую в красной зоне стрелку прибора. – Это же максимальный, наркомсиловский уровень! Выше только Ставка… – Егоров ахнул, не договорив и испуганно закрыв рукой отвисшую челюсть. – Агрегат ведь поэтому и расплавился – не выдержал нагрузки! А ведь это был только пробный, разогревающий прогон! Кого же это мы с вами задержали, товарищ майор?
Майор поднял взгляд от продолжающего дымиться Силомера и уставился, не мигая, мне в глаза.
– Ты кто такой, старче? – глухо спросил он.
– Да хрен его знает, майор? – я пожал бы плечами, если бы они мне подчинялись. Но гребаные блокираторы (или как их там?), навешанные на меня в изобилии, словно шарики-фонарики на новогодней елке, продолжали сковывать мое тело. – Похоже, что жертва нацистских бесчеловечных экспериментов. Я вообще не при делах, что у вас тут почем? Сами определили – сами и разбирайтесь! Только, командир, пожрать дай!
– Надо сообщать, Станислав Борисович!
– Не зуди! Сам знаю! – нервно отозвался майор. – Пойдем-ка на улицу…
– Только вы это, Станислав Борисович, закупорьте его по полной! Не зря я на него столько блокираторов понавесил! Как знал!
Майор в очередной раз активировал клетку, а выйдя из каземата, активировал и защиту всей камеры.
«Хрен его знает, поможет или нет против такой-то Силищи, – думал он привычно «оживляя» впаянные в камень старинные формулы, сформированные еще при царе Горохе, но как ни странно, продолжающие еще исправно работать. – Вот почему наши Силовики так не могут? – Современные формулы, разрабатываемые в сверхсекретных НИИ, были неудобны в использовании, постоянно сбоили и развеивались в довольно короткий срок с момента их активации. – Ведь вот же! Работает, как часики! И не одно столетие!»
Выйдя на свежий весенний воздух, майор вновь достал папиросы. Дунул в гильзу, вышибая из нее крошки выкрошившегося табака, после чего промял мундштук, прикусив его зубами. Пока он хлопал по карманам в поисках запропастившегося куда-то спичечного коробка, кончик папиросы раскурился сам собой.
– Опять ты за свое, Егоров? Вроде вот взрослый лоб, а ведешь себя совсем как мальчишка! – пожурил он своего заместителя.
– Так некуда усилия прилагать, товарищ майор, – глупо улыбаясь, ответил старший лейтенант. – Я ведь разносторонний Силовик. Ярко выраженный Медик, а все остальные проявления – так баловство одно, разве что папироску раскурить. В спецшколе говорили, что если очень сильно тренироваться, можно свой дар развивать…
– Угу, – кивнул майор, – мне тоже много чего говорили. Но как я ни усирался – но выше крыши, так и не подпрыгнул.
– Станислав Борисович, – понизив голос, спросил начальника старший лейтенант, – а как вы думаете, кто на самом деле этот старик? Может он оказаться засланным фрицами казачком?
– Не знаю, что и думать, Вася, – признался майор и глубоко затянулся. – Вот сам подумай, стал бы ты рисковать Силовиком такого уровня, чтобы затеять с врагом этакую непонятную возню?
– С таким-то резервом? Это все равно, что Командующего фронтом или кого-нибудь из Ставки Верховного Главнокомандующего немцам на блюдечке преподнести…
– Молчи, дурак! – шикнул на него майор, подозрительно поглядывая по сторонам. – Тут ведь и не знаешь, откуда прилететь может! Уши за каждым углом! Враг не дремлет и все такое! Понял, дурилка ты картонная?
– Так точно, понял, товарищ майор! Болтун – находка для шпиона! Но… так можно и до полного маразма дойти. В каждом шпиона видеть.
– Работа у нас такая, Вася – во всяком шпиона подозревать!
– Что, даже и во мне? – возмутился Егоров.
– Даже в тебе, Вася! Даже в тебе! Да не напрягайся ты так – шучу я! А вот в Штаб Округа о нашем «диверсанте» сообщить придется… А это еще кого принесло? – воскликнул Станислав Борисович, когда во двор особняка неторопливо заехал черный ЗИС-101. – Ну вот, накаркали, – усмехнулся майор, отбрасывая папиросу в сторонку и застегивая верхнюю пуговицу кителя. – Знакомый какой аппарат… Штабной.
Старший лейтенант тоже быстренько загасил папироску и оправился, одернув ремень. Автомобиль затормозил возле офицеров. Задняя пассажирская дверь открылась, и на свет божий выбрался, сверкая золотом погон, аж целый генерал-лейтенант! Никого другого в таких чинах, кроме командующего Сибирского военного округа Никифора Васильевича Медведева, майор не знал.
«Похоже, что это он и есть – больше некому», – решил Станислав Борисович.
Следом за командующим вылез из автомобиля невзрачный сухой мужичонка, облаченный в полувоенный френч защитного цвета без каких-либо знаков различия.
Майор пробежал глазами по орденоносной груди генерал-лейтенанта: орден Ленина, два Красного Знамени – точно он, вытянулся во фрунт и четко отрапортовал:
– Товарищ командующий, начальник Свердловского ОКР НКО «СМЕРШ», майор Засядько!
– Тише, майор, не пыжься, – остановил его властным взмахом руки генерал-лейтенант. – догадался, что признал. А теперь давай по-семейному – здесь все свои.
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант! Есть не пыжиться… – майор слегка расслабился, раз с порога не начали распекать и трибуналом грозить, значит, не все так плохо! Только непонятно, за каким лядом сам командующий СибВО тащился в Свердловск из Омска за целую тысячу километров? Ну, уж явно не за тем, чтобы на него, такого распрекрасного майора, просто взглянуть.
– Давай, веди в свою нору, – распорядился Медведев.
– Товарищ командующий, может, откушаете с дороги? – рискнул спросить Засядько.
– Не откажусь, майор! – ответил командующий. – Ты как, Петр Петрович? – Генерал взглянул на своего неприметного спутника.
– Не против, – коротко кивнул Петр Петрович.
– Времени нет, майор, – произнес Никифор Васильевич. – За делом и перекусим.
– Егоров! Мухой организуй! – шикнул на помощника майор и тот мгновенно ушуршал решать продовольственный вопрос.
В кабинете Станислава Борисовича генерал, против ожидания, занял скромное место за совещательным столом, а на место начальника отдела взгромоздился тот самый неприметный мужичонка во френче без знаков различия.
– Меня зовут – произнес мужчина, – Петр Петрович.
«Ага, а фамилия Петров», – подумал майор, на что мужичонка неожиданно согласно кивнул:
– Да-да, именно Петров, товарищ Засядько. Вы сделали правильные выводы! Меня всегда радует, Никифор Васильевич, когда человек находится на своем месте и в голове у него что-то, да имеется!
