Ладони постепенно начинали выглядеть менее пугающими. И пусть до полного заживления было еще далеко и все еще необходимо было наложить бинты, это уже было не кровавое месиво, которое увидел Шен.
Ал внимательно смотрел на учителя, но тот и впрямь не выглядел более усталым после того, как поделился с ним духовной энергией.
– Все в порядке? – спросил Шен.
Ал прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Этот вопрос всколыхнул в его груди бурю эмоций.
«Запомнил ли он те мои слова? Почему ничего не говорит об этом, если помнит? Спросить его?»
– Мастер Муан не давал мне увидеться с вами все это время. Он даже не отвечал на мои вопросы о вашем самочувствии, – посетовал парень.
– Кхм… – Шен подумал о том, что вообще удивлен, как Муан не прибил Ала после того, как ученик додумался ляпнуть, что учитель решил пожертвовать жизнью из-за него. Вот же самоубийца.
Прямо на колени Шену упали тонкие белые повязки и несколько листов алоэ.
– Задание выполнено, разрешите откланяться! – фыркнула фея и вернулась в свой бутон.
Вроде бы тон у малявки был очень дерзкий, однако она исполнила то, что он приказал.
– А надо мной они только издеваются, – удивленно пожаловался Ал.
– Может, это из-за того, что уже все в курсе, что я друг Эласа? – задумчиво произнес Шен.
– Кто это?
Шен положил руку Ала на свое колено и принялся выдавливать на рану сок алоэ, после чего аккуратно распределил его по всей поверхности, а затем разорвал и приложил лист и стал обматывать бинтами. На самом деле, уверенности в том, правильно ли он делает, у него не было, но раз фея принесла эти листики, значит, в них должен быть толк, не так ли?
– Кто? – рассеянно переспросил он. – Зимний король.
Тут он подумал, что невозможно будет объяснить Алу все, не посвятив его в свою выдуманную потерю памяти. Он отпустил его руку и пояснил с легкой улыбкой:
– Дело в том, что из-за Глубинной тьмы некоторые события далекого прошлого стали стираться из моей памяти и я не помнил, что уже был знаком с зимним королем. А он не узнал меня в маске. Какая ирония! Если бы он с самого начала понял, кто я такой, мы могли бы вообще избежать опасности.
Признаться, Шен думал, что Ала может даже обеспокоить его потеря памяти, однако тот немного помолчал, а затем рассмеялся. Шен удивленно посмотрел на него.
– Что в этом смешного?
Ал подумал о том, какая это, однако, складная история. Должно быть, Шен всем объясняет свою неосведомленность таким вот образом. Вот только этот ученик прекрасно знает истинное положение вещей. «Ты не знал о знакомстве с зимним королем, потому что ты – не тот Шен, который был знаком с ним». Боги, это так забавно! Он единственный, кто знает тайну!
– Хватит смеяться! – рассердился Шен и принялся обрабатывать его вторую руку.
Шен склонился над ладонью, его макушка оказалась прямо перед глазами Ала. Тот подумал, что учитель постоянно треплет его по макушке. Алу захотелось отплатить ему тем же, но вместо этого он заметил:
– Ваша прическа странная.
– Хм? Это чтобы не мешались. Когда вернемся в орден, я снова подстригу их.
Сейчас кончик косы достигал колен. Шен с ужасом думал о том, что ему надо бы помыть волосы.
Закончив с перевязкой второй руки, Шен поднялся на ноги и осмотрелся.
– Где инструменты? Я помогу тебе поскорее закончить с этим кустом.
И как Ал ни противился, Шену удалось заставить его сидеть на лавочке и ждать, пока он завершит дело.
За половину дня старейшине пика Черного лотоса удалось расправиться только с третью куста, но ему пришлось по вкусу это занятие. Физическая нагрузка напрягала мышцы и при этом позволяла думать о своем. Шен срезал стебель за стеблем, размышляя о том, как же заполучить статуэтку памяти оригинального Шена. Было очевидно, что Муан не изменит своего мнения и не отдаст ее добровольно. Шен понимал, что если тот узнает, что он посмотрел воспоминания, то будет беспокоиться. У хозяина Проклятого пика не было объективных аргументов, чтобы с ним спорить. Идеально было бы стащить статуэтку незаметно для Муана и так же незаметно посмотреть и вернуть.
Ал весь вечер сидел на лавочке и наблюдал за работой учителя, раздражаясь, что раны затягиваются недостаточно быстро и он не может помочь ему.
Шен откинул в сторону последний на сегодня стебель, испепеляя его в полете. Были свои плюсы в этом «мерцающем ядре»: Шен ощущал себя полным энергии, и этой энергии не становилось меньше, сколько бы он ни использовал ее, залечивая раны Ала или сжигая лозу. Это было очень приятное ощущение, и Шен думал, как проверить, на многое ли он способен. Не хотелось завысить ожидания, а потом обломаться. Он посмотрел на Ала.
«А ведь совсем недавно он знатно полыхал в моих глазах. Его энергия должна быть очень велика. Интересно, если я теперь главный герой – мои силы могут сравняться с его?»
Как это проверить, никого не покалечив?
Шен подошел к Алу, довольно ухмыляясь.
– Хорошо поработали! Я даже проголодался. Ты мог не ждать меня, знаешь.
– Вы ведь сами сказали сидеть здесь.
– Правда? Не нужно воспринимать мои слова так буквально. Ладно. Элас сказал, что ты нормально питаешься. Проверим. Покажешь, где кухня?
Ал подскочил с лавочки и радостно кивнул.
Кухня во дворце фейри значительно отличалась от той, что была на пике Таящегося ветра. Посередине просторной комнаты стояло несколько невысоких столов, стены занимали шкафы с едой и полки, полные утвари, печь и открытый очаг.
Между столами суетились странные низкие существа с длинными ушами и голубоватой кожей. Они были очень симпатичными и изящными, напоминали фей, но без крылышек и размером гораздо больше. Стоило Алу и Шену открыть дверь и остановиться на лестнице, ведущей в кухню, как все тамошние обитатели замерли.
– Прошу прощения, могу я воспользоваться вашей кухней? – спросил Шен.
Все фейри тут же пришли в движение и внезапно прыгнули то в шкафы, то в посуду и исчезли. Шен удивленно покрутил по сторонам головой, но кухня словно была пуста.
На центральном столе, однако, остались выставленные кушанья.
– Они всегда так делают, когда я прихожу, – пояснил Ал. – Пойдемте, эту еду можно есть.
Ал первым спустился в кухню и пригласил Шена за стол, где уже были разложены разнообразная мясная вырезка, рулеты, грудинки, а также хлеб, сыр и вино. Шен подумал, что это как-то скудно. Где зелень? Где овощи-фрукты? И главное, где десерт?
Ал по-хозяйски достал из шкафа пару металлических тарелок и подал одну Шену. Пока Шен оглядывался по сторонам, а затем нарезал сыр, Ал съел уже кусок рулета и налег на мясную вырезку. Шен усмехнулся, наблюдая за ним. Этот ребенок всегда любил хорошо поесть. Хотя нет, не всегда. Сейчас Шен припомнил, что при первой их встрече главный герой выглядел как кожа да кости. Неужели ему кусок в горло не лез, пока учитель не попросил его хорошо питаться? Чудесно, что он тогда обратил на это внимание. В некоторых поступках Ал был просто непостижим.
Шен сидел напротив и улыбался, глядя, как Ал уплетает вырезку. Так здорово и спокойно было теперь, когда он больше не антагонист, которого Ал должен убить. Так приятно осознавать себя просто его учителем. На него больше не давят необходимость и обстоятельства. Теперь они просто учитель и ученик, и Шен хотел приложить все усилия, чтобы из Ала вырос настоящий главный герой. Не книжная версия Ера, а такой главный герой, которого с гордостью можно было величать таковым.
«Что плохого в том, что я хотел уберечь его от потери близких людей? Ал и без этого “ожесточения” сможет быть достойным главным героем. Я не хочу идти по сюжету и теперь знаю, что этого можно избежать. Ал не ожесточится, не впитает в себя Глубинную тьму и не обезумеет. И не убьет меня, конечно же. Будут два главных героя и прекрасный запутанный сюжет. Ал вырастет и, возможно, пойдет своей дорогой, но хотя бы раз в год будет навещать своего старого учителя…»
– Учитель? Почему вы не едите?
Ал заметил, что Шен просто сидит с ножом и сыром и смотрит на него с мечтательной улыбкой. Раньше он никогда так на него не смотрел, подобное выражение лица вообще было незнакомо Алу. Грудь заполнило тепло.
«Ты сможешь выжить после того, как я умру. Я же не проживу без тебя».
«Почему он тогда сказал эти слова? Что это значит? – Ал смотрел на Шена. – Спросить его?»
Шен вернулся к реальности и закончил нарезать сыр.
– Я не проживу без тебя, – произнес Ал.
Шен поднял голову и удивленно посмотрел на него.
– Вы сказали это мне. Это последние слова, что я запомнил. Что вы имели в виду, учитель?
«Ох… – Шен понял, что ляпнул тогда какую-то чушь. – Я же был уверен, что смерти не избежать, можно говорить что угодно!»
Он посмотрел на Ала прямым взглядом и заявил:
– Тебе показалось.
Ал задохнулся от возмущения.
– Должно быть, из-за боли тебе померещилось всякое. Я такого не говорил, это звучит странно. Не припомню такой фразы.
Его слово против слова Ала.
Ученик долго смотрел на учителя, а потом отвернулся и произнес:
– Ладно, забудьте.
Он не собирался с ним спорить. Возможно, Шен сказал это тогда потому, что не думал, что выживет. Сейчас ситуация изменилась – и он ни за что не признается.
Шен был несколько разочарован, что Ал так быстро пошел на попятную, ведь было заметно, что слова учителя не успели его убедить. Но он счел за лучшее не развивать тему, раз уж Ал сам от нее отказался.
Если бы за окнами дворца зимнего короля менялось время суток, давно бы уже стемнело. Судя по ощущениям, Шен обрывал лозу до вечера и они не меньше часа провели с Алом на кухне. Теперь Шен отправил ученика спать, но сам не собирался. Смутное беспокойство зародилось в его груди, и, чтобы отвлечься, Шен вновь пошел изучать коридоры.
Он ходил так несколько часов, вздумал выбраться на крышу и долго искал нужные лестницы и переходы, но так и не смог найти дверь, которая вела бы наружу. В конце концов он понял, что уже довольно поздно и надо спускаться. Тревога все еще бередила его сердце, а где-то на задворках сознания, куда он временно вытолкнул зону, отвечающую за связь с Муаном, было очень неспокойно. Гуляя туда-сюда, Шен без былой импульсивности все размышлял о произошедшем и понял, что уже не так хочет проучить Муана, как раньше. Он подумал, что продолжить строить каверзный план можно и завтра, а сегодня – помириться и не заставлять мечника тревожиться понапрасну.
«В конце концов, спокойный Муан притупит свою бдительность, и можно будет подколоть его сильнее», – успокоил себя Шен.
Вот только как помириться с тем, с кем он, в принципе, и не ссорился? Шен явно был не готов признать свою неправоту, называя Муана придурком.
Он серьезно задумался над этим вопросом и вернулся на кухню. Фейри вновь тут же разбежались, и Шен принялся выдвигать и открывать ящички, проверяя наличие продуктов.
«А что любит Муан?» – озадачился он.
Они не так уж часто ели вместе, чтобы он мог запомнить. И ни разу не обедали ни в какой гостинице, чтобы Шен мог обратить внимание на то, что заказывает мечник. Вот ведь зараза! Он реально ни разу не задался таким вопросом!
Помнится, как-то раз они покупали вместе продукты, и Муан сказал, что Эра любит свинину.
«А сам-то ты что любишь?!»
Шен понял, что его путь к познанию этого человека только начался.
«Ладно, поставим вопрос по-другому. Было глупо начинать с того, что любит Муан. Начнем с того, что я вообще смогу приготовить?..»
Шен долго перебирал в уме всякое разное, начиная с яичницы и заканчивая тортиком, но в конечном счете остановился на паровых булочках. Кто не любит паровые булочки? Вроде бы все ингредиенты попались ему на глаза, и готовить не так уж сложно.
Примерно через два часа, когда Шен закончил делать тесто и растянул его в длинные жгуты, он потер щеку рукой и подумал, что можно так и оставить, сказав, что это особая толстая лапша по-шеновски.
[Чем вы занимаетесь?] – не выдержала Система.
«Готовлю булочки с мясом!»
[Вы хотите кого-то отравить?]
«Ты, критиканша! Должно получиться вкусно!»
[Должно получиться? – тут же придралась Система к его оговорке. – То есть вы никогда раньше не готовили это?]
«Ну… нет. Но я много раз видел, как это делается».
[Выглядит так, будто вам нечего есть. Тут же полно разной еды].
«Ты ничего не понимаешь», – фыркнул Шен и прекратил отвлекаться на нее.
Алу не спалось. Ворочаясь с боку на бок, он все думал о словах Шена и о том, как тот смотрел на него, как бинтовал его руки и помогал ему срезать лозу. Эмоции то скручивались в груди Ала в тугой жгут, то червячками расползались по телу. Заснуть было совершенно невозможно.
Ал задумался о голосе, звучащем раньше в его голове.
«Я ведь не сошел с ума? Этот голос говорил мне, что я главный герой. Этот голос советовал, как поступать, и успокаивал, когда мои эмоции выходили из-под контроля. Он рассказал о печати, которая поможет мне высвободить энергию и прорваться на новый уровень. Этот голос был мне другом. Какая разница, существовал он в реальности или нет? Он помогал мне. Я не могу рассказать. Шен посмотрит на меня как на умалишенного».
Нет, это совершенно невозможно. Голос пропал – и ладно, но никому нельзя об этом знать.
К середине ночи, отчаявшись уснуть, Ал встал с кровати и побрел перекусить, раз была такая возможность.
Шен долепил последнюю мясную булочку и удовлетворенно оглядел получившийся результат. Вышло четыре ряда по шесть булочек. Пока что они выглядели неказисто и неровно, но после варки должны были подняться и округлиться. Оставалось одно из самых сложных дел: соорудить пароварку, ведь в инвентаре Шен ее не нашел.
Зато была огромная кастрюля и несколько больших дуршлагов. Он налил в кастрюлю воды, припевая песенку о кастрюлечке, и поставил ее на огонь. Сверху он поместил дуршлаг, а на него выложил булочки, затем поставил еще дуршлаг и выложил оставшиеся булочки. Выглядело сомнительно, но должно было сработать. Теперь следовало так все это прикрыть крышкой, чтобы не повредить булочки и чтобы одновременно не было много дырок.
Он как раз прилаживал крышку, когда в кухню вошел Ал и застыл на пороге.
– Шен? – против воли вырвалось у ученика.
