Глава 7
Путь в Фивы, нынешнюю столицу Верхнего и Нижнего Египта, как меня неоднократно поправляли местные, поскольку я привычно говорил просто Египет, был мало чем для меня запоминающимся. Мы нигде, кроме ночёвок, не останавливались, и всё время поднимались на юг, проплывая мимо огромных полей пшеницы и ячменя, где над ирригационными сооружениями, которые участвовали в их поливе, работали сотни и тысячи людей. Всё, что я делал, – ел, спал и бездельничал, в общем, ровно то, что любил, и ко мне, после того как мы поладили с Хатшепсут, не лез больше никто. Я слышал кого-то, правда, ночью скормили крокодилам, а в остальном путешествие проходило без малейших происшествий.
Город, окружённый могучими стенами, показался на горизонте достаточно неожиданно для меня и даже издалека выглядел невероятно грозно и величественно. Везде вокруг перестали попадаться пустые, не занятые никем места, и куда ни падал взгляд, были только поля, поля и ещё раз поля. Так что я начал понимать, какую действительно важную роль в жизни людей играет Нил. Это понимание приходило, когда сам видел, насколько сильно количество урожая зависело от его разливов.
– Вот мы и дома, – ко мне подошёл грустный Меримаат, – отец вчера сказал мне, что я уезжаю с тобой, царь.
– Царь? – ухмыльнулся я. – Ты же клялся, что не будешь меня так называть.
Молодой парень зло посмотрел на меня.
– Когда тебе показывают, что бывает с теми, кто ослушается царя Хатшепсут, в голову невольно приходят здравые мысли, – огрызнулся он.
– О, да ты взрослеешь, мой друг Меримаат.
– Я не твой друг, – снова огрызнулся он, поскольку на него сильно повлияла новость, что Тутмоса нет и, возможно, не будет в ближайшее время, а они с ним и правда крепко дружили.
– Давай, погруби богу, – я с улыбкой посмотрел на него, – это ведь так умно и, главное, дальновидно.
– Я вообще, буду теперь только молчать в твоём присутствии, – взбеленился он и правда умолк.
– Меримаат, – к нам подошёл и Бенермерут, – бог Монту не виноват в том, что оказался здесь. Он объяснял, по чей прихоти это произошло. Не нужно его винить в этом.
– Но в теле Менхеперра именно он, – буркнул тот, но спорить дальше не стал.
– И что дальше? – мужчина спросил у меня.
– Просто живём дальше, – я пожал плечами, – не знаю, как вы, а я хочу сполна окунуться в безделье.
Тот посмотрел на меня с укоризной, но ничего не сказал, отойдя к молодому парню.
На пристани, поскольку царские корабли было видно издалека, собралось огромное количество народа, куда ни кинь взгляд, везде радостные и взволнованные лица. Чтобы соблюсти политес, Хатшепсут позвала меня к себе на корабль, и спускались мы вместе с ней первыми, одетые в одинаковые мужские одежды фараонов. При этом улыбаясь и показывая народу своё единство. Вскоре заиграла музыка, и мы, разойдясь по разным колесницам, в окружении охраны и чиновников различных мастей двинулись во дворец. Пышные проводы закончились ещё более пышной встречей, когда у входа царей приветствовали почти все, кто только обитал во дворце, не занятый делами.
Хатшепсут произнесла торжественную речь, в которой говорила о том, что два соправителя как никогда являются единым целым, и по воле богов, благословивших нас во всех храмах, которые мы с ней посетили по пути, завтра объявляется выходным днём. Писцы тут же стали строчить указ, народ и слуги радоваться, а вот чиновники недоумённо смотреть на царя, не понимая, что такого важного произошло в путешествии, если она решила так поощрить свой народ. Я всё это время стоял молча рядом с ней и улыбался.
Закончив речь, мы вместе, плечом к плечу, вошли во дворец, и тут улыбка с её лица спала, она повернулась ко мне.
– Неделя мне потребуется на перекройку земель и раздачу нужных указов, чтобы ты чувствовал на своих землях себя свободно, – сказала он спокойным тоном, – так что пока можешь занять покои Менхеперра, тебя в них проводят.
Я кивнул и остановился, а она пошла дальше в сопровождении множественной свиты.
– Мама! – услышал я звонкий голос и, повернув голову в ту сторону, откуда он исходил, увидел, как справа из коридора выбегает девушка лет шестнадцати и, приблизившись к Хатшепсут, радостно ей кланяется.
– Дорогая, я вернулась, – та улыбнулась, подняла её с пола и приобняла.
– Расскажешь, где была? – та смотрела только на неё, больше ни на кого вокруг.
– Конечно, идём.
Делегация удалилась, а ко мне подошли лишь четыре слуги, низко склоняясь. Я огляделся кругом, замечая неразлучную парочку моих спутников, и поманил их рукой. Те нехотя подошли ближе.
– Идём.
Слуги повели нас в глубь огромных, высоких коридоров, расписанных очень красочно, несмотря на то что это был мрамор разных цветов, а все встречаемые по пути люди мне кланялись, но явно не так низко, как недавно делали перед Хатшепсут, это отметил даже я.
– Покои его величества, – слуга посторонился, приглашая меня войти внутрь, где нас ожидало около десяти других слуг и почти двадцать рабов.
– Менхеперра, ты вернулся! – откуда-то за них выбежала радостная девушка, одетая очень небедно, в этом я уже начал разбираться, поскольку драпированное платье почти полностью скрывало её фигуру, показывая только тонкие лодыжки и грациозную шею.
– Моё солнце, – она опустилась передо мной на колени, взяв руку в свою.
– Идём, сестра, нам нужно кое о чём поговорить, – вздохнул Меримаат, поднимая её за руку и силой оттаскивая от меня.
– Мне кажется, или детей визиря вокруг царя слишком уж много? – хмуро поинтересовался я у Бенермерута.
– Но царь ведь всё ещё жив, – ответил он, стараясь не смотреть мне при этом в глаза.
Я хмыкнул, признав, что в его словах есть доля правды.
Слуги окружили меня и повели мыться, затем переодели в чистую одежду, сняв царские атрибуты, ненужные мне внутри дворца. Отдавая им золотой обруч с коброй, я внезапно понял кое-что, а потому повернулся к воспитателю.
– Так, погоди, я что-то не понял, почему на дочери Хатшепсут был урей? Это ведь символ только царской власти? Какое право его имеет носить дочь царя?
– В нынешние времена всё возможно, – тихо ответил тот, – а кто будет много болтать, вы сами знаете, что будет.
– Хм, – я понял его недоговорку, Хатшепсут готовила свою дочь быть царём, как и она сама сейчас, именно поэтому моя покорность так её обрадовала. Ей, видимо, нужно было ещё несколько лет, чтобы окончательно сместить все старые элиты и оставить вокруг себя только лично преданных ей людей. Но, как я уже говорил, меня это нисколько не волновало.
Пока мы говорили с Бенермерутом и меня готовили к ужину, вернулись Меримаат с сестрой, выглядевшей крайне несчастно.
– Это бог Монту, а это моя сестра – Амонемхеб, – тихо, так, чтобы слышали мы одни, представил нас он.
– Ты любила Менхеперра? – спросил я её.
Та кивнула и заплакала, закрыв лицо руками.
– Если хочешь, мы будем друзьями, – предложил я ей, – можем какое-то время даже ещё повстречаться, пока я тебя не брошу на глазах у всех.
От моего предложения она зарыдала ещё сильнее и бросилась на выход, брат хмуро на меня посмотрел.
– Вы хотели пожениться, – сказал он.
– А-а-а, ну тогда да, неприятность вышла, – я пожал плечами, на что он стиснул зубы.
– Есть мы будем вместе с царём Хатшепсут? – поинтересовался я у Бенермерута.
– Да, ко мне уже заглядывал распорядитель двора, – кивнул тот, – царь просила вас сидеть рядом с ней сегодня.
– Хорошо, передай, что я буду.
Так получилось, что на ужине Хатшепсут блистала царскими регалиями, которые на себя надела, слева от неё находилась дочь с уреем на голове, а вот справа сидел я, хоть и вровень с ней, но без всех царских регалий. Это заметили все и сделали нужные выводы. Особенно печальными выглядели люди, стоявшие рядом с визирем, который им весь вечер что-то тихо рассказывал. Они часто переводили взгляды на меня, и они становились всё печальнее, чем больше он им рассказывал.
Пир продолжался пару часов, а поскольку мне это было неинтересно, я спросил у Хатшепсут, повернувшись к ней.
– Я устал, твоё величество, пожалуй, лучше отдохну.
– Да, мой возлюбленный царь, – во всеуслышание ответила она, – я закончу ужин за тебя.
Я склонил голову и в окружении охраны, а также молчаливых спутников удалился к себе и лёг спать пораньше.
***
28-й год; 14-й год, 14-й день второго месяца сезона шему
Отмеренные Хатшепсут дни до моего переезда протекли однообразно, она всячески всем показывала, что мы вместе, распрей между нами нет, но главная в нашем тандеме она, и это дошло до всех. Поэтому ко мне перестали заходить посетители, которых я всё равно не знал, и я продолжал лениться, наслаждаясь отдыхом и едой, которая здесь была на порядок лучше, чем в Мемфисе. Правда, песок периодически скрипел на зубах, и это раздражало, но, как я понял, здесь это было нормальной темой, к которой все привыкли.
С царевной Нефрурой, дочерью Хатшепсут, мы практически не пересекались, я только знал, что её обучают лучшие учителя, готовя к роли правителя, поэтому она постоянно была занята, правда, в вечер перед самым отбытием в собственное имение состоялась встреча, здорово всколыхнувшая мои спокойные будни. Дверь на мою половину открылась, и сначала внутрь вошли четыре слуги, затем толпа служанок и только после них незнакомая мне женщина примерного возраста Хатшепсут, которая при виде меня широко улыбнулась и раскинула руки, словно для объятий. Я непонимающе посмотрел на Бенермерута. Тот привычно спокойно ответил.
– Госпожа Исида, жена прошлого царя, носит титул мать царя.
Тут нужно отметить, что всех мне представляли, начиная с их многочисленных титулов, и именно тогда я узнал, что «сын царя», например, – это именно титул, а не степень родства, и таковой имели чаще всего номархи, либо вице-цари целых провинций, типа Нубии. Так что я привычно всю эту словесную шелуху опускал в знакомствах, обращаясь ко всем только по последним личным именам, чем многих приводил в изумление, но мне было всё равно, так что и тут я опять посчитал, что это очередной пышный титул, а неизвестная тётка отчего-то решила со мной пообниматься.
– Настоящая мама Менхеперра, – добавил он, видя, что я даже не пошевелился на месте.
Я тяжело вздохнул.
– Иди, не стой столбом, поговори с ней приватно, чтобы никто не слышал, – тыкнул я в него жестом.
– Менхеперра, сынок, что происходит? – женщина испуганно переводила взгляд с меня, на него.
Бенермерут отлип попой от стены и, тяжело вздохнув, подошёл ближе к Исиде, поклонился и взял её за локоть.
– Госпожа Исида, прошу вас, это тяжёлые сведения. Вам нужно будет присесть.
Через пару минут, как они ушли, из соседней комнаты раздались громкие рыдания, и они вернулись только спустя полчаса.
– Простите, – я развёл руками, поскольку горе женщины, конечно, меня задело, но не я был причиной этого переноса, так что особой вины за собой не чувствовал.
Исида всё никак не могла поверить в случившееся, только моё холодное и отстранённое поведение убедило её наконец, что её не разыгрывают и это всё не шутка.
– Присаживайтесь, госпожа, – я показал ей на место рядом с собой, – чем я могу помочь?
Она осторожно, словно к ядовитой змее, подсела, и на глазах снова показались слёзы.
– Царь вызвала меня из храма письмом, сказав, что я теперь воссоединюсь со своим любимым сыном в его поместье, – ответила она, – если бы я знала, что его нет, осталась бы просить богов вернуть мне его.
– Ну, Амон вряд ли бы тебя послушал, – задумчиво сказал я, – парнишка ему понравился, так что наверняка сидят сейчас, играют вместе в сенет и думать не думают о материнских чувствах.
Если таким образом я думал её успокоить, то ошибся, она, наоборот, расплакалась и, извинившись, вышла вместе со служанками прочь. Я услышал лишь тяжёлый вздох Бенермерута, снова слившегося со стеной. К сожалению, это была не последняя встреча за сегодня, ко мне вскоре прибыл Усерамон, с парнем примерно моих лет, но с живым взглядом, радостной улыбкой и целой кипой листов папируса в руках.
– Долгих лет царствования, твоё величество, – поздоровался он, поклонившись, его спутник сделал ровно то же.
– И тебе не хворать, – ответил я, не понимая, чего эти-то припёрлись.
– Рехмир, мой племянник, – показал он на парня рукой, – подающий огромные надежды юноша.
– И как это касается меня? – лениво поинтересовался я.
– Царь Хатшепсут отозвала его с поста градоначальника и верховного жреца в Гелиополе, – объяснил он, – и назначила управляющим твоего поместья, царь.
– Какой-то странный карьерный рост, – не понял я, – или он был предан тебе больше, чем ей?
Визирь косо посмотрел на меня, и стало понятно и без слов, что царица решила сделать ход конём и вместе со мной отправляла в ссылку всех, кто ей сильно мешал или отвлекал внимание.
– А-а-а, – понятливо протянул я, – хитрая баба хочет всех собрать в одном месте, чтобы было их легче контролировать. А кто нас охранять тогда будет?
– Отборная гвардия, – спокойно ответил визирь, – как было сказано в указе, «чтобы защитить возлюбленного брата своего царя от всяческих внешних угроз».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dmitriy-raspopov/faraon-71583658/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
