Антонио Морале "Я приду за тобой! (книга #2)"

Я приду за тобой! (книга #2)
Антонио Морале

Новые приключения.

Новые опасности.

Новые заклятые враги.

Скандалы, интриги, расследования…

История только начинается!

Антонио Морале

Я приду за тобой! (книга #2)

Глава 1. Суккуб

За три года до…

– Барон, вы хорошо себя чувствуете? Выглядите не очень… – обеспокоенно окинул герцог Каннингем своего вассала, покачал головой и изящной серебряной вилкой отправил в рот очередной кусок тушёной оленины.

– Да что-то сил нет последнее время. Устаю много. Возраст, наверное.

– Вам только сорок два, дорогой друг. Ещё рано говорить о возрасте. – хмыкнул Каннингем. – Да и жена у вас молодая, – кивнул герцог в сторону притихшей слева от хозяина дома молодой, симпатичной девушки, – вы должны ей соответствовать в конце концов.

– Это да… – барон Батрасл вздохнул, замер и наморщил лоб, а через секунду, словно отогнав от себя наваждение, помотал головой, виновато улыбнулся и вернулся к еде…

Герцог нахмурился. Из-под густых бровей окинул взглядом всё семейство Батрасл, сидящее за большим обеденным столом, и ненадолго задумался, погрузившись в свои мысли…

Барон всегда был живчиком и балагуром. Шумным, весёлым, смешным. Душа компании. Сейчас же перед Каннингемом сидел угрюмый, уставший мужчина, выглядевший гораздо старше своих реальных лет – глубокие морщины пробороздили его высокий лоб, кожа выцвета и покрылась старческими пятнами, глаза потеряли былой блеск…

Да и два сына барона, без аппетита ковыряющиеся в своих полных тарелках, выглядели не лучшим образом. Мальчишкам было по восемнадцать и девятнадцать лет, а казалось, словно они старше как минимум на полдесятка. Какие-то серые, угрюмые, молчаливые… Истощённые…

И только молодая жена барона сияла красотой, силой, здоровьем – румяная, яркая, свежая, жизнерадостная…

Молодая баронесса подливала в бокал мужа вино, подкладывала в тарелку самые аппетитные куски и даже промакивала губы своего супруга гербовой белоснежной салфеткой… Такая заботливая…

Женщина… хотя, скорее девушка, украдкой бросала в сторону единственного гостя осторожные, изучающие взгляды, и каждый раз воровато отворачивалась в сторону, едва Каннингем поворачивал своё лицо к ней. А ведь за это время он даже ни разу не увидел цвет её глаз… Такая скромная?

Остаток ужина прошёл в полной тишине. Каннингем успел узнать у своего старого друга, как обстоят дела, поделился новостями, и на этом разговор застопорился. А через четверть часа все разошлись по своим комнатам.

– Восемь часов – время позднее. – как сказал барон Батрасл. – А завтра рано вставать…

А ведь в былые времена, раньше полуночи они даже не ложились…

Чарльз Каннингем оглядел предоставленную ему хозяином дома просторную гостевую комнату, тяжело вздохнул, не раздеваясь и не снимая ботинок упал на мягкую перину огромной кровати, закинул руки за голову и уставился в потолок. Сна не было ни в одном глазу…

Лишь два часа спустя, когда за окном вспыхнули яркие звёзды, Каннингем поднялся с кровати, подкрался к двери, тихонько потянул изогнутую бронзовую ручку вниз и прислушался к посторонним звукам, вернее к их отсутствию.

Словно опытный воришка или лазутчик, грациозным движением выскользнул из своей комнаты и, никем не замеченный, неторопливо и бесшумно двинулся бродить по пустынным и тёмным коридорам чужого замка, непроизвольно вспомнив о Мими, которая точно так любила бродить ночами, думая, что герцог об этом не знает…

«Теперь понятно, в кого она такая.» – мысленно хмыкнул Каннингем.

Темная опустевшая столовая… Огромный каминный зал… Кухня… Несколько подсобных помещений и парочка гостевых комнат поменьше той, что выделили гостю….

Изучив правое крыло вдоль и поперёк и не найдя ничего интересного, Каннингем подался дальше…

Второй этаж левого крыла был отведён покоям семейства барона. Комната, хотя даже не комната, а апартаменты, старшего сына и апартаменты младшего, комната самого барона и отдельная спальня его молодой жены…

Каннингем уверенным шагом, словно бывал здесь не меньше дюжины раз, пересёк тёмный коридор и остановился у большой двери, выполненной из морёного красного дуба. Высокая, широкая, массивная… Сразу понятно – это дверь в покои хозяина, барона Батрасла.

Герцог бережно погладил гладкую, слегка тёплую поверхность дерева ладонью, приложил ухо к деревянной створке и прислушался…

Возня… Сопение… Стоны и недвусмысленные звуки… Отголоски исполняемого супружеского долга, страсти и удовольствия…

Чарльз хмыкнул в усы, покачал головой и отошёл в тень, замерев безмолвным изваянием в арке небольшого бельэтажа, между двумя резными мраморными колоннами – подслушивать и подглядывать за сексом посторонних людей, пусть даже один из них был его старым другом, он не собирался…

Молодая баронесса выскользнула из комнаты своего мужа достаточно скоро, недолго постояла на пороге, словно раздумывая, и через мгновение двинулась в противоположную от апартаментов барона сторону.

Грациозной женственной походкой миновала притаившегося в тёмной арке герцога, обдав того лёгким ароматом модных столичных духов, и бесшумно нырнула в одну из двух дверей в конце длинного коридора.

– Дела-а-а… – протянул Каннингем, осуждающе покачав головой и нахмурив брови…

В этот раз даже не нужно было прикладывать ухо к двери – женские стоны были слышны гораздо громче и отчётливее, раскатываясь эхом по самым дальним уголкам каменного замка. И никого это, как ни странно, не тревожило и не волновало…

Примерно через четверть часа женские стоны, наконец, стихли, закончившись на протяжной, яркой и высокой ноте. А ещё через пару минут, в узкую дверную щель из комнаты старшего сына барона, выскользнула баронесса. Слегка растрепанная, раскрасневшаяся и весьма довольная собой…

Девушка прикрыла за собой дверь, ненадолго прислонившись к ней спиной, небрежным движением головы откинула в сторону непослушную прядь волос со лба, покрытого капельками пота, блестевшими в полумраке отражениями далёких звёзд, довольно улыбнулась, поправила свою пышную грудь и через секунду исчезла в соседних апартаментах младшего сына барона…

Развязку ночным приключениям юной баронессы герцог ждать не стал, для одного раза он и так увидел и услышал больше, чем рассчитывал. Оторвался от каменной стены, вынырнув из тени арки, и бесшумной тенью скользнул в спальню баронессы Батрасл…

Уже внутри огляделся, привыкнув к темноте, втянул ноздрями запах женского жилища, наполненного приятными цветочными ароматами, безошибочно нашёл роскошный бар, встроенный в одну из стен, налил себе вина в высокий бокал на длинной ножке, уселся в кресло, закинув ногу на ногу, и принялся терпеливо ждать, глядя на огромную полную луну за окном и изредка поглядывая в сторону дверей…

Хозяйка замка вернулась в свои покои спустя треть часа. Так же, как и герцог до этого, неторопливо, с ленцой подошла к бару, налила себе бокал красного вина, осушила его залпом и сыто рыгнула…

– Я вижу, вы неплохо проводите время, баронесса. – с усмешкой произнёс Каннингем, наблюдая за девушкой, облачённой в лёгкий полупрозрачный ночной халатик.

При звуке чужого голоса, жена барона непроизвольно вздрогнула и заметно напряглась, на удивление, почти сумев скрыть это, и через мгновение обернулась к незваному гостю.

– Не жалуюсь. Я люблю разнообразие. – усмехнулась хозяйка комнаты, окинув Каннингема оценивающим взглядом.

– Разнообразие? – уточнил герцог.

– Угу… – простодушно кивнула девушка, неторопливой, вызывающей походкой двинувшись в сторону гостя. – Муж любит брать меня спереди, его старший сын сзади, а младший в…

– Я понял, можешь не продолжать. – отрезал герцог, недовольно поморщившись. – Я думал мы говорим о гастрономическом разнообразии.

– Вы что-то имеете против?

– Барон мой давний друг. Соратник.

– И что?

– А ты сраная суккуба, сосущие его жизненные силы! – слегка повысил голос герцог.

– Фи! Как грубо! – театрально поморщилась молодая жена барона. – Тем более, слышать это от вас – от самого герцога Каннингема!

– Ты суккуба! – повторил Чарльз более сдержанно.

– Это плохо? – вопросительно загнула кверху правую бровь соблазнительная суккуба, сделав ещё два шага вперёд. – Мне думается, нет… Он доволен, я сыта. Все в плюсе. Как это называют умные мужи из Сорбонны? Симбиоз, кажется…

– Паразитизм. От греческого – нахлебник.

– О! Вы читали труды Рудольфа Лейкарта? Удивлена! – ничуть не слукавила баронесса. – А я ведь знала его, когда он был ещё совсем юным учеником Саксонского университета… – мечтательно улыбнулась и через секунду печально нахмурилась девушка. – Такой робкий и застенчивый, но умный и упрямый… Подозреваю, малыш Руди написал свой Труд о паразитах именно после нашего с ним расставания. Мальчик был так опечален, что решил таким образом задеть меня.

– Задел?

– Не очень. – беспечно помотала девушка головой. – Я не настолько ранима.

Суккуба приблизилась на расстояние нескольких шагов и замерла перед герцогом. Неуловим, небрежным движением плеч скинула халат, представ голышом и демонстрируя дерзко торчащие соски белоснежной груди, покрутилась, выставляя свои достоинства напоказ, и подошла ещё чуточку ближе. Хрупкая, стройная, изящная… Красивая…

– Я вам нравлюсь, герцог? – горячее женское дыхание с примесью молодого вина нежно коснулось лица Каннингема, и суккуба вызывающе провела длинным язычком по своим алым губкам.

– Не люблю доедать чьи-то объедки…

Демоница изменилась в лица, сверкнула диким взглядом, рыкнула, замахнулась и полоснула острыми когтями по груди герцога, собираясь разорвать её в клочья.

Жёсткий удар тяжелого мужского кулака в лицо на секунду выбил сознание из головы демоницы и отправил её хрупкое тельце в недолгий полёт кувырком.

Такого молодая баронесса не ожила. Ей в лицо словно прилетела пудовая чугунная гиря, чудом не лишившая её зубов и острых клыков…

Каннингем легко оттолкнулся ногами от пола, вскочил из кресла и кинулся к постанывающей и стоящей посреди комнаты на четвереньках девушке.

Ударом лакированного сапога приложился по рёбрам, выбил опору из-под рук и ног демоницы, и уткнул суккубу лицом в густой ковёр, навалившись на неё сверху всем своим весом. Больно выкрутил ей руки за спину, железной хваткой вцепился в запястья, взяв их в замок, и придавил обнажённое женское тело коленом к полу…

– Успокоилась?

– Угу. – промычала суккуба.

– Если бы я хотел тебя убить – уже убил. Это понятно?

– Угу. – донеслось до Чарльза ещё одно утвердительное мычание.

– Ты каждую ночь к ним ходишь?

– Каждую. Я могу и к вам приходить… – вывернув голову, соблазнительно улыбнулась суккуба, слегка оттопырив свою упругую задницу, словно намекая и приглашая к соитию. – Обещаю, ваши силы я пить не буду. Да мне кажется, я и не смогла бы – вы слишком сильны для меня, сир…

– Пожалуй, я откажусь от столь щедрого предложения. – Каннингем ослабил хватку, поднялся и неторопливо вернулся в своё кресло, с сожалением глядя на опрокинутый бокал вина, тёмно-красное пятно на белом ворсистом ковре и на разорванный в районе груди костюм.

– Я вас совсем не привлекаю? – усевшись на полу в позу лотоса и обиженно глядя в сторону герцога снизу вверх, произнесла баронесса, потирая запястья.

– Нет. – слегка качнул головой Каннингем, опустив взгляд между ног девушки и заметив, как из неё толчками выходит чужое мужское семя прямо на ковёр. – Определённо нет. – хмыкнул герцог.

Баронесса Батрасл усмехнулась в ответ, нахмурилась и поводила носом, словно борзая, принюхиваясь к чему-то.

– Ещё бы! – недовольно скривилась жена барона. – У вас есть своя суккуба… Как она в постели? – едко произнесла девушка. – Хороша?

– Не твоё дело, демоница!

– Не моё – так не моё. – миролюбиво согласилась суккуба. – Вы не убили меня… Вам что-то нужно?

– Поговорить.

– Хорошо. Люблю разговоры… – усмехнулась хозяйка дома.