Молния в меня не ударила, урагана не случилось, никаких кожных нарывов не появилось, хотя, судя по лицу иудейки, это точно должно было случиться. Мои воины выдохнули.
– Я тебя успокою, – сказал я, обращаясь к верховной жрице, – твой бог не может навредить мне, поскольку я и сам бог.
На лицах окружающих нас людей проступили улыбки, они облегчённо стали выдыхать и переглядываться, словно забыли и только сейчас вспомнили об этом негласном пунктике моей биографии.
Иудейка, поражённо смотря на мужчин вокруг, внезапно снова обмякла.
– Так воды на неё не напасёшься, – тяжело вздохнул Хопи.
– Переволновалась, – мудро заметил я, – отнеси её в шатёр и давай обильно пить вина, пока в себя не придёт.
– Конечно, мой царь, – поклонился он и подхватил с земли жрицу, унёс её в сторону моего жилища.
– Что ж, – я посмотрел на улыбающиеся лица военных и сияющее Танини, который срисовывал на свой листок, как выглядят скиния и Ковчег, – раз мы не спим, значит, пусть и враг не спит.
Вокруг меня засверкали улыбки ещё шире.
– Найдите того иудея, с кем я разговаривал у могилы Иисуса Навина, – приказал я, – и приведите сюда.
Глава 7
Пока его искали, я узнавал у Менхеперресенеба подробности его операции и также его опасения, что никому здесь нельзя доверять и из иевусеев были такие себе союзники. Они с жадностью смотрели на колесницы, которые были у Менхеперресенеба. Он говорил, что видел в их глазах желание ими обладать. Только быстрый и успешный штурм, как он думал, предотвратил дальнейший конфликт.
Пока мы тихо обсуждали его поход, нам привели старика, который, не глядя по сторонам, упал на колени, куда ему показала охрана.
– Посмотри туда, узнаёшь? – приказал я, показав рукой в сторону повозок.
Мужчина был значительно сильнее духом, чем Ада, но всё равно кровь отхлынула от его лица, и он стал бледным, покачнувшись в сторону. Было видно, что он с большим трудом взял себя в руки и снова упал лицом в землю.
– Да, великий царь, – глухо произнёс он.
– Тебе дадут белую ткань, – сказал я, – и выпустят в сторону твоих собратьев. Твоё дело объяснить им, что у нас в руках и мы готовы обсудить с их вождями, на каких условиях все города иудеев принесут мне личную вассальную клятву. Понятен тебе приказ?
– Да, великий царь, – ответил он.
– Проводите его, – отдал я последний приказ и показал пальцем в сторону повозок: – Занести в мой шатёр, поставить в дальнюю часть, выставить полноценный пост охраны. Головой отвечают за сохранность этих вещей.
Стоящий рядом опцион склонил голову и стал распоряжаться, а я повернулся к Менхеперресенебу.
– Помойся, переоденься, отдохни, ты и так сделал столь много.
– Мой царь, – воин склонил голову, – я хотел бы присутствовать на переговорах.
– Хорошо, ты этого достоин, – согласился я, поворачиваясь и идя к себе. Мне тоже нужно было привести себя в порядок, особенно мысли. В голове слабо укладывалось то, что я видел и даже трогал – Ковчег Завета! Индиана Джонс точно бы меня одобрил!
С лёгкой улыбкой от такой шутки, которую здесь никто бы не понял, я вошёл к себе в шатёр. Девушка, сидящая на своей лавке, попыталась броситься ко мне, но тут же угомонилась, когда клинок меча упёрся ей в грудь.
– Ты лучше не заставляй мою охрану излишне переживать на твой счёт, – обратился я к ней, – меня тут недавно заколоть хотели, так что они весьма нервно реагируют на всякие резкие движения.
Иудейка упала на колени там, где её остановил меч.
– Великий царь, я готова служить тебе, делать всё что угодно, но прошу вернуть священные реликвии моему народу.
Я упал на стул и вытянул ноги.
– Да ты и так будешь делать всё, что я хочу, – заверил её я, – как только твой народ присягнёт мне на верность, ты перейдёшь из разряда ценных пленниц в разряд просто пленниц и будешь делать всё, что я пожелаю. Поэтому заткнись, вернись на своё место и сделай вид, будто тебя здесь нет.
Побледнев, она так и сделала, забравшись с ногами на лавку, застыв угнетённой статуей.
Вскоре ко мне вошёл Танини, который принёс горячей воды и, обмывая меня, возбуждённо рассказывал, что он написал всю эту произошедшую историю и завтра же отправит с гонцом в Египет, поскольку случившееся было огромным достижением: то, что я похитил ценности у местного бога, поправ мимоходом ещё и его жрицу. Как именно я её попрал, он отказался объяснить, сказав, что и так всё понятно, но я его не останавливал, ведь помнил после последнего покушения, что царь должен быть для своих подданных крут, как яйца, а следовательно, возвышенные истории, которые писал о нашем походе Танини, как нельзя лучше годились для того, чтобы быть высеченными на обелисках победы, которые для меня обещал подготовить во все номы Усерамон.
– Завтрак, мой царь? – Он помог мне надеть браслеты на руки и стал собирать старое бельё.
– Да давай, можешь и на себя принести, тоже ведь наверняка ещё не ел, – кивнул я, опускаясь в кресло и блаженно застывая в нём, – после нам нужно будет ещё с тобой набело договор с иудеями переписать, в том виде, как я тебе говорил. Помнишь?
Он кивнул.
– Конечно, мой царь, я всё подготовлю.
Пока он суетился, я ещё больше обмякал в кресле. Вчера была ночная вылазка, сегодня ночью меня снова разбудили, хоть и по делу, так что я хотел спать, но в то, что смогу это сделать, верилось слабо. Я был уверен, что, когда иудей доберётся до вражеского войска и те узнают, что хранится у нас в лагере, они тут же пришлют переговорщиков.
«А Менхеперресенеб, конечно, молодец, – мысли лениво плавали в голове, – провернул такую операцию всего с тремястами всадниками и иевусеями, боеспособность которых под большим вопросом. Но всё равно это никак не отменяет моих замыслов о том, что мне нужны мои лично преданные военачальники, а не те, кто может обменять меня на что-то более ценное, вроде земли. Да, его и тех, кто верно мне служит, ждёт награда, но в целом воинское сословие в том виде, в каком оно есть сейчас в Египте, мне не нужно».
На этой мысли глаза против моей воли закрылись, и я погрузился в сон.
***
Сознание накатывало волнами, и я в конце концов с трудом открыл глаза, посмотрел на кожаный потолок шатра с таким до боли знакомым рисунком.
– Опцион!
– Мой царь. – Из колышущегося света масляных ламп вышла тёмная фигура.
– Я вроде засыпал на стуле, как я оказался на кровати?
– Центурион приказал аккуратно вас перенести, мой царь, – смущённо сказал он, – и приказал иудейке вас раздеть, чтобы твоё величество наконец выспался.
– Сам разбудил, сам дал выспаться, – хмыкнул я, – какое время суток сейчас?
– День, мой царь, недавно был полдень, – ответил он.
– Что иудеи?
– Прислали ещё утром переговорщиков, но, поскольку твоё величество спало, им сказали подождать, сказав, что переговоры будут, когда его величество Менхеперра проснётся.
В животе забурлило, напоминая мне, что я, вообще-то, забыл и позавтракать.
– Позови Танини, спроси, есть, что поесть? – приказал я. – Скажи, иначе царь съест его самого.
– Конечно, мой царь. – Опцион улыбнулся, поклонился и вышел из шатра, а вскоре внутрь стали заносить сначала одуряюще пахнущие горячие блюда, а затем появился и сам парень.
– Мой царь, – улыбнулся он, согнувшись в поклоне, – я как раз закончил готовить.
Спустив ноги с кровати, я надел калиги и прошёл к креслу. Издалека с лавки послышался голодный шум чужого живота.
– Она сама отказалась от завтрака, мой царь, когда твоё величество заснул, – сдал её моментом Танини.
– Иди сюда. – Я ткнул на стул напротив, не обращаясь конкретно ни к кому, но жрица поняла и вскоре заняла место. Танини сел рядом и ревностно смотрел, чтобы она не ела мою еду, что он нарезал, а только то, что она отрезала себе сама.
Парень стал рассказывать, что иудеи установили по центру поля огромный шатёр, который уже посетили несколько центурионов, чтобы проверить его и местность вокруг.
– Поставьте наш ближе к нашему лагерю, – распорядился я, – что мы, нищие какие, пользоваться чужим? Ну и к тому же охране не нужно будет далеко ходить.
Парень заверил, что сейчас отдаст приказ, и на несколько минут выбежал из шатра, оставив меня с Адой.
– Говоришь, раздевала меня, – я посмотрел в её сторону, – я проснулся и без набедренной повязки.
Девушка стала густо краснеть.
– Может, все эти истории о жрицах Ашер всё же правдивы? – подколол её я.
– Я девственна! – огрызнулась она и быстро добавила: – Великий царь.
Когда вернулся Танини, она снова опустила лицо в тарелку и ела совсем понемногу.
– Господин Эхор сказал, что достанет из своих запасов, – сказал мне Танини.
Я лишь хмыкнул в ответ на его замечание.
– Мой царь, пока твоё величество спал, я подготовил набело документ, – сказал он, напоминая мне о том, что я хотел сделать, но заснул.
– Молодец, что не забыл, – удивился я, – неси.
Когда тубус был доставлен, а три экземпляра показаны мне, я сразу понял, что по-египетски писал он, а вот вторая часть была написана аккуратным мелким почерком, точно не Танини.
– Ты хоть проверил, чего она там понаписала? – изумился я, поняв, кто это писал.
Девушка покраснела, парень тоже, злобно посмотрев в её сторону, но мне он ответил:
– Показал десяти людям, кто знает иудейский, мой царь, но твоё величество сам понимает, я не могу проверить полную достоверность этого, я не владею этим языком. Может, составим весь договор на египетском, мой царь?
Я покачал головой, я сам ему это приказал сделать, было бы странно отступать сейчас.
– Кому ты показал его?
Он перечислил имена людей, некоторых я знал, и это были верные мне воины.
– Что ж, – я взял у него перо, макнул его в чернильницу и поставил три подписи, – если что, будем знать, кого повесить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/dmitriy-raspopov/faraon-kniga-4-car-ponevole-tom-2-71584372/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
