– Как видишь… – ответил Семён. – А вы что делаете?
– Извлекаем вещественные доказательства, – ответил я.
– Ясно, – кивнул Семён. – Ну, извлекайте.
Он поставил жестянки на пол и начал открывать их специальным ключом.
Я же попробовал достать кинжал из грудины второго боевика. Это оказалось неожиданно тяжело: даже представить сложно, как тщедушный Дукин смог развить такую силищу.
Наконец, я справился. С чавкающим звуком кинжал вышел. Булькнула кровь, вышел большой сгусток.
Серёжа схватился за рот и согнулся.
– Не вздумай! – прошипел Вова.
Но Серёжу было уже не остановить. Единственное, что он мог сделать, это подбежать к топке и проблеваться туда, внутрь.
Послышалось шкворчание; запахло палёной едой. Я сам почувствовал, что к горлу подкатывает комок.
– Знаете, только не!… – начал было я, но меня перебил Семён.
– Ни слова, Иванов! – он поднял в воздух указательный палец левой руки. – Ни слова!
Остальные стерпели.
– Ладно, – кивнул Семён после паузы. – Заливаем?
– Угу, – кивнул я. – Сначала этого, – я указал на боевика, которого убил сам.
Семён поднёс жестянку и начал аккуратно наносить горючий гель на одежду убитого.
– А с плащ-палатками что делать? – спросил он.
– Постираем, – ответил Дукин. – На их всё равно не видно. Просто если прое…ть, то залёт будет.
– Факт… – кивнул Семён.
Мы вытащили из-под трупов плащ-палатки.
Наконец, оба тела были покрыты напалмом. Несколько капель упало на железный пол, но мы не обратили на это внимания.
– Ну что? – спросил Семён. – Кидаем?
– Угу, – сказал я, после чего опустился перед первым трупом на корточки и схватил его за плечи.
Семён и Дукин взяли его за ноги.
Поначалу всё шло хорошо. Напалм вспыхнул не мгновенно, что дало нам фору. Вот только боевик оказался слишком широкоплечим, и никак не хотел пролазить в топку.
Понимая, что вот-вот он начнёт гореть прямо внутри котельной, благодаря напалму, я отчаянным усилием сломал ему ключицу и всё-таки запихнул в топку.
Семёна тоже чуть не вырвало, но он сумел подавить позыв.
Пламя в топке загудело. Тело упало вниз, на горящие угли, оставляя достаточно места для второго трупа.
– Нормально пошло! – осклабился Дукин.
– Давайте уж скорее и с этим… – жалобно попросил Серёжа, кивая на второй труп.
– Может, сразу того… поломать? – спросил Игорь.
– Да вроде у этого плечи не такие широкие, – заметил Игорь.
Плечи у него действительно пролезли. А вот часть комбинезона зацепилась за какой-то крюк под топкой, и ни за что не желала отрываться.
Пока я догадался попробовать отрезать её кинжалом, было упущено драгоценное время.
На трупе занялся напалм. Дотронуться до него стало невозможно.
Хуже того: пара огненных капель упали на пол. Потом занялась дорожка из капель, которую мы случайно оставили в темноте, пока несли труп. По этой дорожке пламя неожиданно быстро добралось до оставшегося в жестянках напалма.
Полыхнуло так, что по лицам ударил жар.
Столб огня поднялся прямо посреди котельной, упираясь в потолок.
– Кочегар! – первым сориентировался Семён. – Надо спасти кочегара!!!
Глава 6
Кочегар так и не проснулся, пока мы его тащили. Нам повезло. Даже думать не хочу о том, что случилось бы, если бы он открыл глаза и разглядел нас.
Вернувшись в палатку, мы, как могли, убрали следы ночного происшествия: вытащили в лес и прикопали испачканные кровью ветки, нарубили новый лапник, заново выстелили пол. Я постирал одеяло и постельное бельё. Полностью следы крови, конечно, не сошли – но, по крайней мере, теперь не так бросались в глаза. Утром я даже застелил постель так, что со стороны и не скажешь, что с ней что-то не то. Да, одеяло было влажным – но это можно определить только если его потрогать.
Остаток ночи мы, конечно же, не спали.
А утром, на построении, нам объявили об общем собрании лагеря на стадионе. Народ из соседних палаток, благополучно проспавший всю ночь, начал возмущаться насчёт того, что сначала неплохо было бы завтрак организовать, а потом решать остальные дела…
В воздухе плыл отчётливый запах гари, но никто не обращал на него внимания.
Старшина построил курс. Потом к нам вышел опухший и помятый Снегирёв. Оглядев строй, он вздохнул и сказал:
– Так, есть кто-то, кто сегодня ночью видел что-то необычное? – спросил он.
Курсанты начали растерянно переглядываться. Мы тоже постарались изобразить недоумение, даже не сговариваясь.
– Ясно… если что вспомните – доложить сначала мне. Я должен знать всё до следователей. Иначе… да понятно, что иначе, – он махнул рукой и снова вздохнул. – Это ясно?
– Так точно, товарищ капитан! – ответили мы хором.
– Ну ясно… курс! Нале-во! Шагом марш! Левое плечо вперёд! – скомандовал он.
И мы направились в сторону стадиона.
Обычно построения проводились на плацу, возле столовой. Почему теперь людей не повели туда понятно: сгоревшая котельная слишком близко. Всё, что произошло ночью, можно сказать, на виду. А ведь там наверняка следователи работают…
При мысли о следователях мне опять стало не по себе. Да, мы постарались не оставлять улик: протёрли замки на складе РХБЗ, запутали следы, выходя в лес, через забор и несколько раз перепрыгивая через рвы и ручьи. Но полной гарантии, что на нас не выйдут, разумеется, не было.
Коробки курсов расположились вдоль трибуны, прямо на поле. Возле каждой стоял начальник подразделения.
Как обычно, все ждали начальство, назначившее построение.
– Сань… – ткнул меня в бок стоящий рядом Серёжа Гуменюк. – Слушай, я вот что подумал… а что, если бы их было много? Что, если бы пытались перерезать всех наших?..
– Видел же, что нет, – ответил я шёпотом.
– Ну а если? – настаивал он.
– Тогда бы нас уже не было, – ответил я.
– Они даже дневального не убили… – продолжал шептать мне на ухо Серёжа. – Значит, специально в нашу палатку лезли. Им нужны были мы, понимаешь?
– Тш-ш-ш… – прошипел я.
И вовремя: Снегирёв как раз обернулся в нашу сторону. А на стадионе появился комендант лагеря: заместитель начальника Университета, целый генерал-майор.
Скомандовали «равняйсь-смирно!», последовали доклады. И команда «Вольно!»
Генерал-майор, которого большинство присутствующих увидели в лагерях впервые, встал перед строем и начал говорить. Слышно было плохо, ведь никакой аппаратуры не было, но все стояли, затаив дыхание, поэтому слова всё-таки можно было разобрать:
– Сегодня ночью произошло чрезвычайное происшествие, – начал он. – На территории учебного центра сгорела котельная. В этой связи нарушено горячее водоснабжение, в том числе в столовой и в помывочных. Таким образом, учебный центр не может продолжать полноценно функционировать. В этой связи, по согласованию с руководством Университета, мой принято решение о временном прекращении работы учебного центра до устранения последствий аварии. В ближайшее время руководители подразделений организуют раздачу питьевой воды и полевых рационов. До конца дня учебный состав представит предложения по закрытию учебных дисциплин, после чего личный состав будет отправлен в летний каникулярный отпуск. До конца дня необходимо свернуть всё оборудование и передать на хранение ответственным лицам.
Генерал прокашлялся и поглядел на стоящих перед строем офицеров. Потом продолжил:
– На территории работают представители военной прокуратуры. В случае появления у них вопросов к личному составу руководителям подразделений прошу оказать всемерное содействие. У меня всё.
Генерал кивнул, развернулся и направился в сторону административных корпусов.
Ребята переглядывались в строю, не сдерживая радостных улыбок.
– Вот это поворот… – шёпотом прокомментировал Женя, который стоял у меня за спиной.
– Да уж… – согласился я.
Когда мы строем пришли со стадиона, Снегирёв раздал указания: кому заниматься сбором и сдачей палаток, матрасов и прочего имущества, кому – уборкой территории. На всё он выделил три часа.
Мы начали работать. Без завтрака было некомфортно, но никто не жаловался: так неожиданно и приятно начавшийся отпуск грел душу.
Впрочем, через полчаса в расположение пришёл прапорщик со склада. Перед собой он катил громыхающую тележку, где были в беспорядке свалены картонные коробки самого подозрительного вида.
Оказалось, что это были обещанные сухпайки. Внутри нашлось по паре консервов и пакетик сухариков, пропитанных какой-то дрянью.
Я это есть не рискнул. Но кто-то из ребят попробовал и, вроде бы, даже без последствий. По крайней мере, быстрых и очевидных.
Со сбором палатки и подготовкой территории наше отделение справилось за час. После этого просто сидели на кирпичных бортиках бывшей палатки и ждали, когда руководство изволит о нас вспомнить.
– Ребят, кто куда в отпуск едет? – спросил Серёжа, выковыривая алюминиевой вилкой остатки мяса из банки с тушёнкой.
– Я в Турцию! – ответил Скопцов, мечтательно вздохнув. – С отцом поговорю, может, удастся поменять вылет, чтобы пораньше… на море хочу!
– Везёт… – грустно сказал Семён. – А я домой полечу. Билеты взяли ещё в январе, фиг поменяешь… придётся неделю в Москве тусоваться.
Все знали, что Семён из Хабаровска, и добираться туда совсем не просто.
– Что, в казарме останешься? – обеспокоенно спросил Вова.
– Ни в жизни! – Семён отрицательно мотнул головой. – К деду в Алтуфьево поеду.
– А, точно, у тебя же дед в Москве… – кивнул Серёжа.
– А сам куда? – Семён заинтересованно посмотрел на него.
– К дядьке в Киев, – ответил он. – Давно собирался.
– Ну и что там хорошего? – Скопцов пожал плечами.
– На футбол хочу сходить, – ответил Серёжа. – А там посмотрим… может, до Крыма доеду.
– Вот это дело!.. – одобрил Семён.
В это время в расположение пришёл Дима Картошкин. Ребята, скучавшие, как и мы, по бывшим палаткам, сразу замолчали.
В руках у Димы была толстая пачка жёлтых листиков.
– Так, народ! – сказал он. – Кому надо в город – часа через три обещают автобус до территории. Кто хочет своими силами с вещами добираться – можно отсюда стартовать. Увольнительные раздаю сейчас. Иногородние не забывайте отмечаться по месту пребывания!
Через пару минут я уже был обладателем заветной бумажки, означающей свободу на следующий месяц и ещё неделю сверху.
Из лагеря хотелось уехать как можно скорее. Но я представил, как толкаюсь в автобусе со своей сумкой… потом в электричке… или как голосую на дороге, как тогда, в прошлом году – и решил остаться ждать автобус.
В итоге из нашей группы прямо из лагеря срулил один Скопцов. Каким-то образом он договорился с начальником курса, чтобы позвонить домой, и отец выслал за ним машину, которая добралась раньше обещанного автобуса.
– О том, что было – даже по пьяни не вздумайте никому… – сказал он шепотом нам перед тем, как направиться в сторону КПП.
Никто ему не ответил.
