Вот только это обычный двор, обычный дом бизнес-класса, подъезд и лифт. Обычная дверь. Непохоже, чтобы где-то провинившихся сжигали на костре…
Жму звонок. Дверь распахивается буквально сразу. Как будто хозяин прямо за ней стоял и ждал все это время, пока я приду.
– Здравствуйте!
– Привет, – улыбается Арсений так, что глупое сердечко бьется чаще, а бабочки своими крылышками щекочут нутро. – Проходи.
С осторожностью переступаю порог квартиры. Оглядываюсь по сторонам. Здесь умеренный бардак, вещи разбросаны повсюду, кое-где грязь. Квартира как квартира. Самое обычное жилище, в котором живут дети. Да, возможно неаккуратные, но даже при таком раскладе это мало напоминает Преисподнюю.
А вот ее жители вполне.
Из комнаты выходят две девчушки. Примерно одного возраста, но видно, что одна все же постарше.
А у Арсения Сергеевича стальные нервы. Воспитывать двух детей – погодок…Мощно.
Красавицы очень похожи на отца: те же синие глаза, аккуратные носики и упрямые губки. Вот только одна из них, очевидно, та, что постарше, – брюнетка, а младшенькая – блондинка. Ангел и демон. Чудненько.
На этом сходства заканчиваются.
Девчонки мажут по лицу отца взглядом, ловят его улыбку и одобрительный взгляд, направленный на меня. Поворачиваются и испепеляют меня синими омутами исподлобья. Буквально расстреливают. Синхронно скрещивают ручки на груди. Девчонки выглядят потрепанными: та, что постарше с кривыми хвостиками с «петухами», а у младшей косички, которые, кажется, заплетали неделю назад.
– Знакомьтесь, девочки, это Снегурочка.
Удивленно кошусь на работодателя. Снегурочка? Арсений Сергеевич ничего не перепутал?
Девчонки также смотрят на отца с недоверием. Старшая вновь проезжается по мне взглядом и выносит вердикт, который обжалованию не подлежит:
– Это не Снегурочка.
– Да! Снегурочка так не ходит! – вторит ей младшая миленьким тоненьким голоском. – Снегурочка не носит пуховик и джинсы! Она в теплом платье и кокошнике. И у нее сережки из снежинок и сосулек! Мы же в сказке читали!
Довлатов понимает, какую ерунду сморозил и хлопает себя по лбу.
– Извините, девочки, просто я…В общем, это Маша. Она будет помогать нам с уборкой и готовкой. Не обижать ее! – строго добавляет, грозя им пальцем. – Маша, это Таня, – старшенькая. – И Аня.
Мы обмениваемся перекрестным обстрелом. Девочки поджимают губки и сощуриваются.
Что-то подсказывает мне, что ни черта просто не будет. И педагогический подход тут не поможет…
«Веселая» меня ждет работа…
Глава 6
Маша
– Так, Маша, раздевайтесь, – Арсений Сергеевич достает вешалку из шкафа и забирает куртку из рук. – И пойдемте, я покажу вам фронт работ.
А он внушительный.
Девочки – маленькие ураганчики. Они навели в квартире такой хаос, что возникает ощущение, что здесь не убирались минимум месяц: повсюду разбросаны детские вещи вперемешку с мужскими. Повсюду нарезанные бумажки, фантики от конфет, даже пластилин кое-где на стену налеплен. На зеркалах – следы от детских ручек…И чаще всего это на самых видных местах. И в голову приходит шальная мысль, что весь этот бардак наведен специально.
Но, тем не менее, не могу не признать, что в квартире очень уютно. Видно, что каждая вещь подбиралась с любовью, и все здесь сделано для детей. На стенах развешано множество разных фотографий: со свиданий Арсения Сергеевича с красивой девушкой, похоже, с женой. С их свадьбы, на следующих фото она с животиком и на выписке с роддома. Много детских фотографий, но вот странно – на всех либо одна Таня, либо они втроем, Анечки нигде нет.
Это светлое, уютное место, где тебя любят и окружат заботой. Так хорошо здесь, что аж сердце щемит, и слезы на глаза наворачиваются.
– Так, тут санузел, в конце коридора еще один, – рассказывает Довлатов, открывая двери и демонстрируя помещения. Надутые Аня и Таня, как хвостики, следуют за нами. – Здесь гардеробная, комната девочек, игровая. Там мой кабинет, спальня, гостевая и кухонная зона.
– Размеры впечатляют…, – бормочу, оглядываясь по сторонам.
Арсений Сергеевич понимает мои слова по-своему.
– Не бойтесь, Маша, мы ничего сверхъестественного от вас требовать не будем. Я понимаю, что квартира огромная, поэтому на генеральную уборку всегда заказываю клининг. От вас требуется делать поддерживающую уборку, чтобы был порядок в вещах. Ну, и самое основное – это готовить. Мы, если честно, так устали от ресторанной еды и полуфабрикатов, что хочется простой еды. Понятной, как из детства. Борща, лапшу, котлет, запеканки…
– Я поняла. Я постараюсь оправдать ваше доверие и ожидания. Но, если что будет не так, вы, пожалуйста, говорите и направляйте меня. Я не знаю, как нужно, как правильно – у меня нет опыта подобной работы.
– Уверен, что вы справитесь, – мягко улыбается Арсений Сергеевич, на что бабочки вновь начинают вальсировать и щекотать.
Чтобы не расплыться в довольной и глупой улыбке, по которой, как мне кажется, мой работодатель сделает определенные выводы о моих умственных способностях, отворачиваюсь от него.
Но тут же натыкаюсь на испытующие взгляды девочек – демонов.
– Папа, а ты что, не знаешь Машу? – чеканит старшенькая. – Даже не проверял ее, как других теть?
– Да, папа! – поддакивает Анечка. – Ты сам говорил, что нельзя разговаривать и приводить в дом незнакомых людей. Где ее ре-ко-мен-да-ции? – по слогам проговаривает сложное слово.
Оглядываюсь через плечо и наблюдаю забавнейшую картину. На лице Довлатова глупая оправдывающаяся улыбка и растерянное выражение лица. Он переводит взгляд с одной дочери на другую и тяжело сглатывает.
Глава 7
Маша
– Все правильно, девочки, – наконец выдает он, – все совершенно так. Но Маша… В общем она вам понравится. И, я уверен, вы с ней подружитесь.
– Не понравится! – дружно хором рявкают сестрички. – Нам не нужна никакая Маша! Мы не будем с ней дружить! Пусть уйдет! Она дурацкая!
Круто развернувшись на пятках, Таня и Аня уносятся в комнату. От души шарахают дверью по стене, заставляя содрогнуться.
– Простите, Маша, – Довлатов осторожно касается моего плеча и помогает подняться. Через мое тело как будто высоковольтный разряд пропускают, который сосредотачивается внизу живота. Господи, я всегда так буду реагировать на этого мужчину?!
– Я сказала или сделала что-то не то?
– Все в порядке. Девочкам очень не хватает мамы. Они скучают. Их мама умерла во время вторых родов. После рождения Тани у нее развился рак, он очень быстро забрал ее. Наверно, свою роль сыграло и то, что Лера очень быстро забеременела Аней, не знаю. Мы даже не знали о нем, болезнь никак себя не проявляла, до восьмого месяца. А когда узнали, было очень поздно. Болезнь сожрала ее в считанные недели. От волнения и плохого самочувствия у Леры начались преждевременные роды. Организм был вымотан, и сердце не выдержало наркоза. Наша мама умерла в момент, когда достали Аню. Так рождение дочери стало одновременно и праздником, и большой трагедией.
– Простите, – шепчу, украдкой стирая слезы. – Мне очень жаль…
– Я воспитываю их один, но девочкам не хватает женского тепла. Черт, – качает головой и трет шею, – я так и не научился плести косички! Все время что-то делаю не так…
– Может, я смогу помочь? У меня длинные волосы, у меня в этом опыта хватает.
– Я бы с радостью принял вашу помощь, но, боюсь, девочки не позволят. Вот парадокс, они так хотят маму, но ни одну женщину не принимают и не подпускают близко к себе.
Грустно усмехаюсь.
– Я их понимаю…Просто им очень страшно. Потерять вас. Боятся, что вы будете их меньше любить. Ну, и не чувствуют родственную душу…
– Я понимаю, но порой они переходят грань. Они ведь даже персонал не воспринимают. Я столько помощниц и нянь уволил, кто-то сам сбежал…Вчера они как раз довели и домработницу, и няню, и мне пришлось нестись домой, потому что девчонки остались одни. И я сбил вас…Пришлось попросить пожилую соседку посидеть с девчонками. Боюсь, что и вас они будут третировать. Но я попрошу о любом инциденте сообщать мне. Я не готов потерять еще и вас, Маша. Перед новым годом я не смогу никого больше найти. Поэтому прошу вас потерпеть. Со своей стороны обещаю провести с демонятами беседу и сработаться с вами. Ну, что, возьметесь? Деньгами не обижу.
Арсений Сергеевич достает телефон, быстро тычет по виртуальной клавиатуре и разворачивает экран ко мне.
– Такая зарплата вас устроит, Маша?
Хлопаю глазами. Ошарашенно вскидываю голову. Вглядываюсь в лицо Довлатова. Моргаю и жду, что сейчас он рассмеется и скажет, что это розыгрыш.
Но этого не происходит.
– Ну, так что, Маша? – тянет, искушая. – По рукам?
– С чего лучше начать: с уборки или с готовки?
Губы босса расползаются в довольной улыбке.
Черт, до чего же она мне знакома! Где же мы могли встретиться раньше?!
Глава 8
Маша
Мы сходимся с Арсением Сергеевичем на том, что к уборке я приступлю сразу после ухода хозяев: Довлатова – в офис, девочек – в школу. Пока же я могу выпить кофе и осмотреться. Заодно изучить все принадлежности по уборке и предупредить, если вдруг чего-то не хватает.
Я прохожу в кладовую, переодеваюсь и попутно осматриваю полки с чистящими средствами и тряпками. Неплохой арсенал, на любой вкус. Тут даже робот-мойщик окон есть. А работодатель-то у меня святой человек – так озаботиться об облегчении труда подчиненных!
Еще раз восхитившись напоследок бытовой химией, выхожу в коридор. Оглядываюсь по сторонам, попутно поднимая раскиданные то тут, то там мелочи и отдираю от двери какую-то поделку из пластилина.
– Ай, больно! – раздается возмущенный писк из-за ближайшей двери.
Движимая любопытством, осторожно делаю несколько шагов вперед и заглядываю в приоткрытую дверь.
И мне открывается картина, заставляющая сердце трепетать, а на глаза наворачиваться слезы.
Таня сидит на стуле, шипит, морщится и ворчит, а Арсений Сергеевич…
Старательно расчесывает длинные и шикарные волосы дочери. Взрослый, здоровый, сексуальный мужчина сосредоточенно водит расческой по шелковистым прядям. Это так бесконечно мило, что я, кажется, могу смотреть на это бесконечно.
– Папа, только сделай, пожалуйста, аккуратно, – пискнув, едва ли не умоляет Таня. – А то у меня вечно хвостики с «петухами».
– А у меня косички кривые, – тягостно вздыхает Анечка. Она ссутуливается и заметно расстраивается. – Меня Ева все время дразнит…
Мне так становится больно и обидно за эту маленькую девочку, что я намеренно делаю шаг вперед, нарушая их семейное уединение.
– Арсений Сергеевич, – зову босса осторожно. На меня тут же уставляются три пары глаз, и я продолжаю увереннее: – Я могу помочь с косичками и хвостиками. И даже сделать какую-нибудь прическу. У меня все же опыта побольше.
– Было бы здорово, – облегченно выдыхает Довлатов, но его дочери обрубают все на корню:
– Нет, нам от вас ничего не нужно! Пусть папа делает мне косички!
– Уходите! – воинственно добавляет Таня.
– Девочки…
– Нет! – хором рявкают девчонки. Их отец бросает на меня растерянный и извиняющийся взгляд.
Понятливо кивнув, я возвращаюсь в кладовую и подхватываю ведро с тряпками и моющими средствами. Начинаю уборку с кухни – самого загрязненного помещения в этой квартире.
Довлатовы высыпают в коридор, когда я иду поменять воду.
– Если что, звони, – уже в дверях дает последнее напутствие Арсений Сергеевич, незаметно переходя на «ты». – Мой номер телефона у тебя есть. И спасибо за помощь.
– Хорошего дня!
Довлатов кивает на прощание и выходит в подъезд, придерживая дверь. Девочки не считают нужным со мной попрощаться. Только Таня одаривает меня напоследок прищуренным ненавидящим взглядом.
Да за что, блин? Что я им такого сделала?!
Я дико устаю, пока драю эти бесконечные квадратные метры. Девчонки стараются знатно, чтобы испоганить всю квартиру. Хотя, в их комнате, на удивление, чисто, и все вещи лежат на своих местах.
