Айрин Лакс "Порочный. Скандальный роман"

– Да, потерплю, – опускает веки, зажмуриваясь.

Прячет эмоции? А я бы хотел смотреть в ее глазки, наблюдая, как взгляд меняется, как из него пропадает настороженность и появляется…

Воу-воу, притормозить бы не помешало, дымлю!

Завершаю массаж проработкой пальчиков, погладив каждый из них, еще раз пройдясь пальцами по мягкой стопе.

– Спасибо! – блестит взглядом из-под ресниц Аврора.

С трудом разжимаю пальцы, она опускает одну ногу и протягивает мне вторую.

Ай бала, что вытворяет!

Сама же в руки мои… Шельма… Заводит!

– Пей, – бросаю коротко. – Напиток уже остыл. Только помешай немного.

– Спасибо.

Наблюдаю, как пьет осторожно. Разгоняю ее кровь, а свою – уфф… приостановить бы! Сердце бахает в груди встревоженным барабаном.

– Что стряслось? Телефон не просто так пропал. К тому же долго на морозе торчала.

– Скажем так, пропал телефончик, – усмехается.

– Больше ничего добавить не хочешь?

– Не-а, – делает еще один глоток. – Вы из праздного любопытства спрашиваете.

– Вот как?

Заинтересованно смотрю на девчонку.

– Да.

– Откуда такая уверенность?

Массаж завершен. Можно и прекратить. Теперь ее ножки мягкие, кожа розовая, не чета тем посиневшим култышкам. Но я неспешно делаю еще один круг, скольжу пальцами чуть выше, на щиколотку. Под тонкой кожей отстукивает пульс. И мой – тоже – с ума сходит.

– Люди вообще часто задают много вопросов. Особенно едва знакомые. Много вопросов, на которые даже близким отвечать неудобно. Но чужие почему-то уверены, что им – можно. И они спрашивают. Просто потому, что молчать в обществе другого считается… неприличным. По сути, как бы ни выложился в ответе, всем глубоко плевать.

– Вот как?

– Да.

– Люди любят говорить о себе. Поэтому спасибо, я помолчу.

Еще раз смотрю на нее. Молодая, яркая, острая…

Не глупая.

С породой…

Блестящая. Для меня она вся – блестит и сверкает, только сейчас немного потускнела. Но это поправимо.

– Значит, телефон пропал не сам по себе. Посиди здесь, сейчас вернусь.

* * *

Аврора провожает меня немного удивленным взглядом. Я же надеюсь, что она не заметила мой стояк. Не то чтобы я стеснялся. Просто все еще в голове кручу мысль, что Аврора – подруга, черт, моей дочери!

И только эта ниточка удерживает от решительного шага. Так-то я не из терпеливых. Нравится девчонка – беру в оборот, своего добиваюсь быстро…

* * *

– Держи, – протягиваю коробку.

Аврора не протягивает руку.

– Это что?

– Телефон.

– Я вижу. Но зачем?

– Телефон, говоришь, потеряла. Нужен новый. Бери. Знаю же, что без телефона сейчас, как без рук.

Тем более ты, хочется добавить. Явно же музыку слушает, подбирает, выступления записывает или пересматривает.

По учебе, опять же…

В целом, без телефона никак.

Но Аврора подарок принимать не спешит.

Смотрит на коробку взглядом голодного, но воспитанного и крайне принципиального питомца.

– И вот так просто… Вы… Телефон мне подарить решили?!

– Бери, говорю, – теряю терпение.

– У вас склад телефонов дома, что ли?

– Это старый телефон Амиры. У нее их как грязи, все модели. С этой и года не проходила. Он чистый. Мигом восстановишь свое.

– А-а-а… – кивает. – То есть это подачка!

– Что-о-о?!

Выпрямляюсь. Я же как лучше хотел!

Чего она обижается.

– Новый хочешь?

Аврора качает головой. Кажется, смолчит. Но потом вскидывает взгляд и шарашит.

– А что? Моим спонсором стать хотите?

Вымолвив, тушуется мигом.

Мой взгляд кипятком прокатывается по ее телу, манящему и звонкому, даже под пледом.

– Осторожнее с такими предложениями, девочка. У меня запросы большие.

– Это было не предложение! Шутка! – поспешно пытается исправить.

Я опускаю телефон на низкий столик и наклоняюсь к девчонке.

Мало.

Мало расстояния.

И его становится еще меньше, когда я опускаю большие ладони на подлокотник кресла, нависнув сверху.

– Я, может быть, шутки не понимаю совсем, все всерьез воспринял. И что теперь будешь делать?

Глава 8

Аврора

Нечем. Дышать.

Пить.

Воды! Воды…

Я будто в пустыне оказываюсь, в самом ее сердце, когда этот высокий, крепкий мужчина нависает надо мной грозным утесом.

Наклоняется максимально близко, горячее дыхание задевает мое лицо. Я словно язык проглотила.

Пошутила, называется.

Подколола, а меня… поймали.

И, кажется, отпускать совсем не собираются.

Кожа горит, губы полыхают – ведь именно туда «прилип» взгляд взрослого мужчины.

Еще немного…

Мне некуда двинуться! Ой, что творится… У него такой вид, будто готов меня… взять… Здесь.

И будто бы в подтверждение моих мыслей Рахман отрывает одну руку от подлокотника, хватается за край пледа и тянет его вниз.

Тянет-тянет, обнажая.

Я не голая. Нет, не голая. Но мне нужно себя осмотреть, чтобы в этом убедиться.

И, честно признаться, одежда совсем не спасает от его взгляда.

Напротив.

Я чувствую, как на мне эта одежда тлеет, превращаясь в пепел, который так легко сдуть… дыханием.

Грудная клетка вздымается и опускается часто-часто.

Рахман – я напоминаю себе, что он – Исаевич, выпускает вслух несколько слов, на родном языке. От этих гортанных звуков тело получает еще один порочный сигнал, и вот я уже мысленно вижу, как этот мужик вбивается в меня, придерживая за ягодицы, шепча на ушко… Вот это самое… И что-нибудь еще.

Наваждение какое-то! Нужно что-то срочно сделать, сказать.

– Что думаешь?

Пальцы задевают мои волосы, подушечки пальцев скользят по лицу, поддевают подбородок.

Язык припекся к небу, сглатывая слюну.

Большой палец мужчины тянет пылающую дорожку чуть-чуть ниже губы, совсем немного задевает ее.

Меня будто током пронизывает насквозь.

В голову бьет пьянящий коктейль мужского запаха и парфюма, не пойму, чего больше. Просто вдыхаю эту ядреную смесь.

Нужно вымолвить хоть что-то, иначе…

– Согласна?

Глаза пытливо смотрят, задевают струны души. Внутри, у самого сердца, звенит горечь. Она сильнее всех прочих эмоций.

Думает, что вот так просто? Он щелкнул пальцами и – все?!

Послать бы его, но… Тогда придется уматывать, а мне, если честно, только-только потеплело.